6
Гхныль, тяжело дыша, выбрался на площадку верхнего этажа и остановился у стены, перевести дух. Ну что за идиоты эти людишки! Вот на хрена строить такие высокие дома?.. Но людишки — это еще ладно. Кто в здравом уме будет ждать от «мяса» разумных поступков? А вот на кой хрен на такую верхотуру забрался Мудрейший Сыхгаг? И теперь ему, Гхнылю, личному ученику Мудрейшего, приходится мучиться, бегая по лестницам вверх-вниз, чтобы воплотить в жизнь капризы любимого учителя.
— Эй, сало, ты где там умерло? Долго я еще буду ждать свою любимую трубку?
— Уже бегу, Мудрейший, — взвизгнул Гхныль и ринулся вперед, едва окончательно не снеся покосившуюся створку двери, повисшую на одной петле. Орки славно повеселились в императорском дворце во время захвата…
Мудрейший Сыхгаг, как обычно, торчал в своем любимом кресле, которое Гхныль приволок из какого-то напрочь разгромленного будуара. Не по собственной инициативе, конечно. Он еще не сошел с ума, чтоб искать себе дополнительную работу. Мудрейший и так гонял его в хвост и в гриву, приговаривая, что ничем не занятый ученик — считай преступник и что ни один набег «Чернонобрюхих», племени, с которым «Однолапые» враждовали с начала времен, не принесет родному племени столько бед и горестей, сколько может принести ученик, у которого внезапно образовалось свободное время. А он своему племени зла не желает… Так вот, на это кресло положил глаз лично Сыхгаг. Когда обходил разрушенный императорский дворец. И, как это обычно случалось, приказал ученику:
— Хватай вот это и тащи за мной.
После чего Гхнылю пришлось таскать за ним это кресло на своем горбу аж три часа, пока Мудрейший не обошел оставшихся два этажа дворца и не вышел на этот балкон…
— Вот, возьмите, Мудрейший, — благодарный ученик сделал осторожный шаг на балкон, затем другой и, согнувшись почти пополам, боязливо протянул своему учителю разожженную трубку. Он очень боялся высоты. Сыхгаг протянул лапу и… вместо того чтобы взять трубку, схватил ученика за загривок и мощным броском отправил ученика в полет в сторону внешнего края балкона.
— Ы-ы-ы-ыыы! — истерично завизжал Гхныль. Но ничего совсем уж страшного с ним не произошло, поскольку путь к ошеломительной бездне ему преградили балясины парапета. — Хык… а-а-а-а-а…
— Вот ведь, баран и сын барана, — скривившись, рявкнул Мудрейший. — Ну чего ты визжишь, как пойманная пустынная крыса? Здесь, — он топнул лапой по полу балкона, — камень. Твердый. Прочный. Зачарованный гномами. Ты его даже секирой не пробьешь! И даже сотня таких как ты жирных туш его не обрушит. А ты все трясешься, как холодец из бараньей требухи, едва только тебе требуется ступить на этот балкон, — он сокрушенно покачал головой. — И эту гору трусливого сала я должен обучать?
— Ты хочешь отказаться от своего ученика, Мудрейший? — прорычал вождь Агхыг, входя на балкон.
— Хотел бы, — вздохнул Сыхгаг и пыхнул трубкой, которую он успел перехватить в тот момент, когда Гхныль уже отправился в полет, — да только другие еще хуже. Этого я за два года хоть трубку правильно разжигать научил. А тот, что был до него, — совсем дубом был. Две трубки сломал, одну потерял, а нормально разжигать так и не научился.
— И что же ты с ним сделал? — усмехнувшись, спросил вождь, подходя к парапету и опираясь на него обеими лапами. От чего Гхныля даже слегка замутило. Несмотря на то что это не он стоял у парапета, сама мысль о том, что кто-то стоит вот так, нависая над бездной, уже приводила его в состояние паники.
— Да дал по башке и выкинул вон, — хмыкнул шаман. — Ладно, с воспоминаниями закончили. Чего приперся-то, вождь?
Ну а Агхыг также решил, что достаточно продемонстрировал свое бесстрашие, и, развернувшись, сделал пару шагов от края балкона, после чего шмякнулся на разбросанные по полу балкона несколько ковров, выполнявших функции походных кошм, и, откинувшись на спину, оперся на уложенные поверх ковров большие и мягкие подушки. А затем повернулся к Гхнылю и, демонстративно сморщившись, приказал:
— Принеси этой… кислятины, — так орки называли вино из императорских погребов, которое им приходилось пить из-за отсутствия привычного варжьего кумыса. И только потом развернулся к Мудрейшему, чтобы ответить на его вопрос:
— «Красношеие» вечером собираются опять созывать Токовище…
Проблемы у Орды начались где-то пару декад назад. То есть первые несколько дней никто из орков даже и не понял, что что-то началось. Ну, подумаешь — две трети патрулей не вернулись в город к закрытию ворот? Случалось такое уже, и не раз. Орки же не люди. Они — изначально свободны. И покушаться на свободу орка не дано никому! Так что кто может знать, какая моча ударит ему в голову в следующий момент? Может, кто из патруля на кабана в лесу наткнулся и теперь они хрен в городе появятся, пока все не сожрут. Или стадо оленей откуда-то прибрело. Могло же такое случиться? Вполне! Так-то вокруг города живности уже практически не осталось. Но из других мест, расположенных немного подальше, кое-какая живность еще время от времени забредала. И не так уж редко. Иначе отправлять охотничьи партии из города никакого толку бы не было. Но они-то ведь каждый день отправляются. Так что все нормально и нет никаких причин беспокоиться… Однако на следующий день в город, кроме большей части вновь высланных патрулей, не вернулись уже и отправленные на промысел охотничьи партии. И вот это уже заставило кое-кого насторожиться. Но именно кое-кого, а не всех. Подавляющее большинство не только рядовых орков, но даже вождей и шаманов, на это не отреагировало никак. А что такого-то? Орки же по определению свободны! И никто не смеет требовать от них следования каким бы то ни было правилам, если они этого не хотят. Орки — вольный народ, и точка! Так что беспокойство некоторой части вождей и шаманов не привело ни к каким особенным телодвижениям. Только на следующее утро вспыхнуло несколько скандалов по поводу того, кому отправлять бойцов в патрули, а кому в охотничьи партии. Вожди и шаманы тех родов, чьи члены еще не вернулись из патрулей, напрочь отказывались выделять личный состав в новые, зато яростно требовали передвинуть их очередь на охоту. Ибо задержка с патрулями и охотниками, по общему мнению, совершенно точно означала, что в окрестных лесах действительно откуда-то внезапно резко увеличилось число живности. Может, какая сезонная миграция приключилась. Или еще что-то такое… Эвон, патрули задержались же. Вот и охотники так же! Уж этим-то вообще сама Шиг-Хаора велела. Нет, каждой охотничьей партии, конечно, был определен свой урок — сколько мяса они должны были приволочь в свое временное стойбище, которое отпустило их на охоту, но если зверья много — не возбранялось задержаться и нажраться от пуза. Так что точно стали где-то лагерем и отжираются. Из-за этой возможности все так в охотничьи партии и рвались. А то жрать запаренные крупы, найденные в закромах этих людишек, орков уже давно достало…
— И что они собираются решить? — снова пыхнув трубкой флегматично бросил Мудрейший. — Эти разговоры все равно ни к чему не приведут. Я же сразу сказал, что задержки патрулей — это неспроста. И кто меня тогда послушал?
— Ну, я-то — послушал, — хмыкнул вождь Агхыг.
— Ну, вот сиди и радуйся, что сумел сохранить своих охотников, — криво усмехнулся Сыхгаг. — А другие пусть снова вляпываются во варжье дерьмо…
Общая тревога возникла на следующий день, когда сроки возвращения первых патрулей, даже с поправкой на орочье своеволие, окончательно вышли, а общее число невозвратившихся патрулей уже превысило две дневные смены. Да и из шестнадцати охотничьих партий, отправленных за время, прошедшее с момента первых задержек возвращения патрульных, также никто не объявился. Потому что это уже совсем выбивалось из привычного порядка вещей… Нет, бывало, что охотничьи партии задерживались на денек-другой, а то на третий. Но не все поголовно. И уж тем более не параллельно с пропажей патрулей. Поэтому на следующее утро состав патрулей и охотничьих команд был заметно увеличен. По патрулям так в три раза. А в состав охотничьих команд были даже включены несколько шаманов. И вот это уже принесло свои плоды… Ближе к вечеру этого дня к Золотым воротам Эл-Северина шатаясь от ран и истощения прибежали трое орков, сообщивших, что на их охотничью партию напал отряд людей, численностью до сотни мечей… То есть вооружение у них было, конечно, более разнообразным и основной урон, кстати, они нанесли стрельбой из луков и арбалетов, но мечи имелись у всех. Как и неплохие брони. Так что это точно были не просто охотники или там вооруженные крестьяне, а профессиональные бойцы… Затем, буквально через полчаса к воротам с боем прорвался усиленный патруль, старший которого доложил, что ими на маршруте патрулирования были обнаружены как минимум два места, в которых они обнаружили следы состоявшихся там не так давно жарких схваток. То есть в первом из обнаруженных мест внимание привлекли поломанные и вытоптанные кусты, потом отметины от арбалетных болтов, стрел и орочьих метательных топоров на деревьях, а во втором после коротких поисков в небольшом овраге обнаружились и раздетые орочьи трупы. Сразу после обнаружения которых старший патруля принял решение не идти дальше по привычному маршруту, а прямым ходом двигаться к воротам. Возможно, это их и спасло. Потому что хотя на них все равно напали, но это нападение произошло не из засады, как, судя по обнаруженным следам, случилось с предыдущими патрулями, а открыто и после недолгой погони. Причем, судя по всему, в погоню рванула та самая засада, до которой они просто не дошли как раз вследствие того, что свернули с маршрута и побежали к городу напрямик… Ну а когда вечером этого же дня к воротам в очередной раз не вышли отправленные утром патрули, а также как старые, так и новые охотничьи партии — все стало окончательно понятно… Люди, которых появление в столице своей империи Темного бога и последующий за этим ее захват привело в состояние шока и растерянности, наконец-то очухались и теперь явно собирались вплотную заняться освобождением Эл-Северина…
— Но ведь с людишками-то, надо что-то делать, — вздохнул Агхыг.
— Надо-то надо, но разве Токовище этому поможет? — очередной раз пыхнув трубкой, скептически произнес Сыхгаг. — Сколько раз его уже собирали — семнадцать? Или больше? И что? Вот не могу понять, зачем «Красношеие» собирают его раз за разом.
Вождь пожал плечами.
— Не знаю… возможно, Мудрейшему Пыхкыху, просто нравится сидеть на возвышении перед шаманами и вождями и делать вид, что он самый главный.
Пыхкых был Старшим шаманом «Красношеих», которые являлись самым многочисленным племенным союзом из всех, представленных в собранной Зовом Орде.
— Ну, Гыхаг с этим точно не согласится, — улыбнулся Сыхгаг. Гыхаг был Верховным вождем все тех же «Красношеих» и изо всех сил интриговал, пытаясь умастить свой обширный зад на кошме Старшего походного вождя Орды. Правда, получалось это у него пока не очень. В основном, кстати, как раз из-за сопротивления Пыхкыха, которому появление у Орды Старшего походного вождя грозило низвержением с его самовольно захваченного пьедестала. Поэтому Орда пока как-то обходилась без Старшего походного вождя. Впрочем, усилия Пыхкыха были не единственной и даже не главной причиной подобного. Главным было то, что Орда, захватившая столицу людей, не была обычной Ордой…
Как правило, Орда появляется либо потому, что в степи и предгорьях вырастает могучий и хитрый вождь, способный подчинить себе достаточно родов и племен и бросить их в буйный набег, либо вследствие того, что в стойбищах орков подрастает много буйной молодежи, каковую требуется чем-то занять. Причем желательно тем, что смогло бы попутно хотя бы слегка проредить ее число. Ну, пока они не разнесли все вдребезги пополам… Но в этом случае получившаяся Орда является результатом отчаянного торга, оканчивающегося множеством взаимных уступок и соглашений, в процессе достижения которых и выстраивается вся иерархия подчинения, предусматривающая кто, кем и в каких рамках командует и кто наследует вождю в случае его вполне вероятной безвременной кончины. То есть и первый, и второй варианты появления Орды возникают в результате некоторых достаточно длительных по времени усилий, которые приводят к тому, что в ней образуется более-менее устойчивая властная вертикаль. Здесь же все произошло совершенно по-другому. Эта Орда возникла спонтанно, в результате Зова Темного бога, выдернувшего в место своего воплощения массу совершенно не готовых к этому и, более того, зачастую враждебных друг другу племен и родов, между которыми не было никаких договоренностей, никаких соглашений и никаких взаимных клятв. Вследствие чего в этой неожиданной Орде каждый род, клан и племя придирчиво оберегали свою свободу, независимость и право в любой момент времени поступать по своему разумению. Ведь свобода — это главное достояние орка! Надо ли удивляться, что после исчезновения Темного бога собравшиеся здесь вожди и шаманы совершенно не горели желанием сажать себе на шею, такого амбициозного типа, как Гыхаг. Несмотря на то что вождь «Красношеих» был если не единственным, то уже точно самым главным претендентом на эту должность. В первую очередь по праву силы, являющемуся для орков самым главным основанием претендовать вообще на что бы то ни было. Поэтому кошма Старшего походного вождя Орды до сих пор оставалась незанятой…
— А что еще ты можешь предложить? — спросил вождь. — Ведь я не думаю, что у нас так уж много времени до того момента, когда «мясо» попробует на зуб стены этого города.
— А то это было непонятно с самого начала? — хмыкнул Мудрейший. — И, как ты видишь, не очень-то и помогло…
Да, особенной неожиданностью появление вооруженных отрядов людей в окрестностях Эл-Северина для орочьей верхушки не стало. Все понимали, что рано или поздно это должно было произойти. Орки резались с людьми уже не одно столетие и прекрасно знали, что от них ожидать. Так что иллюзий насчет того, что людишки спустят захват своей столицы, почти ни у кого из тех, кто имел право отдавать в Орде распоряжения, не было. Более того, почти сразу после того, как Ыхлыг покинул этот мир (а этот момент все, притянутые Зовом почувствовали очень остро и явственно), многие из вождей и шаманов (и, кстати, Сыхгаг был среди них в первых рядах) начали призывать остальных немедленно сниматься с места и двигаться к родным становищам. Изрядно пограбив по пути, конечно, но не особенно увлекаясь… Однако, несмотря на все их усилия, Орда до сих пор так и не сдвинулась с места. Впрочем, подобный результат для этой Орды не был чем-то из ряда вон выходящим. Скорее он был для нее вполне логичным. Ибо главный совещательный орган любой Орды — Токовище — еще ни разу не смогло прийти не то что к консенсусу, но даже к более-менее внятному одобрению хотя бы относительным большинством ни одного вопроса. Что бы на нем ни обсуждалось — от организации учета доступного продовольствия до взятия под контроль защитных артефактов на оборонительных башнях города. Все, что до сих пор делалось в этих областях, оставалось исключительной инициативой небольшой части родовых и племенных вождей и шаманов. Да что там говорить — даже то, что внутри Орды до сих пор не началась резня уже можно было считать настоящим чудом.
Нет, пока Ыхлыг был жив — его сила и мощь еще как-то держали орков в узде. Сложно противиться тому, кто не только способен уничтожить тебя одним движением пальца, но и, не задумываясь, сделает это, едва только ты вызовешь у него хоть какое-то неудовольствие. А вот ты, наоборот, не способен ничем ему навредить… Да и перспективы в тот момент перед орками открывались просто блестящие. Пройти под рукой бога в составе самой могучей в истории орков этого континента Орды по земле людишек, подгребая под свою пяту все их богатства и обжираясь от пуза их сладкого мясца, да что может быть лучше? Ради этого можно было и смирить свой характер, а также на время отложить в дальнюю сторону все обиды на соседей. Ненадолго. И исключительно ради такой перспективы… Но со смертью Ыхлыга все эти надежды и ожидания развеялись прахом. А вот отложенные обиды снова вылезли на первый план. Тем более перед кем тут теперь было смиряться-то? Перед богом — ну да, можно, а перед точно такими же, как ты? То-то и оно… Так что все усилия крайне небольшой части более-менее адекватных вождей и шаманов как-то договориться и выработать общую линию до сих пор ни к чему не привели.
Нет, с тем, что из города надо уходить, были согласны все. Но само обсуждение затормозилось уже на первом вопросе — в какую сторону идти. Люди вытеснили орков на глухие окраины, вследствие чего родовые земли орочьих племен не только были отделены друг от друга сотнями и тысячами лиг, но еще и располагались зачастую в совершенно противоположных направлениях. Вследствие этого получалось, что если Орда двинется, скажем, на юго-восток, то треть армии действительно будет приближаться к родным становищам, но оставшиеся две трети — наоборот, отдаляться от оных. С северо-западом ситуация оказывалась еще хуже. Ибо в этом направлении располагались родные становища только четверти из тех, кто собрался за стенами Эл-Северина. Схожая ситуация складывалась и при движении в любом другом направлении. А ведь это был только один из вопросов, по которому никак не смогли договориться… Так что это очень верное и своевременно внесенное предложение погрязло в спорах и уточнениях, не закончившихся до сих пор. И потому орда до сих пор оставалась в Эл-Северине…
— Вот, уважаемый, как вы просили, — униженно забормотал слегка запыхавшийся Гхныль, вновь возникший в дверном проеме, после чего, осторожно обойдя своего учителя (причем по максимально возможному радиусу), протянул вождю Агхыгу несколько пыльных бутылок. Тот молча сгреб их своей лапищей и бросил на ковер, оставив себе только одну. С этой одной он поступил просто — ухватил за залитое сургучом горлышко, поднатужился и… оторвал его нахрен. После чего опрокинул бутылку над распахнутой пастью и несколькими глотками проглотил все содержимое.
— Ф-фу ты… кислятина! — скривившись, прорычал вождь и ухватил с ковра следующую. — Будешь?
— Нет, — мотнул головой шаман и снова пыхнул трубкой.
— Ну как знаешь, — хмыкнул Агхыг, сворачивая голову следующей. — Ну, так, а что ты-то предлагаешь?
— Ничего, — сварливо отозвался Мудрейший. — Толку-то что-то предлагать, если любые предложения тупо заболтают. Даже разведку как следует провести не сподобились…
Следующие несколько дней после получения достоверной информации о появлении людей в окрестностях своей столицы вожди и шаманы жарко спорили насчет того, что в такой ситуации следует предпринять. Но ничего внятного так и не решили. Нет, с тем, что следует выйти и «как следует наподдать этим жалким людишкам», полностью согласны были все. Но… каким составом? И куда конкретно идти? И нет ли во всем этом некой провокации, направленной на то, чтобы выманить за стены крупный отряд орков, для того чтобы уничтожив его, заметно ослабить Орду? На все эти вопросы ответов пока не было. Поэтому, так и не придя ни к какому согласованному мнению, вожди и шаманы постановили отложить решение и для начала собрать максимум информации о противнике.
Посылка нескольких отправленных на разведку отрядов окончилась… неоднозначно. Три наиболее малочисленных отряда просто исчезли, никак не дав о себе знать, а два самых крупных противника не встретили вообще. У остальных результаты были с серединки на половинку — в бой вступили, потери понесли, но и противника потрепали. Пленных захвачено не было. Ну так на голубом глазу божились орки из состава этих отрядов… Однако кое-какую новую информацию эти попытки принесли. Так, после анализа всех докладов, стало ясно, что основные силы армии людей у Эл-Северина пока отсутствуют. А те отряды, что действуют около города, не слишком многочисленны и достаточно разрозненны. Потому что как иначе можно было объяснить, что два самых крупных отряда вообще не подверглись нападению?.. Но ни общее число собранных людьми сил, ни примерные сроки подхода основной части армии, ни даже с какого направления ее следует ждать, пока узнать не удалось. Между тем именно подобные сведения как раз больше всего и интересовали вождей и шаманов…
— Ну почему же? — не согласился Агхыг. — С людишками-то все нормально прошло…
После недолгого размышления было решено прибегнуть к хитрости, то есть вместо орков сформировать несколько поисковых команд из числа людей-приспешников, коих и отправить в поиск вокруг города под видом еще одного отряда людей, присоединившихся к охоте за орочьими головами в окрестностях Эл-Северина по собственной инициативе. Они должны были войти в соприкосновение с уже действующими в округе другими отрядами людей, а затем, улучив момент, попытаться захватить пленных, напав на какой-нибудь небольшой патруль или немногочисленную поисковую команду. После чего либо доставить пленников в город для последующего вдумчивого допроса, либо, если это по каким-то причинам окажется невозможным, выбить из них всю необходимую информацию на месте и вернуться в город уже с ней. Предательства орки особенно не боялись. Все приспешники по древнему обычаю были заклеймены традиционным клеймом, внешний вид и значение которого всем было давно и хорошо известно. Как и то, что тем, у кого имелось подобное клеймо, в плен к людям лучше не попадать. Несмотря ни на какую ценную информацию, которую они могли бы сообщить. Были уже известны прецеденты. Не помогло… Тем более что у самих отправленных в поиск приспешников никакой особо ценной информации не было и быть не могло. Ибо набраны они были уже здесь, в столице людей, после ее захвата, и использовались практически только для контроля за «мясом». Не допускаясь никуда более. Так что расчет был на то, что, так сказать, в боевой обстановке никто не станет при первой же встрече требовать обнажить тело для поиска этого клейма. Ну, или что первый же встреченный приспешниками отряд как раз и окажется тем самым небольшим патрулем или поисковой группой. Ну а если этот примитивный план не сработает — то и хрен с ним! Не жалко — не орки, чай… Хотя нет, немного жалко все-таки было — потому что в этом случае какая-то часть «мяса» точно обратно не вернется. А ему бы нашлось уютное местечко в желудке какого-нибудь орка. Ведь всем известно, что на что-то большее людишки совершенно не годны.
Так вот, несмотря на то что особенных надежд на это предприятие никто не возлагал, к удивлению наиболее адекватной части вождей и шаманов, кое-какие результаты оно принесло… То есть в общем и целом эффективность действий людишек оказалась именно такой, как и ожидалось. Из почти сотни отправленных в поиск приспешников, разделенных на полдюжины команд, обратно в Эл-Северин вернулись всего шестеро. Четверо из них во вполне ожидаемом виде. То есть «тушками». Так у имперских егерей именовалось тело, у которого были отрублены обе руки, выколоты глаза, проколоты барабанные перепонки и вырван язык. Таким образом егеря по традиции расправлялись с предателями… Этих без разговоров сразу же направили в котлы… Пятый добрался в более целом виде, но не сообщил ничего нового. Ну, кроме уже и так известной информации, что никакие уловки не помогли и командиры людей при встрече сразу же взяли их команду под прицел и приказали обнажить именно те части тела, на которых обычно ставилось орочье клеймо. Так что ему удалось выжить только чудом, да и то потому, что он бросился бежать сразу же, как только услышал слова командира усиленного дозора императорских егерей, встретившего их команду. Этого также отправили в котел. За трусость, предательство товарищей и… да просто потому, что очень хотелось жрать, а мясо — оно и есть мясо. А вот последний из спасшихся оказался в какой-то степени более удачливым, чем все остальные. Потому что добрался до города относительно целым и принес-таки именно ту информацию, за которой их всех и посылали… Команда, в которую он входил, похоже, попала под раздачу одной из первых. Вследствие чего он почти пять дней скитался по лесам и оврагам, хоронясь от рыскающих по округе, будто у себя дома, людских патрулей. Впрочем, по большому счету, так оно и было, не так ли?.. И вот во время этих скитаний, когда он очередной раз схоронился под кучей прошлогодней листвы, рядом с этой кучей остановилась парочка егерей, которые, судя по тому что он услышал, являлись какими-то командирами. Они простояли над кучей недолго. Ну, столько, сколько надо, чтобы освободить организм от накопившейся в нем излишней жидкости. Да и слышно их было не очень. Ну не до прислушивания ему в тот момент было. Он даже как дышать забыл… Но главное он услышал — армия людей только-только начала выдвижение от Парвуса, около которого был разбит объединенный лагерь и по плану должна была прибыть к Эл-Северину не ранее, чем через две с половиной декады. Сейчас же в окрестностях столицы людей действовало всего лишь несколько отдельных отрядов, общей численностью около трех тысяч человек, из которых общему командованию подчинялась где-то половина. Остальные же отряды действовали на свой страх и риск. Что, кстати, очень не нравилось тем егерям, которых он услышал. Но, по их мнению, поделать с этим ничего было нельзя. Ну в самом деле — не драться же людям друг с другом в тот момент, когда их столица захвачена орками? И потому командование, руководившее егерями, решило пока не обращать на подобный раздрай особого внимания, а просто дождаться прихода армии, сосредоточившись на выполнении поставленной императором задачи. А именно — вести разведку и… постараться исключить любую возможность пополнения орками запасов продовольствия…
— Да тот, кто доверяет людишкам — тупой баран! — слегка взбеленившись, рявкнул Сыхгаг.
— А им никто сильно-то не доверяет, — примирительно произнес вождь, сворачивая горлышко очередной бутылке с кислятиной. — Но, согласись, Мудрейший, сказанное похоже на правду.
После длительных обсуждений сведения, принесенные этим оказавшимся столь удачливым приспешником, действительно были признаны заслуживающими доверия… Что, впрочем, совершенно не спасло его от котла. Ну а что еще с ним делать-то было? Нет, если бы он вернулся совершенно целым и здоровым, то есть способным и далее исполнять свои обязанности, его бы, конечно, ни в какой котел не отправили. И даже, наверное, как-то поощрили. А возможно даже, и наградили. Например, дали бы попользоваться одной или даже парочкой самок из числа тех, что еще оставались в загонах. С них не убудет, а такому верному слуге явно было приятно. Орки, что бы там кто ни говорил, умеют быть благодарными… Но это если бы он остался целым и продолжал быть полезным. А он вернулся раненым и сильно ослабленным. Да еще и, вот ведь мерзавец, изрядно похудел за время своих скитаний по лесам…
— Вот именно, что только похоже! — сердито отозвался шаман. — Мясо — слабаки! Они всегда побеждали только хитростью. И сейчас они тоже готовят какую-нибудь очередную пакость. А наши уроды в нее точно вляпаются.
— И еще раз повторюсь — что ты предлагаешь? Просто засесть в городе и ждать — не вариант. Потому что с продуктами в городе, как ты сам знаешь, дело к настоящему моменту обстоит уже не очень…
Это было правдой. Средний орк и так жрет обычно куда больше среднего человека. А запасы продуктов в столице и без того были рассчитаны всего лишь где-то на сто пятьдесят тысяч человек. Ну, с учетом окрестных крестьян, которые в случае почти невероятной осады также должны были сбежаться под защиту городских стен… Едоков же в городе, после Зова, даже с учетом того, что часть людей была убита, а часть успела разбежаться, оказалось более трехсот тысяч. То есть в два раза больше. Да еще и большая часть из них была как раз не людьми, а орками… И, хотя те сто тысяч человек, которых успели захватить в городе, на самом деле являлись не столько едоками, сколько «мясом», но до того момента, как они отправлялись в котел, их также надо было кормить. Да и обращались с этими «живыми консервами» по первому времени не слишком рачительно, забивая направо и налево и от пуза наедаясь «сладким мясцом»… Так что к сегодняшнему дню запасы продуктов, имеющиеся в городе, были уже изрядно подъедены. Даже такие на вкус орков отвратные, как зерно и крупы. Вследствие чего, в случае если армия людей сможет взять город в плотную осаду, перед осажденными довольно скоро замаячит перспектива не просто крайне скудного питания, но и реального голода…
— Немедленно, не дожидаясь подхода армии людей, двинуться в родные места? — продолжил между тем Агхыг. — Вариант. Вот только вожди и шаманы до сих пор, даже после всех полученных сведений, так и не договорились, куда идти. Разделиться и двинуться по отдельности? Ты серьезно? Из самого центра империи людей и через все заселенные ими земли? Есть куда более легкие способы самоубийства. Двинуться навстречу их армии и навязать полевое сражение?
Мудрейший саркастически пыхнул трубкой. Вождь понимающе усмехнулся. Ну да, этот вариант, в принципе, был вполне реален. И согласия по нему удалось бы добиться куда быстрее, чем по любому другому. Вот только… скорее всего, вместе с армией людей двигался некто или нечто, способное убить бога. И идея столкнуться с этим самым кем-то или чем-то, так сказать, в чистом поле, никого, то есть ни вождей, ни шаманов, ни рядовых орков не воодушевляла…
— Вариант один — никуда не идти и дождаться армии людишек здесь, в городе, — жестко заявил Сыхгаг. — Именно здесь, где Круг шаманов имел возможность воспользоваться энергией очень сильного места силы, располагавшегося в Верхнем городе, а рядовые бойцы — высотой стен и мощью башен. А вот если удастся отбить все штурмы, а то и вообще разгромить армию людей… — И он хищно ощерился.
— А как же вопрос с продовольствием?
— А никак! Урежем порции и потерпим.
Ахгыг скептически сморщился.
— Ты это серьезно, Мудрейший? Ты действительно рассчитываешь, что они на это пойдут?
— Вот потому-то, — вздохнув, произнес шаман, — у меня и нет никакого желания идти на это Токовище…
