10
— Вставай, соня, а то все на свете проспишь!
Трой открыл глаза и резко сел, окинув Гмалина досадливым взглядом.
— Эх ты — такой сон испортил!
— И чего это тебе такое снилось? — ехидно поинтересовался гном. — Прелести подавальщицы из того трактира в Сажегонте, где ты отлеживался?
Трой криво усмехнулся и, вздохнув, мечтательно произнес:
— Лиддит!
— Лидди-и-ит… — эхом протянул гном, потом хмыкнул и покачал головой. — Ну, тогда извини, — но затем его продувная рожа снова скривилась в ехидной усмешке и, наклонившись к Трою, он заговорщицки произнес: — И даже не буду спрашивать, в каком виде она тебе приснилась.
Трой с хрустом потянулся, после чего широко зевнул и, окинув Гмалина веселым взглядом, сообщил:
— Да в обычном — на Алэрос и в «Броне зари». Потому что в этом сне она ехала ко мне.
— Сдаюсь, — гном вскинул ладони, будто защищаясь, — хороший у тебя был сон, хороший. И вообще — я уже извинился. Так что давай-ка, твое сиятельство, поднимай свой зад и дуй к императору. Он велел тебе нестись к нему, как только ты проснешься.
— То есть меня даже не покормят? — делано обиделся Трой.
— Вот там и поешь, — отрезал Гмалин и, развернувшись, демонстративно двинулся в сторону копны свежескошенной травы, накрытой его собственным плащом. Мол, давай, начальник, иди паши, а пролетариат отдохнет малеха, пока вы там свои важные дела решать будете…
В старый лагерь под Эл-Северином они с Верховным магом вернулись только через две с половиной недели после битвы у Сажегонта. А точнее — бойни.
Ловушка с амулетом, устроенная Верховным магом империи людей сработала ошеломляюще эффективно. То есть настолько, насколько они даже ожидать не могли.
Момент, когда ритуал Малого круга шаманов начал давать сбой, Элиот Пантиопет почувствовал почти сразу. Но отреагировал на него несколько неожиданно. А конкретно — скривился и тяжело вздохнул, после чего сокрушенно произнес:
— Да уж, не повезло… — и замолчал. Трой несколько мгновений молча стоял рядом, ожидая конкретизации. Но, так и не дождавшись, осторожно уточнил:
— Ничего не получилось?
— Да нет, все как раз получилось, — досадливо морщась, отозвался Верховный маг, — но вот толку от этого не будет, почитай никакого, — и, ткнув рукой в сторону холма, на вершине которого они закопали амулет, пояснил: — Шаманы затеяли Ритуал малой боли. А он один из самых слабых. Так что и откат от разрушения ритуала по Орде ударит не слишком сильно. К тому же нам это вообще никакого преимущества не принесет.
— Почему?
— Потому что Орда до момента окончания ритуала с места не двинется. Это у них так всегда — сначала ритуал и только потом — атака. Шаманы держат вождей жестко — не забалуешь… Так что, когда ударит откатом, орки все еще будут находиться вне пределов нашей досягаемости. А пока мы выведем стрелков, пока доскачем до того места, с которого сможем точно их достать, пока начнем стрелять, они уже и очухаются. Я же говорю — ритуал слабенький, так что и откат от его разрушения будет также не очень сильный и совсем недолгий… — И он сокрушенно покачал головой.
Трой несколько мгновений напряженно размышлял над словами Верховного мага, но затем все равно упрямо набычил голову и заговорил:
— Может быть, но я все равно готов рискнуть. Поэтому вы оставайтесь здесь, а я сейчас дам команду, чтобы все… — но Элиот Пантиопет протянул руку и остановил его.
— Я же говорю — бесполезно, герцог. Даже если бы стрелки и латники уже были бы на конях — все равно не успеем. Вспомните, какая ширина у ворот. За более-менее адекватное время вы успеете вывести в поле две, максимум три сотни алемарцев. Пока они доскачут до Орды, пока успеют развернуться в боевой порядок, у вас останется время в лучшем случае на три, ну, при удаче, на четыре залпа. А потом орки очухаются настолько, что уже атакуют вас. И, учитывая, что к тому моменту вполне могут очухаться и шаманы и успеть набросить на вас и на ваших лошадей что-то вроде «больных коленей» или «разбитых пяток», это вполне может позволить оркам до вас добраться. Да и не факт, что только это. Попадать же под их удар в поле… — и он покачал головой, — а нам сейчас каждый человек на вес золота! Уж больно орков много… Да даже если вы и уйдете — результат все равно не стоит усилий. Ну, посудите сами — даже если каждый болт не только попадет в цель, но еще и попадание окажется смертельным, что, как вы понимаете, никак не получится, да еще и все стрелки непременно будут стрелять по разным целям, чего в жизни, как вы понимаете, опять же не бывает, то потери Орды составят всего лишь около одной тысячи бойцов. А это — слезы. Так что лучше всего не дерга…
— Ы-ы-ы-ыгх! — дикий рев, донесшийся со стороны Орды, заставил Верховного мага осечься и резко развернуться в сторону Орды, которая как раз в этот момент стронулась с места и пока еще неторопливо двинулась в сторону городских стен.
— Что?! — Элиот Пантиопет изумленно вытаращился на разворачивающееся зрелище. — Как это? Они двинулись на штурм, не дожидаясь окончания камлания Малого круга? Это же… этого просто не может быть! Да что за идиот у них в походных вождях?
— Чем им грозит откат? — быстро перебил его Трой.
— А?.. — похоже, Верховный маг оказался серьезно выбит происходящим из колеи. Ну, судя по тому что далеко не сразу отреагировал на вопрос, заданный ему тем, кто формально являлся главнокомандующим. — Ну-у-у… трудно сказать. В зависимости от того, на каком этапе распадется ритуал и сколько энергии шаманы успеют в него влить до этого момента. Если Малый круг достаточно велик, а разрушение произойдет, когда ритуал перевалит половину, то откат будет довольно чувствительным. Если же срыв ритуала случится раньше… ну, или ведущий камлание шаман почувствует сбой и, развернув ритуал в обратную сторону, успеет сбросить большую часть накопленной энергии, то… — он сделал паузу, и напряженно потер рукой лоб, — ну как минимум какое-то время им будет больно двигаться. Тот есть в худшем случае откат должен на некоторое время заметно снизить их подвижность. И координацию движений тоже. Вплоть до того, что некоторые особи не смогут воспользоваться лестницами. Или упадут с них, если окажутся застигнуты откатом в момент подъема. А если все случится раньше, чем орки доберутся до стен, то они могут и вообще уронить их, не успев их донести…
Трой несколько мгновений стоял, напряженно что-то прикидывая, а затем благодарно кивнул и, резко развернувшись, несколько мгновений вглядывался в накатывающийся на городские стены вал орков. После чего начал кидать короткие приказы:
— Так, комендант — всех на стены. В том числе ополченцев. И пусть сразу же тащат дополнительные связки болтов и стрел… быстро, быстро! Ополченцам вперед не лезть. Их главная задача — помогать стрелкам взводить арбалеты. Чтобы те поменьше уставали… Орки вот-вот войдут в радиус поражения, и нам надо максимально проредить Орду, пока они будут под действием отката…
— Понял, Ваше сиятельство, — на бегу вскричал комендант, с неожиданной для своего возраста прытью буквально скатываясь вниз по лестнице. — Сейчас все сделаем.
— Полковник, — Трой развернулся к командиру алемарских конных арбалетчиков, которые сейчас занимали позиции не там, где им было более привычно — в седле, то есть в конном строю, а на городских стенах, за зубцами, — план меняется. Мы не будем подпускать их поближе. Начинайте стрелять сразу же, как только орки войдут в зону поражения.
Полковник побагровел и попытался возразить.
— Но, Ваше сиятельство, это — глуп… кхм, то есть неразумно! Орки — чрезвычайно живучие твари, а на таком расстоянии болты будут уже на излете и потому окажутся не способны нанести им достаточ…
— Это ничего, что на излете, — прервал его Трой. — За то время, что они будут валяться под откатом, даже относительно легко раненные потеряют много крови и сильно ослабнут. Поэтому даже легкое ранение окажется гарантией того, что после окончания отката они нам будут уже не опасны. Но зато, начав стрелять раньше, мы сумеем зацепить гораздо больше тварей.
Полковник несколько мгновений помолчал, переваривая то, что сказал ему герцог, а затем молча склонил голову, признавая его правоту и, развернувшись в сторону своих людей, зычно прокричал:
— Заряжа-а-ай!
Над стенами разнеслись разноголосые скрипы натягиваемых арбалетных тетив. Мгновение, другое, третье… и вот пространство между зубцами ощетинилось десятками хищных острий, направленных в сторону накатывающейся лавины орков. Алемарцы были опытными солдатами и, даже будучи верхом и в движении, обращались со своими смертоносными игрушками с немалой сноровкой. А уж крепко стоя на широкой стене-то…
— Залп! — гулкий хлопок сотен спущенных тетив ударил по барабанным перепонкам. Полковник сопроводил напряженным взглядом рой унесшихся к небу арбалетных болтов, потом удовлетворенно кивнул и, горделиво погладив усы, покосился на Алого герцога. Мол, знай наших. После чего прокричал:
— Вразнобой! И шибче, ребятушки.
— Они же все равно… — сдавленно пробормотал Глава городского совета, от ужаса даже забывший про платок, который он продолжал держать в своей руке. — Мы их не остановим…
Но в этот момент первые орки добрались-таки до подножия стены.
Бамс! — похоронным звоном грохнули о камни концы древесных стволов с грубыми затесами, используемых орками в качестве штурмовых лестниц, и сразу после этого снизу послышалось воодушевленное:
— ЫЫ-Ы-Ы-ЫХГ!
Глава городского совета судорожно всхлипнул и затравленно оглянулся… Но тут со стороны того холма, на верхушке которого Элиот Пантиопет закопал свой амулет, ослепительно полыхнуло. И сразу же снизу, от подножия стен, и дальше, со стороны поля, заполненного десятками тысяч орков, донесся дикий многоголосый вой… Трой перегнулся через парапет и впился взглядом в картину тысяч орков, которые, визжа и подвывая, катались по земле, держась лапами за головы, плечи, пузо, после чего выпрямился и развернулся к Верховному магу.
— Они так долго будут кататься?
Элиот Пантиопет с сомнением покачал головой.
— Не думаю, — после чего хмыкнул. — Да уж, неожиданно… Похоже, все произошло, когда ритуал был уже почти завершен, — он поднял руку и задумчиво потер подбородок. — Странно, почему ведущий ритуал шаман, почувствовав сбой, не развернул его назад и не начал сбрасывать энергию. Ну не может быть, чтобы он не понимал, чем это грозит…
— Не думаю — это сколько? — требовательно перебил его Трой.
— Ну, судя по тому, что я вижу, так вопить и кататься они будут еще минут десять. Может, чуть больше. Потом боль слегка утихнет и на смену ей придет сильная слабость. А кое-как двигаться они станут способны только где-то через полчаса. Но я не понимаю, зачем вам… куда вы, друг мой?
Но герцог Арвендейл уже его не слушал. Он буквально слетел вниз, на ходу проорав:
— Коня мне! Латники — в седло! — и лишь когда уже взлетел в седло, вскинул голову и проорал свесившемуся внутрь через парапет Верховному магу: — Попробую прикончить шаманов. Если не успею вернуться — командуйте тут сами…
В шатре императора было многолюдно. Впрочем, как и всегда. Трой молча кивнул двум стоящим у входа латникам в полной броне и, поднырнув под свисающий полог, вошел внутрь. Император Марелборо изволил… ругаться. С герцогом Тамираеном. Впрочем, эта картина была уже вполне привычной, поскольку герцог Тамираен занимался тем же самым всю последнюю неделю. То есть нет, с императором он ругался первый раз. Вроде как… Во всяком случае, до сего момента Трой ничего подобного не видел. И никто ему о таком не рассказывала. А ведь нашлись бы, доброжелатели, точно… Но вот со всеми остальным он успел полаяться. То есть совсем со всеми — от самого Троя и до графов Шоггир и Замельгон. Причем не исключая и магов… Да и ругань с императором со стороны выглядела чем угодно, только не руганью. Во всяком случае, в исполнении герцога Тамираена. Скорее это были этакие придворные танцы с изящными поклонами и заявлениями типа:
— Как будет угодно Вашему Величеству, но я бы хотел еще раз напомнить… или: И все-таки, я считаю своим долгом обратить внимание Вашего Величества на… — И все такое прочее. Вот только Трой терся во всей этой тусовке уже давно, чтобы явственно понимать, что герцог и император в настоящий момент совершенно точно сейчас вовсю собачатся. Пусть со стороны это и выглядит так… м-м-м… куртуазно.
Трой еще раз обвел взглядом шатер и, не обнаружив никаких признаков накрытого стола, уныло бросил в пространство:
— А мне обещали, что меня тут накормят.
Гомон голосов, наполнявший шатер, на мгновение умолк, вследствие того что все присутствующие дружно развернулись и уставились на герцога Арвендейла, а затем из дальнего угла раздался басовитый смешок графа Замельгон. Несколько мгновений граф хохотал в одиночестве, а затем к нему присоединился сочный баритон императора и… спустя пару мгновений грохотал уже весь шатер.
— Да уж, господа, — утирая слезы, произнес Марелборо, когда все наконец-то сумели успокоиться. — Что-то мы увлеклись… А перекусить и вправду не помешает. Эй, кто там…
Бойня у Сажегонта закончилась полным разгромом пришедшей к городу Орды. Орки понесли чудовищные потери. Хотя сам Трой в основной части сражения не участвовал… В том четырех с половиной тысячном отряде, который они с Элиотом Пантиопетом привели к городу, латников была всего лишь одна сотня. Так вот, вот именно с этой сотней герцог Арвендейл и вылетел из городских ворот на полном скаку, сразу же разворачиваясь в сторону холма, на котором в данный момент валялись шарахнутые откатом шаманы… Шаманы были как главной ударной силой любой Орды, так и ее же основной защитой. И Трой понимал, что если их удастся уничтожить, то город совершенно точно выстоит. Причем даже без особенных потерь в гарнизоне. С таким-то магом, как Элиот Пантиопет на городской стене, и против лишенных-то поддержки шаманов орков… Никаких сомнений! Но для этого сначала нужно было покончить с шаманами. Что, как правило, весьма и весьма непросто. Не говоря о том, что шаманов, как правило, защищают лучшие воины, сами шаманы тоже те еще твари. В прямой схватке магу может и уступят, но по сравнению с рядовыми воинами… Но это обычно, а вот сейчас дела обстояли совершенно по-иному… Хотя план был очень рискованный. Да, по шаманам откат должен был ударить сильнее всего, но… шаманы — это ведь шаманы, а не рядовые орки. И уж к чему-к чему, а к откатам они вполне себе привычны. Так что герцог Арвендейл даже не сомневался, что они точно уже начали что-то делать, чтобы побыстрее оклематься. И если к тому моменту, когда сотня латников во главе с затеявшим всю эту авантюру герцогом Арвендейлом, доберется до холма, шаманы успеют оклематься достаточно для того, чтобы оказать отпор…
Они не успели. Когда Трой на взмыленном коне, во главе развернувшейся в рваную лаву сотни латников вылетел на холм, большинство шаманов все еще валялось в полной отключке. А те, кто уже мог хоть как-то шевелиться, ни на что, кроме как на шевеление, еще способны не были. Герцог чуть притормозил, окидывая валяющиеся тела орлиным взором, а затем поудобнее перехватил копье и, дав коню шенкеля, одним движением наколол на копье здоровенного орка в шаманьем головном уборе, валяющегося чуть в стороне от остальных, в самом центре тотемного круга. Тот дернулся и тонко заверещал, суча ногами. А в следующее мгновение в гулкий топот копыт идущих галопом лошадей за спиной Троя вплелись звуки влажных шлепков и хруст разламывающихся костей…
Так что на холме все закончилось довольно быстро. Но вот потом… Короче, следующие три с лишним часа ему с латниками пришлось провести в седле, уходя от преследования нескольких тысяч рассвирепевших орков, бросившихся за ними в погоню. И хотя орки были пешими, а Трой с бойцами на лошадях, выжить им удалось только потому, что герцог Арвендейл точно знал, по какому маршруту будет подходить остальная часть отряда армии людей, который шел на помощь Сажегонту. И потому Алый герцог сумел не только добраться до нее прежде, чем измученные бешенной скачкой лошади начали падать, но еще и навести преследующих его орков на заранее предупрежденные несколькими посланными вперед вестовыми (ну, чтобы уж точно успели предупредить) и потому успевшие развернуться из походного в боевой порядок войска. Так что из тех нескольких тысяч орков, которые, горя гневом, устремились за убийцами своих шаманов, выжили считаные единицы. Остальные же закончили свои жизни на копьях успевшей выстроить «стену» имперской панцирной пехоты. Или под мечами и топорами ополченцев, которым выпало окончательно добивать раненых тварей. Сам же Трой за время прорыва и погони успел получить несколько ударов булавой по шлему и оплечьям, а кроме того, напоследок еще и метательным топором в грудную пластину. Причем с такой силой, что его вышибло из седла. А куда было деваться — не все латники оказались достаточно искусны в обращении с конями… ну или их лошади оказались менее выносливыми, чем у большинства остальных. Вследствие чего часть бойцов пришлось подсаживать на коней их товарищей вторыми всадниками, а чтобы у перегруженных лошадей был шанс хоть немного оторваться, не сдохнув, — останавливаться и принимать бой, притормаживая наиболее ретивых преследователей. Так что, едва добравшись до боевых порядков, Трой буквально вывалился из седла и в дальнейшем сражении участия уже не принимал. Более того, после того его наконец-то доволокли до Сажегонта — он еще неделю отлеживался в одном из городских трактиров, мучаясь от головных болей и тошноты. Доспехи удары орков не пробили, но все равно приложило его знатно…
— Ну что, герцог, вы удовлетворены? — с легкой усмешкой поинтересовался у него Марелборо, когда Трой, отдуваясь и сытно отрыгивая, отвалился от стола, быстро накрытого в палатке императорскими вестовыми.
— Да, спасибо, Ваше Величество, — подчеркнуто вежливо склонил голову тот, а затем воздел очи горе и, эдак в пространство, поинтересовался: — Узнать бы еще, с какого этого меня растолкали ни свет ни заря…
— Ну, вы и спать, герцог, — добродушно пророкотал граф Замельгон. — Прямо как мой Пажест, когда набегается по оврагам… ну, или за течной сучкой.
На этот раз все отсмеялись куда скорее, чем в первый.
— Смех — это, конечно, хорошо, но я хотел увидеть вас, мой друг, несколько по другому поводу… — мягко произнес Марелборо, когда все замолчали…
Бойня под Сажегонтом, как теперь стали именовать то сражение, окончилась с ошеломляющими результатами. От пятидесятитысячной Орды, подошедшей к городу, после окончания сражения осталось, дай боги, несколько сотен орков, разбежавшихся по окрестным лесам. А под стенами города потом насчитали более двадцати пяти тысяч орочьих трупов. Чудовищная цифра! И еще более десяти тысяч раненых орков попало в плен. Ну да работы для них после того, что эти твари натворили в самом центре империи людей, было достаточно. Ведь для восстановления порушенного требовалось просто немеряно камня. Так что каменоломни совершенно точно теперь надолго окажутся загружены по максимуму. А орочьи лапы вполне способны держать кайло… Пока же новообретенную рабочую силу задействовали на уборке гор трупов, которые скопились под стенами города. А кому еще-то возиться с этими вонючими тушами?
Впрочем, как чуть позже выяснилось, на самом деле в подошедшей к городу Орде пятидесяти тысяч уже не насчитывалось. Потому что дезертирство из нее началось еще до момента выхода отрада из столицы людей. Ну а на марше развернулось в полную силу…
Информация пленных полностью подтвердила предположения людей. Подспудные свары и разборки между родами и племенными союзами этой столь неожиданно для всех появившейся Орды начались почти сразу же после того, как Зов Ыхлыга притянул орков в Эл-Северин. Ну а с того момента, как Марелборо с помощью Троя убил призвавшего орков в столицу людей Темного бога, количество этих свар резко возросло. И к тому времени, как эта часть Орды вышла за ворота Эл-Северина, они уже достигли такого градуса, при котором некоторые орки были на грани того, чтобы вцепиться в глотки своим собратьям… Так что удивляться тому, что за пару дней до подхода к Сажегонту твари начали разбегаться уже не поодиночке и малыми группами, а целыми родами, совершенно не стоило. Скорее можно было удивиться тому, что до Сажегонта дошла большая часть двинувшегося на город отряда…
Но это ничуть не умаляло одержанную людьми победу. Ибо, как бы там ни было, главное было сделано — вышедшая из Эл-Северина Орда численностью в пятьдесят тысяч орков совершенно точно уже не вернется обратно и не усилит его гарнизон. При этом потери людей составили едва десятую часть от того, что потеряли орки. Впрочем, в первую очередь благодаря Элиоту Пантиопету и остальным магам, которые сумели вытянуть с того света большую часть тяжело раненных… И Верховный маг утверждал, что ни на его памяти, ни вообще в известной ему истории еще не было столь безоговорочной победы, достигнутой при столь незначительных потерях. Обычно люди платили за победу куда большую цену. Как, например, это и случилось под Павилиолом…
— …мне надо знать, Трой, сколько человек вы с Алвуром сможете провести в Верхний город, — закончил Марелборо. А затем после короткой паузы добавил: — Сам понимаешь, после тех потерь, которые мы понесли под Павилиолом, все прежние наши планы ушли псу под хвост. И теперь единственным шансом сделать то, что мы собирались, теперь стало ударить по верхушке оставшейся в городе части Орды так, чтобы не только выбить максимум шаманов и вождей, но и вообще лишить орков всякого руководства, — император сделал паузу, окинул Алого герцога испытующим взглядом, а затем тихо уточнил: — Или ты готов отказаться от попытки спасти людей?
Трой помрачнел и боднул императора тяжелым взглядом.
— Нет, это обязательно надо сделать!
Марелборо молча кивнул, продолжая все так же испытующе смотреть на своего побратима…
Да уж, под Павилиолом люди знатно умылись кровью… То есть ни о каком разгроме там речи не шло. Скорее… скорее это можно было характеризовать как «все пошло по обычному сценарию». Обычному для битвы людей с орками… Впрочем, Игреон Асвартен вместе с графом Шоггир, возглавлявший ту часть армии людей, что ушла к Павилиолу, тоже попытался провернуть трюк с нарушенным ритуалом. Но, в отличие от Троя с Элиотом Пантиопетом, им не повезло. Потому что Малый круг шаманов той Орды, что подошла к Павилиолу, выбрал для камлания совсем не то место, в котором был закопан амулет. То ли подобных удобных мест было слишком много, то ли… то ли ничего столь же удобного, как у Сажегонта, просто не было. Так что разрушить ритуал не удалось. И потому все пошло как обычно — тяжело, кроваво, с бойней на стенах, с прорывом ко второй линии, с уличной резней, во время которой размен в лучшем случае был один на один, а чаще всего и один на двое… То есть маги сумели отразить ритуал шаманов, но не сумели особенно помочь воинам. Шаманы ударили вновь. Орки прорвались на стену. Маги выпустили огненную волну, очистив стену и отбросив орков. Шаманы ударили снова… Орки захватили первую линию стены, схватка сместилась на улицы, перегороженные наспех возведенными баррикадами. Ну и так далее…
Поэтому от того отряда, который ушел к Павилиолу, остались, так сказать, рожки да ножки… То есть по большому счету свою задачу он все равно выполнил. Потому что, несмотря на тяжелейшие потери, ни один из орков, ушедших к Павилиолу, обратно в Эл-Северин так и не вернулся. Но… но соотношение сил между орками, засевшими за стенами столицы людей, и армией людей из-за этих потерь практически не поменялось. Ибо от отряда, ушедшего на помощь, практически ничего не осталось. А то, что осталось, сейчас заполняло госпитали, больницы, трактиры, а также дома и сеновалы жителей Павилиола, чьи жены и дочери сейчас самоотверженно ухаживали за своими израненными защитниками. Так что на одного человека армии людей, который должен был пойти на штурм могучих стен Эл-Северина по-прежнему, приходилось по два-три орка, стоящих на этих стенах. А это значило, что главная задача, ради которой и была предпринята попытка выманить часть орков за стены Эл-Северина, выполнена не была…
Трой задумался.
— Ну-у-у… думаю, что человек шесть провести сможем.
— Шесть — мало, — мотнул головой Марелборо.
— То есть? — удивился герцог Арвендейл. — Разговор же шел о тебе одном или я что-то не понял? Ну еще пару воинов прихватим плюс я, Алвур и Беневьер. Он нужен, потому что лучше всех знает всякие скрытые проходы и тайные укрытия. Зачем больше-то? Нам же не столько сражаться там надо будет, сколько суметь тебя увести. Даже если тебя будет шатать после отката.
— В Эл-Северин пойдут три мага, а не один, — серьезно ответил Марелборо. — Я, Элиот Пантиопет и Игреон Асвартен. Для того что нам надо сделать — меня одного мало. Да и то не факт, что трое справятся. Но в этом случае шанс будет. Точно. Если мы выложимся по полной. А мы выложимся. Но после этого нас свалит такой откат, что где-то с полчаса нам даже шевелиться будет сложно. И все это время остальным придется защищать наши тушки от толпы орков, которая будет изо всех сил пытаться до них добраться. Понимаешь?
Трой несколько мгновений напряженно смотрел на императора, после чего медленно кивнул. А потом тихо спросил:
— Я не спрашиваю, что будет с нами — это и так ясно, я хочу тебя спросить — а ты подумал, что, если мы не справимся и они смогут добраться до ваших тушек, будет с империей?..
