– Ты не спишь, Сильви? – спросила Роуз.

Сестры лежали рядом, каждая в своей кровати. На комоде между ними стоял новый радиоприемник «Зенит», который папа подарил Роуз на прошлое Рождество, группа «Билл Хейли и его кометы» играли рок-н-ролл. Сильви любила засыпать под радио, говорила, что музыка проникает в ее сны.

– М-м-м.

– Как думаешь, что все это значит? Ну, папа и та женщина?

Сильви молчала. По радио начался прогноз погоды. Грядут морозы, завтра возможен ливень.

– Не знаю, – наконец ответила Сильви. – Но он точно не хотел, чтобы мы его заметили.

– Кто она такая?

– Я ее раньше не видела.

– А мне она кажется знакомой, – задумчиво добавила Роуз. Рыжие волосы, зеленое пальто… Может, она когда-то останавливалась в мотеле? Или была маминой знакомой из города? – Надо спросить у папы.

– Нет! – сердито воскликнула Сильви. – Сделаем вид, будто ничего не случилось. Будто мы ничего не видели. И не вздумай рассказывать маме.

– Но…

– Никаких «но». Мне что, загипнотизировать тебя, чтобы ты все забыла? А то я могу.

Роуз съежилась и накинула одеяло на голову.

– Не надо. Я ничего не скажу. Забыли.

Только вот чем сильнее хочешь о чем-то забыть, тем больше об этом думаешь.

В темноте играла песня Фрэнка Синатры. «Сказки сбываются», – обещал Фрэнк мягким, как бархат, голосом.

– Не переживай, – уже по-доброму сказала Сильви. – Все будет хорошо. – Словно она пыталась убедить в этом не только Роуз, но и саму себя.

Роуз снилось, что она идет по кукурузному полю. Сначала ее держала за руку Ома, но потом исчезла. Как же выбраться из бесконечных рядов кукурузы? Сильви тоже была где-то рядом.

– Сильви? – позвала она.

Что-то зашуршало впереди. Злые, будто ожившие листья царапали кожу и хлестали по лицу. Скорее бы найти выход.

На одном из растений примостился ворон, впившись черными когтистыми лапками в зеленый початок. Роуз замерла. Вид у смотревшего прямо на нее ворона был знакомый. Роуз точно его где-то видела.

Ворон вдруг склонил голову и подмигнул ей блестящим черным глазом.

– Ты засыпаешь, – каркнул ворон голосом Сильви. – Твои веки тяжелеют, ты не в силах открыть глаза.

«Я понимаю вороний язык», – изумилась Роуз.

– Бедная Роуз, – каркал ворон. – Так хочет, чтобы ее заметили, но все без толку. Обычная, ничем не примечательная девчонка. Никаких способностей.

Открыв глаза, Роуз сразу же вспомнила, откуда она знает рыжеволосую женщину, которая целовала папу в щеку. Она приходила к ним. Как-то весной Роуз возвращалась после школы одна, потому что Сильви осталась на репетицию группы. Та женщина выходила из дома вместе с папой.

– Это Вивьен, подруга твоей мамы, – представил ее папа таким тоном, будто они куда-то спешили, а Роуз их задерживала.

– Очень приятно, – сказала Роуз. Женщина улыбнулась и взяла ее за руку. На ней была милая шляпка с кружевом и зеленый свитер с кардиганом в тон. На щеках румяна, черная подводка на глазах немного смазалась. Красивая. Почти такая же красивая, как мама.

– Я слышала, что ты очень талантливая девочка.

– Нет, мэм, вы путаете меня с Сильви, моей сестрой, – ответила Роуз. – Я ничего особо не умею.

– У каждого из нас свои таланты, – с улыбкой сказала Вивьен. – Просто иногда они скрыты. Главное – найти их.

– Да, мэм.

Папа суетился. Он прошептал что-то на ухо Вивьен, взял ее за руку и помог спуститься по лестнице.

– Рада знакомству, – сказала Роуз ей вслед.

– Еще увидимся. Может, при следующей встрече расскажешь, какие таланты ты в себе обнаружила.

Зайдя в дом, Роуз позвала маму, но потом заметила записку на столе: «Скоро буду, пошла на рынок. Съешь кусочек пирога».

– Я познакомилась с твоей подругой, – сообщила Роуз, когда через полчаса мама принесла домой два пакета продуктов.

– С какой?

– С Вивьен. Когда я вернулась из школы, они с папой как раз уходили.

– А, Вивьен.

Раскладывая продукты, мама чересчур сильно хлопала дверцами шкафчиков.

– Сильви? – позвала Роуз в темноте. – Ты спишь?

Сестра не ответила. Радио по-прежнему работало, однако волна ушла, и лишь помехи жужжали назойливым комаром.

Роуз на цыпочках подошла к соседней кровати.

– Просыпайся. Я вспомнила, где видела ту женщину!

Желая растормошить сестру, Роуз схватила ее одеяло. Оно было еще теплым, но постель оказалась пуста.

– Сильви? – позвала Роуз, хотя в комнате явно никого не было.

Роуз решила проверить в ванной и осторожно приоткрыла дверь, однако и там никого не нашла. Туалет и раковина светились ярко-белым. Зубные щетки стояли, как солдаты на страже. Кран подтекал, и каждая капля била в фарфор с невероятно громким плеском. Роуз спустилась по лестнице на кухню – может, Сильви пошла попить воды или молока. Она не спеша ступала по застеленным коврами ступеням, держась за деревянные перила.

На кухне Сильви не было.

Падающий сквозь окно лунный свет подсвечивал холодные квадратики белой плитки на полу. На их фоне босые ноги Роуз выглядели черными лапами. Тарелки были аккуратно разложены в сушилке, мамины резиновые перчатки висели на кране над раковиной. Пахло лимонным средством для мытья посуды, а еще витал пикантный аромат чили, что они ели на ужин. «Чили кон карне» – так мама его называла, как будто это и правда блюдо из французского ресторана, а не мешанина с консервированными томатами и фасолью.

Роуз выглянула из окна, которое выходило на подъездную дорожку и освещенную вывеску мотеля «Тауэр» – «Есть свободные номера». В темноте рядом с башней мелькнули светлые волосы и белая ночная рубашка.

Сильви.

Сестра шла к башне.

Роуз выбежала на улицу. Мокрый гравий дорожки впивался в босые ноги, от холода по телу побежали мурашки. Роуз оглянулась – вдруг родители зажгли свет в спальне? Нет, в окнах темно. Пахло костром, яблоками, гниющими листьями – днем эти запахи казались приятными, а ночью навевали мысли о чем-то испорченном.

В свете луны башня выглядела гигантской. Роуз продрогла, зубы стучали, изо рта шел пар. Надо вернуться домой, залезть под теплое одеяло и забыть обо всем этом. Только сначала она узнает, что такое задумала ее сестра.

Может, Сильви ходит во сне? Роуз как-то видела такое в кино. Говорят, лунатика нельзя будить, но как тогда отвести его обратно в постель?

– Сильви? – Роуз вглядывалась в дверной проем башни, похожий на раскрытую пасть.

Тишина.

– Сильви? – позвала она еще раз. – Что ты делаешь?

Внутри башни было темно хоть глаз выколи. Там может таиться что угодно. Чьи-то зубы. Длинный язык. Ее проглотят и сжуют, хрустя косточками.

Сердце бешено стучало. Бояться глупо. Она сто, а может, и тысячу раз бывала в башне. Знала на ощупь каждый камень, каждую половицу, хотя никогда не заходила сюда ночью, в темноте. Стены надвигались. Пахло сыростью. Мрак окутал Роуз, словно ее и правда проглотило чудище.

С другой стороны, чего бояться, ведь она не одна. Сильви где-то рядом.

– Я знаю, что ты здесь! – уже громче крикнула Роуз. – Я тебя видела!

Наверху скрипнули половицы.

– Сильви, это ты? Иди сюда! Тут жутко холодно.

Роуз выставила перед собой руки и нащупала лестницу. Стала подниматься наверх. Ладони вспотели, во рту пересохло.

– Сильви! – прошипела она.

Шорох доносился откуда-то сверху, но, тщательно осмотрев второй этаж, Роуз никого там не увидела. Сквозь два окна на грубо отесанный пол падал лунный свет.

Как глупо! Уже за полночь, а она тут играет в прятки со старшей сестрой. Родители поймают их и запрут дома на целый месяц, а то и больше.

Роуз нехотя поднялась на верхний этаж. Ветер раздувал ночную рубашку. Стены башни представляли собой идеальный круг из камня и извести.

Как ни странно, Роуз была там одна.

Или почти одна.

У дальней зубчатой стены бил крыльями огромный мотылек.

Роуз подошла поближе.

Это сатурния луна: размах ее бледно-зеленых крыльев почти десять сантиметров. Задние крылья вытягиваются длинными хвостиками, а усики у нее тонкие и перистые.

Только вот для сатурнии луны еще слишком холодно – обычно она появляется в начале лета. Вдруг ей причудилось? Роуз поморгала, но мотылек никуда не исчез.

Роуз протянула к нему руку, и тот неуверенно полетел прочь от башни.

В этот момент, когда мотылек исчез в темноте холодной ночи, Роуз в голову пришла невероятная мысль.

Сатурния луна и есть Сильви.