8. Противоядие
Пока доктор осматривал капитана, я сидела на крыльце хозяйского дома и чистила мушкет. Славные, но небогатые люди накормили меня, чем смогли, а заодно поделились последними сплетнями. Так я узнала, что альтарцы действительно идут по маршруту, проложенному Дитером, что сам герцог заезжал в замок за какой-то надобностью и что все были рады его возвращению. А еще шепотом передавали, что стоило Его Величеству разругаться с Его Сиятельством герцогом, как стабильность в стране тут же пошатнулась.
— Раньше Фессалия что? Как крепость стояла! — рассуждал кряжистый немолодой мужчина, задумчиво почесывая щетинистую щеку. — А теперь от Кентарии надвигается ураган, подует ветер — и снесет всех нас, как соломенный домик. Фью-у! — мужчина вытянул губы трубочкой и покачал головой. — Только на нашего хозяина и надежда.
— Видели его? — украдкой спросила я, посматривая на собеседника из-под рыжей челки. Интересно, видел ли он госпожу Мейердорфскую? Узнает ли ее в чумазом мальчишке в мешковатой альтарской форме?
— Нет, — мотнул головой мужчина. — Вихрем пронесся, ну оно и понятно, черные всадники ждать не станут, — я вопросительно подняла взгляд, и мой собеседник снова дернул подбородком: — Нет, и их не видел. Спасибо Господу и Его Сиятельству, в наши края они не заглядывают. А вот я слышал, что в приграничье спасу от них нет. Думаю, и твари из Туманного Лога не просто так появились.
— Почему? — спросила я. — Я думал, они тут не редкость.
— Да как почитай Его Сиятельство титул принял, то и не было такой напасти. А теперь снова… Поговаривают, Черное Зеркало открыли.
Я вздрогнула и опустила голову. Об этом и предупреждала меня старая провидица.
— Но кто мог открыть его? — спросила я.
Мужчина не ответил. Из дома вышел доктор, вытирая руки мокрым полотенцем.
— Плохо, — сказал он. — Зовет вас… как, говорите, ваше имя?
— Мартин, — ответила я.
— Как нашего бывшего господина, брата Его Сиятельства, — заметил мужчина и завел глаза, сложив ладони в молитвенном жесте. — Упокой Господь его грешную душу!
— Я пока жив, — холодно отозвалась я и вошла в дом.
Фа Дэ-Мин лежал на лавке, бледный до синевы, укрытый до подбородка лоскутным одеялом. При виде меня его глаза загорелись лихорадочным блеском, он захрипел, попытался приподняться.
— Лежите, лежите! — прикрикнул доктор.
— Подойди, — просипел капитан, дрожа в лихорадке.
Он уже не казался таким напыщенным и сильным, по осунувшемуся лицу я поняла, что Фа Дэ-Мин не намного старше меня. Как он сказал? Это его первая битва. И в ней капитан проиграл, так глупо и обидно. Я вздохнула и села рядом. Его ладонь тут же вынырнула из-под одеяла и горячие пальцы сжали мое запястье.
— Мар-тин, — выдавил капитан. — Спа… сибо…
Я подняла брови, замерев от изумления. Тщеславный и гордый капитан благодарит меня, штабного щегла? Чудны дела творятся в Фессалийском королевстве! Но я сейчас же прогнала язвительные мысли, да и не хотелось ехидничать, когда я снова заглянула в его лицо: в глазах теперь сквозило отчаяние.
— Спасибо… что… вытащил… — повторил капитан, пожимая мою руку. — Могу ли я просить об… услуге, Мартин?
— Какой, капитан Фа? — откликнулась я.
Он провел кончиком языка по губам.
— Когда все закончится… поехать в провинцию Янь. Найти… моего отца, господина Фа… рассказать, что я доблестно сражался за Империю… что умер… на поле боя, как воин…
— Что вы такое говорите? — воскликнула я, и сердце заныло. Каким бы он ни был человеком, сейчас ему было плохо, и он умирал. И, зная это, так буднично рассуждать о смерти, что меня саму бросило в жар.
— Я знаю, что говорю! — запальчиво крикнул капитан, вложив все силы в эти слова. Его щеки на мгновение вспыхнули румянцем. — Я не… дурак, Мартин! Я знаю… умру, умру… но ты скажи отцу… я старался быть хорошим воином! Что ж… такая судьба… пусть мама отправит по священной реке двенадцать плавучих свечей… как память обо мне… и сестра… у них еще останется моя сестра! Она обязательно… выйдет замуж за доблестного… воина, а может… за государственного мужа… и родит им внуком. Пусть одного… назовет Дэ-Мином…
— Капитан Фа… — я снова попыталась вставить хоть слово, но он упрямо мотнул головой и стиснул зубы.
— Не обманы… вай, Мар-тин! Я слышу… поступь смерти. Вот она идет! Топ-топ-топ… как тысячи черных всадников! Я хочу… напоследок… — он сглотнул и задрожал снова, с трудом выталкивая слова, — изви… ниться перед тобой… Я был… несправедлив…
— Все хорошо, капитан Фа, — улыбнулась я, чувствуя, как щиплет уголки глаз. — Все позади.
Поддавшись порыву, я погладила его по руке. Кожа была сухая и горячая, натянутая, как пергамент.
— У тебя… доброе сердце, — прохрипел Фа Дэ-Мин. — И пальцы… у тебя тонкие пальцы, как у моей… сестры…
Он попытался улыбнуться одним краешком рта. Веки затрепетали и опустились, дыхание все еще с хрипом выходило изо рта.
— Спасибо, — шептал он. — Спаси…
Не договорил, проваливаясь в обморок. Горячая волна омыла меня, ударила в виски, слезы брызнули, как я не пыталась их сдерживать. Смерть всегда грязна и несправедлива, особенно, когда приходит к таким молодым.
— Капитан Фа! — звала его. — Дэ-Мин!
— Он не слышит вас, — мягко произнес доктор, тронув меня за плечо. — Я сожалею, господин…
— Нет, нет! — закричала я, вскакивая. — Он не может умереть! Только не сейчас! Не на моих глазах! Я ведь тащил его по лесу! Я ведь…
— Сожалею, — повторил доктор.
Я сглотнула слезы, утерла щеки ладонью.
— Должно быть какое-то противоядие, — зло сказала я. — Вы говорили, твари появлялись тут и раньше. Неужели все столкновения с ними заканчивались фатально?
— Неа, — откликнулся хозяин дома, скорбно стоящий в дверях и угрюмо посматривающий на умирающего капитана из-под насупленных бровей. — Не все, господин. Я же говорю, с тех пор, как титул принял герр Дитер, вздохнули свободнее!
— Но у меня нет противоядия, — возразил доктор. — Если оно и есть, то только в замке Его Сиятельства. Я слышал, у него коллекция разнообразных снадобий, в том числе и вытяжка из зоба альтарской птицы джэнь.
— Противоядие есть!? — закричала я и шагнула к доктору. — Умоляю, расскажите о нем! Вы говорите, у Его Сиятельства есть?
— Да, да, — закивал тот. — Вы знаете, наш герр Дитер фон Мейердорф дружен с Альтаром. Если бы не он, то Император никогда не послал бы своих воинов на поддержку Его Величеству Максимилиану.
— В этом не сомневаюсь, — энергично кивнула я. — Но все-таки, птица…
— Да, птица джэнь. Она обитает на священном альтарском плато Ленг, у птицы фиолетовый живот, зелёные перья, длинная шея и алый клюв. Она питается исключительно головами гадюки, поэтому мясо птицы токсично, а в зобе содержится вещество, способное растворять камень. Оно может убить человека, едва пройдя через горло и еще не достигнув пищевода. Однако, в малых дозах способно нейтрализовать действие любого-другого яда.
— Я понял, это сорбент, — кивнул я. Мысли понеслись быстрее ветра. Действительно, Дитер — василиск, его мать пытались отравить, убив таким образом и ее, и самого Дитера. Ни один яд не действует на него, и он сам хорошо разбирается в ядах. У кого и может быть противоядие — так это только у него.
— Запрягите мне повозку, — сказала я. — Мы выдвинемся немедленно!
— Вы собрались в Мейердорфский замок? — спросил доктор.
Я кивнула.
— Да. И чем быстрее мы уедем, тем лучше. Вы можете сделать что-нибудь, чтобы капитан перенес эту дорогу?
— Я постараюсь сделать все возможное, юный господин, — согласился тот. — Кровопускание и лекарство из коры дерева нут на время оттянут действие яда. Но если вдруг что-то случится… вы понимаете? Надеюсь, вы не будете винить меня за неудачу.
— Клянусь, я не стану! Только скорее, соберите капитана Фа!
— Может, вам нужен проводник, юный господин? — спросил хозяин дома.
Я покачала головой и грустно улыбнулась.
— Спасибо, но я сам из здешних мест. В Мейердорфский замок я найду дорогу с закрытыми глазами.
Я немного кривила душой, герцогство знала не слишком хорошо, зато все дороги здесь отлично знал Забияка. Он и показывал дорогу, полупрозрачным облачком паря над головой лошади. Она прядала ушами, пофыркивала, но слушалась беспрекословно. А Умник все это время парил над капитаном, обмахивая его крыльями и дуя на пылающие лихорадкой щеки.
Раз мы заночевали в подлеске. Дорога здесь становилась круче и извилистее, а это означало, что мы неуклонно поднимаемся в горы. Я напоила лошадь и смачивала водой пересохшие губы Фа Дэ-Мина. Он не приходил в сознание, бормотал что-то неразборчивое по-альтарски. Я спала рядом, укрывшись одеялом и вздрагивая каждый раз, когда Фа Дэ-Мина сотрясали судороги.
«Интересно, что скажет Его Сиятельство, когда узнает, что вы ночевали в одной телеге с мужчиной?» — задумчиво проворчал Забияка.
— Он не узнает, — твердо сказала я. — А я должна спасти капитана.
«Почему вы так цепляетесь за него?» — спросил дракон.
— Потому что пока есть возможность бороться за жизнь, я буду за нее бороться, — ответила я. Вдруг представилось, что на месте капитана мог лежать мой Дитер. Такой же бледный, мокрый, как мышь. Кто ухаживал бы за ни? Я бы отдала все, чтобы быть сейчас с ним рядом. Я бы так же поила его и смачивала лоб влажным платком, прижималась бы к спине, согревая своим телом и ощущая, как бьется его сердце.
Снились тревожные сны. Я снова видела черных всадников, но теперь они были гораздо ближе. Девочка в белом платье, моя маленькая Тея, все так же бежала им навстречу, и я не могла пошевелиться, только с животным ужасом наблюдала, как из кавалькады выскочил вперед рыцарь, закованный в черные латы. Его лицо скрывало забрало шлема, но я видела, как сверкают огнем демонические глаза. Конь под ним хрипел, выдувал из ноздрей огонь и пар. Я почему-то боялась, что рыцарь сейчас снимет шлем, и я увижу его лицо…
Проснувшись, я долго молчала, глядя в рассветное небо, настороженно вслушивалась в хриплое дыхание Фа Дэ-Мина и поглаживала живот.
— Ты тоже спишь, моя девочка? — шептала я. — Конечно, ты еще совсем крохотная, но я уже тебя люблю. И знаешь, иногда мне бывает немного страшно… как после этого сна. Я не знаю, как ты остановишь войну. Что может сделать такая кроха? И что делать мне?
Ответа не было, под сердцем царила тишина и умиротворение. Драконы нарезали надо мной круги и торопили в путь.
Мы достигли Мейердорфского замка после полудня.
В воротах открылась бойница и суровый голос осведомился:
— Кого принесла нелегкая?
«Как грубо! — возмутился Белый Дракон. — Хозяйка, можно я плюну в него паром?»
«Не надо, Умник, — с улыбкой подумала я. — Не мешай парню делать его работу».
А вслух сказала:
— Пусть солнце освещает твой путь! Я прибыл издалека повидать герра Кристофа. В добром здравии ли старина?
Из-за ворот послышалось сопение, потом тот же голос аккуратно осведомился:
— Откуда вы знаете дворецкого Кристофа?
— Как же! — воскликнула я. — Он меня еще на коленях в детстве катал! Доложи ему, что из Альтара вернулся Мартин фон Мейердорф. Да не один, со мной альтарский воин, которому нужна помощь.
Снова сопение. Должно быть, часовой раздумывал, впустить или нет незнакомцев.
— Мы держали битву с тварями из Туманного Лога, — веско произнесла я. — Отбились от отряда, потерялись в тумане. Наша гвардия под предводительством главнокомандующего Е Бо-Джинга едет к границам, чтобы противостоять черным всадникам. Приказом короля Максимилиана объявлено, что на протяжении всего пути альтарцам будет оказана любая помощь, какая только понадобится.
— Как говоришь, твое имя? — спросил часовой.
— Мартин фон Мейердорф, — прилежно повторила я. — Брат Его Сиятельства Дитера фон Мейердорфа.
Кажется, парень икнул. Я услышала топот сапогов по брусчатке. Вздохнула и положила ладонь на лоб капитану: Фа Дэ-Мин горел и в сознание не приходил. Что, если я не найду противоядия в замке?
«В любом случае, вы пытались», — заметил Умник.
— Конечно, — прошептала я.
Шаги послышались снова, теперь шли двое. Заскрипел ворот, загромыхали замки.
— Быть того не может! — услышала я ворчливый стариковский голос. — Мартин? Ты уверен?
— Так точно, герр Кристоф! — браво отвечал часовой. — Спросите сами.
— Мартина убили много лет назад! — рыкнул Кристоф и распахнул ворота.
Какое-то время мы смотрели друг на друга: я упрямо из-под челки, он с недоверием, хмуря кустистые брови.
— А ты ничуть не изменился, Кристоф, — наконец, тихо сказала я.
Старик охнул. Схватился за сердце и выдавил:
— Гос-пож…
Подбежав к нему, я сгребла его в объятия, не давая закончить фразу, шепнула в ухо:
— Шш! Подыграй, Кристоф, миленький!
Похлопала его по спине и залихватски расцеловала в обе щеки.
— Как же я рад встрече! Кристоф, старина!
Часовой пялился на нас, на всякий случай крепко схватившись за мушкет. Кристоф тяжело дышал, порываясь что-то сказать, но в последний миг передумывал.
— Разве ты не узнаешь Мартина, брата Дитера? — весело подмигнула я. — Помнишь, как ты катал меня на коленях и играл со мной в солдатиков?
— Разве Мартина не убили? — подал голос часовой.
Я махнула рукой.
— Так это старшего убили! А я младший. И оба Мартины.
Засмеялась, и Кристоф неловко подхватил мой смех. Вздохнув от облегчения, я посерьезнела и показала на телегу:
— У меня раненый. Его ужалила тварь из Туманного Лога. Скорее, отнесите его в замок, мы должны ему помочь!
— Конечно, Ваше Сиятельство, — наконец, ответил Кристоф и почтительно поклонился мне.
Я подождала, пока к часовому присоединятся слуги и загрузят капитана на носилки. Немного отстав, дернула Кристофа за рукав и прошипела:
— Все объясню, обещаю.
— Надеюсь, фрау, — так же шепотом ответил он, как мне показалось, немного язвительно. — Его Сиятельство знает, что вы вырядились в альтарца, да еще и обрезали свои чудесные локоны?
— Не знает, — ответила я. — Но мы скоро встретимся, я собираюсь ехать к нему.
— Уверен, это будет сюрпризом, — пробормотал дворецкий.
Вредные драконы рассмеялись в моей голове, а я дернула подбородком, отгоняя не слишком приятные картины нашей встречи. Дитер умеет быть несносным, если того захочет. Особенно, когда идут наперекор его воле.
— Он был здесь? — спросила я.
— Нет. Но посылал за снадобьем Чи, ускоряющим заживление ран, — ответил дворецкий. Я подпрыгнула от радости. Значит, действительно, у замке есть коллекция лекарств и противоядий. Только бы найти ее!
— А ты знаешь, где Дитер хранит лекарства и яды? — спросила я.
— Нетрудно догадаться, — усмехнулся Кристоф и завел глаза наверх. Я проследила за его взглядом и увидела рамы, лишь недавно избавленные от глухих досок, и выкрашенные в белый цвет.
Комната, где Дитер хранил портреты родителей. Запретная комната.
Капитана оставили в гостевой комнате, положив на кровать. Тогда как мы с Кристофом поднялись наверх. Замок после реконструкции выглядел куда светлее и воздушнее, в стрельчатые окна лился золотой солнечный свет, пылинки плясали в воздухе как золотые искры — те самые, которые я привыкла видеть в глазах Дитера. Горьковатый коньячный запах мешался со сладким ориентальным запахом, и мое сердце заныло: так пахнет дома.
— Какие еще новости, Кристоф? — с жадностью спросила я, распахивая двери, теперь не запертые на замок. Книжные стеллажи были вычищены, портрет матери висел напротив портрета отца, и косые раны на холсте оказались теперь аккуратно заклеены. Простил ли Дитер старого герцога? Если и нет, он сумел переступить через свою гордость и все-таки сохранить память о нем.
— Кроме того, что прилетал адъютант Его Сиятельства? — спросил Кристоф, шаркая по паркету. — Пожалуй, никаких. Выжидаем, как в осаде. Слухи разносятся со скоростью молнии, но грохочет пока в отдалении, здесь только эхо и слышим. Да вот разве что наш конюх сбежал тогда же, когда арестовали Ее Высочество.
— Конюх? — переспросила я и догадка неприятно кольнула висок. — Якоб?
Кристоф закивал.
— Да, да. Поговаривают, его видели спешащим к фессалийской границе. Может, хотел сбежать в Кентарию, а может, и сгинул без следа. Туда ему, подлецу, и дорога.
— А что сама королева? — спросила я.
— О ней и вовсе ничего неизвестно. То ли умерла в заточении, то ли сбежала. Слухи ходили, будто у Кентарийского вождя появилась могущественная ведьма, которая и посылает на наши земли черных всадников.
— Думаешь, это королева? — вздрогнув, спросила я.
Кристоф пожал плечами.
— Слухи по ветру носятся, а правда, или нет — кто скажет?
Замолчал и, кряхтя, потянул за потайной рычаг. Часть стены отъехала в сторону, открыв темную нишу, сплошь уставленную полочками. Я вспомнила, что похожая конструкция была в королевском дворце. Так я смогла доказать, что королева обладает колдовскими зельями и подливает одно из них королю в пищу.
Колдовской тайник.
— Вы знали о нем, Кристоф? — спросила я.
Дворецкий утвердительно кивнул.
— Семье Мейердорфов я служу не первый год, помнил еще старого герцога. Он был большой любитель экзотики, помешан на ядах. Выписывал зелья со всех концов земли. Герр Мартин продолжил традицию отца, но не долго. Когда Его Сиятельство Дитер завладел замком, он хотел опустошить этот тайник, но передумал. Воображал, что с помощью зелий сможет избавиться от проклятия василиска. Но избавился все-таки благодаря вам, фрау Мэрион.
— Не до конца, — рассеянно ответила я, осматривая полки. Все снадобья были подписаны: какие-то убористым едва ли не женским почерком, какие-то размашистым, а каким-то четкими буквами самого Дитера. — Сила осталась, но теперь Дитер умеет ей управлять. Я только беспокоюсь за нашего…
«Ребенка», — чуть не произнесла я, но закусила губу. Незачем Кристофу это знать. Как и про Оракула, и про вещие сны, и духов-драконов, затаившихся в моем кулоне и иногда болтающих в моей голове.
— Я слышала, от яда тварей из Туманного Лога поможет вытяжка из зоба птицы джэнь, — сказала я и принялась выставлять пузырьки на стол. — Помогите же, Кристоф!
Склянок было много. Пузатые и вытянутые, прозрачные и мутные, всех цветов, размеров и форм.
— Слизь Миррской жабы, — читала я вслух. — Фу! Вот пакость, должно быть! А это? Толченые корни мандрагоры. Почки синей ивы. Язычки василиска… — я замерла, разглядывая бурый порошок на дне грязноватого флакона.
«Осторожней, госпожа! — предупредил Умник. — Здесь двойное стекло, но малейшая трещина может грозить вам необратимыми последствиями!»
Я вспомнила окаменевшую руку королевы и быстро поставила флакон на место. А вот на другом, стоявшем в глубине, обнаружила знакомые альтарские иероглифы и под ними дублирующее название: «Вытяжка из зоба джэнь».
— Вот оно! — ликующе закричала я и подняла к свету склянку, внутри которой плескалась густая ярко-зеленая жидкость. — Я нашла, Кристоф! Теперь скорее, нужно дать капитану Фа противоядие!
Мы поспешно спустились вниз. На счастье, капитан Фа еще дышал, но в сознание не приходил.
«Хозяйка, вы знаете, сколько капель давать больному?» — спросил Забияка.
Я не знала. Доктор говорил о нескольких каплях. Но сколько конкретно?
Стояла в дверях и растерянно крутила в пальцах колбочку с зельем. Солнечные лучик то отскакивал от стеклянных граней, то падал во мрак. Жизнь и смерть. Чего ждать сегодня?
«Не беспокойтесь, хозяйка, — послышался спокойный голос Умника. — Я знаю. Две капли на кончике ножа разведите в стакане воды».
— Спасибо, Умник, — поблагодарила я и распорядилась принести воду.
Зелье окрасило ее в изумрудную зелень. От напитка пахнуло чем-то плесневым и не очень аппетитным, но я надеялась, что мне удастся заставить капитана выпить его до дна. Кристоф помог раскрыть ему рот, и я принялась медленно, по нескольку капель, вливать лекарство в горло, стараясь, чтобы Фа Дэ-Мин не захлебнулся и не закашлялся.
— Он все еще не приходит в сознание, — вслух заметила я, кусая от отчаяния губы. Не знаю, чего я ждала: что больной откроет глаза? Узнает меня? Назовет по имени? Капитан по-прежнему находился без сознания.
«Терпение! — сказал Умник. — Оставьте его на пять-шесть часов и ничего больше не давайте. Если через это время так и не придет в сознание, повторите процедуру».
Я кивнула и, погладив капитана по щеке, отошла от постели.
От усталости ныло все тело, спать хотелось нещадно. Я попросила Кристофа приготовить ванну и постель в моих бывших покоях. Там тоже было пусто, но витал едва ощутимый цветочный запах, и полная Марта, поджидающая меня с махровым халатом в руках, точно появилась из какой-то прошлой жизни.
— Вы так похудели, фрау! — всплеснула она руками, точно бабушка, встречающая любимую внучку неизменным восклицанием о ее худобе.
Я улыбнулась и ответила, что скоро поправлюсь. Марта хитро посмотрела в ответ, но или не поняла намека, либо намерено не стала расспрашивать ничего, и принялась аккуратно растирать мою кожу. Только теперь я поняла, насколько соскучилась по горячей воде и благоухающему мылу. Застонав, я погрузилась в воду до горла и прикрыла глаза.
— Хорошо, Марта…
— Еще бы не хорошо, — проворчала та. — Вон, какие вы пыльные, фрау! Руками картошку копали, что ли? А уши! Разве можно в приличном обществе показываться с такими ушами?
Я хихикнула с закрытыми глазами и ответила:
— В последнее время я вертелась в совершенно неприличных обществах. Сначала альтарские офицеры, потом стая жалящих тварей из Туманного Лога, потом фессалийские крестьяне… Сама понимаешь, недосуг следить за внешним видом.
— Ох, беда! — вздыхала Марта, намыливая мне шею. — Ох, и егоза вы, фрау. Ох, и прыткая ящерка. Немудрено, что наш герцог на вас женился, два сапога пара. Он в походах, и вы за ним. Вон, и кудри свои состригли. Ах, жалость какая!
— Кудри отрастут, — ответила я.
Пользуясь случаем, попросила Марту подравнять прическу. Потом укуталась в халат и прилегла на кровать, наказав, чтобы сразу же сообщили мне, если капитан Фа придет в себя. Я немного боялась, что мне снова приснился поле и черные всадники во главе с рыцарем, закованным в черные латы, но Забияка шепнул мне:
— Спите, госпожа, и ни о чем не думайте! Мы будем охранять ваш сон.
Материализовавшись, оба дракона туманными змеями обвились вокруг кровати, зависнув в воздухе как два полупрозрачных обруча. И я уснула.
На этот раз мне и правда ничего не снилось, и я проснулась отдохнувшая и бодрая, хотя и прошло не больше пяти часов. Драконы все так же висели в воздухе, негромко перешептываясь между собой.
— Давай замеряем! — упрямо сипел Забияка, дрожа острыми гребнями. — Развернемся в полную длину, тогда увидишь, что я длиннее тебя сантиметров на двадцать!
— Только за счет шипов, — возражал Умник. — Ты сбрасываешь их несколько раз в год, а когда они сброшены, то ты короче на пять сантиметров.
— Зато хвост все равно длиннее. Давай посчитаем позвонки?
— Делать мне больше нечего, как позвонки считать! — фыркал Умник и тут заметил, что я давно не сплю а во все глаза гляжу на спорщиков. — Хозяйка!
Оба дракона заметались, то уплотняясь, то растворяясь дымкой. Их морды выглядели так сконфужено и забавно, что я рассмеялась.
— Ох, мальчишки всегда одинаковы, драконы или люди, — заметила я, утирая слезы. — Хлебом ни корми, дай померяться хвостами!
— Хвосты — важный элемент в иерархии драконов! — проворчал Забияка и первым уменьшился до размеров моей ладони.
— Мы не хотели будить, хозяйка, вы так сладко спали, — пропел Умник, уменьшаясь тоже и подлетая к моему плечу. — Полчаса назад заглянул Кристоф и доложил, что альтарец пришел в сознание.
— Что ж вы не сказали?! — я подскочила на постели и укоризненно глянула на сконфуженных духов. — Эх, вы! А еще хранители.
Оба уменьшились от стыда до размеров гречишных зернышек и полезли в кулон, отозвавшийся легкой вибрацией.
Я поискала глазами альтарскую форму, но не нашла.
«Марта постирала ее», — пискнул Умник.
Этого еще не хватало! Не выходить же к Фа Дэ-Мину в платье? В конце концов, я запахнула халат и завязала его потуже, растрепала пальцами волосы и только тогда спустилась вниз.
Капитан лежал, глядя в потолок. Все такой же бледный и будто бы безжизненный, но я видела, как трепещут его ресницы, как ровно поднимается и опускается грудь, да и хрипов больше не было слышно.
— Мы сделали перевязку. Сейчас он должен пойти на поправку, — сказал Кристоф, и я вздрогнула, ожидая, что он добавит «фрау», и тогда вся тайна насмарку. Но старый дворецкий не добавил ничего, только отошел в сторонку, пропуская меня к постели больного, а потом и вовсе вышел. Я присела на краешек, с тревогой заглядывая в его лицо.
— Капитан Фа? — позвала я. — Как вы себя чувствуете?
Взгляд Фа Дэ-Мина скользнул вправо-влево. Он вздохнул, пытаясь приподняться на подушках, но в бессилии упал обратно.
— Лежите! — предупреждающе сказала я. — Вам нужно отдыхать.
Не знаю, узнал ли он меня. Оценивающий взгляд стрельнул из-под ресниц, бледные губы шевельнулись. Я наклонилась, потрогала пальцами лоб. Все еще горячий, но уже не пышущий жаром. Неужели противоядие сработало?!
— Ан… гел! — произнес Фа Дэ-Мин. Закашлялся и сглотнул тягучую слюну. — Наверное, я умер…
— Еще как живы! — возразила я. — А скоро поправитесь совсем.
Я погладила его по волосам. Щемящая нежность наполняла изнутри, рвалась наружу. Это, наверное, гормоны. Ожидая ребенка, я хотела заботиться, ухаживать, жалеть. А, может, мне действительно было по-человечески жалко этого еще молодого парня, пусть доставившего мне столько хлопот, но все-таки не заслужившего столь бесславную и раннюю смерть.
— Когда… мы были маленькими, — проговорил Фа Дэ-Мин и, видя мое недоумение, добавил: — Мы с сестрой… то верили… что в самые тяжелые дни… каждому человеку является его ангел-хранитель. Я никогда не думал… что это правда.
— Но я не ангел, капитан, — с улыбкой возразила я.
— Нет, нет, — он замотал головой и перехватил мои пальцы, сжал их, с надеждой заглядывая в мое лицо. — Я видел тебя раньше… твое лицо… глаза… Я запомнил твои глаза! Столь прекрасные… Каких не бывает… ни у одного смертного…
Тревога зародилась по сердцем и кольнула острыми иголочками.
«Ваша красота подобна падающей звезде, а ваши глаза — озера. О, твои глаза! Я сразу влюбился в них, как только увидел!» — вспомнилось мне. Именно так капитан говорил в императорском саду, когда принял меня за одну из наложниц. Я попыталась выпростать руку, но ничего не вышло.
— Не оставляй! — со страхом воскликнул Фа Дэ-Мин. — Не бросай одного… в темноте! Я не хочу обратно в страну мертвых, где вечная тьма и холод!
— Я не оставлю! — испуганно ответила я и снова погладила его по волосам. — Успокойтесь, капитан Фа. Отдыхайте и ни о чем не думайте. Я не покину вас.
— Никогда? — робко, с какой-то детской надеждой спросил капитан.
— Никогда, — грустно улыбнулась я. — Все хорошо будет, вот увидите. А теперь спите.
Он глубоко вздохнул, прикрыл глаза и вскоре погрузился в сон. Рука безвольно опустилась на кровать, и я заботливо подоткнула одеяло.
— Кристоф! — позвала я. — Подготовьте мне мою комнату, хорошо? Наверное, нам придется пробыть здесь какое-то время.
— Боюсь, это невозможно, — отозвался дворецкий, входя в гостевую комнату. Вид он имел запыхавшийся и уставший.
— Почему? — машинально спросила я и тут услышала со двора очень знакомый рев. Так могло реветь только одно существо: виверна Его Сиятельства! Сначала я хотела побежать к окну, но едва поднялась, как у меня подкосились ноги, и я снова плюхнулась на краешек кровати. Живот скрутило узлом, и я погладила его ладонью, прошептав:
— Ну, ну… Успокойся, моя малышка.
Сделав один глубокий вдох и один глубокий выдох, подняла глаза на Кристофа и совершенно спокойно произнесла только одно слово:
— Дитер?
— Да, — совершенно несчастно ответил дворецкий. — Прибыл только что в сопровождении господина альтарского посла. И оба ищут какого-то потерявшегося адъютанта. Вы не знаете, фрау, кто бы это мог быть?
