Глава 2

Я вышла с территории базы отдыха и направилась в гостиницу. Я прошла совсем немного и увидела, как навстречу мне идут Василиса и Чернохвостиков. Получается, что подруга Варвары все-таки вышла, несмотря на свою простуду. Парочка пока не заметила меня, а я замедлила шаг и стала наблюдать за ними.

Коммерческий директор шел очень быстро, девушка еле успевала за ним. Они о чем-то разговаривали, но мне на таком приличном расстоянии, конечно же, ничего не было слышно. Точнее сказать, говорила одна Василиса, причем быстро и взволнованно. Мне даже показалось, что она в чем-то оправдывается перед Чернохвостиковым. Вот она взяла его под руку, а он отбросил ее руку. Фу, как грубо. Ему что же, не внушили, что нельзя так обращаться с женщинами? Тем более когда женщина о чем-то просит, почти умоляет. А Василиса именно так себя и вела.

Ладно, не буду выдавать своего присутствия. Я спряталась за здание рефрижератора, где нашел себе временное пристанище Златопольский и, подождав, пока коммерческий директор и Василиса не скроются в доме, продолжила свой путь.

Но, видимо, судьбе было угодно сегодня проверить на прочность мой желудок. Он довольно недвусмысленно заявлял о своем желании что-нибудь съесть. Но на пути к вожделенной пище мне встретился мой инструктор по горным лыжам Георгий — жизнерадостный грузин, примерно мой ровесник.

— Танечка! — еще издали закричал он и приветственно помахал рукой. — Куда же ты пропала? — спросил он, когда мы поравнялись.

— Да никуда я не пропадала, — пожала я плечами.

— Это я к тому, что уже несколько дней ты не появляешься на трассе, — объяснил он. — Я уже соскучился, — добавил он более интимным тоном.

— Ах, это, — небрежно сказала я. — Видишь, Гера, должна тебе признаться… — Тут я сделала небольшую паузу.

Грузин весь подался вперед и даже, кажется, причмокнул.

— что я разочаровалась в горных лыжах, — закончила я.

— Ва-ах, — огорченно произнес Георгий. — Ах, Таня, Танэчка…

У него почему-то прорезался грузинский акцент. Или он это нарочно, для хохмы?

— Я этого нэ пэрэживу, — закончил он удрученно.

В это время звонкий девичий голос прокричал:

— Георгий! Ну куда же ты делся? — румяная, приятной полноты совсем молоденькая девушка показалась из-за пригорка.

«Ага, не переживешь ты, как же! — подумала я. — Оно и видно. В конце концов, у нас было всего несколько… хм… вечеров. А потом только легкий флирт, и то лишь для того, чтобы поприкалываться. И вообще, хватит с меня одного грузина — Гарика Папазяна… Тьфу ты, Гарик ведь не грузин, он армянин. Однако определенная общность в поведении с женщинами имеется… Так, хватит отвлекаться, — сказала я самой себе, — ты, Таня, уже давно настроилась на прием пищи, вот и иди себе».

Я уже собиралась откланяться, как вдруг вспомнила, что Георгий, возможно, что-то знает о произошедшей трагедии.

— Послушай, Гера, — сказала я, — вчера поздно вечером со скалы упал Златопольский Иван Борисович. Ты знаешь об этом?

— Златопольский?! — воскликнул Георгий. — Не может быть!

— Ты был с ним знаком? — быстро спросила я.

— Ну конечно! Вернее, сказать, знал, что он — это он. Шапочное знакомство, как говорят. Но я никогда бы не мог подумать, что Златопольский может разбиться!

— Почему?

— Так он же горнолыжник высокого класса! Очень опытный, можно сказать, профессионал. И он прекрасно знает нашу трассу, он же почти каждый год приезжает к нам.

Георгий помолчал.

— Знаешь, Таня, когда сегодня утром мне сказали, что разбился один из отдыхающих, я готов был думать на кого угодно, но только не на Златопольского, — повторил он снова.

— Скажи, Гера, а ты сам что делал вчера вечером?

— Как что? — удивился он. — Работал, разумеется, обучал новеньких. А почему ты спрашиваешь?

— Видишь ли, я занимаюсь расследованием гибели Златопольского. Меня наняла его дочь, — объяснила я.

— Подожди, — он удивился еще больше, — а почему ты расследуешь? Ты что, из полиции?

— Нет, я частный детектив.

— Почему же ты мне ничего не сказала тогда, когда мы познакомились?

— Ты ни о чем меня и не спрашивал, — ответила я.

— Таня, так ведь Златопольский разбился, сама же говоришь. Зачем тогда расследовать?

— Есть некоторые факты, которые говорят о том, что, возможно, ему кто-то помог оказаться на дне пропасти. Так ты не ответил на мой вопрос: где ты был, когда закончил занятия с новичками?

— Он был со мной, — мило улыбаясь, сообщила девушка.

Я не менее мило улыбнулась ей, и мы пошли каждый в свою сторону.

Сегодня на обед я решила заказать шурпу. Я взяла себе за правило каждый раз пробовать одно из блюд кавказской национальной кухни. А что? Быть на Кавказе и не воспользоваться случаем познакомиться с местными кушаньями? Тем более что готовят их по-настоящему, я имею в виду, рецептуру. Я уже составила себе список того, что буду дегустировать. Это чахохбили с белым вином, чихиртма из курицы, свиные чанахи в горшочке, а также дюшбара, кюфта-бозбаш, соютма и… что там еще? Не знаю пока. Однако одни названия чего стоят! Звучат как музыка.

Пока готовилась моя шурпа, я набрала сотовый капитана Кагыльдинова, который дала мне Варвара.

— Кагыльдинов, — отрекомендовался низкий, с хрипотцой мужской голос, — слушаю вас.

— Добрый день, Николай Исмаилович, — поздоровалась я. — Меня зовут Татьяна Александровна Иванова. Я приехала к вам отдохнуть, но мне пришлось взяться за расследование обстоятельств гибели Златопольского Ивана Борисовича. Я частный детектив, — пояснила я.

В трубке воцарилось молчание. Оно длилось достаточно долго. Я уже было подумала, что прервалась связь. Но, скорее всего, капитан Кагыльдинов просто переваривал информацию, которую я ему выложила практически на одном дыхании. И о гибели Златопольского (он-то считает, что это несчастный случай), и о себе, частном сыщике.

— Алло, Николай Исмаилович, — напомнила я о себе, — вы меня слышите?

Кагыльдинов откашлялся, потом произнес:

— Слышу. Только я никак не пойму, что можно в данном случае расследовать? Человек по неосторожности сорвался в пропасть. Несчастный случай налицо.

— Видите ли, Николай Исмаилович, все не так просто, как может показаться на первый взгляд. Ведь Иван Борисович был очень опытным горнолыжником. Все готовы это подтвердить. Поэтому совершенно необъясним тот факт, что Златопольский просто так взял и сошел с трассы и пошел прямиком к пропасти.

— Хм. Но, насколько мне известно, Златопольский пошел кататься поздно вечером, было уже темно. Вполне мог ошибиться.

— Понимаете, Николай Исмаилович, я сегодня вместе с дочерью погибшего — кстати, это она наняла меня расследовать гибель отца — прошла тот путь, что проделал Златопольский.

— И что? — спросил капитан. — Я тоже обследовал место, где он упал. И ничего не обнаружил, никаких следов. Следов борьбы, я имею в виду.

— Следов борьбы действительно нет, — согласилась я с ним. — Однако есть нечто, что говорит о том, что Златопольский не заблудился, а целенаправленно сошел с трассы.

— Что же говорит в пользу этого факта? — с некоторой долей иронии спросил Кагыльдинов.

— То, что Иван Борисович снял лыжи и поволок их за собой, понимаете? Я поговорила с горнолыжниками и выяснила, что вообще-то, если возникает необходимость, то лыжи обычно несут на плече, а не тащат за собой. Значит, произошло что-то, что заставило Златопольского поступить так… неординарно. И я намерена выяснить это.

— Хм, — снова хмыкнул капитан. — И что же для этого надо сделать?

— Прежде всего произвести вскрытие тела. А потом — дополнительные анализы, ну, что обычно делают в таких случаях. Ведь, насколько мне известно, врач только осмотрел тело. И все.

— Потому что и так было все ясно, — с видимым раздражением произнес Кагыльдинов, — и потом, его близкие намеревались увезти его домой.

— Это было вчера, Николай Исмаилович, — сказала я. — А сегодня и дочь, и вдова Златопольского намерены выяснить все подробности его гибели.

— Что же, — со вздохом произнес Кагыльдинов, — если так, то… Но я должен сам снова переговорить с родственниками и убедиться.

— Разумеется, Николай Исмаилович, разумеется, — сказала я. — Да, на всякий случай, запишите номер моего сотового.

— Диктуйте.

Я продиктовала и отключилась, и в это время принесли мой обед. Шурпа — это очень жирный, наваристый суп, так как ее традиционным главным компонентом является баранина. Но кроме мяса в шурпу кладут еще и овощи. Это — морковь и картофель, а также репчатый лук, причем лука — очень много, гораздо больше, чем в обычном супе. Еще в шурпу добавляют кислые фрукты: сливу, айву, курагу, яблоки. Конечно же, не обойтись и без специй: непременно кориандр, черный перец, зира. Обязательная часть настоящей шурпы — большое количество свежей зелени: кинза, зеленый лук, укроп, петрушка, базилик.

Официант поставил передо мной два блюда. Одно напоминало большую и глубокую пиалу, а другое было сервировочным блюдом. Когда он открыл посуду, меня окутал умопомрачительный аромат. В пиалу был налит бульон, а на блюдо выложены овощи и мясо.

— А как принято есть этот суп? — спросила я.

— Вприкуску, — ответил официант, — ешьте мясо с овощами и запивайте бульоном. Приятного аппетита! — пожелал он.

Я так и сделала. Шурпа оказалась настолько сытной, что мне не потребовалось второе и десерт. Я только выпила чашку кофе, уж он-то никогда не бывает лишним.

Покончив с обедом, я встала из-за стола и направилась к выходу. В это время ко мне подошел управляющий гостиницей Александр Ефимович, доброжелательный и предупредительный мужчина средних лет.

— Татьяна Александровна, я дал ваши координаты Варваре Златопольской, ну, дочери того горнолыжника, который сорвался в пропасть.

— А-а, так вот откуда она узнала про меня и обратилась, — сказала я.

— А что, не надо было говорить? — забеспокоился управляющий. — Она так, бедняжка, убивалась. Она, знаете, и к нам сюда заходила. Надеялась, что ее отец, возможно, здесь находится. А я вспомнил, что вы при заезде отрекомендовались как частный детектив, вот и сказал ей…

— Да все в порядке, Александр Ефимович, не беспокойтесь, — успокоила я его. — Я уже взялась за расследование.

Я вышла из ресторана, закурила и стала думать, какие действия в плане расследования мне следует предпринять дальше. С капитаном Кагыльдиновым я переговорила, теперь следует ожидать, когда тело Златопольского увезут на вскрытие и произведут необходимые анализы. Интересно, когда капитан соблаговолит прислать машину? Во время разговора с ним я почувствовала, что Кагыльдинов как минимум раздражен необходимостью снова заниматься этим делом. Еще бы, он ведь был уверен, что здесь никаким криминалом и не пахнет, а тут вдруг, как черт из табакерки, появляется Таня Иванова и ни много ни мало раздает ему команды. И машину надо прислать, и тело увезти на вскрытие, и анализы произвести. Есть отчего прийти в дурное расположение духа.

Ладно, плохое настроение Кагыльдинова — это его личное дело. Я тут ни в чем помочь не могу. Однако я тоже не могу сидеть без дела и ждать у моря погоды, то есть результатов судебно-медицинской экспертизы. А посему мне следует сейчас заявиться к вдовствующей королеве — Веронике Константиновне Златопольской — и поговорить с ней обстоятельно и конкретно. Как-никак, она была женой погибшего, то есть самым близким человеком. И не важно, что отношения их практически сошли на нет. Все равно она должна знать о жизни покойного гораздо больше других.

Я отправилась на базу отдыха. Вошла в холл гостевого домика и остановилась, потому что не знала, где находится комната, которую занимает Вероника Константиновна, а спросить было не у кого. Я решила подняться на второй этаж — ведь там, насколько мне известно, находились жилые комнаты. Поднимусь, а там постучусь в комнату Варвары или Гречанинникова и выясню, где мне искать Златопольскую.

Так я и сделала. Но на мой стук никто не ответил. Значит, ни Гречанинникова, ни Варвары нет дома. Ладно, мне известно, где находится комната, которую занимал Иван Борисович, ведь я там была. Поэтому остаются комнаты коммерческого директора и телохранителя. И еще — подруги Варвары — Василисы. Пойду-ка я в дальний конец коридора. В это время я уловила какое-то движение на первом этаже. Слегка перегнувшись через перила, я увидела, как из боковой двери холла появилась Златопольская.

— Вероника Константиновна! — воскликнула я. — Как вы вовремя. Я шла к вам, чтобы поговорить.

— Ну что же, — вдова пристально посмотрела на меня, — я не возражаю против беседы. Пойдемте в мою комнату.

Мы со Златопольской поднялись на второй этаж. Комната, которую она занимала, находилась почти посередине коридора. Она заметно отличалась от комнат других спутников Златопольского. Хотя мебель здесь была стандартная (кровать, диван, кресла, стул), но Вероника Константиновна сумела придать своей комнате индивидуальность. На журнальном столике стояла ароматическая лампа и распространяла приятное благовоние. На одно из кресел было накинуто изысканное покрывало, несомненно, ручной работы. Должно быть, Златопольская привезла его с собой.

— Располагайтесь, — сказала Вероника Константиновна и жестом указала на стул.

Сама она села на диван и спросила:

— О чем же у нас с вами пойдет беседа?

— О вашем муже, Вероника Константиновна, об Иване Борисовиче.

— Ладно, спрашивайте, — разрешила она.