Глава 11
В доме все блестело. Лена убиралась каждый день. Мало того, готовила завтраки, обеды и ужины. Она вкусно кормила его и подавала себя на десерт. Он лакомился ею, а Лена не возражала.
Но сегодня Рома вдруг повернулся к ней спиной. Она баньку ему истопила, он за ужином опрокинул пару стопок. Все шло к привычной развязке, но вдруг случилась осечка. В баньку Рома не пошел, сразу отправился в спальню. Какое-то время смотрел телевизор, а когда Лена легла к нему, показал ей спину.
Она смотрела на него и не знала, грустить ей или радоваться. Супружеский секс удовольствия ей не доставлял, но и отвращения к нему у нее уже не было. Не холодно, не жарко.
— Я что-то не так сделала?
Лена не должна была задавать этот вопрос, но слова сами навернулись на язык. Она весь день как белка в колесе, а Рома в знак благодарности повернулся к ней задом.
— Нет, все так.
— Ты, наверное, устал? — Она заботливо накрыла его одеялом.
— Наверное.
— Ты мне ничего не рассказываешь.
— Ты ничего не спрашиваешь.
— Я жду, когда ты сам скажешь.
— Все сам. И говорить, и приставать, да?
— Уже месяц, как мы здесь, а я ни разу не видела твоего отца.
— Увидишь.
— Я даже в деревне ни разу не была.
Честно говоря, у нее не было особого желания побывать в Харитоновском. Лене неожиданно понравилась жизнь в четырех стенах, наедине со своими мыслями. Она могла сколько угодно гулять по двору и даже кататься на лодке вдоль берега. Стимул у нее был примерно такой же, как и в Москве. Там она за свою работу получала хорошую зарплату и благодарности от начальства, а здесь — похвалу мужа.
Материальная сторона дела ее мало интересовала. Дом — полная чаша, продукты какие угодно. Будущее Лены должно быть обеспечено состоянием тестя. Она не подписывала никаких брачных договоров, значит, развод или что-то другое не оставит ее у разбитого корыта. На многое она не претендовала, но и на голый ноль была не согласна.
— После Москвы там скука смертная.
— Поехали в Москву.
Рома резко повернулся к ней, в упор выстрелил взглядом и заявил:
— Я не совсем понял! Разве ты решаешь, куда кому ехать?
Лена могла бы выдержать его взгляд, но отвела глаза. Она не просто решила изображать послушную жену, а задалась определенной целью, подумала, что лоб себе расшибет, но своего добьется. Такая уж у нее натура.
— Решаешь ты. Я просто жду.
— Отец не хочет тебя видеть.
— Почему? — Лена похолодела.
Она уже не хотела возвращаться в прошлую жизнь. Ей было хорошо и здесь. Лена научилась быстро убираться в доме и управляться на кухне, у нее оставалось время для прогулок по двору. Там очень красиво. Садовник всякий раз куда-то исчезал, когда она выходила из дома.
Лодка стояла у причала. Лена могла кататься на ней и даже переплыть озеро. Но далеко она не забиралась. Ей страшно было покидать свой уютный мирок.
Но все могло рухнуть в один момент. Рома разведется с ней, и Лене придется вернуться в Москву. Там она получит под дых, узнает, что Семен женился на своей Яне.
— Он не давал своего согласия на наш брак.
— Ты говоришь мне об этом только сейчас?
— А ты хоть раз спросила, согласен отец или нет?
— Мой мужчина ты, а не твой отец. Тебе и решать, как быть.
— Я все решил. А отец против.
— И что теперь?
— Тебе всегда хочется все знать наперед.
— Я женщина, должна знать, как и для кого будет гореть огонь в моей пещере.
— Для меня будет гореть. В моей пещере. Но пока что сиди здесь и не высовывайся. Отец должен привыкнуть к тебе. Вернее, к мысли о том, что ты живешь здесь, в моем доме.
— В нашем доме.
— В моем! — Рома упрямо качнул головой. — Пока отец тебя не признает, это будет мой дом.
— Но я же твоя жена.
— Пока отец не скажет, ты здесь никто.
— Тогда мне лучше возвратиться в Москву.
— Возвращайся.
— Я тебе уже не нужна?
— Только давай без истерик, — заявил Рома.
— Это не истерика, а обида, — сказала она, стараясь не повышать голос.
— Думаешь, меня не обижает твоя холодность?
— Что?
— Почему я должен к тебе приставать? Ты никогда не начинаешь первой.
— Я могу… — Лена замялась.
Она готова была начать прямо сейчас, но сначала ей хотелось получить опровержение своим тревогам.
— Так в чем же дело? — спросил Рома и движением руки обозначил направление, по которому должна была следовать ее инициатива.
— Ну…
— Тебе нужна определенность?
— Определенность нужна даже мужчинам.
— Хорошо, завтра можешь съездить в поселок.
— Сама?
— Сначала сама. На своей «бэхе». Она тебе реально принадлежит.
— А что мне принадлежит нереально?
— Я. Пока мой отец нас не благословит. В принципе, он уже склоняется к такому решению. Пройдет еще пара недель, и он точно приедет с тобой знакомиться.
— Хорошо.
— Вот и ты склоняйся. К моему решению. Оно уже окрепло.
Лена кивнула, притворно улыбнулась, изображая прилив страсти, и склонилась к Роме. В конце концов, она его жена и потому обязана поддержать любое решение мужа.
Отдельный кабинет, высокий статус, поклонение со стороны простых смертных. Не так уж и плоха жизнь в деревне. Точнее сказать, в агропромышленном городке, который построил отец в честь своей фамилии.
В Харитоновском хватало красивых зданий. В самом роскошном располагался офис компании «Житный ряд», продукция которой славилась на всю страну. Рома занимал там едва ли не самый лучший кабинет.
Секретарш, правда, было всего две на три приемных. Тонька основная и самая заметная. Такие девочки, как она, и в Москве в дефиците. Рома как увидел ее, так и обалдел. Правда, ему пришлось тут же закатать губу. Оказалось, что Тонька спит с отцом. Никодимов, заместитель генерального директора, шепнул об этом Роме на ушко. Сам он довольствовался Лизой, второй секретаршей.
Роме же приходилось спать с Леной. Она уже надоедала ему.
Тонька была хороша во всех отношениях. Глазки, мордашка, фигурка, характер — все как на подбор. Но эта особа обрыдла бы ему еще быстрей, чем Лена. Он это понимал, но и Тоньку хотел невыносимо. Если бы не отец, стояла бы она у него сейчас на коленях под столом и пела бы караоке в микрофон.
— Ах ты, сука! — Донеслось вдруг из коридора.
Рома сорвался с места, распахнул дверь и увидел Анфису, вторую жену отца. Она крепко держала Тоньку за косу и клонила ее голову к полу.
Рома помнил Анфису роскошной круглолицей красоткой с ямочками на щеках. Пышная грудь, тонкая талия, длинные стройные ножки. Да, было такое. А сейчас у Анфисы двое детей и по десять килограмм лишнего веса на каждого из них. Раздобрела она после родов. Ее спасал только рост. Не будь она высокой, давно уже превратилась бы в пышку. А так вроде бы ничего смотрится, если талию в корсет затянет и толстые щиколотки под платье до пят спрячет.
— Тоня, где моей кофе? — гаркнул Рома.
В этой жизни он не боялся никого. Кроме своего отца. Пожалуй, история рода Харитоновых не знала более покорного сына, чем Рома. Он слушался отца во всем. Правда, воздавалось ему за это сполна — и дом в Харитоновском, и пентхаус в Москве, а сколько бабок ушло в песок!
Мачеху свою он терпеть не мог, но из уважения к отцу боялся повысить на нее голос. Хотя сейчас надо было бы открыть рот и громко послать эту даму к черту. Будет какая-то сука отношения здесь выяснять!
Он прикрикнул на Тоньку, и это сработало. Анфиса разжала руку, коса размоталась, слетела с ее запястья. Девушка отскочила далеко в сторону от оскорбленной соперницы.
— Да, сейчас, — со слезами на глазах, голосом, срывающимся на плач, сказала она.
— Я тут немного погорячилась. — Анфиса обращалась к Роме, но взглядом жгла Тоньку.
— Ничего, бывает.
— Я смотрю, ты не удивлен. Знаешь, из-за чего сыр-бор?
— Я здесь человек новый.
— Да, конечно!.. Может, и ты к этой шлюхе под хвост заглядываешь? — Анфиса и пыталась успокоиться, но слишком раскалено было у нее внутри, кипело, бурлило. — Или папа запрещает?
Тоньке понадобилось меньше минуты, чтобы приготовить кофе. Рома распахнул дверь, она зашла к нему в кабинет.
— Шлюха! — крикнула Анфиса и дернулась, хотела рвануть за ней, но сдержала порыв и убралась восвояси.
Рома закрыл за собой дверь только после того, как она исчезла из виду.
Тонька стояла с чашечкой в одной трясущейся руке и блюдцем в другой. Из глаз у девушки текли слезы.
— Чашку поставь, — с усмешкой сказал Рома, опускаясь в кресло.
— Да, конечно, — спохватилась она.
— А плачешь чего? — спросил он.
Вместо ответа Тонька разрыдалась.
Ему вдруг захотелось уложить ее голову на свое плечо, обнять и погладить по волосам. Но Рома удержался от искушения.
— Секс с начальником — это не только удовольствие, но еще и ответственность. Перед его женой, — заявил он.
Тонька прекратила плакать и возмущенно глянула на него.
— Об этом знают все. Даже последняя свинья, — добавил Рома.
— Это вы об Анфисе Михайловне? — ангельским голоском спросила Тонька.
Рома рассмеялся.
— А ты не проста! Тебе палец в рот не клади.
— Не надо палец.
— А что надо?
Тонька загадочно улыбнулась сквозь слезы, но вдруг ее лицо скривилось, из груди вырвался вздох разочарования. Она опустилась на диван, ладонями закрыла лицо. Ее юбка задралась, и глаза Ромы прилипли к дивным ножкам.
— У вас у всех одно на уме, — сказала Тонька и всхлипнула.
— А ты не знаешь, для чего существуют мужики?
Тонька едва заметно кивнула.
— Мы нужны для продолжения рода, — заявил Рома. — Как ты думаешь, что у нас еще может быть на уме?
— Для продолжения рода хватит двух-трех раз.
— Иногда этого слишком много. — Рома усмехнулся. — Хватает и одного. А с тобой я задержался бы.
Тонька отняла руки от лица и глянула на него чуть ли не с призывом к действию.
— Но я не могу. У меня жена.
— Так она же не настоящая.
Рома распахнул глаза. Вот тебе раз!.. Мало кому было известно, что у него дома жила женщина. И уж точно никто не должен был знать, что Лена коварно обманута. Только он и отец.
— Знают двое — знает и свинья.
— Это вы обо мне, — обомлела Тонька.
— Если кто-то проведает!.. — Рома взял паузу.
Дальше можно было не говорить. Во-первых, Лена сама во всем виновата. Не надо было щелкать клювом. Во-вторых, раз уж отец не считает нужным сохранять это в тайне, то она все равно узнает. Пусть тогда папаша выкручивается сам, если у закона вдруг возникнут вопросы к Роме.
— Ну что вы! — всколыхнулась Тонька. — Я могила!
— Точно?
— Я слово Якову Даниловичу дала.
— И мне дашь?
— Слово?
— Это не у меня на уме. — Рома усмехнулся Рома. — А у тебя.
Он понимал, что Тонька совсем не прочь залезть к нему в постель. С ним хоть какие-то шансы на законный брак, а отца на это дело никак не раскрутить. От Анфисы у него двое детей, он ее точно не бросит.
Он и мать Ромы не бросал. Она сама от него ушла, давно уже, Роме тогда лет пять было. Отец долгое время после этого не женился. Женщины у него были всегда, а окрутить смогла только Анфиса.
— Что у меня на уме?
— Работай. — Рома показал ей на дверь.
Он давно уже понял, что с женщинами церемониться не стоит. Лена своим поведением еще больше убедила его в этом. Он не стал сюсюкаться с ней, и бутылочку с водкой из рук не выдергивал. Лена своим умом дошла, что с ним в такие игры лучше не играть, а то и на улице очутиться можно. Брошенкой она быть не хотела, поэтому в постель к нему заскакивала за милую душу, не думала о своем Семене. Скоро совсем ручной станет.
Но захочет ли Рома продолжать с ней отношения, вот в чем вопрос. Да, Лена, конечно, это что-то с чем-то, но уже пропало чувство новизны. Исчезло желание ублажать ее дорогими подарками.
Тонька ушла, а через пару часов к Роме зашел отец. Среднего роста, крепко сбитый, с едва заметным брюшком. Он уже успел разменять шестой десяток, но стариком себя точно не чувствовал, и другим не позволял усомниться в своих способностях. Походка у него легкая, пружинистая, взгляд молодой, свежий, хотя лицо уже в складках и морщинах. Да и седые волосы ему приходилось подкрашивать.
Непростая у него выдалась жизнь. По глупости угодил в колонию для малолетних, там и получил свою путевку в жизнь. Сколотил команду рэкетиров, намолотил денег, в середине девяностых ударился в бизнес, смело влезал в самые рисковые проекты. В нулевых учредил компанию «Житный ряд», вложил в нее все свои капиталы и крепко врос в землю. Так вот и жил.
В кабинет он вошел бодро, живо. Но его движения тут же замедлились, их утяжелила начальственная вальяжность. Как-никак, он отец, а Рома — сын, который должен слушать его и внимать.
— Рассказывай, — сказал папаша, усаживаясь на диван.
Рома подсел к нему и сказал:
— Анфиса приходила. Она все знает.
— А ты?..
— Я так понимаю, ты не особо скрываешь.
— Седина в бороду, бес в ребро.
— Так я ничего…
— Анфиса ультиматум поставила. Или она, или Тонька.
— Не слышу дрожания в голосе.
— Страха нет.
— А маета есть.
— Да, — подтвердил отец. — Душа не на месте.
— Может, я чем-то могу помочь?
— Как там твоя жена?
— Не жена.
— Вот и я о том же.
Отец с самого начала знал о его истории с Леной, даже помог ему решить проблему, нацелил на нее Кешу. Он разрешил им жить в Харитоновском как мужу и жене. Он не возражал бы, если бы Рома оформил отношения, но в то же время его вполне устраивало существующее положение дел.
— Хочешь, чтобы я ее в Москву отвез? — спросил Рома.
— В Москву? — Отец спокойно и внимательно посмотрел на него.
— Да, ее в Москву, а Тоньку под венец.
— Что?! — Отец вздрогнул, его взгляд заледенел, как это случалось в минуту гнева.
— Я подумал… — промямлил Рома.
Он и сам не понял, как его осенила такая вот замечательная мысль. Отец отказывается от Тоньки, но не хочет обижать ее и передает сыну в законное пользование.
— Я так понял, ты выбрал Анфису…
— Да. А про Тоньку ты забудь.
— Да я ничего, просто подумал. Ну, если она тебе не нужна. Да и не женился бы я на ней, даже если бы ты меня заставлял.
— Это ты сейчас каким полушарием думаешь? Когда правильным, с тобой интересно поговорить. А когда другое включаешь, становишься идиотом. Разве нормальный человек мог подумать, что отец способен отдать сыну использованную шлюху?
— Шлюху?
— А по-твоему, Тонька — святая девственница?
— Нет, не девственница. Да и не святая.
— Даже не мылься на нее.
— Да я ничего.
— Я еще раз тебя спрашиваю, что там у вас с Леной?
— Живем.
— Она знает, что ты ее обманул?
— Не обманул. Это была военная хитрость.
— Да, конечно, — с усмешкой сказал отец. — Из твоего неправильного полушария.
— А ты каким полушарием думал, когда Тоньке про эту хитрость говорил?
Отец и бровью не повел. Только затянувшаяся пауза выдала его смятение.
— Я задал вопрос.
— Нет, Лена ничего не знает.
— Может, вам лучше оформить отношения?
— Не знаю, стоит ли.
— Что такое? Перегорел?
— Ну…
— А как дышал! — Отец усмехнулся.
— С тобой такого никогда не бывало?
— Не хочешь, не надо. А то можно было бы твою Лену к нам сюда устроить.
— Кем?
— Секретарем-референтом. Если она старшим менеджером в крутом автосалоне работала, то и здесь потянет.
— Тоньке до нее, как до Пекина.
— Да, настоящая секретарша должна не только кофе подавать, но и владеть всей информацией. Анфиса уперлась. Она хочет, чтобы здесь работала твоя Лена.
Рома кивнул, мысленно соглашаясь с Анфисой. Муж у нее хоть и бабник, но жена сына для него святая. Под юбку к Лене он точно не полезет.
— Что скажешь?
— Я не женюсь на Лене, — заявил Рома.
— Уговаривать я тебя не стану, — немного подумав, сказал отец. — Как ты там с Леной разбираться будешь, не мое дело.
— Нам и в гражданском браке неплохо.
— Ты с квартальным отчетом разобрался?
— Там есть непонятные моменты.
— Давай растолкую. — Отец сел в рабочее кресло, взял ручку и приготовился объяснять.
Про Лену больше ни слова. Как будто ее не существовало. Логика такая же простая, как отношения между первобытными людьми. Если Лена не нужна сыну, то и ему она не интересна. А такого понятия, как гражданский брак, для отца просто не существовало.
