Глава 2
Вчера Максим даже не заметил, как опустела бутылка коньяка. Может, потому и голова сегодня не болела. Клин выбивают клином. Похмельная боль заглушила травматическую. Но свежим огурчиком капитан себя не чувствовал.
— Как настроение? — спросил Помазов.
Юрьеву показалось, что майор смотрел на него с сочувствием. Вопрос он задал, чтобы подготовить подчиненного к плохой новости.
— Что с Ритой?
— С Ритой ничего.
— А что тогда?
— Она у тебя из головы не выходит.
— Да.
— Знаешь, давай так. Я сейчас позвоню Колосову, и он организует вам свидание. Ее приведут к тебе на допрос. Не важно, хочет она этого или нет.
— Я не работаю по ее делу.
— Ты проходишь как свидетель.
— Может, я лучше к Дьяку поеду? Когда его в СИЗО переведут. Там с Ритой и увижусь.
— Его не переведут в СИЗО. Дьяка выпустили. — Помазов отвел взгляд.
— Кто? — Максим оторопело глянул на него.
— Угадай! — Майор повел глазами вправо, на дверь в кабинет начальника криминальной полиции.
— Это беспредел!
— Пойди и скажи ему.
— Я этого так не оставлю!
Юрьев помнил свою первую встречу с Дьяком. Тогда вор едва его не убил. И что? Подполковник Танаков выпустил негодяя, а Максима оставил в дураках. Потом капитан задержал Дьяка. Тот оказал сопротивление и попал за решетку. Но Танаков снова его освободил. Тогда подполковник просто переступил черту, а сегодня рухнул в бездну беспредела.
Максим не вошел, а ворвался в кабинет начальника. Танаков сидел за столом, что-то писал и оторвался от дела с явной неохотой.
Он глянул на Юрьева поверх очков:
— Что такое?
— Я хотел бы поговорить с задержанным Дьяковым.
— Дьяков не причастен к инциденту в доме Вильяма, поэтому я его отпустил. Ты тоже свободен! — Танаков пренебрежительно махнул рукой в сторону двери.
Мощный мужик, на вид натуральный мент старой закалки. Даже когда-то был волкодавом. Пока не скурвился.
— Вчера Дьяков совершил нападение на меня. Да ты все знаешь, чего я буду рассказывать!
— Где ваш рапорт? Почему вы, капитан Юрьев, не доложили о случившемся?
— Я должен был написать бумагу? А ничего, что у меня двоится в глазах? От удара, который нанес мне Дьяков!
— Где результаты медицинского освидетельствования?
— Извините, товарищ подполковник, что лезу к вам с всякими глупостями. Мы должны думать о балансе сил в криминальном мире, да? Дьяк у нас санитар леса. Если его не станет, дикое зверье совсем обнаглеет, да?
— Так и будет, — не моргнув глазом, подтвердил Танаков.
— Я должен верить в эту чушь?
— Вы свободны, капитан!
— Я все знаю!..
— Что ты знаешь? — Подполковник хищно глянул на него.
Максим вышел из кабинета, вернулся за свой рабочий стол.
Он знал, почему Танаков помогал ворам. Вильям говорил. Правда, тогда Максим ему не верил. А сейчас сама жизнь заставляла его принять горькую правду. Серб и Дьяк разводили на деньги чиновников и бизнесменов, которые не хотели жить в ладах с законом. Воры шантажировали этих пройдох, заставляли делиться. Информацию о персонах, нечистых на руку, поставлял им Танаков.
Юрьев не хотел в это верить. Но Дьяк опять оказался на свободе.
В кабинет зашел Зыков.
— Ну что? — спросил он, пожав Максиму руку.
— Это беспредел.
— Если не хуже.
— Кому здесь можно доверять?
— Мне.
— Еще кому?
— Помазову, Бочкареву, Тишкову.
— А мне?
— Да, мы тебе доверяем.
— Что нам с этим доверием делать?
— Ты начал этот разговор, вот и предлагай.
— Не иметь никаких дел с Танаковым.
— Бойкот?
— Нет, это слишком мелко. Полный игнор.
— Танаков наш начальник.
— Есть Помазов. У него выход на Анисимова.
— Анисимов… — Денис выразительно посмотрел на Максима.
— Им займемся потом.
— Мы займемся?
— Спасение утопающих — проблема самих утопающих.
— Значит, игнор?
— Это не мне решать.
— Танаков хватил через край.
— Вот и определяйся.
Зыков кивнул и вышел из кабинета. Вернулся он минут через десять. С ним пришли Помазов, Бочкарев и Тишков.
— Так дальше работать нельзя, — глядя на Максима, сказал Помазов.
— Это ты мне? Всем говори, начальник.
— Всем я уже сказал.
Дверь открылась, в кабинет вошел Танаков, остановился, обвел всех угрюмым взглядом.
— Разве я не звал на совещание? — спросил он, тяжело глядя на Помазова.
— Мы на совещании, — сказал тот.
— У меня в кабинете.
— Нет.
— Что значит нет? — Танаков аж поперхнулся от возмущения.
— Нам с вами не о чем говорить, — заявил Помазов.
— Я не понял, это что сговор?
— Сговор у вас. С ворами. А у нас коллективное мнение, — стараясь сохранять спокойствие, сказал Максим.
— Ты кто такой? — Танков вонзил в него взгляд.
— Капитан Юрьев. — Максим выразительно посмотрел на Помазова, пересчитал глазами оперов.
— Много на себя берешь, капитан, — с пренебрежением к его званию сказал Танаков.
— Мы имеем право на коллективное мнение.
— Здесь у нас не демократия.
— Объявите мне служебное несоответствие. Только не забудьте указать причины. А то вдруг комиссия какая-нибудь приедет, объясняться придется. А так все будет ясно. Капитан Юрьев мешает целоваться в десны с воровским элементом. Он против того, чтобы начальство стреляло ему в спину. Или все равно придется объясняться?
Танаков сжимал челюсти до тех пор, пока во рту у него что-то не хрустнуло.
— Хорошо!.. — Он резко повернулся и стремительно вышел из кабинета.
— Началось.
— В драку мы ввязались, — невесело сказал Помазов. — Теперь будем думать.
— А что думать? Дьяк сбежал, надо его возвращать.
— Сбежал. — Зыков мрачно усмехнулся. — Мы же никакие-то моральные уроды, чтобы подставлять своего любимого начальника, который его совсем не отпускал.
— Чего сидим? Рванули! — Помазов вылетел из кабинета на оперативный простор.
Дьяк просто поражал своей тупостью. Ладно, в дом к Максиму вломился, там хоть какая-то цель была. А почему он не залег на дно, после того как Танаков выдернул его из изолятора? Да еще и в ресторан отправился обедать. Причем не один, а с телкой.
Вор обосновался в открытом кабинете, из которого просматривался почти весь зал. Но там оставалась мертвая зона, по которой опера и подкрались к нему.
Максим первым вошел в кабинет через широкую арку.
— Баланду заказывали? — спросил он.
Дьяк вскочил, огляделся, но выхода не нашел. Уйти он мог только напролом. А сваливать ему было надо. Он понял это, посмотрев на Юрьева.
— Убью, мусор!
Максим помнил свою первую встречу с ним, поэтому не строил иллюзий, не надеялся на легкую победу. Он не позволил вору достать себя кулаком, взял ударную руку в захват. Но и Дьяк не дал слабину. Его рука превратилась в чугунную трубу, мертво вмонтированную в крепкую скалу.
Капитан ничего не смог бы с ней поделать, если бы не Помазов. Тот ударил Дьяка кулаком в живот, и чугунная труба разломилась на звенья. Максим смог заломать противника.
— Я буду кричать! — предупредила худосочная дамочка, с бледным видом сидящая за столом.
Острые черты лица, маленькая грудь. Но было в ней и что-то очень притягательное.
Только Бочкарев почему-то не церемонился с этой особой.
— Документы?
— Нет у меня документов.
— Тогда будешь кричать «Занято!». Есть у нас одно место. Поехали!
— Я буду жаловаться!
— Разберись с ней здесь, — глянув на дамочку, сказал Помазов.
Бочкарев остался в ресторане.
Опера затолкали Дьяка в машину. Максим сел справа от него, Зыков — слева.
— Вы что, тупые? — зло спросил вор.
— Если мы тупые, тогда кто ты?
— Танаков меня отпустил.
— Кончился твой Танаков.
— Ага!
Максим въехал ему локтем в печень. Он вложил в удар всю свою силу, и Дьяк сжался в комок от острой боли.
— Значит, Танаков тебя отпустил? — спросил Помазов.
— Меня закон отпустил!
Дьяк еще не открыл глаза, поэтому не заметил, как Помазов включил диктофон.
— Тебя отпустил закон? В лице Танакова?
— В яйце Танакова!
Дьяк снова пропустил удар в печень и скрючился.
— Я не больно долги возвращаю? — спросил Максим.
— Жаль, что я тебя не грохнул.
— А ты собирался меня грохнуть? — спросил Максим.
— Ты еще ответишь, мусор.
— Очки набирает, — с усмешкой проговорил. — Для зоны! Будет там рассказывать, как ментов кошмарил.
— И пацанов своих под раздачу подставил. Всех на Вильяма бросил, а сам у бабы под боком остался. Думаю, он там быстро очков наберет. По одному. Очко к очку.
Дьяк задергался, но Максим снова ударил его и заявил:
— Можешь Танакову пожаловаться, я разрешаю.
— Не знаю такого.
— Макс, ты прямо как маленький, — сказал Помазов. — Танаков — мент! А чтобы Дьяк мента сдал! Да ни в жизнь! Он скорее братву свою сольет.
— Так он и сделал. Братва знала, с кем он дружбу водит.
— Я ментов не сдаю, — сквозь зубы процедил Дьяк. — Я их убиваю!
— Бла-бла-бла! Пустой треп.
— Это мы еще посмотрим.
Признаний насчет Танакова Максим так и не добился. Но угрозы в адрес сотрудников полиции получил — на диктофон. Никакой судья теперь Дьяка под залог не выпустит. Если Танаков снова откроет клетку, то пусть пеняет на себя.
Опера по всем правилам закрыли Дьяка в камере ИВС и сразу же получили приглашение к начальнику криминальной полиции.
— Теперь можно и пойти, — решил Помазов.
— Пойдем, — сказал Бочкарев. — И не просто так.
Танаков что-то писал, не отрывая глаза от бумаг. Казалось, он не замечал оперов, которые зашли в кабинет, расселись за столом.
Только когда все стихло, подполковник посмотрел на Помазова и спросил:
— Как продвигается розыск по делу Шарковой?
Максим усмехнулся. Хитрый заход, ничего не скажешь.
— Продвигается. — Помазов вопросительно взглянул на Юрьева.
— Шаркова сегодня жду, — сказал тот.
— А почему не вчера? — Танаков повернул к Максиму голову, но посмотрел куда-то мимо него.
— Сегодня.
— Сегодня Шаркова в больнице. С черепно-мозговой травмой.
— Как с травмой? — обомлел Максим.
— Зачем вы Шаркова отпустили, товарищ капитан? — жестко спросил Танаков.
Максим не знал, что сказать. Он надеялся на добрую волю Шарковой, но, видно, племянник не смог договориться с теткой. Не захотела Клавдия Михайловна прощать Леву, за то и поплатилась. Женщина в больнице, и в этом виноват капитан Юрьев. Если бы он вчера не отпустил Шаркова, то ничего такого не случилось бы.
— Что вы молчите?
— Надо во всем разобраться. Кто черепно-мозговую травму нанес, зачем?
— Шарков нанес. Племянник потерпевшей. Сначала обокрал тетку, а потом убил.
— Убил?
— Шаркова в тяжелом состоянии. Не факт, что выживет.
— А что она говорит?
— Она ничего не говорит.
— А Шарков где?
— Вот это я и хотел у вас спросить.
— Буду выяснять.
— Объяснение мне на стол. Выясняйте.
— Выясним, разберемся, — сказал Помазов. — Если Юрьев виноват, накажем. У нас все по закону.
Последняя фраза прозвучала с намеком, обращенным к Танакову. Тот все понял, нахмурился еще сильней, но промолчал. Ни слова не сказал про Дьяка, о задержании которого не мог не знать.
Танаков отпустил оперов.
Максим отправился в свой кабинет, но не успел сесть за стол, как появилась Капитонова.
— Макс, извини! — не обращая внимания на Зыкова, сказала она.
— За что? — Денис подозрительно сощурился.
— Я его подставила.
— А я-то думаю, откуда Танаков узнал, что я Шаркова отпустил.
— Ты вчера уехал, а я осталась. Выхожу, а там Танаков. Давай подвезу, говорит. Мы поехали, я сказала, что с тобой работала по этому делу. А сегодня сигнал из больницы. Я поехала, а там Шаркова…
— Кто ее ударил?
— Неизвестно. Вся в крови к соседке зашла, та «Скорую» вызвала. Она сейчас без сознания.
— А соседка что говорит?
— Не знает она. Не видела ничего.
— Поехали, да? — Зыков посмотрел на Лизу, потом на Максима.
— Помчали!
Уже через четверть часа они выходили из машины во дворе старого пятиэтажного дома.
— Консьержек в подъезде нет, — резонно предположил Зыков.
— Видеокамер тоже, — добавил Максим.
— Ни того, ни другого, — подтвердила Капитонова.
Дверь в квартиру Шарковой была уже опечатана, но проблемой это не стало. У Капитоновой были и ключи от квартиры, и право на доступ.
Но работу они начали с соседки.
— Не видела я Леву, — сказала пожилая женщина с пышной прической из мелких кудряшек.
— А Клавдия Михайловна что про него говорила? — спросил Максим.
— Да ничего не говорила. Только стонала. Смотрит на меня и не видит. В глазах сплошная боль. Села вот здесь… — Женщина показала на место у двери.
Максим заметил следы крови на стене. Наверное, Шаркова прислонилась головой или окровавленными руками.
— Я ей говорю, давай в дом. А она не слышит ничего. Сидит, стонет. Я «Скорую» вызвала, выхожу, смотрю, а она ложится. Я ее в квартиру еле-еле затащила.
— А Лева вам не помогал?
— Так не было его.
— А когда вы его в последний раз видели?
— Вчера вечером. Он домой заходил.
— А Клавдию Михайловну когда видели? До того как она к вам за помощью обратилась?
— Утром виделись. В поликлинике. У меня сахар повышен, ночью пить хочется. Подумала, что диабет, обратилась к врачу. — Глаза женщины вспыхнули.
Она явно была из тех людей, которые могли рассказывать о своих болячках долго и с вдохновением.
— А Клавдия Михайловна зачем ходила? Может, ей плохо было? Сердце прихватило?
— Нет, с суставами у нее проблемы. Там вот какое дело…
— А в полицию она не собиралась?
— Да, говорила об этом. Не было никакой кражи. Мол, перепутала. Даже не знаю, как следователю в глаза смотреть.
— Из поликлиники вы вместе возвращались?
— Нет. Я раньше ушла.
— Так, может, ее ударили, когда она из больницы возвращалась? — спросил Зыков.
— Не знаю. Я бы слышала. А так тихо было. Пока в дверь не позвонили. Да и в тапочках она была. Кофта и юбка на ней те же самые, что и в поликлинике. Обычно она в халате по дому ходит.
Максим выразительно поглядел на Капитонову. Пора открывать квартиру, смотреть, что там.
В прихожей они увидели смятую дорожку, следы крови на полу и на стене. В комнатах и на кухне царил идеальный порядок.
— Тут ее ударили, — заявил Зыков.
— Откуда? Из комнаты или со входа?
— Сзади, — сказала Капитонова. — Сперва она переобулась.
— Ударили тупым предметом острой направленности, — мрачно пошутил Максим.
— Если это сделал Шарков, то зачем? Тетя в полицию собиралась, значит, он с ней договорился, — сказал Зыков.
— Может, на него белая горячка напала? — предположила Лиза.
— Не знаю, — сказал Максим. — Надо к Шарковой ехать.
— Вряд ли она в сознании.
— А вдруг?..
— Мне позвонят. — Лиза хлопнула по сумочке, в которой лежал телефон.
— А если Лева там? Хотя вряд ли. По друзьям надо ехать. Может, он у своей Юли? — выдал Юрьев.
— А она красивая? — спросил вдруг Зыков.
Судя по звучанию его голоса, сделал он это в пику Капитоновой.
— Красивая. Но Лиза лучше.
Но ни к Тяглову, ни к Дроздовой ехать им не пришлось.
Леву Шаркова Максим увидел во дворе дома. Парень стоял рядом с той самой худосочной дамочкой, с которой должен был разобраться Бочкарев. Видно, Стас ее уже отпустил.
Шарков развесил уши. Женщина что-то говорила, соблазнительно улыбаясь. Еще в ресторане Максим обратил внимание на ее сексуальное обаяние, а сейчас она просто жгла им. Не зря же Шарков таял на глазах.
Дамочка заметила Максима, сошла с лица и быстро двинулась прочь от Левы. При этом она не забывала вилять бедрами.
Максим ничего не сказал, просто рванул за ней. Зыков бросился за ним.
Дамочка ускорила ход, но у нее подвернулся каблук. Она остановилась, повернулась и улыбнулась со всем очарованием, на которое только была способна.
Максим шел к ней мимо машины. Краем глаза он заметил коротко подстриженного парня, который вышел из нее.
— Алла, ты куда? — спросил тот.
Дамочка злобно глянула на него и промолчала.
Максим выразительно посмотрел на Зыкова, и тот все понял.
Юрьев занялся Аллой, а Денис — водителем. Капитонова же подошла к Леве, который, судя по его виду, ничего не понимал.
— Мне бы с вами пообщаться, гражданочка, — взяв Аллу под руку, сказал Максим.
— Ваш товарищ уже общался. Он предлагал мне такое!.. Помогите, насилуют! — вдруг закричала она.
— Комедию ломать в камере будете. — Максим достал из чехла наручники и глянул на Зыкова, который надевал браслеты на бритоголового парня.
Тот возмущался, но не сопротивлялся, поэтому Денис не стал ронять его на землю.
— Вы не имеете права!
Максим действительно не имел права надевать на нее наручники. Так же как и Зыков — на бритоголового типа. Но Дениса можно было оправдать. Он торопился к Лизе, которая могла пострадать от руки Шаркова. Вдруг тот ударит ее и побежит?
Но Шарков бежать не пытался. Алла покорно села в машину. Без наручников.
— Есть предложение, — сказал Юрьев, усаживаясь рядом. — Сейчас ты чистосердечно сдаешь нам Дьяка, и мы тебя отпускаем.
— А кто такой Дьяк?
— Забыла?
— Понятия не имею!
— Рука у тебя красивая. А я такой коварный, что самому тошно, — сказал Максим, застегивая на точеном запястье стальной браслет.
— Чтоб тебя вырвало! — взвизгнула Алла.
— Да, пойду, займусь этим. Ты пока подумай.
Максим пристегнул ее к дверной ручке и направился к Шаркову, возле которого находились Лиза и Зыков.
— Да не знаю я, кто это такая! — заявил Лева. — Подошла, спросила четырнадцатый дом. Я сказал…
— Куда она тебя приглашала? — с ходу спросил Юрьев.
— Хотела, чтобы я показал ей этот дом…
— Макс! — Капитонова потрясенно смотрела на его машину.
Он обернулся и увидел Аллу, которая, сняв туфли, со всех ног убегала через двор. Недолго думая, Максим рванул за ней.
Рука у нее не просто красивая, но еще и тонкая в запястье. Капитан этого не учел. Впрочем, он достаточно быстро исправил свою ошибку.
— Куда ты, дура? — схватив Аллу за руку, спросил Юрьев.
— Куда-куда!.. Ты же не мент! — хныкающим голосом сказала она. — Имею право!..
— А кто я тогда?
— Ты же в кино снимаешься. А я актрисой хочу стать. Вот и побежала. А ты догнал. Когда нас в кино показывать будут?
— А когда ты Дьяка сдашь, тогда и покажут. — Максим усадил Аллу на скамейку на детской площадке.
— Дьяка?.. Ну да, знаю такого.
— Знаешь. Ты с ним сегодня обедала.
— Да, что-то припоминаю.
— А завтракала с кем?
— Вон ты какой! Хочешь, чтобы я и с тобой позавтракала? Ладно, если ужином накормишь.
— А в тюрьме сейчас ужин, макароны, — голосом Василия Алибабаевича сказал Юрьев.
— Не хочу я в тюрьму! — заявила Алла.
— Тогда рассказывай.
— Что рассказывать?
— Погода сегодня хорошая, сидим тут, солнышко светит, ветерок приятный. Можешь об этом рассказать.
— А оно тебе нужно?
— Нет. Поэтому ты расскажи мне про то, как вы Клавдию Михайловну убивали.
— Кто такая Клавдия Михайловна?
— А того, что вы убивали, ты не отрицаешь?
— Никого мы не убивали!
— Дьяк сейчас гуляет на свободе, да? А может, он показания подписывает, уже рассказал, как отмашку на Шаркову давал?.. Угадай, кому именно?
— Ты меня на понт берешь, да? — спросила женщина.
— Думай, Алла. Сломается Дьяк, и все, поскачет твоя душа по колючкам.
— Кто сломается?! Дьяк?! Да никогда в жизни!
— Не расскажет, как тебе Шаркову заказывал?
— Я Дьяка знаю!
— Мы видели, как ты с ним сегодня обедала, отчитывалась. Шаркову вы сделали, а ее племянника не успели, да? А ты молодец. Дьяка мы повязали. Тебе бы на дно лечь, а ты Леву под монастырь тащишь. Почти уговорила. Где вы собирались его замочить?
— Что ты такое несешь, звезда экрана?
— Дьяк-то, может, не расколется, а вот твой дружок… — Максим повел взглядом в сторону машины, в которой находился бритоголовый тип.
— Даже не знаю, о чем разговор.
— И не надо. Твой дружок нам все расскажет.
— Мой дружок знаешь где?.. — Алла заметно занервничала.
— Давай без интима. — Максим поморщился.
— А чего так? Ты же любишь порочных женщин. Может, и со мной закрутишь? Лучше меня в постели никого нет!
— Все-то ты знаешь. Дьяк тебя против меня накручивал или сама?
— Не любит он тебя. Но мне-то ты дорогу не переходил. Мы с тобой подружились бы. Ты сейчас один живешь?
— Не с тобой же.
— А можно и со мной. Я тебе обузой не стану. Как только надоем, так сразу же и отвалю. Я не навязчивая.
— Чтобы охладеть, нужно воспылать, а этого нет.
— Да на меня все мужики ведутся! — заявила Алла.
— Да, Шарков повелся. Он же не знал, что в твоей красоте костлявая живет.
— Какая костлявая?
— Та, которая с косой. Как ты Шаркова убивать собиралась?
— Не собиралась я!
— А как дальше жить хотела? Убил бы Леву твой дружок, но ты все видела бы. Грех остался бы на тебе.
— Не видела бы я.
— Он сам все сделал бы?
— Эй, о чем это ты, капитан? — встрепенулась Алла.
— О том, о чем твой дружок сейчас расскажет.
— Да он и не знает ничего.
— Пошли! Послушаем, как он это ничего сдавать будет. — Максим взял Аллу за руку, но она не захотела подниматься.
— А если я тебе расскажу? — спросила женщина и скривилась, прикусив себе от волнения губу.
— Рассказывай. Только прямо сейчас. Вдруг твой дружок быстрей окажется.
— А мне это зачтется?
