Глава 23
В голове каша из топора, перед глазами зыбкий туман. Семен пришел в сознание, но не успел привыкнуть к шаткому состоянию.
Тут в сопровождении докторши появился следователь и начал задавать вопросы.
— Что я помню? Легкие женские шаги, — сказал Семен. — Я думал, это Лена. Хотел с ней поговорить, а она меня ножом.
— Вы видели ее?
— Кого?
— Лену.
— Как я мог ее видеть, если в меня воткнули нож?
— Кто воткнул?
— Ну не Лена же!
— Но вы же слышали легкие женские шаги.
— Я думал, что ко мне подошла женщина.
— Лена?
— Лена не могла ударить меня ножом! — Топор шевельнулся в каше, высек искру в голове.
Семен понял, что фактически сдал Лену. Нет, она, конечно, не могла ударить его ножом. А вдруг? Из ревности.
— Почему вы так думаете? — не унимался следователь.
— Да как Лена могла вонзить в меня нож?
С ее-то силой!
— У нас нет этого ножа. Ясно, что он кухонный, очень острый, с лазерной заточкой, возможно, керамический. Вы видели на кухне у Лены такие ножи?
Семен закрыл глаза. Пора было сворачивать лавочку. К тому же он действительно витал на границе между явью и обморочной небылью.
— Вы видели керамические ножи?
— Это была не Лена, — пробормотал Семен, делая вид, что теряет сознание.
— А кто? — успел спросить следователь, прежде чем докторша предложила ему удалиться.
Семен на самом деле лишился чувств.
Взгляд у Кеши острый, цепкий, похожий на кинжал с крючком. Он смотрел на Городилова так, как будто тянул из его души зубастую щуку, которая могла укусить Шмакова.
— Иннокентий Петрович, как ты мог так подумать? Без приказа? Да ни в жизнь! — Городилов приложил руки к груди.
— А Паша? — спросил Рома.
— Ему-то зачем?
— А зачем он встречался с Яной, с подругой Шмакова?
— Он?! С Яной? — Городилов заметно растерялся.
— Саша, ты вола порожняком не води, — заявил Кеша.
— Мы хотели Шмакова наказать, опустить его через эту Яну. Полное западло, когда мужик от бабы под ножом отказывается. Сначала Шмаков отрекся бы от Яны, потом и от Лены.
— Он отказался от Яны? — спросил Рома.
— Нет. Но Паша все равно ее оседлал.
— А Семен их застукал и рванул за Леной! Она сбежала с ним от меня. Из-за вас. Ты хоть понимаешь, как вы мне подгадили?
— Да я говорил Паше, мол, не надо. А ему хоть кол на голове чеши! — проговорил Городилов.
— Засунем ему кол в другое место, — сказал Кеша.
— Нет, я и правда ему говорил…
— И тебе засунем. Один кол на двоих. Вам понравится.
— Паша и сейчас с Яной крутит? — спросил Рома.
— Я говорил ему, что не стоит. — Городилов уныло вздохнул. — А он сказал, что надо. Вдруг отмашка поступит на Шмакова. Яна могла помочь.
— В этом что-то есть, — в раздумье сказал Кеша.
— Отмашки не было. А Шмаков в больнице, — сказал Рома.
— Мы не при делах! — Городилов снова приложил руки к груди.
— А кто при делах? — спросил Кеша.
— Не знаю.
— А надо знать, найти тех, кто при делах.
— Да не вопрос!.. — Городилов выразительно посмотрел на Рому.
— Что такое? — Тот поморщился.
Не нравился ему этот мужик со скользким взглядом.
— Мне нужно знать подробности.
— Свяжешься с ментами, узнаешь, — отрезал Рома.
Да уж, не будет он сейчас стелиться перед этим живчиком.
— Свяжешься с ментами, — поддержал его Кеша. — Они введут тебя в курс дела. Только не увлекайся, а то понравится с ними водиться.
— Я могу идти? — исподлобья глянув на босса, буркнул Городилов.
— Начни с Паши, — посоветовал Рома. — Может, это все-таки его работа?
— Если Паша начудил, то стреляться ему не надо, — сказал Кеша. — Вдруг рука дрогнет. А мы его не больно зарежем. Чего стоишь?
Городилов кивнул и вышел из кабинета.
Кеша озадаченно глянул на Рому. Он не знал, кто уложил Семена на больничную койку, но понимал, что рано или поздно с ним пришлось бы решать.
Рома тоже не знал, что сказать. Вчера он поверил Лене. Она действительно собралась уходить от Семена к нему. Но этот случай в подъезде отбросил их отношения далеко назад. В покушении на Семена Лена подозревала его, Рому. Он должен был разубедить жену и отвести от нее подозрения.
Не исключено, что это Лена схватилась за нож. Может, Семен сказал ей что-то обидное, и она потеряла над собой контроль.
Рома мало верил в этот вариант. Но если Лена виновата, то он сделает все, чтобы вывести ее из-под удара, не распустит сопли, как это любит делать Семен.
Следователь Спицын что-то насвистывал себе под нос. Губы у него были сложены трубочкой.
— Семен Шмаков пришел в себя, — сказал он.
— Да, я знаю, — проговорила Лена. — Я звонила в больницу, мне сказали.
— А навестить его не пытались?
Лена пожала плечами. Если следствие подозревает ее, то почему Элеонора Леонидовна будет винить кого-то другого? Лена очень боялась встретиться с этой женщиной в больничном коридоре. Да и как Семену в глаза смотреть, если он тоже грешит на нее?
— Вас терзает совесть? — осведомился следователь.
— Я собиралась ехать, но вы позвонили.
— Шмаков сказал, что его на лестнице нагнала женщина. Он думал, что это вы, и получил удар ножом.
— Это не я.
— А кто говорит, что это вы?
— А почему я здесь?
— Как вы объясните следы крови на вашей дверной ручке?
— Я не знаю.
— А ведь это кровь гражданина Шмакова.
В дверь постучали, и она тут же открылась. В кабинет вошел ухоженный, с ног до головы вылизанный мужчина в стильных очках и дорогом костюме.
— Можно?
— Я вас слушаю.
— Моя фамилия Димитров. Я — адвокат, представляю интересы гражданки Карачаровой и прошу ввести меня в курс дела. — Он показал документы.
— Обвинение ей я пока не предъявляю.
— Прошу выражаться коротко и ясно. Какие у вас претензии к моей подзащитной?
— Потерпевший выходил из ее квартиры, слышал за спиной женские шаги, потом последовал удар. На дверной ручке обнаружены следы крови.
— Вам сказали, что это кровь потерпевшего? — Адвокат быстро глянул на Лену.
— Да, сказали, — подтвердила она.
— Где заключение экспертизы? — резко спросил Димитров.
— Будет заключение, — ответил следователь.
Этот вопрос явно застал его врасплох.
— Вы вводите гражданку Карачарову в заблуждение, — сухим обличительным тоном сказал адвокат. — Тем самым нарушаете закон. Вы проводили обыск в квартире моей подзащитной, нашли орудие, которым было совершено преступление?
— Нет, не нашли.
— Следы крови?
— Следов крови тоже нет.
— Свидетели у вас есть?
— Свидетелей нет. — С каждым сказанным словом голос Спицына звучал все тише.
— Потерпевший ничего не видел?
— Нет. Но он слышал легкие женские шаги.
— Он видел женщину?
— Нет.
— Тогда не исключено, что это были легкие мужские шаги.
— Я не понял, кто здесь задает вопросы! — спохватился Спицын.
— Вопросы задаю я, — не моргнув глазом, сказал Димитров. — Потому что, во-первых, вы вводите гражданку Карачарову в заблуждение. Во-вторых, я хочу помочь вам выйти на след настоящего преступника.
— Это мы и без вас…
— Значит, вы сомневаетесь в том, что на гражданина Шмакова покушалась моя подзащитная?
— Просто есть факты, которые указывают именно на гражданку Карачарову. Мотив, отсутствие алиби, кровь на дверной ручке.
— Но в квартире чисто. Орудия преступления там нет.
— Нож можно было выбросить.
— В таком случае вы должны были его найти. Но этого не случилось. Значит, нож унесли. Вопрос, кто?
— Понятно, что это сделал человек, который покушался на Шмакова.
— Куда он делся?
— Вы задаете слишком много вопросов.
— Эти вопросы из вашей головы. — Димитров усмехнулся. — Я просто доходчиво формулирую их. Ответы искать не собираюсь. Я могу поговорить с Еленой Борисовной наедине?
Лена посмотрела на своего адвоката и поняла, что эту ночь она проведет на свободе. А то и все остальные.
Рекомендации у Димитрова блестящие, но о том, как он справился со своей задачей, Рома хотел узнать не у него, а у Лены. Он должен был взять на себя дальнейшую заботу о ней, но сначала объясниться. Рано или поздно она задаст вопрос, обойти который будет просто невозможно.
— Они не нашли у меня орудие преступления, — сказала Лена, невидяще глядя перед собой.
Она ехала с ним в машине, но, похоже, все еще видела себя в кабинете следователя.
— Семену повезло, жизненно важные органы не задеты. Человека вообще довольно трудно убить ножом. Но он умер в твоей душе, изменил тебе, отрекся от тебя. Ты не смогла его простить. Поэтому Семен и ушел, — сказал Рома.
— Он ушел потому, что я решила остаться с тобой. — Она с неприязнью глянула на него. — Но я тогда не знала, что ты его заказал.
Рома мрачно усмехнулся себе под нос. Вот и началось.
— Я заказал не его, а Яну. Чтобы она поняла, каково это, жить с обожженным лицом.
— Ты пытался разрушить доверие Семена ко мне. Тебе это удалось.
— Потому что доверие у него хрустальное. Сам он весь сияющий. Гуляет налево и направо, поэтому и женщины у него такие.
— Ты заказал Яну, мог и Семена.
— Мне хватило и Яны. Думаешь, я не чувствовал себя после этого дураком и сволочью?
— Кто пытался убить Семена?
— Я говорил с Городиловым. Тот все отрицает. Но я ему не верю. Он мог прыгнуть через мою голову.
— Зачем?
— Чтобы угодить мне и отцу.
— Это подло и грязно.
— Знаю. Но я хочу, чтобы ты мне каждый день говорила, что так жить нельзя. Я не буду.
— Поздно пить боржоми.
— Его можно было убить, когда он приезжал со мной разбираться. Семена отвезли в больницу, а могли отправить на свалку. Почему?
— Может быть, потому, что били при свидетелях.
— Свидетелей не было. Семен пропал бы без вести. Мне бы ничего не было. Но я велел отвезти его в больницу. Скажи, что я не прав.
— Городилов мог на него напасть?
— Мог. Но без моего участия.
— Точно без твоего? — Лена смотрела на Рому, но сомневалась в самой себе.
Ее мужу еще рано было праздновать победу. Лена будет винить его до тех пор, пока Семен не встанет на ноги. Потом она может уйти к нему.
— Раньше я вел себя плохо, сейчас — хорошо. С тех пор как признался тебе в любви, я ни с кем не спал.
— Мне все равно.
Рома пытливо глянул на Лену. Возможно, она всего лишь изображала равнодушие.
— Но до того как признался, спал.
— Зачем ты это мне говоришь?
— Затем, что я спал с подушкой. Ее зовут Антонина. Я хочу, чтобы она пожила у тебя.
— Ты желаешь, чтобы твоя подстилка жила со мной? — Голос Лены взлетел к самой высокой ноте, под максимально острым углом.
— Я хочу, чтобы стринги на ножках перебрались к тебе. А ты — ко мне. У меня будет безопасней.
— Стринги на ножках? — спросила Лена, вспоминая.
— Ты их видела.
— Да, они поднимались по лестнице, шли к тебе в постель.
— У нас ничего не было бы. Даже если бы мы с тобой не уехали.
— Эти ножки сейчас у тебя дома?
— Мне они уже не нужны. Но и выгонять их я не могу. Мы в ответе за тех, кого приручили. Даже если их не любим.
— Ты сейчас едешь к ней?
— Выходит, что да.
— Мне, в общем-то, все равно, — заявила Лена.
— Я могу переселить Антонину в твою квартиру?
— Да, можешь, — согласилась она.
— А сама переедешь ко мне.
— А Димитров будет рядом?
— И Димитров будет рядом, и опера ко мне так просто не вломятся. Ты окажешься в безопасности.
— Хорошо.
— Ты же знаешь, что со мной жить не страшно. Если по твоим правилам, — заявил он.
— По моим правилам?
— Ты же моя законная жена.
— Извини, все никак не могу к этому привыкнуть.
— Я сам во всем виноват. Поверь, больше я тебя не разочарую.
— Не знаю. Мне к Семену надо.
— Ты можешь ему позвонить. — Рома поморщился.
Лена хлестко глянула на него.
— Или даже увидеть.
— Я сама решу, как мне быть!
— Ты же выгнала его. Потому что дала мне слово. Ты не должна забывать об этом.
Лена слегка качнула головой. Ею двигало желание сказать что-то наперекор ему, но она решила сдержаться. Не хотела рушить шаткий мостик между ними.
— А завтра мы отправимся в загс, — сказал он. — Там переоформим наши отношения.
— Все у тебя просто.
— С формальностями просто. А с тобой очень сложно. Но ничего, я уже набрался терпения.
Если Рома хотел заинтриговать ее, то ему это удалось. Фактически он спровоцировал Лену на ложный ход. Рома, конечно, имел право держать у себя в квартире любовницу, но Лена — его законная жена. Она не могла с этим мириться. Эта мысль, сама по себе вспыхнувшая в голове, сыграла с ней злую шутку. Лена согласилась на переезд.
Но ведь с Ромой жить совсем не страшно. Лена действительно в этом убедилась. Тем более что он собирался принять ее правила. А они будут очень строгими. Лена не ляжет к нему в постель, пусть Рома и не мылится.
Они зашли в кабину лифта, и Лена вдруг вздрогнула. Только сейчас до нее дошло, что Рома мог похитить ее. Но ведь все это время она ехала с ним в машине без всякой опаски. Значит, ее не пугало похищение. Лена совсем не прочь была уехать с ним как можно дальше от всего этого кошмара, который обрушился на нее.
Они поднялись на предпоследний этаж, зашли в квартиру. Там Лена увидела красивую девушку, которая сидела в кресле и листала глянцевый журнал. Вид у нее был такой, как будто не было на свете более важного занятия, чем это.
— Я знаю!.. — Обычно Лена не показывала на людей пальцем, но сейчас ее рука поднялась сама по себе.
— Я тоже ее знаю. — Рома усмехнулся.
— Это я с ней застукала Семена!
У красотки от волнения мелко задрожала нижняя челюсть. А Рома вытянулся в лице.
— С ней?!
Вряд ли его удивление было поддельным.
— Рома, я тебе сейчас все объясню! — Девушка поднялась, прижимая к животу журнал.
Она держала его как железную заслонку, которая могла защитить ее от вражеских стрел.
— Не надо ничего объяснять! — заявила Лена, гневно глянув на Рому. — Ты нарочно подсунул свою подстилку Семену!
— Не подсовывал я никого! Сам в шоке!
— Ты хоть понимаешь, насколько это подло? — Лена едва сдерживалась, чтобы не влепить ему пощечину.
— Давай во всем разберемся.
Но Лена не стала ничего слушать. Она выскочила из квартиры и бросилась вниз по лестнице, совершено забыв о лифте. Правда открылась ей во всей своей красе. Оказывается, Семен ни в чем перед ней не виноват. Она должна его простить, а Рому осудить за гнусные деяния, из-за которых Семен едва не погиб. Еще лучше, если это сделает уголовный суд.
Лена ускорила шаг. Да, она пойдет к следователю и все ему расскажет!
