ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Ты идешь, попадая ногой в волчий след —

только ветер колючий в лицо.

Путь не близкий лежит у тебя впереди.

Иди, Рэй, иди.

Джанхот. Настоящее время. Он

Великий князь Радомиров Андрей Николаевич засыпал, улыбаясь. Эта глупая, по-мальчишески ликующая улыбка не желала сходить с его губ с того самого момента, как он обнаружил Иру, сидящую на лестнице.

— Ты чего тут? — опустился он к ней, сел рядом и обнял. Она, как котенок, сонно потыкалась ему в плечо и пробурчала:

— Там темно.

— Чудо мое… — рассмеялся он, подхватывая ее на руки. — Пошли спать. Только надо будет сразу второе одеяло найти, а то ты мое наверняка отнимешь.

— Идем…

— Почему Джанхот? — спросил он вдруг, лежа напротив нее. — Почему из всех городов Империи Поморья ты осталась жить именно здесь?

— К тебе поближе, — сонно выдохнула она, но он уловил сарказм в голосе. — Я не хочу сейчас говорить об этом, это… слишком больно.

Андрей как-то горестно покачал головой и притянул ее к себе:

— Спи, чудовище.

Ира закрыла было глаза, но уже через минуту любопытство победило усталость:

— Почему чудовище?

— Потому что! Я сходил с ума, поднял всю Империю на дыбы, чтобы найти тебя, — а ты была рядом…

— А потом просто пришел ко мне… — Она уже была полностью завернута в его одеяло. — Потому что это было правильно… И мне больше нравится, когда ты меня называешь ласточкой…

— Спи, моя ласточка!

И она спала.

А утром, когда он проснулся с той же улыбкой на губах, — она исчезла.

Кровать была пуста, одеяло — аккуратно сложено…

— Ира! — заорал он, вскакивая так резко, что в голове зазвенело. — Ира! — выбежал в коридор.

Пытался прислушаться — это плохо удавалось сквозь грохот сердца и шум крови в висках.

— Чего ты кричишь? — выглянула она из спальни, закутанная в его халат. — Напугал.

— Где ты была?

— Не поверите, Андрей Николаевич — в купальне! — Она морщилась и с силой терла бедро. — Налетела на столик… Теперь синяк будет…

— Иди сюда — пожалею. — Он улыбался, но сердце все не унималось — билось раненой птицей о грудную клетку.

— Ты больше не пугай, — весело сказала она. — У меня и так с мебелью непростые отношения.

— Личные? — рассмеялся он.

— У мебели — углы, а у меня — конечности.

— Бедная моя…

— Раньше я, конечно, не обращала на это внимания, пара секунд на лечение — и все. А вот теперь…

Она замолчала, натянуто улыбнулась.

— Ира, — он поцеловал ее в макушку, — я сделаю все возможное, чтобы помочь тебе вернуть дар. Мы обратимся к целителям, к преподавателям вашей Академии. Проконсультируемся у княгини Снеговой. Спросим у Тамары Ильиничны…

— Кто это?

— Моя личная целительница. Еще отец приставил. Мы с ней не разговаривали в этот год, правда… Но теперь, я думаю, она меня простит.

— А не разговаривали почему?

Князь Андрей только вздохнул — и погладил любимую по щеке.

— Не понимаю… — нахмурился он. — Я, конечно, не видел еще целительниц, лишенных дара, но с магами, от которых ушла сила, встречаться приходилось. Их называют «выгоревшими». Или трухой.

— И что? — Ира напряглась.

— Через тебя проходят потоки силы. Очень четкие и яркие. Ты не лишилась магической энергии.

— Меня уже осматривали целители. Сказали, что сила ушла, — прошептала она. — Труха…

— Ира, я не знаю, что было год назад, после… — он запнулся, — после всех этих событий. Я тебе говорю то, что вижу сейчас.

— Они говорили, что такое может быть, но мне казалось, что меня просто утешали…

— Не знаю. Не уверен. Но вот что я скажу тебе. — Он заставил ее посмотреть себе в глаза. — Будет сделано все: возможное и невозможное. Но… Если ничего не получится, то я предложу тебе возглавить патронаж над целительницами Империи.

— Что? — она даже зажмурилась.

— Согласен, работа трудная — объем огромный… Давно, кстати, собирался, но были сомнения…

— Какого рода?

— Объем финансирования. Такие фонды очень продуктивно разворовываются… Но это, так сказать, план «Б». А пока давай одеваться. Я распорядился насчет завтрака. Хотя, — он посмотрел на часы, — время уже к обеду. Вестовые накрывают на стол.

Ирина прислушалась — внизу действительно кто-то ходил.

— Я бы хотел представить тебе одного человека — моего друга. Если, конечно, ты позволишь…

Она воззрилась на него с недоумением.

— Понимаешь, по протоколу я должен представить свою невесту Императорской семье. Сначала.

— У нас изначально все, как я понимаю, не по протоколу…

— Пойдем завтракать. — Он улыбнулся и предложил невесте руку.

Джанхот. Она

— Простите, обед у нас самый простой, — обратился ко мне после представления генерал-полковник Макаров, которого князь Радомиров охарактеризовал, в числе прочего, как своего близкого друга.

Генерал — нестарый еще мужчина, высокий, худощавый, темноволосый и темноглазый — мне понравился. Судя по фамилии, он происходил не из знатного рода. Следовательно, чтобы он очутился так высоко, с низов пробивались как минимум три поколения Макаровых. Все как у моих родителей…

— Где вы познакомились? — спросила я.

— На войне, — пожал плечами генерал.

Да… «Неявная» война — как ее назвали потом в учебниках мировой истории, «Черная» — как называли ее наши — действительно прошлась по всем в Поморье…

Сразу после гибели императора и императрицы девятнадцать лет назад никто официально на наше государство не нападал. Были волнения в стране, какие-то как бы непонятные наемники высаживали многочисленные и хорошо организованные десанты на границах Империи Поморья. Четыре года длилось это противостояние — ожесточенное, яростное. Нынешнему императору удалось поднять весь народ и сплотить его.

Мне эта война принесла сиротство — мама и сестра погибли, когда в последние дни войны были вырезаны семьи офицеров и солдат, обороняющих Мироград. Отец умер от обширного инфаркта спустя месяц — в тот момент, как было объявлено о победе.

— Мы познакомились с Семеном Семеновичем здесь, на юге, — сказал князь Андрей, вернув к реальности.

— Дела здесь шли хуже, чем на востоке. Там генерал Иевлев — как я понимаю, ваш батюшка — организовал оборону Мирограда таким образом, что за каждый пройденный метр нашей земли противник платил таким количеством убитых и раненых, что особо не рвался вперед. До сих пор оборона Мирограда изучается в учебниках истории как образец военного искусства. Простите, наверное, мы зря затронули эту тему?

— Нет, — решительно отерла я глаза. — Отец… Да, он такой был. Я потом узнала, что у него от напряжения из складок на ладонях сочилась кровь… Я даже боюсь предположить, какое у него было давление… А уж потом, когда мамы и сестры не стало…

Увидела запрещающий взгляд князя Андрея, обращенный к генералу Макарову:

— Нет. Не надо. Мне так хочется иной раз поговорить с кем-нибудь о папе, о моей семье…

Тогда Андрей подал мне руку. Я протянула свою. Он сжал ее обеими руками. И уточнил:

— Мы говорим про юг. И о том, как мы познакомились.

— Да, — согласился с ним генерал Макаров, смущенно поглядывая на меня. — Простите бесчувственного солдафона.

— Тогда еще капитан Макаров командовал участком фронта…

— Препоганым, надо отметить. Неподалеку отсюда. Вражеский десант смог прорваться в глубь территории. А это же горы. Под чьим контролем высота — тот и творит, что хочет. Мало мне было головной боли, так еще — представитель ставки! Прибыл из самой столицы. Контролировать нас и осуществлять общее руководство. Ну, и потребовал меня к себе. А я ему и говорю!..

— Семен Семенович! — протянул князь.

— Да понимаю я все, повторять дословно не буду, — рассмеялся генерал. — Смысл и так понятен. Я выразил негодование, что молодые щенки-аристократы и сами помочь не могут, и на убой безоружных солдат гонят. Патронов мало, ледовых бомб нет вовсе, солдаты голодные, прикрытия магического — никакого. А нам господствующую высоту брать.

— И что? — Я от любопытства завертелась на стуле от одного к другому, как птичка на жердочке.

— Молодой аристократ внимательно выслушал мои вопли — кстати, я тогда знать не знал, к какой фамилии он принадлежит. Через двадцать минут у нас были боеприпасы и провиант — слова «каторга» и «сгною» в устах представителя ставки обладают большим воздействием, чем «расстреляю» боевого офицера. Тогда я и понял, зачем они, эти самые представители ставки, нужны. А еще через полчаса он пошел с нами в атаку. Благодаря его магической поддержке мы взяли ту высоту. И даже без невосполнимых потерь. Так и познакомились.

— И уже не важно стало, как ты танцуешь вальс, — со смехом сказал князь.

— А при чем здесь вальс? — не могла не спросить я.

— Мой дед землю пахал. Но отцу образование дать смог. Я уже поступил в военное училище. За деревенский говор, незнание иностранных языков и особенно за танцы надо мной, конечно, глумились. Чуть было не отчислили за неумение танцевать вальс с первого курса…

— И у меня с танцами было как-то не очень, — задумчиво протянула я. — Но меня никто отчислять не собирался…

— Ты же говорила, что умеешь танцевать? — изумился князь Андрей. — И мы даже вальс танцевали в Мирограде.

— Умею я танцевать, — гордо отвечала я. — Но плохо.

Мужчины рассмеялись. Я встала — они незамедлительно и очень слаженно поднялись, оказавшись на ногах раньше меня.

— И как вы это делаете? — проворчала я.

Дальше я им сообщила, что хотела бы прогуляться по поместью, сопровождать меня не надо — и да, я помню, что на скользкую тропинку, ведущую к морю, без сопровождения я не пойду.

Через какое-то время меня догнал князь Андрей.

— Не замерзла? — спросил, обнимая меня.

— Нет.

Я наслаждалась видами поместья, словно вписанного неизвестным художником в вековой сосновый лес. Мысли, которые меня сегодня сопровождали, не были ни мрачными, ни тоскливыми — я была счастлива.

— Почему ты ушла?

— Хотела побыть одна. И я подумала, что вам надо поговорить наедине.

— Ласточка моя, я понимаю, — разговор был тяжелый. Но… привыкай…

Джанхот. Он

— И что вы скажете о наследнике?

После того как Ирина их покинула, князь Андрей и генерал Макаров перешли в кабинет.

— Он — сын своего отца, — развел руками генерал. — Однако, когда командует, интонации ваши.

— Значит, в целом неплохо? — иронично поинтересовался Радомиров.

— Он молод, горяч, вызывает симпатии офицеров и любовь солдат. Умеет воодушевлять. Прост в общении, но при этом величественен. Кстати, все распоряжения были даны толково. Кое-что упустил, но прислушался, когда я посоветовал обеспечить охрану водонапорной башни. Очень профессионально запугивал городского главу и руководителя района. Кстати, через час он запланировал встречу с местными жителями. Желает общаться. Хочет привлечь их к расчистке дороги. И улицу Сосновую от снега вычистили. Я так и не понял, что адъютанты с этой окраинной улицей так всполошились.

— Замечательно, — улыбнулся князь. — Надо посмотреть на это действо — и можно будет отбыть в столицу до ужина. Вы же присмотрите за его императорским высочеством?

— Конечно, — кивнул генерал Макаров. — А в столицу зачем? У вас же не было таких планов.

— Я же не знал, что Ирину найду… здесь… Я сделал Ирине Алексеевне предложение, и она его приняла.

— Поздравляю.

— Спасибо, — рассеянно протянул князь.

— Что же произошло в прошлом году?

— Кто-то, — нарочито спокойным голосом проговорил Великий князь, — совершил проникновение на территорию моего как бы хорошо охраняемого поместья… Кто-то отпер для Ирины дверь этого самого кабинета, чтобы она в документах порылась. Кто-то изобразил из себя служанок и открыл глаза Ирине на мое подлое поведение.

— С ума сойти, — выдохнул ошарашенный генерал Макаров. — Это кто у нас в Поморье настолько не ценит собственную жизнь?

— Скорее уверен в собственной безнаказанности…

— Вы думаете?

— Я просто уверен, что это императрица. Взлома не было. Иначе у вас на базе в первую очередь сработала бы магическая защита. Значит, открывали ключом. Он есть у вас, есть у императора. Все. Эта выходка… Уж больно в стиле жестоких розыгрышей, которые так любит супруга моего брата… Можно сделать вывод… — и лицо князя закаменело, не предвещая ничего хорошего той, о которой он говорил.

— Андрей Николаевич, Небесами заклинаю! Все ведь обошлось… Оставь ты эту историю. Ты сам говорил, что не собираешься ничего предпринимать против императрицы в глобальном масштабе — ты слишком привязан и к наследнику, и к его младшей сестре. Развод слишком плохо отразится на престиже монархии. Это только испортит ваши отношения.

— Куда уж больше…

— Ты же сам удивлялся — год затишья. Год она ничего против тебя не предпринимала.

— Видимо, шутка удалась чуть в большем масштабе, чем она планировала…

Он простился с генералом, распорядился подогнать экипаж — захотелось романтики — и отправился искать Ирину.

Они подъехали на центральную площадь их маленького городка, что носила гордое название «Имперская», как раз тогда, когда наследник заканчивал обращение к народу.

Все было правильно и патетично. Народ в глубинке более консервативен, чем в высокомерной столице — зрелище проникало в сердце людей, у подданных горели глаза от воодушевления.

— Хорошая работа, — послушав буквально несколько секунд, обронил князь Андрей. — Ты не замерзла?

Ирина отрицательно замотала головой, с восторгом рассматривая молодого наследника.

— Я буду ревновать! — прошептал ей на ухо князь Андрей. Выпрыгнул из экипажа, протянул невесте руку. — Мы с тобой отправляемся в столицу.

— Хорошо, — улыбнулась она. — Я скучала по городу.

Одновременно с хлопком открывающегося портала раздался крик их возницы:

— Код девять! Диверсия! Диверсия! Портал схлопывается!!!

Но тьма уже поглотила их.

Самый страшный кошмар для жителей Поморья — это схлопнувшийся портал. Взбесившаяся магия перемещения, которая вдруг перестает подчиняться. И вместо того, чтобы доставить одного мага — если портал личный — или группу пассажиров — если общественный — из одной точки в другую, портал захлопывается сам на себе. И через какое-то время выдает ошметки тех, что когда-то были людьми. Так погибли родители ныне царствующего императора.

До их трагической гибели никому в голову не приходило, что можно использовать порталы как орудия убийства, хотя несчастные случаи, конечно, случались… Но как убийцы воздействовали на портал? Как им противодействовать? На этот вопрос уже без малого двадцать лет пытались найти ответ и Тайная канцелярия, и лучшие умы Империи. Но пока безрезультатно.

А вот сейчас князь Радомиров увидел небольшой жемчужно-серый шарик под ногами. Должно быть, кто-то, стоящий совсем рядом, кинул его под ноги в тот момент, когда князь открыл портал.

Ну что ж… Еще двадцать лет назад он приказал разработать план спасения и от этой смертоносной моды времен Черной войны. Пришло время испытать еще одну задумку профессора Сиялова.

Кольцо давало магу шанс при активации своих способностей остаться в живых, попав под непроницаемый купол. Кроме того, император отдал приказ создать защитный амулет. Но нашелся иной выход. Идея профессора была, с одной стороны, гениальна, с другой — имела один существенный недостаток.

В качестве артефакта использовалась та самая серая сфера, по вине которой портал схлопывался. Маг просто останавливал ее программу и использовал тот же самый энергетический выброс для того, чтобы оказаться в другом месте. После этого портал все-таки схлопывался, но маг успевал спастись. Если же нет, то в теории сила хлопка ослабевала настолько, что мага могли спасти целительницы. Испытаний, понятное дело, не было.

К сожалению, воплотить идею профессора в жизнь по магическому потенциалу могли лишь Великий князь Радомиров, наследник и его величество император. Выход был найден, но только для членов императорской фамилии. Однако если учесть, что именно они были главной мишенью бомбистов, — это уже был огромный успех.

Князь Радомиров услышал вопль солдата — и его залила волна такой обжигающе-пламенной ненависти к той твари, что пыталась убить — ладно его самого, но Иру… И растворившись в этой ненависти, он настолько явно представил себе скалу неподалеку, к которой любил сбегать в детстве, что мог, наверное, просто коснуться ее рукой и почувствовать подушечками пальцев шершавую поверхность нагретого солнцем камня. Даже страха, что не хватит энергии, не было.

Он уставился на маленький серый шарик:

— Давай, родная… Давай, серенькая… Ну!

Через несколько мгновений он рухнул в снег, заливая его алым. Как же он ненавидел вид испачканного кровью снега! Кровь, как назло, сочилась отовсюду — из носа, из пор. Даже из ладоней. И пачкала, пачкала чистый белый снег вокруг…

— Вырвались… — беззвучно сложились его губы.

Как-то отстраненно он заметил, что Ирина забрасывает его снегом, особенно старательно лепит снежок и пытается примостить его на переносицу.

Потом говорит что-то — он не слышит, что именно. Роется в сумочке, достает какой-то камень в темной оправе. Начинает срывать с него одежду — какие же у нее холодные руки… Она прижимает кулон к телу, исходящему кровью, где-то в области солнечного сплетения…

И кровь подчиняется. Она перестает стремиться наружу.

Они спаслись… Снова спаслись! Вопреки всему.

Окрестности Джанхота.

Скала Парус. Она

Я ненавидела себя. За то, что замерла, когда Андрей стал истекать кровью. За утраченный дар. За то, что растерялась.

Зарычала — и стала забрасывать его снегом, чтобы хоть как-то попытаться остановить кровотечение. Потом вспомнила, что так и не выложила из сумки амулет, останавливающий кровь. Конечно, я понятия не имела, подействует ли он сейчас, когда я потеряла дар, — но вариантов особых не было.

Я высыпала все, что было в сумке, на снег, схватила кулон, распахнула шинель, китель, порвала рубашку — надо добраться до тела… Приложила артефакт в район солнечного сплетения. Хвала Небесам — кровотечение прекратилось. Стряхнула с руки перчатку, прижала пальцы к шее. Пульс был.

Больше ничего сделать не могла — только положить его голову к себе на колени, молить Небо о милости. И ждать…

Грохотало о замерзший берег серое мрачное море, где-то рыдали чайки. Низкое тяжелое небо с подозрением поглядывало на сугробы, появившиеся за ночь.

— В детстве я любил сюда удирать, — раздался тихий хриплый голос. — Мое любимое место… Хорошо, что нас вынесло рядом, а не впечатало в скалу…

— Да, — прошептала я. — Слава Небесам — мы живы остались. И ты очнулся…

— Мы с Александром сюда удирали регулярно. Как-то, нам, по-моему, лет по одиннадцать было, сделали плот. И попытались отправиться в плавание. Конец сентября… Штормило. Нас спасли моряки. Вечером меня порол мой папенька, а Александра — его.

— Пороть детей! — ужаснулась я. — Как можно!

— Подрастут наши — подискутируем.

Надо же — сам белый, сосуды на лице полопались — а смеется…

— Надо отсюда выбираться, ты замерзнешь, — проворчала я.

— Меня надо поцеловать, — прошептал одними губами.

— Никакой порки детям! — потребовала я перед тем, как коснуться его губ.

— Только если за ложь… — явно о чем-то вспоминая, тихо сказал он.

— Так, — распорядилась я, — поднимайся.

— Тебе придется взять на себя наше прикрытие магией.

— В каком смысле? — Вот уж кем я никогда не была, так это магом.

— Кулона связи нет, у меня ни капли энергии. Нам идти около трех километров берегом. Горами — короче, но туда мы соваться не станем, слишком рискованно. Как ты видишь, все завалено снегом. Необходимо передать мне часть энергии, чтобы я поднялся. И сделать, чтобы перед нами расстилалась узкая, но плотно утоптанная тропинка.

— Но я этого делать не умею!

Первый шок прошел, и к горлу подступил страх осознания того, что случилось… Холодный, липкий, безжалостный.

— Придется научиться. Надо будет выбраться сюда летом. Если оплыть скалу под водой, появляется удивительное чувство… Свободы, наверное…

Я закатила глаза. Романтичный мужчина — это, конечно, замечательно! Вот только не вовремя…

— Будем строить плот?

Злость вернула самообладание. Подумалось о том, какой он сильный и мудрый, — это он меня отвлекает разговорами специально, чтоб не впала в истерику…

— Нет… Как корабельных дел мастер я никуда не гожусь… Угоним корабль у военных. Они меня простят…

Он замолчал, вглядываясь в небо, которое далеко-далеко у горизонта было не серое, как все вокруг, а какое-то тревожно-синее…

— Возьми свой браслет, рассмотри камни… Расслабься, просто смотри, — раздался его голос. — Вокруг покой, тебе спокойно… Дыши вместе с морем, в такт набегающим волнам. Море сильное. Очень, очень сильное. Ты можешь попросить частичку этой силы. Она проходит через тебя — и ты оставляешь ее в браслете. Распределяешь в камнях, по узору, вплетаешь в нити…

Я слышала его голос и не слышала своих мыслей. Я была с морем — с каждым его ударом о землю. Я была самим морем — его легкими, его сердцем, его душой…

— Ира, Ира… Хватит!

Я поняла, что меня тормошат, — и недовольно скинула чью-то руку.

— Ирочка, ласточка… — Его губы, почему-то теплые, на моих губах. — Девочка моя, возвращайся ко мне. Я тебя люблю…

И я послушалась. Тяжело вздохнула — возвращаться не хотелось — но послушалась.

Распахнула глаза и увидела близко-близко встревоженное лицо Андрея.

— Все хорошо, — громко сказала я. Во мне что-то бурлило, переливалось, искрилось…

Он расстроенно покачал головой:

— Я и забыл, что ты никогда не работала с внешними энергиями. Так глубоко погружаться нельзя. Можно и не вернуться… Когда нас учили — нас страховали. А я сейчас магии лишен.

— Все хорошо! — упрямо повторила я, по-прежнему не понимая, чего он такой насупленный, и немного обижаясь, что он не радуется вместе со мной. — Что мне теперь надо делать?

— Надень свой браслет мне на руку — мой рассыпался.

Я так и сделала.

— Теперь поднимаемся — и идем.

— Ты говорил про тропинку. Как ее сделать? По такому глубокому снегу мы будем брести пару дней…

— А ты представь — только в деталях, чем подробнее, тем лучше, — то, что ты хочешь. Только делай тропинку узкой — иначе сил не хватит.

И у меня получилось!

Мы брели, пошатываясь. Андрей шел, опираясь на мое плечо. А я ощущала себя почти целительницей — и была счастлива. Потом мы взбирались по ступенькам. К счастью, их успели расчистить. Несколько сотен метров — и мы дома…

Дошли до спальни — Андрей рухнул на кровать. Прямо в одежде, пропитанной кровью…

Лицо приобрело землистый оттенок, который мне совсем не понравился.

— Где взять кулон связи? — потрясла я его за плечи.

— В кабинете, — не открывая глаз, ответил он. — Не надо меня тормошить!

— Где он лежит?

— В ящике стола.

— Где ключ от кабинета? — продолжила я.

— В кармане.

— Дай сюда, — зарычала я.

— Держи.

Я схватила его — и побежала звать на помощь.

— Семен Семенович! — нажимая на все камушки разом, кричала я, вызывая генерала Макарова, с которым я познакомилась в обед. Небеса, как, кажется, давно это было. — Князь Радомиров ранен, нужна помощь целительницы!

И через целую вечность до меня донесся голос:

— Ирина Алексеевна! Вы живы?!

— Живы!

* * *

Помощь пришла. Пусть не так быстро, как хотелось, — порталами пользоваться не рискнули, поэтому генерал Макаров и целительница добирались в экипаже.

Я успела раздеть князя и обтереть его от запекшейся крови, нервно прислушиваясь к прерывистому дыханию, злясь на свою беспомощность, чувствуя в себе силы… Но, как я ни старалась, не смогла призвать свой дар. Раньше мне достаточно было прислушаться к человеку, раствориться в биении его сердца, прожить несколько ударов… И я знала — и чем он болен, и какая помощь требуется.

Сейчас же я не слышала. Я, конечно, могла нащупать пульс, могла догадаться по косвенным признакам, что происходит, но… Как я ни вслушивалась — до шума крови в висках, до тянущего назад гула в затылке… Я не слышала.

— Ирина Алексеевна!

Наконец-то чьи-то голоса внизу. Выскочила навстречу. Чуть не упала — голова сильно кружилась, — но побежала в коридор, чтобы встретиться с сильно постаревшим за эти сутки Семеном Семеновичем. За ним шла немолодая уже женщина в белой одежде целительницы.

Она как-то странно посмотрела на меня, но мне было не до этого.

— Пойдемте скорее! — торопила я.

Мы зашли в спальню.

Андрей выглядел плохо. По всему телу были разбросаны черные точки от полопавшихся сосудов. В себя он тоже не приходил.

Целительница опустилась рядом с ним на кровать, замерла. Я буквально чувствовала ее погружение… Но так же сделать не могла.

— Истощен магически, большая, но не критическая кровопотеря… Небольшой ожог на левой руке…

— У него браслет энергии пеплом осыпался, — пояснила я.

— В остальном… — продолжила целительница, — ничего особенного. Дать выспаться. Хорошо покормить. Можно подпитать энергией. Только слегка, — обратилась она к генералу, — надо дать организму возможность восстановиться самостоятельно.

Семен Семенович радостно закивал.

— Сейчас все сделаем в лучшем виде, Тамара Ильинична.

И он, сосредоточившись, закрыл глаза.

Я облегченно вздохнула.

— Так, теперь вы, — посмотрела на меня целительница. — Что же вы, Ирина Алексеевна, о себе не заботитесь? Оказали помощь Великому князю, так надо же и себя вылечить…

— Я не могу никого лечить, — уже привычно проговорила я. — Дар ушел.

— А как вы кровь остановили? — удивилась целительница.

— У меня в сумке был артефакт — я его использовала.

— Простите, — как-то смутилась целительница. — Не знала. Так… Давление высокое, пульс скачет, левая рука повреждена.

Я вспомнила, как в телепорте, в заполонившей все тьме, меня за запястье схватил Андрей.

— Странно, я и не почувствовала…

— Сейчас я вам помогу. Только расслабьтесь — целительниц тяжело лечить…

— Повторяю, я больше не… — начала я.

Тамара Ильинична раздраженно подняла ладонь вверх.

— Сила в вас бурлит, — улыбнулась она мне. — Никуда она не делась. Вы не потеряли Дар, Ирина Алексеевна, — вы не можете лечить. Почему — я не знаю. Но в остальном я уверена, что не ошиблась. Вы уж поверьте моему опыту, дорогая.

Джанхот. Он

Проснулся в кромешной темноте. Захотелось света — ничего не произошло. Силы не было. По-стариковски, кряхтя, поднялся, вспоминая подробности дня минувшего…

Раздраженно захлопал в ладоши — неяркий свет проник в спальню.

Ирины не было.

Конечно, такой паники, как утром, не случилось — но… птица-сердце чертыхнулась, захлопала крыльями, жалобно пискнув.

Прислушался — по первому этажу кто-то ходил. А еще волшебно пахло жареным мясом.

Стало как-то веселее.

А когда обнаружил ее на кухне, сосредоточенно колдующую над горшочком, остановился. Нежность — глупая, щемящая — затопила пряным ароматом и унесла туда, где нет ничего, кроме счастья рядом с любимой.

— Ира, — позвал он.

Она улыбнулась:

— Как ты себя чувствуешь?

Андрей прислушался к себе:

— Ничего не болит. Выспался. Магии нет. Есть хочу!

— Тамара Ильинична была здесь. Она очень сильная. Единственно… — запнулась Ира.

— Что? Она тебя смотрела?

— Да. Она говорит — со мной все в порядке. Удивилась, почему я тебя сама не вылечила…

— Ты сможешь, — обнял он ее. — Ты будешь лечить.

— Надо накрывать на стол, — высвободилась она. — Ужин готов. Кстати, у тебя из запасов пропитания — только алкоголь! Целый подвал!

— Конечно. Остальное — привезут.

— А знаешь, я за этот год готовить научилась. Вот, — она сделала приглашающий жест рукой. — Пожалуйте, ваше сиятельство!

Он поцеловал ей ручки и заверил, что в еде он абсолютно неприхотлив:

— Вот только всяких морских гадов не люблю…

— И креветок? — спросила его с ужасом Ирина.

— И креветок. Терпеть не могу.

— Ты же у меня в гостях ел и нахваливал, — возмутилась она. — И потом мы с тобой в Мирограде в ресторанчике были — там тоже…

— Я во время Черной войны и перловку нахваливал, особенно если она горячая была, — рассмеялся князь. — Это же не значит, что она вкусная. А уж ради вашего, Ирина Алексеевна, удовольствия…

— Какие жертвы!

— Почему жертвы, — обиделся он. — Я хотел тебя порадовать.

Ира подошла, посмотрела в его глаза, потом сказала очень тихо и серьезно:

— Спасибо.

Он легонько поцеловал ее в макушку:

— Ладно, кормите меня. Согласен на все!

— Сейчас, конечно, — засуетилась она. — Только я не нашла, где скатерти.

— Вот уж чего не знаю — того не знаю.

Скатерть он нашел — подумаешь, поднял дежурных по гарнизону. Они и нашли, у кого спросить. А кто сказал, что служба в Имперской армии, особенно в таких привилегированных частях, как Министерство безопасности Поморья, — это легко?!

Как отужинали — было и правда очень вкусно, — князь Андрей потащил ее в библиотеку.

— Надо убрать со стола, — протестовала она.

— Глупости! Надо идти со мной!

— Нехорошо, Андрей! Надо все отнести хотя бы на кухню — я помою позже.

Вместо ответа он подхватил ее на руки.

— Андрей Николаевич, это тирания! — возмутилась Ирина.

Великий князь Радомиров вдруг тяжело вздохнул. То, что происходит между ними, — это сказочно хорошо. Это просто подарок Небес какой-то… Но вот потом, когда они вернутся в столицу… Как жаль, что работу его Министерства от того, что у него приключилась большая светлая любовь, никто не отменит…

Он обнял Иру еще крепче. Понял, что она гладит его по голове.

— Ничего, — проговорил он. — Все хорошо…

И отправился с ней на руках туда, куда собирался, — в библиотеку.

— Я — князь, и мне положено музицировать. И потом, у меня для тебя сюрприз. Я кое-что написал. Для тебя.

— Ты — музыкант? — удивилась Ирина.

— Нет конечно. Но меня учили — как и всех. Уроки эти я любил, поэтому надеюсь доставить тебе удовольствие!

— С ума сойти!

— Только не смейся… прошу.

— Я не буду…

Он удивительно легко и изящно уселся за рояль, нежно тронул клавиши. Тихая, нежная мелодия укутала ее плечи. Ласково, но настойчиво подтолкнула в мир грез, и Ирина пошла за ней — туда, где звенящая вьюга, туда, где жемчужное море, где хрустальные замки и прозрачные льды. Туда, куда нестерпимо манил уютный бархат его чарующего голоса:

Это первый раз в моей жизни,
Когда с каждым ударом сердца,
С каждой упавшей снежинкой,
Где-то в этом же самом ритме
Дышит Счастье…

Тихо, несмело, но ты знаешь —
Спокойно, ровно…
Так, как будто оно вдыхает
Запах моря…

Ах да, снежинки…
А снежинки ему не мешают!
Они тихо плывут над морем,
Ищут место, где мне с тобою
Очень было бы хорошо…

Хорошо так стоять, обнявшись,
И дышать… тихо, несмело,
Попадая ударом сердца
В ритм падающих снежинок,
Понимая, что запах моря —
Это первый раз в твоей жизни…

Если что-то ты вдруг услышишь,
Между ударами сердца,
Тише шелеста снежного вальса,
Где-то в этом же самом ритме,
То запомни —
Так
дышит
Счастье…

— Ирочка, почему ты плачешь? — склонился он над ней, когда закончил читать.

— Не знаю… — вздохнула она. — Это словно сказка. Словно чудо. Словно не со мной…

— Меня тоже мучит эта мысль. Мысль о том, что придется выйти из этого дома, вернуться…

Она забралась к нему на колени, уткнулась в плечо:

— Но мы ведь всегда сможем убежать сюда ото всех?

— Конечно, — солгал он.

Джанхот. Она

Какая-то недоговоренность повисла между нами, как пелена дождя… Как-то резко стало не о чем говорить, зато было о чем подумать. О нем, о его положении, о нашем неравном браке. О своем недопустимом поведении — как с точки зрения норм поведения, так и собственных принципов. О том, что я вынуждена буду поменять свою жизнь…

Рассвет приближался, время на светящемся шаре мигало яркими цифрами, как когда-то на моей брошенной кухне, где я спасала незнакомца. Тогда я с ними разговаривала — со светящимися шарами. У меня даже было три знакомых шарика со Снежного бульвара. Я была уверена, что эти трое, что провожали меня до дома, — каждый раз были одни и те же. Надо будет их навестить. Поделиться своими страхами и сомнениями, как в старые добрые времена. Небеса, что же я делаю со своей жизнью?

Посмотрела на Андрея — кольнула зависть. Лежит и сладко сопит. «Это первый раз в моей жизни»… Первый раз в моей жизни у меня были отношения. С моим первым мужчиной.

Я вспомнила его приказ — холодный, надменный — когда опять сунулась убрать со стола:

— Оставь ЭТО немедленно! Ты не прислуга.

И меня опять подхватили на руки и унесли в спальню.

Вспомнился его голос, которым он говорил с молодыми людьми…

Кто же ты, Радомиров Андрей Николаевич, Великий князь, мой жених? Какой ты на самом деле? Будет ли мне место рядом с тобой?..

А вот странно: когда меня разыскивали сотрудники князя Радомирова — они ведь не могли не поговорить с целительницами? Значит, женщины лгали. Но меня не выдали…

Первые несколько месяцев после бегства я металась по стране. Обращалась ко всем знакомым целительницам, консультировалась у всех, кого знала, — раз за разом выслушивая свой приговор: ждать и не покидать то место, где я потеряла Дар.

И я прибыла в Джанхот. Купила дом, но не смогла просто сидеть в нем и страдать. Подумала, где еще могут пригодиться мои знания, — и устроилась в ближайшую школу для девочек — преподавать биологию и химию. Дети помогали чувствовать себя живой. И нужной… А сейчас мне придется все это бросить.

Появилась своя жизнь — как-то незаметно обросла за год знакомствами в этом городке. Даже, неожиданно для себя, подружилась с несколькими молодыми учительницами. Я привыкла вести дом, вести свое хозяйство. Поскольку деньги надо было экономить, научилась готовить. И убирать. Поняла, что меня это успокаивает…

Подлетел шарик, хотя я не призывала — пять утра. Все-таки они живые, эти шары. Посмотрела на спящего Андрея. Вспомнила, что ему надо много спать, чтобы восстановить силы, — и тихонько выскользнула из кровати.

Да в самом деле! Ладно — свою жизнь! Почему я должна менять себя?! Вот есть у меня потребность со стола убрать — потому что так правильно. Потому что потом отскабливать посуду будет проблематично — даже если не я ее буду мыть! А это… холодное высокомерие, это возвышенное патрицианство… В моей семье относились к этому с презрением и так же воспитывали меня.

Я вытерла глаза, услышала скрип половицы. Поняла, что не одна, — и резко повернулась.

Великий князь Радомиров выглядел не лучшим образом. Всклокоченные волосы, щетина, лицо в темную точку. Расстроенный вид, тоска в глазах.

— Ваше сиятельство! — поприветствовала я его. И даже попыталась изобразить реверанс.

Он тяжело вздохнул, как-то странно на меня посмотрел, словно ожидая увидеть на кухне кого-то другого.

— Разве вам положено вскакивать в такую рань? Как какой-нибудь прислуге?

— Я подумал, что это вестовые, — хрипло произнес Андрей. — Хотел распорядиться, чтобы они ушли.

— Что так?

— Не хотел никого видеть.

— Даже так…

Я сняла фартук, бросила — и отправилась домой. Прочь отсюда.

— Ира, — перехватил он меня на пороге и обнял. — Ира… Я подумал, что ты ушла. Я тебя слышу, я тебя чувствую. Ты додумала свои мысли, встала, оделась и ушла.

— Почему же ваше сиятельство не остановили меня?

— Ира… — Князь устало закрыл глаза, и у меня закрались большие подозрения насчет его сладкого сопения ночью. — В отличие от тебя я представляю — в деталях, — насколько тебе будет тяжело… Это не считая того щекотливого момента, что я подставляю тебя под пули и бомбы тех, кто ненавидит меня. Я всю ночь думал — насколько я имею на это право…

— Даже если я не буду счастлива без вас?

— Не счастлива, но жива…

— Значит, выбор должна сделать я?

— Я свой уже сделал… Но если ты не хочешь быть со мной… Я отпущу. Буду присматривать, конечно. Радоваться за тебя. Любить…

— Как вы видите, я осталась, — ответила злобно — разозлил, сил нет! Поэт. Музыкант. Князь. Аристократ…

— Кофе будешь? — Андрей говорил тихо и грустно, и от этого стало еще больнее.

— А вас не затруднит?

— Прекрати…

— Что, вас раздражает мое плебейство?

Он зарычал, нервно запустил пальцы в волосы, взлохматил их.

— Ира, что с тобой, скажи на милость? — голос был спокойный, даже ласковый, будто князь дите неразумное увещевал.

— Не терплю чванства. И аристократов не люблю, — вполне революционно заявила я.

— Вот как… А как же я?

Я отвернулась и стала вытирать глаза.

— Однажды мы были на практике, у подножия Курус-Тая. Той самой горы, что, по преданию, сторожит огромная медведица Зейда. Дух Зейды сторожит целебные травы, позволяя собирать их лишь в положенное время и только тем, кто явился с добрыми намерениями. Это место священно для целительниц — там же приносят клятву. Откуда там взялся потомок то ли графа, то ли князя — я не знаю. Он заприметил Наташу — нашу сокурсницу — подлетел на коне — перекинул через седло… Ему наперерез кинулись два наших конюха. Смогли остановить.

И я замолчала — дыхание перехватило.

— Но его остановили?

— Да… Но конюхов практически забили нагайками. Полиция примчалась по заявлению оскорбленного вельможи. Не помогли ни заступничество нашей руководительницы, ни наши показания. Он — аристократ, мы — будущие целительницы, перед нами, конечно, извинились. А они, конюхи… так. Повод отыграться за унижение.

— Значит, ты и обо мне такого мнения?

— Нет… Я не знаю… Но вчера…

— Да что вчера было?!

— Ваше высокомерие! И напыщенность!

— Когда? Когда стихи читал? — взревел оскорбленный до глубины души князь.

— Нет. До этого. И после, — упрямо прошептала я.

— Ира. — Он подошел и обнял меня за плечи. — Я не понимаю. Из всех вариантов, которые я прокручивал в голове… моя напыщенность не рассматривалась. Но я не хотел тебя обидеть. Прости меня. Для меня это все тоже впервые… Понимаешь?

— Да, — не могла не согласиться я. — Только не надо больше высокомерных запретов, если я что-то захочу сделать по дому.

Я возмущенно развернулась в его руках. Посмотрела внимательно. У Андрея как-то странно подрагивал уголок рта. Как будто он собирался…

Громогласный хохот с истерическими нотками заполнил кухню. Я собралась обидеться еще больше — и внезапно присоединилась к нему.

— Значит, это из-за тарелок! — воскликнул он — и снова захохотал. Теперь с явным облегчением.

Я смущенно кивнула.

— А знаешь, что самое главное?

— Что мы первый раз повздорили?

— Нет, — прошептал он. — Что ты не ушла…

Джанхот. Он

— Нет, — заявила она решительно. — Я не останусь дома. У меня, между прочим, огромное количество дел.

— Каких же? — Князь прекратил плотоядно смотреть на дверь винного погреба — гордости и детища его отца, между прочим. — Дверь хорошая, надо распорядиться, чтобы засов наружный сделали.

И понял, что сказал это вслух.

— Ты не посмеешь меня запереть! — гневно сверкая серыми глазами, заявили ему… и чего он ее раньше ласточкой называл?..

— Понимаешь… — попытался он воззвать к ее разуму. — Ситуация весьма… Неприятная. Я лишен магии — за ночь она не восстановилась. У меня наследник и его свита. Еще кто-то вчера в портал — наш, между прочим, — закинул серую маленькую сферу. Мне надо… найти этого человека. Или этих людей…

Лицо его исказилось от ненависти…

— Я хочу, чтобы ты была в безопасности.

О Небеса! Она упрямо сжала губы и лишь отрицательно покачала головой.

— Ира… — попытался князь найти слова, чтобы до нее достучаться.

— Понимаешь, — тихо-тихо проговорила она. — У меня, конечно, не все так глобально… Но мне надо посмотреть, что с домом. Проведать соседку — она пожилая, одинокая. Наверное, с ума сходит, гадая, где я… Странно, но мы сдружились за это время. Мне надо взять дома материалы и подготовиться к урокам. Зайти в магазин и купить сливочного масла и молока… Увидеть людей — просто людей, а не только тех, кого ты будешь ко мне допускать.

— Нет. Я понимаю тебя — но нет. Это опасно.

— Ты сам сказал, что из этого дома надо будет выйти в реальный мир. И еще… Знаешь что… Однажды моя мама и сестра находились там, где отец посчитал, что безопасно. При них даже охрана была… И тебе прекрасно известно, чем все закончилось.

Андрей кивнул, внутренне содрогаясь — Ира только что озвучила его самый страшный кошмар.

— Так вот… Я не буду сидеть, спрятанная где-то. И ждать, прислушиваясь к шагам охраны, пытаясь определить — пришли за мной или нет. Я буду жить, как жила до встречи с тобой. Я тебя очень люблю, но это не изменится. Если ко мне вернется Дар — я буду лечить. Если нет — я буду учить.

— А я? Где я в твоих планах на жизнь?

— Ты… Ты — мой любимый мужчина. Единственный. Ты спасаешь наш мир. И правильно делаешь. Я же не прошу тебя отказаться от всего этого и остаться со мной. Хотя мне тоже страшно, когда ты выходишь за порог. Прежде всего потому, что именно на тебя идет охота.

— Я могу себя защитить.

— Организуй мне защиту…

— Да что ты, — иронично протянул он, понимая, что придется уступить.

— Кофе у тебя действительно получается замечательным, — примирительно добавила она.

Князь притянул ее к себе, поцеловал. Ирина так радостно подалась навстречу, что руки сами потянулись к ней.

Остаток бессонной ночи они провели вполне мирно. Распивая кофе, встретили рассвет, который без лишних реверансов постучался в окна и разрушил все, что они успели напридумывать себе за эту ночь… Стало светло, но почему-то одиноко. Словно они посмотрели один сон на двоих — а теперь не хотели с ним расставаться…

И Андрей опять метался по спальне, собираясь, второй раз в жизни опаздывая.

Посмотрел на Иру — она с улыбкой наблюдала за ним.

— Любимая! Представь себе, для меня непривычно опаздывать, — возмутился он. — К тому же я не выношу тех, кто не пунктуален.

— Для меня тоже непривычно быть с тобой… К тому же, нарушая все… — она прервала себя.

— Ира… — Он сел на кровать и обнял ее. — Прости меня…

— За что? — искренне удивилась Ирина. — Я ведь сама…

— Жениться. Как можно скорее. Завтра же.

— Завтра понедельник — браки не заключаются. Зато девочки придут на занятия в школу.

— В связи с чрезвычайной ситуацией, — быстро сказал князь, — занятия в школе отменяются. К тому же каникулы скоро — и зачем детей мучить?

— Я бы попросила…

— Разве тебе никогда не хотелось, чтобы занятия отменили и можно было побездельничать?

— Нет, — удивленно посмотрела на него Ира. — Хотя… Иногда поваляться на кровати и просто почитать книгу… Наверное, да. Кстати, надо заехать книгу купить — я вчера не дошла до магазина.

И покраснела.

— Какую книгу? — обреченно спросил Андрей.

— «Приключения боевого некроманта». Часть девятая, — как-то смутилась она.

— Некромантов не бывает, — удивился он. — Это же сказки.

— Ну да. Я люблю сказки

— Я тоже. Дашь почитать?

* * *

Когда Великий князь Радомиров явился к ожидающим его сотрудникам Министерства, к всеобщему изумлению, он пребывал в прекрасном настроении. Правда, опоздал на час… Опять же к всеобщему изумлению.

Заместители ожидали высокое начальство в растерянности, генерал Макаров время от времени довольно улыбался, не считая необходимым что-либо комментировать.

Все шло своим чередом — главное, что Радомиров остался жив, да еще и нашел Ирину. А так… Еще во время расследования прошлого покушения, годичной давности, удалось выяснить, что их противник мастерски использует порталы. Тогда, при покушении возле госпиталя, это стало неприятным сюрпризом — они арестовали трех дураков, которых использовали втемную. А главный… Ушел.

В показаниях арестованных особенного толку не оказалось — это были сотрудники агентства розыгрышей, которых развелось в столице недопустимое количество.

Следователю был показан договор, составленный между агентством «Посмеемся вместе» и полковником Мировым на предмет розыгрыша невесты последнего.

Да… Мода на розыгрыши достигла пика популярности. Розыгрыши были смешные — и не очень, умные — и не слишком… Если уж императрица при дворе развлекалась таким образом, то граждане Поморья всего лишь хотели соответствовать…

Великий князь Радомиров был не просто взбешен — он был где-то за гранью. Генерала Макарова же заинтересовала такая маленькая, но любопытная деталь — а откуда бомбист знал, каким именем назвался князь в своем непростом общении с полюбившейся ему девушкой?

А конкретнее — кто из своих его сдал?

Настораживало не только это. Слишком уж хорошо господин, назвавшийся полковником Мировым, использовал порталы. Получается, что они искали аристократа… Кто бы сомневался? Крестьяне — пашут, рабочие — работают, солдаты — защищают, купцы — торгуют. Все при деле… И только верхушке, как обычно, скучно.

Праздность — вот мать всех пороков… И хотя первым указом нового императора был отменен «Указ о вольности дворянской», который к тому времени насчитывал уже трехсотлетнюю историю, — все же часть дворянства умудрялась его обходить… Ну не желали они служить — и все! Ни императору, ни Родине… Никому. Почему-то это называлось стремлением к свободе… И реализацией себя как личности.

Генерал Макаров презирал этих бездельников.

А еще он дал себе слово отловить того мерзавца, который уже несколько раз пытался убить его друга.

И вчера, в первые же секунды после убийства, — генерал был уверен, что покушение увенчалось успехом, ровно до того момента, пока с ним не связалась Ирина — он ввел систему перехвата, которую сам разработал с князем Радомировым еще тогда, год назад.

Лично активировал те артефакты, что они заготовили, и накрыл место преступления куполом пятнадцать на пятнадцать километров. Куполом непроницаемым. Не дающим ни войти, ни выйти из периметра с помощью магических средств. Одновременно на границе периметра были расставлены войска с недвусмысленным приказом — задерживать всех, кто попытается выйти. Не важно, кто и по какой причине будет пытаться это сделать.

Корабли Южной эскадры были подняты по тревоге — и патрулировали водное пространство. Из восточной губернии перекинули сотрудников внутренних войск с поисковыми собаками.

Служивые — все, кто были в периметре, а их в связи с учениями было ох как немало, — прочесывали местность. Метр за метром, сопку за сопкой. Ущелье за ущельем. Дом за домом. Человека за человеком.

Сотрудников не надо было вдохновлять или подгонять — работали на совесть… И не только потому, что среди военных Радомирова любили, а прежде всего потому, что для них он был СВОЙ.

Поэтому, когда узнали, что и на этот раз их начальник вывернулся, всеобщий траур сменился всеобщим ликованием.

Теперь же ближайшее окружение ожидало князя Радомирова на совещание. И дождалось…

— Вы знаете, господа, — начал Великий князь вполне мирно, входя в кабинет и остановившись на пороге, — я вчера в своем портале обнаружил небольшую серую сферу. Кто-то мне ее туда любезно подложил. Я так понял, именно для того, чтобы портал схлопнулся. Так вот у меня вопрос: как такое возможно? Кто из наших ученых-физиков, работающих над вопросами перемещения, работает еще и на бомбистов? И самый главный вопрос: почему этот гений еще не сидит у меня в кабинете и не дает показания?

Его заместители и генерал Макаров поднялись при появлении Андрея Николаевича и теперь нервно молчали ему в ответ.

Они за эти годы смогли организовать работу с высшими учебными заведениями, справедливо полагая, что именно от молодых, талантливых и рьяных стоит ждать наибольшего количества неприятностей. По крайней мере, по статистике большинство бомбистов были как раз студентами — и, ко всеобщему огорчению, весьма неглупыми и талантливыми. И, что самое интересное, по социальному положению эти самые бунтари были в девяноста процентах случаев дворянами…

— И кстати, — продолжил князь Радомиров, — вы не знаете, где взять боевого некроманта? Реального? Чтобы трупы умел оживлять?

Молчание стало не просто нервным. Оно стало каким-то истерическим.

— Вы понимаете, — с абсолютно мечтательным видом сказал князь, — когда мы поймаем эту тварь, а мы ее поймаем, я в этом уверен, я хочу ее или его прикончить. И вот мне как-то обидно, что это можно сделать всего один раз… Хочется сказки в жизни, господа…

Резко распахнулась дверь, но сотрудники Министерства с таким удивлением смотрели на свое высокое начальство, что на прибытие наследника в гневе никто попросту не обратил внимания.

Великий князь Андрей Николаевич изволил продолжать пребывать в странном расположении духа и, погруженный в какие-то свои мысли — наверное, о некроманте, просто пошел на свое место во главе стола для заседаний.

Наследник оскорбился еще больше.

Дядюшка не обратил на это никакого внимания.

— Вы заметили, какой сегодня прозрачно-звенящий день? — промолвил он меланхолично.

— Мне необходимо обсудить с его сиятельством некоторые вопросы, — ни к кому особо не обращаясь, обронил наследник.

Доверенные лица князя поднялись, коротко поклонились — у генерала Макарова это получилось как-то иронично — и вышли за дверь.

— Я немедленно требую объяснений! — зарычал наследник.

— В плену у солнечной улыбки, — продолжил думать о чем-то своем князь Радомиров. — Нет. Не то… Ритм не нравится…

— Вы издеваетесь?

— Погодите, я запишу… А то мысль потеряю.

И быстро написав на гербовой бумаге четыре строки, дядюшка обратил взгляд на племянника:

— Вы что-то хотели, Александр Александрович?

— Объяснений.

— Какого рода?

— Почему вы сделали вид, что доверили мне руководить спасательной операцией, а сами действовали у меня за спиной? Или я кажусь вам настолько бесполезным и бесталанным, что мне нельзя доверить даже такую… пародию на ответственность?

Князь Радомиров уставился на племянника удивленно:

— Я никоим образом не вмешивался в вашу деятельность… Даже не стал вчера требовать отчетов. Я посмотрел, как вы действуете на площади, как осуществляете общение с народом, — и занялся своими делами…

— И какие у вас, интересно мне знать, могут быть дела в этой глуши? Кроме как следить за каждым моим шагом, чтобы докладывать отцу, как вы мной недовольны?!

— Александр, прекратите эту истерику, вам не к лицу. Во-первых, дела у меня были личные, вас никоим образом не касаемые. Во-вторых, я не мог связаться с императором, я еще лишен магии и не могу пользоваться даже кулоном связи.

— Что? Каким образом вы лишились магии?

— Магическим, — пробурчал Андрей Николаевич. — На меня было совершено покушение. Я вырвался из схлопнувшегося портала.

— Это возможно? — прошептал наследник.

— Да. Тот способ, который придумал, насколько я помню, некий профессор Сиялов, действует. Только надо иметь в виду то, что потом кровь хлещет отовсюду. Кровоостанавливающий кулон должен быть с собой — самый мощный. Или целительница. А то все напрасно. Надо будет специально для этого отдать распоряжение начать разработку таких артефактов.

— Значит, покушение, — тихо проговорил наследник, разом растеряв и гнев, и пафос.

Дядя кивнул.

— А мне почему не доложили?

Теперь на него посмотрели насмешливо.

Наследник хотел возмутиться, но вспомнил слова Великого князя: «Хотите уважения — заслужите его» — и промолчал. Получается, что представители силовых ведомств просто показали свое отношение к ним — к мальчишкам. К наследнику и его адъютантам.

— Скорее всего, все просто замотались, — успокаивающе проговорил Великий князь, словно прочитав мысли наследника.

— А чему посвящено совещание? — взял себя в руки Александр Александрович.

— Это совещание посвящено тому, что мне очень хочется пообщаться с тем, кому я обязан самыми неприятными минутами в моей жизни… Хотя, пожалуй, нет… Самыми неприятными я обязан Ирине.

И он так нежно выговорил ее имя, что Александр все понял:

— Вы ее нашли? Она что — была в этом городке?

— Совершенно верно, — вынужден был признаться князь. — И если у вас все, то…

— Я могу присутствовать на совещании?

— Милости прошу. А, кстати говоря, с чего вы взяли, что я характеризовал вас его величеству не лучшим образом?

— Они с матушкой связались со мной. Сказали, что уже приказали начать спасательную операцию, — поморщился наследник. — Завтра к берегу подойдет десантный корабль. И эвакуирует и меня, и мою свиту.

— Это решение его величества. Я к нему не имею никакого отношения.

— Приношу свои извинения.

— Давайте уже начнем, наконец, это совещание.

И князь отправился к двери, чтобы пригласить всех в кабинет.

Вдруг дверь распахнулась, и вбежал один из охранников, приставленных князем к Ирине.

— Что? — мертвея, спросил Андрей Николаевич.

— Исчезла, — выдохнул тот.

Джанхот. Она

Судя по лицам соседей, я произвела на них неизгладимое впечатление, явившись домой в экипаже с гербами да еще и в сопровождении личной охраны. Себя я ощущала, скорее, опасной преступницей, с которой приказано глаз не спускать. Но никак не невестой Великого князя.

— Ирочка! — раздался голос моей соседки, когда я, стоя на пороге, открывала дверь. — Что-то случилось?

— Все в порядке, Мария Ивановна, — ответила я устало. — Хотите чаю?

— Да, — нервно посматривая на сопровождающих, ответила она.

— Заходите ко мне…

— Ставьте чайник, я захвачу булочки. Может, ваших молодых людей покормить?

— Спасибо, нет, — неожиданно широко и искренне улыбнулся один из сопровождающих и обратился ко мне: — Мы подождем вас на улице.

— Я только дом проверю и Марию Ивановну успокою, — сообщила я. Как-то все это было неловко…

— Могу я спросить? — обратился ко мне этот же молодой человек.

— Да, конечно.

— Куда мы отправимся дальше?

— Я хотела на рынок, за покупками. Но сейчас вижу, что идея… Не сильно хороша. Помпы много.

И я представила, как появляюсь на Имперской площади вместе с подобным эскортом. А там… Чем хорош и чем одновременно плох маленький городок — так это тем, что все друг друга знают. А уж тем более много знакомых у учительницы…

Молодой человек неопределенно пожал плечами:

— Придется привыкать. Но насчет покупок — вы правы. Может, стоит отправить вестовых за ними.

— И в книжный магазин они зайдут?

— Безусловно. Только список составьте.

И мы с соседкой, той самой милой дамой, которая мне, на счастье, повстречалась в день, когда я убежала из поместья князя Андрея, отправились пить чай. И разговаривать.

— Так, значит, вас все-таки нашли? — вдруг спросила Мария Ивановна.

— Выходит, нашли…

— И вы счастливы?

— Да. Наверное, да. Но мне… непонятно. Как все это будет…

— Кто он, девочка моя?

— Великий князь Радомиров, — выдохнула я, первый раз признавшись, с кем у меня роман.

— Я так и думала, — улыбнулась моя соседка. — Вы тогда бежали со стороны его поместья, да и искали вас потом люди из его Министерства. Меня даже допрашивали!

— Не знала, — смутилась я.

— Что вы… Это было мило… Целое приключение.

— Но вы не сообщили им о том, что я пришла потом к вам… Через несколько месяцев. И вы мне помогли: и с устройством на работу, и с покупкой дома.

— Зачем мне докладывать? Если бы ты хотела найтись — нашлась бы. Я так понимаю, вы помирились?

— Да. Я не понимаю, что мне сейчас делать…

— Ты полюбила так сильно, что согласилась на роль любовницы?

— Да. Хотя меня, кажется, замуж позвали…

— Это же хорошо? Или нет?

— Вы знаете, может, я скажу какую-то неправильную вещь… Но я бы предпочла остаться в этом домике, учить девочек в нашей маленькой школе. И ждать его по вечерам. И чтобы про это никто не знал… Я бы не злилась, если бы он приходил поздно, не требовала бы объяснений, если бы это было не каждый день… Но выйти перед всем миром и заявить: да, я с ним. Да — это мой жених… Это какая-то несусветная глупость…

— Это страх, девочка моя.

— Возможно.

— Иной раз мы больше всего вредим сами себе. И вот как раз из-за такого страха, — вздохнула Мария Ивановна. — А потом остаемся одни.

Мы распрощались, вдоволь наговорившись — всплакнув и посмеявшись. Мария Ивановна пообещала приглядывать за моим домиком и отправлять прислугу его протапливать.

Я решила, что за покупками не пойду. Но у меня было на сегодня еще одно дело, которое обязательно надо было сделать.

Я назвала адрес одной из своих коллег — решила убедиться, что учительницы, с которыми я успела сдружиться за эти несколько месяцев, благополучно вернулись домой из своей поездки за город.

Мои подозрения, к сожалению, оправдались — дома никого не было. Значит, они все-таки застряли в поместье, которое было расположено в нескольких часах езды от Джанхота. А про них никто и не вспомнил. Директор нашей школы на выходные уезжала, а родственников у девушек здесь не было.

— Скажите, — обратилась я к охранникам, опять сразу ко всем, — если я поняла, что люди пропали, — к кому я должна обратиться?

— Наверное, лучше сразу к князю Радомирову, — осторожно ответили мне.

— Думаю, у него сейчас на это нет времени. Я спрашиваю, к кому мне положено обратиться… официально?

— Во временный штаб по ликвидации стихийного бедствия, — переглянувшись, ответили мне охранники. — Безопасники уже развернулись.

— А где расположен этот штаб?

— В школе для девочек.

И я вспомнила: кто-то докладывал об этом Андрею.

— Отлично. Я как раз там работаю. Давайте я сообщу, что мои коллеги пропали и что я знаю, где их искать. Может, им помощь нужна. А потом сразу домой.

И мы отправились к зданию школы.

Народу в школе было немного — и непривычно тихо. Сотрудники Министерства, изредка попадавшиеся мне в коридорах, такого шума, как девочки на обучении, конечно же, не производили. Меня проводили к кабинету математики на втором этаже, где было положено подавать заявление о пропаже людей. Охранник любезно распахнул передо мной дверь.

— Добрый день! — поздоровалась я, входя.

Молодой человек в изумрудно-зеленой форме с богатым серебряным шитьем стремительно поднялся мне навстречу. Роскошный мундир разительно отличался от простой черной формы, что носил князь Радомиров, но та была мне милее.

— Добрый день, адъютант его высочества князь Варейский, — начал он с представления. — Чем могу помочь?

И вдруг выдохнул изумленно:

— Ирина Алексеевна?

И я поняла, что где-то его встречала. Ах да, точно. Это тот самый молодой человек, который извинялся за поведение кадетов в госпитале и предложил свою коляску, чтобы я доехала домой. Помню — отказалась поужинать с ним. А вот как его зовут…

— Я — князь Варейский, Михаил Олегович. Куда же вы пропали тогда?

«И этот князь…»

— Так получилось, — проговорила я не слишком невнятно.

— Что же мы стоим? Присаживайтесь.

Я кивнула и опустилась на стул.

— Надо же, где мы встретились… Меня вот… восстановили в гвардии, — он показал на свою форму. — А вы почему не в белом?

— Потеряла Дар.

— Сочувствую, — как-то механически ответил он.

— Ваше сиятельство, я вообще-то по делу, — начала я, но он меня словно не слышал.

— А вы знаете, я вас искал… Вы почему-то запали мне в сердце. Хотел предложить вам свое покровительство.

— Это лишнее, — отрезала я. — Мне надо сообщить вам важную информацию.

— Если уж вы решаетесь стать любовницей, то надо выбирать кого-то нежадного. И умеющего позаботиться. А то — что это такое… Какой-то полковник. Да он даже вас не содержал: ни дома, ни выезда, ни драгоценностей…

— Вы меня слышите? У меня информация о пропавших людях! — начала сердиться я.

— Пообедаем — и договоримся, — решил для себя князь, по изысканной аристократической привычке не слыша никого, кроме себя.

— Я не буду с вами обедать. Примите от меня заявление!

— Хорошо, — внезапно согласился князь. — Долг — прежде всего.

Я резко вздохнула, осознав, какие слухи ходили по нашему госпиталю во время моих встреч с Андреем Николаевичем… «Любовница»… Вот потому этот… князь Варейский и ведет себя со мной столь развязно. А что… Ни белых одежд целительницы теперь на мне нет, ни приличного социального статуса. Вот — предложили стать содержанкой…

Почему же нельзя спрятаться от людей?

Взяла себя в руки — и рассказала про своих коллег.

К моему удивлению, князь внимательно выслушал.

— Вы знаете, где расположено поместье?

— Конечно.

— Будьте добры, покажите на карте.

Он достал из ящика стола сложенное в четыре раза огромное полотно. Я поднялась — он тоже вскочил — и подошла к нему.

— Вот, смотрите — дорога из города. Она ведет в горы. Надо добраться до вот этого поворота и повернуть вверх. Там будет еще одна развилка. А мои коллеги вот здесь, — я показала точку на карте.

— Вот и славно, — кивнул он. Одновременно взял одной рукой шинель, которая висела на спинке стула за нашими спинами, другой приобнял меня за талию. Хлопок портала. Мой дикий испуганный крик — и мы перенеслись.

— Что ж вы так кричите?

Он разжал руки — я смогла вырваться и отскочить.

Чтобы сразу провалиться в сугроб по пояс — на территории поместья снег никто не расчищал. Вспомнила, как меня вчера учил Андрей, и утрамбовала снег, чтобы встать. Почувствовала себя уверенней, посмотрела на молодого князя — и меня опять затрясло. На этот раз от ярости:

— Вы — сумасшедший! Порталы схлопываются в этой местности! Ими же запрещено пользоваться!

— А вы откуда это знаете? — удивился князь Варейский.

Крупная дрожь била меня изнутри.

— Простите, если напугал, — шагнул ко мне молодой аристократ.

— Не подходите ко мне! — зубы все-таки стукнули друг о друга.

— Я хотел сделать вам приятное — быстро узнать, что с вашими подругами, — как-то обиженно проговорил он.

— Где мы?

— Метрах в пятистах от поместья, которое вы показали на карте. Пойдемте, осмотримся. Найдем ваших знакомых — и обедать! Нам надо многое обсудить.

— Ваше сиятельство!

— Можно Михаил Олегович, — нежно поглядывая на меня из-под роскошных ресниц, протянул он.

Я заскрипела зубами:

— Ваше сиятельство! Я не собираюсь с вами обедать. И вообще… Вы понимаете, что вы натворили?

Я уже ощутимо представила дверь подвала, которым мне с утра грозили.

— Перестаньте, — насмешливо фыркнул он. — Ничего ваш полковник нам не сделает. Переживет. И потом, вы же от него сбежали… А вы знаете, я буду нежным. И щедрым…

— Потрясающее умение слышать только себя, — съязвила я. И торопливо стала доставать кулон связи, которым меня с утра снабдил Андрей.

— Андрей Николаевич, — позвала я его, нажав определенную комбинацию.

Никто не отзывался.

— Откуда у вас этот кулон? — напряженно спросил князь Варейский.

— Не отвлекайте.

Подумала, что у Андрея могла еще не восстановиться магия, набрала генерала Макарова.

— Семен Семенович!

С тем же результатом. Никто не отзывался.

— Вы можете связаться с кем-нибудь в городе?

— С кем именно? — со злобной иронией протянул он. — С наследником?

— Нет. Лучше с князем Радомировым. Или…

— С императором?

— С генералом Макаровым.

— И что им сказать?

— Что меня никто не похищал. Что мы сейчас вернемся.

— Вы — сумасшедшая? У вас… мания величия?

— Практически, — ответила я.

— Ладно, надо заканчивать этот цирк. Пойдемте, посмотрим, где ваши дамы — тоже, наверное, наследные принцессы, не иначе — и будем выбираться из этой глуши.

Джанхот. Он

Наследнику на мгновение показалось, что у князя Радомирова сейчас начнется припадок бешенства. Но Александр Александрович получил новый урок от дяди — урок владения собой. Дядя лишь повернулся к ним спиной, несколько раз резко вздохнул и выдохнул.

— Где это произошло? — бесцветный, но совершенно спокойный голос.

— В здании школы, — а вот голос охранника ощутимо подрагивал. — Ирина Алексеевна хотела сообщить о том, что во время снегопада пропали ее знакомые. Я сопроводил ее в кабинет, открыл дверь. И остался ждать… Виноват.

— Кто был в кабинете? — повернулся к ним Радомиров.

— Князь Варейский. Из свиты его высочества.

В Александра Александровича вперились два взгляда: возмущенный — охранника и безмятежный — дядюшки.

— Пригласите генерала Макарова, — распорядился князь Радомиров.

— Что вы планируете делать? — морщась от бредовой ситуации, в которую он, по милости аристократа из его свиты, оказался замешан, спросил наследник

— Мне надо попасть в кабинет. Семен Семенович, — вошедшему генералу, — постройте портал в школу, я пока не могу. И попробуйте связаться с Ириной Алексеевной.

— Уже, — развел руками генерал. — Ничего.

— Я сам вас перенесу, — вмешался наследник. — В конце концов, аристократы, меня сопровождающие, — это мои люди. И я за них отвечаю.

— Порталы сейчас — это опасно для вас, — неодобрительно покачал головой генерал.

— Распорядитесь, чтобы нас сопровождали «ваши люди», — издевательски протянул князь Радомиров, обращаясь к наследнику и полностью игнорируя слова генерала.

Наследник кивнул — и они перенеслись.

Школьный кабинет, на столе разложена карта.

— Так они что, вдвоем отправились кого-то там искать? — изумился наследник.

— Меня беспокоит, почему кулон связи не действует, — тщательно выговаривая слова, вымолвил Великий князь. — К тому же к кулону привязана система поиска — я не хочу рисковать. Но, как я понял Семена Семеновича, она тоже отказала…

И он вопросительно посмотрел на одного из охранников, который зашел с докладом.

Тот лишь отрицательно покачал головой и произнес с раскаяньем:

— Простите.

— Да вы-то здесь при чем? — устало вздохнул князь Радомиров.

— Не уследили…

— О чем говорили в кабинете?

— Я не слышал.

— Странно. Двери бумажные… А хлопок портала?

— Понимаете, они поздоровались. У меня сложилось такое впечатление, что они… были знакомы. А потом все. Тишина.

— Значит, князь установил защиту. Занятно. Александр Александрович, посмотрите, пожалуйста, на карту. Надо понять, куда они отправились.

— Я и так могу перенести нас туда, куда они отправились. Я чувствую поток силы.

— Замечательно, сейчас вызову охрану.

— Нет, — остановил его наследник тихо, но решительно. — Пойдут только свои — мы не знаем, с чем мы столкнемся.

— И под своими вы понимаете…

— Мою свиту. Если мы столкнемся с чем-то… нехорошим… они будут молчать. И суд дворянской чести мы сможем провести без огласки.

— Вы спятили? Вы что же, правда считаете, что я буду драться с этим щенком на дуэли? Если… Если он обидел Иру, я просто перережу ему горло. Безо всякого суда чести. И даже без магии.

— Но так… нельзя.

— Ах нельзя… Нельзя?! Зовите ваших… бездельников. Будем заниматься воспитанием! — в голосе князя проявился хоть какой-то оттенок эмоций: отголосок гнева.

Когда они перенеслись, то обнаружили живописную местность, которая хорошо просматривалась за деревьями. На фоне горы с раздвоенной вершиной практически идеально круглая поляна, в центре которой стоял большой деревянный дом с террасой.

Князь Радомиров с ненавистью осмотрел живописные окрестности и решительно направился к дому. По уже проложенной и утрамбованной дорожке.

Наследник посмотрел на своих сопровождающих. Аристократы изо всех сил изображали полную непричастность.

— Глупо как-то, — процедил сквозь зубы князь Алсапов. — Варейский совсем с ума сошел…

— Глупо. Только в гвардии восстановили после его любовной истории… Жаль. Беззаветной же храбрости человек… Но идиот, — добавил граф Волков.

— Редкостный, — не стал спорить с ним наследник.

Соколов промолчал, вглядываясь в презрительно-равнодушную спину Великого князя Радомирова, неспешно приближавшегося к дому.

— Может, Варейский не понял, что это за девица? — осторожно спросил он.

— Вы считаете, что если бы она не была невестой Великого князя, то ее можно просто так похищать? — и в гневном тоне наследника молодые люди расслышали интонации его дядюшки.

— Невеста, — выдохнули все разом.

— Пойдемте, — вздохнул наследник, — посмотрим, что там происходит…

И они бросились догонять Радомирова.

Тот уже стоял перед входом, со своим обычным скучающим видом оглядывая добротный деревянный дом, террасу, увешанную красными китайскими фонариками из плотной ткани. Может, вечером, с зажженными внутри свечками они смотрелись и красиво, но сейчас, сумрачным сероватым днем, на звенящем ветру… Всем стало как-то жутковато. Словно уже произошло что-то непоправимое. А они не успели…

— Ирина Алексеевна! — негромко позвал князь Радомиров.

Несколько минут тишины. Потом дверь чуть скрипнула, какая-то женщина выскользнула из дома.

Молодая, светловолосая. Одетая в длинную серую юбку, блузку под горлышко и скромный жакет. Была женщина растрепанной, помятой, бледной. И сильно напуганной.

Она спустилась по ступенькам — наследник и свита смотрели на нее с изумлением, а князь Радомиров — равнодушно. Это была не Ирина.

— У меня к вам требования, — сказала женщина срывающимся голосом.

Окрестности Джанхота.

Поместье «Анастасиевская поляна». Она

— Почему? — Мне показалось важным для себя узнать ответ на этот вопрос. — Почему вы столь разительно поменяли манеру поведения по отношению ко мне?

Я развернулась к молодому человеку, которого, как я теперь уяснила для себя, звали Михаил Олегович.

Странно, но подобное обращение меня почему-то задело — я вспоминала, каким вежливо-корректным он был в тот вечер, когда мы познакомились, и Варейский вынужден был приносить извинения за своих воспитанников…

И что же поменялось? Я? Он?

— Ваш статус, — был ответ. — Вы не целительница. И вы чья-то любовница. Вы согласились быть ею.

— Может, я чья-нибудь невеста? — насмешливо протянула я.

— Точно, — рассмеялся он. — Великого князя Радомирова.

«Действительно, бред», — не могла не согласиться я. Сейчас, в свете дня, наши ночные разговоры казались полной бессмыслицей.

— Скажите, а изначально… Когда мы встретились… Допустим, я согласилась бы с вами поужинать. Допустим, согласилась бы принять ваши ухаживания… Как бы развивались события дальше?

— Я нежный и щедрый, — ответил он, словно это все объясняло.

— Конкретнее…

— Вы же понимаете… Вы милая девушка и даже дочь генерала Иевлева. Однако… Я — князь Варейский… А представители таких родов не женятся на… просто милых девушках. И не принято, и нелепо, и проблематично — вводить вас в свой круг общения. Простите за откровенность…

— Спасибо, — искренне поблагодарила я его. — Пожалуй, это именно то, что мне необходимо было услышать.

За этой проникновенной беседой мы уже подошли к дому. Несколько ступенек вели на террасу, изрядно занесенную снегом.

— Анна Владимировна! — позвала я хозяйку. — Коллеги! Ау! Вы где?

Никто не откликнулся.

— Странно, — задумчиво проговорил у меня за спиной князь. — Дым над трубой есть. Значит, кто-то в доме находится. Подождите здесь.

Он отодвинул меня в сторону, поднялся по ступенькам и легонько толкнул дверь.

Раздался грохот — и следом звук рухнувшего тела.

Я подхватила юбку — и побежала. Подальше от этого дома.

Но было поздно. Мне наперерез бросился мужчина. Он оказался и быстрее, и сильнее.

— Посмотрите, кто у нас тут! — радостно воскликнул он, втаскивая меня в дом.

На то, что я извивалась и кричала, никто не обращал внимания.

— А не эту ли милую девушку мы видели вчера в компании Великого князя? — раздался другой голос — молодой и звонкий.

В ответ кто-то захлопал в ладоши — и холл старого дома озарился ярким светом. Я увидела лежащего на полу Варейского — он еще хрипел, но сердцебиение затихало… Я замолчала. Потом и вовсе замерла. Уловила судорожное, оглушившее меня биение сердца молодого человека. И все… Тишина. Смерть.

— Очень жаль, что пришлось его убить, — пробормотал кто-то из похитителей. — Два заложника, конечно, лучше, чем один. Но человек в форме адъютанта наследника слабым магом быть не может.

— Что с ним? — тихо спросила я.

— Паралич сердечной мышцы, — насмешливо ответил мне молодой и звонкий голос. — А что — любовницу пса престола волнуют и другие молодые люди?

Прошло меньше минуты, и Варейского еще можно было спасти — достаточно было послать несколько импульсов остановившемуся сердцу и запустить его.

Я прислушалась к себе, к своей силе… и вдруг осознала все то, что мне говорили другие люди — и целительницы, и Андрей, — сила никуда не ушла. Она по-прежнему жила во мне — кипела, сверкала, бурлила… Только я сама, возненавидев все вокруг, и в первую очередь саму себя, отказалась от нее. Может, сочла себя недостойной, может, наказывала себя за страсть… Но сейчас все это было не важно — важен был лишь человек, которого я могла спасти. Должна была спасти…

Я не стала бороться и пытаться подчинить силу целительницы — по прежним попыткам знала, что это бесполезно. Я попыталась уловить какой-то ритм, как тогда, на берегу моря, когда Андрей учил меня черпать энергию, разлитую в природе.

И сама не заметила, как забилось сердце Варейского. Сразу проверила сосуды головного мозга — все-таки достаточно долго без кислорода. С сосудами-то все было неплохо, чуть насытить — и вообще хорошо. А вот с людьми, которые захватили нас и были уверены в том, что избавились от князя… было хуже.

Как только забилось сердце, Варейский со вздохом, похожим на всхлип, втянул в себя воздух. Задышал быстро, поверхностно. И застонал.

— Что это? — заорал молодой.

— Работа целительницы, — отозвался кто-то.

Я бросилась к Варейскому, стараясь закрыть его собой.

— Пожалуйста, — просила я, не обращая внимания на звон в ушах и расплывающиеся контуры вместо человеческих фигур, — не надо его убивать. Он слишком слаб сейчас, чтобы доставить вам хлопоты. А два заложника — лучше, чем один. Вы же сами сказали. К тому же это князь.

— Который из свиты? — поднимая мой подбородок острием ножа, спросил кто-то.

— Варейский, — выдохнула я.

— Ладно. Предположим, от него хлопот не будет. А от тебя?

— От меня? Я могу лишь лечить…

— А мне всегда было интересно, — задумчиво проговорил он, не убирая ножа от моего горла, — почему целительницы не могут убивать? Вы же можете не только запустить сердце, но и остановить его?

— Не можем, — прошептала я. — Мы знаем, как это сделать, но не можем…

— Почему? — Нажим от ножа чуть усилился. — Вы от этого будете себя плохо чувствовать? Или впадете в тоску, несовместимую с жизнью? Если чуть сильнее нажмете там, где надо расслабить? Или порвете сосуд там, где надо его зашить?

— Просто не можем, — голоса почти не было, остался один ужас.

— Беззащитность, — сказал, словно выплюнул, мужчина. — Слышишь, князь, как там тебя. Я знаю — ты слышишь… У тебя дыхание выровнялось и сердце по-другому застучало. Так вот… Слушай внимательно — я наемник. Еще в вашу Черную войну вас как овец резал. Если ты хоть что-то замыслишь, хоть вздохнешь не так, или сердце твое удар лишний выдаст — я ее убью… Ты понял?

— Да, — тихо сказал Варейский.

— Мы тут все люди взрослые. Ну, почти все. Нас наняли. А теперь вот обложили. Магический периметр, по окружности — солдаты. С собаками прочесывают местность. Портал за него не выстроить. Горами не уйти. Грамотно. Как и все, что делает Радомиров. Но мы намерены убраться отсюда. И теперь у нас неплохие шансы на это. Потому что вы вдвоем в качестве заложников — это не те курицы, которых мы заперли в подвале. И, чтобы ты подвигов не совершал, скажу: мы просто хотим уйти — без крови.

— Кто вас нанял? — у Варейского почти получилось не хрипеть.

— Народ Поморья! — гордо откликнулся молодой голос.

Нам с Варейским было не до смеха, а вот два наемника постарше весело и как-то беззаботно рассмеялись.

— Ну ты еще объяви, что прошлого императора вместе с императрицей грохнул народ Поморья!

— Ага! И во имя свободы. Или чем там вам мозги промывают, чтобы вы с бомбами на людей кидались.

— Аристократы не люди, — прозвучал высокомерный ответ. — Они — бич нашего народа!

— Да хоть бич, хоть не бич. А все равно живые… — философски протянул один из наемников. — Вот не понимаю я вас, политических. Ладно — мы… Работа такая… Наняли — убиваем. А вы-то… Чего?

— Говорил — не надо с ними связываться. Молодые. Ладно чужую жизнь не ценят. Так и свою тоже.

— Что сделали — то сделали. Денег за Радомирова и правда дали много… А что его тяжело будет грохнуть — так это и понятно. Ладно — посмотрим, как вывернемся…

— Слышь, девка! — обратились ко мне. — Так как Радомиров из схлопнувшегося телепорта спасся?

Я почувствовала, как напрягся Варейский. Это заметили и наемники.

— Смотри, как зыркает! — с искренним восхищением сказал тот, что прижимал нож к моему горлу. — Рыцарь!

И они захохотали.

— А мы обижаем его даму.

— Только дама не его!

И просто покатились со смеху…

— Так кто заказал Великого князя? — повторил вопрос Варейский. — Послушайте, вы же никого не убили. Сдайте заказчика — и вас выпустят. Сами понимаете, что исполнители никому не нужны.

— С такими козырями, как вы, — нас и так выпустят, — откликнулся один из мужчин.

— Да, но если вы сдадите заказчика — вас еще и искать не будут…

— Искать-то будут. Да вот найдут вряд ли… Как и двадцать лет назад. Единственная разница — тогда-то хоть причина была посущественнее, что ли. А сейчас — тьфу! Срам один!

— Болтаешь много, — оборвал его тот, который с ножом.

— Да и что гадать! Вон, за вами прибыли — сейчас и узнаем, чем дело кончится. Давай одну из подвала сюда — пойдет навстречу их сиятельствам. И приготовь кольцо с координатами портала.

Окрестности Джанхота.

Поместье «Анастасиевская поляна». Он

Князю не надо было обладать магией, чтобы понять, что свита наследника при первых же словах женщины соорудила над ними всеми защитный купол, отгородившись от воздействия внешнего мира. Поэтому он повел беседу, не опасаясь за жизнь Александра Александровича Радомирова — наследника престола Поморской Империи.

— Вы захватили князя Варейского и госпожу Иевлеву? — в голосе Великого князя было лишь четко дозированное удивление.

— Кого захватила? Я? — женщина заговорила хоть с какими-то эмоциями, а то все твердила как заведенная про требования.

— Так. Значит, не вы в ответственности за то, что случилось с ними?

Женщина замотала головой.

— Вот и хорошо, — по-прежнему спокойно и доброжелательно продолжал Андрей Николаевич. — А теперь расскажите, что с нашими друзьями?

— Они будут жить, пока вы выполняете требования.

— Какие?

Женщина беспомощно оглянулась на дверь, словно хотела вернуться назад и уточнить.

— Э, нет, — позволил себе улыбнуться князь, — туда вам не надо. Вспоминайте так.

— Я обычно все хорошо помню. — Женщина была растеряна. — Я учительница. Но мы сутки просидели в подвале…

— Понимаю, вы устали. Но уже все хорошо. Нам надо лишь вытащить тех, кто в доме.

— Бандиты что-то говорили про портал, — выдохнула женщина. — Они хотят покинуть территорию, оцепленную войсками.

— Понятно, — улыбнулся ей князь, а потом громко обратился к тем, кто был в доме: — Пока я не услышу голос Ирины Алексеевны, я и пальцем не пошевелю, чтобы сделать хоть какой-то портал.

— Я здесь, Андрей Николаевич, — услышал он ее голос — и выдохнул.

Жива…

— Вы не ранены?

— Я — нет. А вот князь Варейский…

— Достаточно, — вмешался мужской голос. — Что решили, ваше сиятельство?

— Согласен выполнить любые требования, — быстро сказал князь Андрей. — Координаты выхода?

— В кольце.

— Бросьте на порог. В руки я его точно не возьму — слишком уж хорошо вы с артефактами управляетесь. — И спросил, не оборачиваясь: — Ваше высочество, вы в порядке?

— Да… — голос наследника почему-то дрогнул. — Но…

— Кольцо, — спокойно и отрешенно проговорил Великий князь. — Я жду.

Чуть приоткрылась дверь — и темная фигура неуловимым, чуть смазанным движением стряхнула кольцо на порог.

Одновременно с этим движением наследник стремительно рухнул на одно колено, обрушив удар раскрытых ладоней на замерзшую землю.

Вздрогнула, казалось, вся земная твердь. Вздрогнула — и замерла. В абсолютной тишине раздался растерянный голос графа Соколова:

— Что же вы сделали, ваше высочество?

— Выполнил приказ императора, — равнодушно ответил за него князь Радомиров. — С преступниками, захватившими заложников, переговоры не ведутся. А теперь давайте оставим лирику — надо спасать людей.

— Это же заклятие ледяной статуи… — едва слышно, одними губами выговорил князь Алсапов. — Там же только трупы. Замороженные. Спасти уже никого невозможно…

— Если мы и дальше продолжим стоять и беседовать — то, конечно, невозможно, — бросил князь Радомиров — он уже входил в дом. — Поторопитесь, господа. У нас не более пяти минут.

Наследник и свита словно очнулись — и загрохотали сапогами по ступенькам.

— Госпожа учительница! — Радомиров был уже в доме и отдавал распоряжения женщине, которая зашла вместе с ним в дом и в каком-то священном ужасе смотрела на статуи из живых людей. Великий князь, казалось, этого попросту не замечал. — Спуститесь в подвал и посмотрите, что там с вашими коллегами. По идее они не должны были сильно пострадать… Выполняйте.

Женщина бросилась бегом.

— Ваше высочество, — продолжил распоряжаться князь Радомиров. — Кто самый сильный по энергии?

— Князь Алсапов.

— Отлично, — обратился к нему Радомиров, — вы — к Ирине Алексеевне. Граф Волков — к Варейскому. Граф Соколов, вы — к одному из преступников. Вот к этому, постарше. Держите их за руки. И расслабьтесь — вы должны провести энергию и усилить ее. Время, господа. Ваше высочество, прошу вас… Только подавайте энергию тонкими струями, не ахайте все. Спокойно — и у вас все получится.

— Но заклинание ледяной статуи действительно необратимое, — прошептал наследник. — Тем более то, что направлено на несколько объектов…

— Вздор, — фыркнул его дядюшка. — Все обратимо, кроме окончательной смерти. Сосредоточьтесь и поверните заклинание вспять.

— Но… — не мог решиться наследник.

— Саша, — развернул его к себе князь Радомиров. — Ты сделаешь это. Прямо сейчас. Ни в чем не сомневаясь.

И наследник увидел в глазах у родственника что-то такое… Что вздрогнул — решился — и скомандовал:

— Начали.

Энергия туманом заклубилась по комнате, слизнула огонь в камине, покрутилась около двух статуй — возле которых не было живых людей. На долю секунды заинтересовалась Радомировым — отпрянула от него, словно обожглась, и расслоилась на три потока. Вскипела подле Ирины, Варейского и мужчины с ножом в руках — и подчинилась наследнику, слизнув напоследок капли пота с его бледного лба.

Несколько секунд в комнате были слышны лишь хриплые вдохи и выдохи. Потом князь Радомиров бросился к преступнику, отбросил ногой нож подальше, надел браслеты, мгновенно появившиеся, тому на руки. Оглядел присутствующих — все были живы. Поднял вопросительный взгляд на учительницу, которая явно что-то хотела сказать, но не решалась.

— Девочки живы. Заторможены, но живы.

Радомиров кивнул. Затем странной, какой-то дергающейся походкой, подошел к князю Алсапову, который вынужден был не только держать Ирину за руку, но и подхватить за талию, — ноги отказались ее держать.

— Андрюша… — дернулась она из чужих объятий.

Он взял ее на руки. Сел на диванчик, спиной ко всем, обнимал ее, что-то беззвучно шептал на ухо. И все запомнили, как подрагивали его плечи, словно мучительные судороги, над которыми князь был не властен, волнами накатывали на него снова и снова.

— Ваше высочество, — князь Алсапов первый отвел взгляд от такого умопомрачительного зрелища, — надо вызывать подмогу…

— Я уже связался с генералом Макаровым, — безучастно проговорил наследник. — Как там женщины? Целительницы тоже будут.

— А как вы догадались применить заклятие «Ледяной статуи»? — спросил вдруг граф Соколов. — И как вы это сделали?

— Мне отдали приказ. Двое старших в роду — император и дядя, — наследник кивнул в сторону Великого князя, — имеют право отдать мне такой приказ.

— Он же ничего не приказывал…

— Это вы так думаете… Но в случае чрезвычайной ситуации приказы отдаются самыми простыми словами.

— Надо же… — протянул Варейский, по-прежнему лежа на полу. — Это же утерянное заклинание… Почти легенда.

— Видимо, не совсем, — отозвался Алсапов. — Как выяснилось.

— И к счастью, оно обратимо, вопреки всем известным данным, — кивнул граф Соколов.

— И к счастью, у меня получилось… — прошептал наследник, снова уставившись на спину дядюшки.

Джанхот. Она

— Вздор. Ты же умная женщина и понимаешь — это все вздор!

И столько высокомерия в его голосе, что чувствуешь себя… Как-то неловко.

— Мне не нужна любовница в твоем исполнении… — продолжил Великий князь.

Вот как! Мне даже стало обидно на мгновение… «Любовница в моем исполнении не нужна». А ночью не жаловался. И днем понедельника… А вот теперь, ко вторнику…

— И нечего дуться, — как-то это прозвучало надменно. Даже величественно. — Мы поженимся.

Ага, сейчас… Стану я выходить замуж за человека, который слышит только себя. А на мои вполне здравые аргументы против женитьбы заявляет, что это вздор. И больше ничего. И отказывается брать обратно кольцо.

— Андрей Николаевич! — возмущенно начала я.

— Ирина, прекрати!

— Ваше сиятельство!

— Вот за что мне все это! — поднял он глаза наверх.

Я с интересом задрала голову туда же — ничего интересного, понятное дело, кроме потолка в своем собственном доме, не обнаружила. Кстати, надо нанимать людей, чтобы его побелили…

— Ты же понимаешь… Нет, ты просто не понимаешь, что твое предложение, что ты остаешься в этом домике и ждешь меня вечерами… просто как любимая… это вздор. И бред. Это унизительно, в конце концов!

Стоп. А вот это уже интересно.

— Это еще почему? — поинтересовалась я. — Почему это тебе унизительно? Я на это согласна. У тебя такие отношения уже были. Более того, у нас с тобой такие отношения уже были…

— Ирина, прекрати блажить! — зарычал он.

— Это проще, чем менять свою жизнь настолько… — прошептала я. — Представь, мне надо выйти из домика — и встретиться с императором и императрицей. Которые — всего лишь — прибыли в Джанхот на мою свадьбу…

— На нашу свадьбу, — поправил он. — И мы уже задерживаемся. Я вообще тебя сегодня утром не должен был видеть. И у себя в доме ты осталась ночевать только лишь потому, что меня убедили — надо выезжать на церемонию в разных экипажах из разных домов. Зря я дал себя убедить — никогда в приметы не верил… Надо было в храм тащить тебя из своей постели — пока ты очнуться не успела. И подумать.

Так, я не поняла, что за издевательские интонации в слове «подумать»?

— Андрюш, — я подошла и погладила его по плечу, — перестань. Князья так не женятся. Это нелепо.

— Ира! — Он посмотрел на меня — и отошел. Пометался по моей маленькой гостиной. Забормотал: — Сейчас… Сейчас я успокоюсь, возьму себя в руки. Все-таки уговорю себя, что не надо орать. Я смогу.

— Ты же не орешь, — возмутилась я. — Ты просто не умеешь!

— Я скоро визжать научусь и биться в истерике! Вообще, я с тобой раскрываюсь с новых сторон… Одно хорошо, моя будущая супруга — целительница!

Он еще походил. Потом остановился передо мной. Заглянул в глаза. Я смутилась. Вот чувствовала, что права. Вот знала, что права — и ничего хорошего с этой женитьбой не получится, а смутилась. Почувствовала себя маленькой, капризничающей на пустом месте дурочкой.

— Послушай меня, — тихо-тихо сказал он. — Я — Великий князь Радомиров. И с этим ничего не поделаешь. Да. На моей свадьбе присутствуют император, императрица и наследник. Это тоже факт. Как женятся или не женятся другие князья… мы рассуждать не будем — мне сейчас не до них. Мне все равно, что в их жизни считается невозможным или нелепым. Мы говорим о нашей с тобой жизни. И в ней все достаточно просто: или ты принимаешь меня таким, какой я есть — с титулом и непростым характером… С тем, что мне нужна жена в твоем лице…

— Или? — не отрывая от него взгляда, спросила я.

— Или ничего не будет, — практически беззвучно выговорил он. — Выбирай.

Долго смотрела в его глаза. Потом кивнула, смиряясь.

— Я согласна, — прошептала.

Остальное в памяти сохранилось лишь урывками.

Роскошное лазоревое платье с кружевной пеной рукавов — традиционный цвет невесты в Поморье.

Букет ландышей, вложенный в мою руку Марией Ивановной.

Толпа народа на площади перед храмом. Казалось, весь городок собрался на праздник.

Мужская рука, которая появляется передо мной, когда останавливается коляска. Я поднимаю глаза, вижу огромного рыжеволосого и рыжебородого мужчину с такими же глазами, что и у Андрея. Понимаю, что это император.

— Спокойнее, — тихонько пожимает он мою руку. И как-то просто расплывается в улыбке. — Все хорошо…

А потом наши «Да»… Его — решительное и громкое, мое — смущенное, еле слышное, но… бесконечно счастливое.

И восторженное семикратное «Ура!» на площади под звон колоколов…

Назад: ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Дальше: ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

Антон

Перезвоните мне пожалуйста по номеру 8(812)454-88-83 Нажмите 1 спросить Вячеслава.

Антон

Перезвоните мне пожалуйста по номеру 8(812)454-88-83 Нажмите 1 спросить Вячеслава.

Антон

Перезвоните мне пожалуйста по номеру. 8 (900) 657-87-80 Антон

Евгений

Перезвоните мне пожалуйста по номеру. 8 (499) 322-46-85 Евгений.