14. Наваждение
На выезде из города Ганс сорвал с ворот точно такой же листок, какой я видела в руках хозяина таверны. Те же каракули рун, обещающие вознаграждение за поимку чужеземки, тот же портрет. Кому могла понадобиться я? И для чего? Как узнали, что я в Кентарии? Все-таки Ю Шэн-Ли был прав, когда говорил, что мне следует до последнего соблюдать маскарад. И скоро ли мы увидимся с Дитером не во сне, а наяву? Жив ли он?
Я рассказала о том, что видела, Шэну. Мудрый альтарец спокойно выслушал, помял подбородок, раздумывая, потом сказал:
— Сон — есть отражение нашей жизни, наших мыслей и желаний. Но точно так и реальность отражает сон. Древние верили, что весь мир — это сон некоего верховного божества. Когда он проснется — тогда и мир исчезнет.
— Вот и я проснулась, и Дитер исчез. Вдруг я больше никогда его не увижу? — ответила я, уныло глядя на дорогу, серпантином проходящую через холмы. Они становились все выше, бугрились каменными позвонками, в чашах низин зеркально посверкивали озера. Какое-то время мы опасались погони, но ее не было. Забияка бросил охранять обоз с оружием и подался вперед, выглядывая возможную опасность. Умник парил сзади на случай, если нападут со спины. Ганс и капитан Фа на всякий случай прятали под одеждой по мушкету, я тоже прикрепила к поясу оружие, но чувствовала себя неважно не то из-за недостатка сна, не то из-за волнения, не то из-за беременности. Моя девочка все больше крепла, и хотя не доставляла много хлопот, но мне все равно становилось не по себе, когда я вспоминала собственные сны и пророчество Оракула.
— Не думай о дурном, — тем временем ответил мне Ю Шэн-Ли. — Мысли материальны. Но лучше подумай, кто мог знать, что ты в Кентарии?
А действительно, кто?
— Главнокомандующий Е Бо-Джинг, — поразмыслив, сказала я. — Но он знает меня как Мартина фон Мейердорфа, а не как герцогиню Мэрион.
— А Его Величество? — сощурился Шэн. — Он узнал тебя?
— Кузен Макс? — я фыркнула, но призадумалась. Действительно, узнал ли? Вряд ли короля обманула короткая прическа и военный мундир. Он слишком долго смотрел мне в глаза и слишком хитро улыбался. Поэтому я кивнула и сказала уверенно: — Думаю, он узнал меня. Но почему-то не рассекретил. Как думаешь, почему?
— Кто бы знал, что у голове у правителей! — воздел руки Ю Шэн-Ли. — Возможно, Его Величество ведет свою игру, или захотел избавиться не только от генерала, но и от его жены.
— Или играет одну и ту же партию с Анной Луизой? — хмуро предположила я.
— А вот это вряд ли, — покачал головой Шэн. — После того, как он заточил жену в башне и лишил ее престола, вряд ли между ними возможно примирение. Ее бывшее Величество будет мстить.
— Значит, ты тоже думаешь, что она выбралась на свободу и теперь находится у правителя Кентарии?
— Я уверен в этом, — твердо сказал Ю Шэн-Ли.
— В таком случае, черные всадники ее рук дело.
— И не только они.
— Дитер?
Ю Шэн-Ли промолчал, но мне и не требовался ответ. Я вспомнила, как Анна Луиза обхаживала Дитера, как он изуродовал ее своим смертоносным взглядом. Конечно, она будет мстить.
— Дитер сказал, что ничего не помнит, что происходит с ним в реальности, — сказала я. — Уверена, его пытают или опаивают каким-то магическим зельем. На такое способен лишь человек, который всей душой ненавидит его.
— Если в этом действительно замешана королева, то она будет делать все, чтобы сломить волю Дитера.
— И найти меня, — мрачно кивнула я.
— Поэтому и спрашиваю, кто может знать, что ты в Кентарии? Кроме Е Бо-Джинга и Его Величества?
— Больше никто, — качнула я головой. — Только вы и… Дитер.
Я резко выдохнула, вцепившись пальцами в собственный мундир. Конечно! Как я могла быть такой глупой?!
— Дитер в плену, Шэн, — прошептала я. — За ним следят. Что, если и подсматривают в сны?! Он ничего не помнит, что происходит с ним в реальности!
— Есть мудрая альтарская поговорка, госпожа, — сказал Шэн. — Не все говори, что знаешь, но всегда знай, что говоришь. Какой бы сильной ни была твоя любовь, будь осторожна. У нас теперь повсюду глаза и уши.
Я согласно кивнула, спрятав лицо на груди и стараясь, чтобы Ю Шэн-Ли не заметил моих слез. Так больно и глупо! Так несправедливо, лишить нас даже во сне быть вместе!
— Не волнуйся, — мягко сказал Ю Шэн-Ли и погладил меня по плечу. — Пока никто не идет по нашему следу. А если появится опасность, духи предупредят нас, не так ли?
Закатный вечер постепенно перетекал в сумерки. Мы спустились в долину между холмами и устроили привал на берегу небольшого, но живописного озера. Его вода была теплой, как парное молоко. Говорят, местные жители так и называли его — Теплое озеро. Улучив момент, когда Ганс, капитан Фа и Ченг занимались приготовлением ужина и разбивкой лагеря, я искупалась под присмотром Забияки и Умника. Низина постепенно наполнялась туманом, и огонек костра едва пробивался сквозь белесую дымку. Но есть мне пока не хотелось, поэтому я устроилась на берегу и покусывала сорванную веточку, задумчиво глядя, как из-за холмов выкатывается лунный серп и одна за другой зажигаются звезды.
Он подошел бесшумно, как и все альтарцы. Опустился рядом, скрестив ноги, и протянул бутерброд:
— Возьми.
Я глянула на Фа Дэ-Мина и слегка качнула головой:
— Спасибо, капитан Фа. Мне совсем не хочется есть.
— Поэтому ты такой худой и бледный, — все с той же легкой полуулыбкой ответил капитан. — В походе нельзя отказываться от пищи, боец. Или кушаешь ты, или… кушают тебя. Совсем как в «пьяной катаранге».
Я ответно улыбнулась и послушно взяла бутерброд:
— Спасибо.
— Другое дело! — подбодрил меня капитан и какое-то время молча наблюдал, как я медленно откусываю кусок за кусочком, потом сказал:
— Ты так грустен в последнее время, Мар-Тин. Это из-за брата?
— Да, — не стала спорить я. — Мне тревожно за Дитера.
— Мы обязательно его найдем, — мягко ответил Фа Дэ-Мин и положил мне ладонь на плечо. — К тому же он василиск, мало кто сможет противостоять его смертоносному взгляду.
«Черные всадники могли», — подумалось мне, а вслух сказала:
— Его могут удерживать с помощью магии. Но, не зная ее природу, я не могу придумать, как противостоять этому.
— Понимаю, — в голосе капитана послышалось сочувствие. — На моей родине почитают волшебство и бережно обращаются с сакральным знанием. Фактически, им могут пользоваться только мудрецы со священного плато Ленг, да еще Оракул.
Я вздрогнула, и показалось, что дочка толкнула меня изнутри. Неосознанно прижав к животу ладонь, я опустила лицо и едва сдержала накатывающие слезы.
— Понимаю, иногда кажется, будто опускаются руки, — продолжал мягко говорить капитан, медленно поглаживая меня по плечу. — Кажется, что рушится весь мир. Знаю, что говорю. Я сам был на краю гибели, но ведь и со мной произошло чудо. Помнишь, Мар-Тин, как ты привез меня к замок своего брата? Тогда мне снился сон. Я умирал, но к моей постели пришла прекрасная девушка. Она ухаживала за мной и обрабатывала мои раны. У нее были рыжие, как солнце, волосы, и зеленые, как трава, глаза. И она так походила на тебя, Мартин.
Я снова вздрогнула и будто вернулась в реальность, вдруг осознав, что ладонь капитана по-прежнему гладит меня по руке, а сам он приблизился, и теперь его лицо — молодое и серьезное, со сдвинутыми бровями, — оказалось прямо передо мной.
— Там, на озере, — капитан качнул подбородком, — растут кувшинки. Должно быть, ты видел их, когда купался этим вечером.
— Не помню, — пролепетала я в замешательстве. — Уже темнеет, и…
— И они сложили лепестки и спрятались до следующего утра, — закончил за меня капитан Фа. — Глядя на них, кто бы подумал, что среди этой неприглядной ряски прячется чудесный цветок? Так и ты…
— Я?
Наши взгляды встретились. Мой — озадаченный, его — лихорадочно блестящий.
— С тех пор, как мы встретились, — срываясь, проговорил капитан, — как я увидел тебя… все будто в тумане! — он глубоко вздохнул, зажмурился и помотал головой. — Это похоже на наваждение. Я не могу ни о чем больше думать, Мартин! Когда вижу тебя — вижу перед собой не только молодого бойца, который умело играет в «пьяную катарангу» и спас меня от тварей из Туманного лога. Я вижу… кого-то еще, — его брови приподнялись, между бровями пролегла страдальческая складка. — Словно передо мною бутон, спрятанный в ряске. Но я знаю, что этот бутон на самом деле прекраснейший цветок…
— Капитан Фа, — подала я голос и попыталась отстраниться. — Я, пожалуй…
— Не уходи! — он вцепился в мою руку и подался навстречу. — Умоляю тебя, Мартин! Мне не будет покоя, пока не узнаю! — он вздохнул полной грудью, будто собираясь с силами, и выпалил на выдохе: — Кто на самом деле скрывается под видом альтарского лейтенанта?!
Эти слова подействовали как холодный душ. Испуг сменился замешательством, замешательство — жалостью. Я видела в глазах капитана мятущийся огонь, он пожирал альтарца изнутри, мучил его, не давал покоя. Я не могла сказать ему правду, но и промолчать не могла, поэтому глубоко вздохнула и ответила мягко:
— Обычный человек, капитан Фа. Из плоти и крови, такой же, как вы.
— Человек, — эхом повторил Фа Дэ-Мин. — Но что за человек? Почему мне кажется знакомым твое лицо? Почему та девушка, которую разыскивает кентарийская стража, так похожа на тебя? — он крепче сжал мое плечо, лицо его исказила страдальческая гримаса. — Я хочу знать… — выдохнул он. — Хочу знать, кого… люблю!
Воздух уплотнился и забил мне легкие. Я приоткрыла рот, хватая губами туманную взвесь, перед глазами все поплыло.
«Люблю, люблю…»
Эхо покатилось над холмами. Я слышала эти слова от моего Дитера, тогда мы были счастливы, и звезды над головой сияли, как россыпь бриллиантов, и луна качалась поплавком, а его поцелуи были сладкими и пьянящими. Теперь же звезды кололи, как крохотные иголочки, и их свет был холодным и насмешливым. Луна подмигивала белым глазом, точно спрашивая: и что ты ответишь? Что сделаешь теперь?
Я отстранилась и провела ладонью по лбу. Кожа оказалась влажная — не то от тумана, не то от пота.
— Вы… что?
— Люблю, — хрипло повторил капитан Фа. Он весь дрожал, сжимал и сжимал кулаки, волосы на висках намокли от пота и липли к коже. — И мучаюсь, не зная, кого полюбил: юношу или прекраснейшую из женщин? Все эти невыносимо душные дни и долгие ночи я думаю о тебе и сгораю в лихорадке. Скажи мне, прошу! Умоляю! Сжалься! — его голос начал срываться, губы пересохли, глаза пылали отчаянием. — Ведь если… если ты окажешься девушкой… я буду самым счастливым мужчиной на свете! Но если окажется, что ты… что я… что я полюбил бойца… мне останется одно!
Он вскочил и выхватил из ножен кинжал. Лезвие блеснуло в сумерках, я вскрикнула и тоже подскочила на ноги.
— Капитан Фа!
— Я не переживу позора! — проговорил он и приставил острие к собственному горлу. — Мой отец не переживет этого! Моя мать… о, никто не узнает, как запятнал себя несчастный Фа Дэ-Мин! Пусть лучше он умрет бесславно и быстро, чем признается, что полюбил мужчину!
Он стиснул зубы и зажмурился.
— Не нужно! — я бросилась вперед.
Острие прокололо кожу. По шее покатились капли крови, и капитан покачнулся и отступил.
— Капитан Фа, не смейте! — я навалилась на него, выбила из рук кинжал. Фа Дэ-Мин не сопротивлялся. Кинжал упал на землю и звякнул, ударившись о камень. Капитан застонал — мучительно и долго, точно истекая кровью. А, может, так оно и было, я не успела разглядеть.
Где-то далеко-далеко грянул гром.
Звук прокатился над холмами, я почувствовала, как под ногами зашевелилась земля и гладкая поверхность озера пошла мелкой рябью.
— Люблю, — все еще повторял капитан, не замечая ничего вокруг. — Я люблю тебя…
Звук повторился. На этот раз куда громче, и тучи у горизонта заклубились черной мглой. Она дрогнула и потекла, подминая под себя холмы. Тогда я услышала, как кричит Ганс:
— Мартин! Капитан Фа! Скорее, уходим! Всадники!
Я дернула капитана за рукав:
— Слышите?! Уходим сейчас же!
Он все еще дрожал, на шее алел небольшой косой надрез, но рана не была глубокой, кровь постепенно запекалась темной корочкой. Фа Дэ-Мин перехватил мое запястье и сжал:
— Сначала скажи мне!
— Некогда! — взмолилась я. — Вы же видите? Там!
Я ткнула пальцем в горизонт. Черная лавина текла слишком быстро, поглощая все, что только могли различить наши глаза. Они летели, точно грозу на черных крыльях. Копыта выбивали из земли каменную крошку, глаза коней горели, как миллионы злых огоньков.
— Уходим, прошу! — повторила я и краем глаза заметила, как к нам со всех ног несется Ченг. Он размахивал руками и что-то кричал, но его голос тонул в разыгравшейся непогоде. Ветер уже разгулялся вовсю, и рвал волосы и одежду.
— Не успеем, — одними губами произнесла я, и тотчас почувствовала, как кулон кольнул меня магией.
«Попробуем задержать их, госпожа, — тут же отозвался в голове голос Забияки. — Бегите!»
«Спасибо, Забияка! — мысленно ответила я. — Но тебе и так досталось в прошлый раз».
«Мы справимся, госпожа! — возразил Умник. — На то мы и духи-хранители».
Я различила, как от моего тела точно отделилось два силуэта. Мерцая и переливаясь белым и голубым огнем, они поплыли над землей навстречу неприятелю. Капитан Фа широко раскрыл глаза и разжал пальцы.
— Небесный Дракон! — выдохнул он. — Это же…
— Магия, — кивнула я и снова дернула его за руку. — Идем!
Подбежал Ченг и сунул нам в руки по мушкету.
— Господин Ю велел сейчас же сниматься с лагеря! — затараторил он. — Здесь неподалеку есть поселение, если успеем добраться до него, то спрячемся там! Нам помогут!
Мы бросились за ним по направлению к лагерю.
— Ты уверен? — на бегу спросила я. — Помнишь, что случилось в городе?
— Помню, — отдуваясь, ответил мальчишка. — Господин Ю готов хорошо им заплатить, поэтому…
Он запнулся о камешек и едва не полетел вперед носом. Капитан Фа поймал его за шиворот и, оглянувшись, произнес с досадой:
— Не успеем! Слишком быстро…
Я оглянулась тоже и тоже едва не споткнулась: они, действительно, были уже на берегу озера. Черные фигуры всадников сливались с силуэтами скакунов, они неслись прямо над озером, почти не касаясь воды копытами, точно воздух под ними был плотным, как камень, и весь дрожал и потрескивал от извилистых молний. А впереди…
У меня перехватило дыхание и пересохло во рту. Потому что впереди кавалькады летел черный рыцарь, облаченный в доспехи, темнее самой тьмы.
Все, как в том сне!
Внезапно скрутило судорогой живот. Я охнула и остановилась, сложившись пополам и поддерживая живот ладонью.
«Нет, нет, нет! Пожалуйста, моя доченька…»
Глаза защипало от слез, и в дрожащем мареве видела лишь, как перед черным рыцарем возникли и начали раздуваться и расти мерцающие силуэты драконов. Сейчас же я почувствовала, как кто-то под хватил меня под руки — слева и справа. Кажется, это был капитан Фа и подбежавший Ганс. Мне помогли забраться на повозку, укрыли одеялом, и я повалилась, поскуливая и дрожа от скрутившей меня судороги.
«Пожалуйста, Господи! Моя Тея!»
Мир поплыл перед глазами, и я отключилась.
— Ма-ри-я… Ма-рия?…
Голос звал настойчиво из темной пустоты. Тихий голос, детский, проговаривающий мое настоящее имя отчетливо, даже по слогам. Я приоткрыла глаза и встретилась с серьезным взглядом девочки.
Моей девочки.
— Тея… — вытолкнула я. Во рту было сухо, в животе пульсировала тупая боль.
— Не время, — шевельнулись ее губы. — Ты слышишь? Сейчас не время! Вставай!
— Я… так боюсь потерять… тебя…
— Все хорошо, — ответила она и дотронулась ладошкой до моей горячей щеки. — Не время для потерь.
— Но ты…
— Я пришла сказать: он рядом.
— Кто? — простонала я.
— Папа.
Я всхлипнула и обхватила живот ладонями.
— Будь сильной, воин! — продолжила Тея. — Только вместе мы победим! Но ты должна помочь папе.
— Помочь? Но в чем?
— Вспомнить.
Я застонала и попробовала подняться. Лицо Теи пошло рябью и принялось расплываться. Зеленые глаза вспыхнули и погасли, как догоревшие угольки. Я прижала ладони к животу и прислушалась к ощущениям: боль не была режущей, скорее, застарелой, как бывает, когда удалят зуб. Я только надеялась, что с доченькой все хорошо, хорошо, хорошо и это не…
— Он очнулся, очнулся! — услышала я высокий мальчишеский голос.
— Ченг? — я облизала губы и приподнялась на локтях. Мир все еще расплывался перед глазами, но боль уходила. Я пощупала ткань — не мокрая, нет и следа кровотечения. Значит, не выкидыш.
«Не время», — так сказала Тея.
— Хвала Небесному Дракону, я подумал, что тебе крышка! — зачастил Ченг, обхватив ладонями лицо и закатывая глаза.
— Что… случилось? Где мы?
— Удираем от черных всадников, что же еще! — ответил мальчишка, и только теперь я почувствовала, как меня подбрасывает на мягких тюках, а мимо проплывают темные силуэты холмов. — Мы с капитаном затащили тебя на повозку, а потом вперед кавалькады выскочил этот монстр… Черный Рыцарь! Я никогда не видел его раньше! Ух, какой же урод! Он глянул своими огненными глазищами, и ты вскрикнул и потерял сознание!
— Мне… что-то нехорошо стало, — пробормотала я и поднялась окончательно.
Холмы убегали назад, луна прыгала в тучах, как поплавок, холодный ветер омывал лицо и постепенно возвращал к реальности.
— Где господин Ю? Ганс?
— Они задержат всадников, — отозвался капитан Фа, сидящий ко мне спиной и подхлестывающий лошадей. — Нам нужно как можно скорее добраться до ближайшего поселения.
Я села, под ладонь подвернулось что-то холодное и твердое. Мушкет! Я закусила губу, борясь с непрошенными слезами.
— А если… если они погибнут?
— Не говори так! — закричал Ченг. — Господин Ю и господин Ганс справятся с кучей всадников! К тому же, им помогает магия! Я сам видел!
Магия? Ну конечно, духи-драконы. Они окрепли достаточно, чтобы и посторонние люди теперь видели их. На что они способны еще? Мне оставалось только гадать, и я надеялась, что их силы хватит, чтобы противостоять натиску чудовищ.
— За нами погоня? — спросила я.
— Возможно, — не оглядываясь, ответил капитан Фа. — Но мы почти у цели.
Я заметила, как между холмами в тумане помаргивают теплые огоньки окон. Может, и Шэн с Гансом уже нагоняют нас? Обернувшись, я не увидела ничего, только плотную ночную мглу, поглотившую горизонт. Хоть бы они справились! Господи, пусть у них получится! Пусть получится у нас всех, ведь цель так близка!
Живот снова прострелило болью. Я ахнула и стиснула зубы, перед глазами поплыли разноцветные пятна. И вместе с пятнами из темноты наперерез нам выскочил черный всадник.
— Тпрру! — закричал Фа Дэ-Мин и натянул поводья. Чег ловко выхватил мушкет и, прицелившись, выстрелил. Воздух наполнился порохом и дымом, я зажмурилась, но в последний момент увидела, что пуля прошла насквозь, не причинив монстру никакого вреда!
Ченг выругался по-альтарски. Так, что если бы рядом была моя Жюли, она бы закрыла уши и покраснела. Как она там? В порядке ли Гретхен? Вся прошлая жизнь казалась красивым и таким далеким сном. Там был любящий Дитер, было солнце, каждое утро восходившее над горами, были цветущие сады и свежесть цветов…
Где это все? Над миром спустилась тьма, и, открыв жадный зев, извергнула неубиваемых чудовищ.
— Еще! — сквозь сжатые зубы процедила я. — Стреляй еще, Ченг!
Он выстрелил.
Всадник лопнул с тихим хлопком, обдав нашу повозку хлопьями сажи. Я видела, как капитан Фа, держа поводья одной рукой, другой, зажимая мушкет, пытается зарядить его, и тоже сквозь зубы шипит ругательства. А мне нехорошо, все тело сотрясает дрожь, по спине катится пот и крутит живот, не сильно, но довольно неприятно. Может, это волнуется Тея? Может, чувствует что-то? Чье-то приближение?
— Тварь, получай! — зарычал капитан Фа.
Еще один всадник, соткавшийся из тьмы, лопнул и рассыпался в прах. Наши лошади заржали и неслись уже, не разбирая дороги. Колеса прыгали на ухабах, подбрасывая тюки. Я держалась одной рукой, другой поддерживала живот.
Должны успеть! Должны! Где там мои драконы? Где Ю Шэн-Ли с Гансом?
Быстрее! Еще быстрее!
Всадник выскочил наперерез.
Наши лошади вскинула вспененные морды, сбились с шага. Повозка накренилась и прочертила длинную борозду в земле. Тюки покатились по камням, оставляя за собой размотанные шелковые дорожки. Ченг кубарем вывалился на землю, продолжая что-то кричать.
Еще один монстр выскочил слева. Второй — справа.
Капитан Фа бросил поводья и кинулся ко мне. Он успел в последний момент: сграбастав меня в объятия, он сгруппировался, и мы оба полетели на землю, я упала прямо на него, прижала к пожухлой траве. Послышался треск ломаемых оглоблей, разлетелись колеса и борта. Приоткрыв глаза, я видела, как лошади все еще бегут, таща за собой поводья и деревянные щепы.
— Теперь… — прохрипел капитан Фа. — После такой… близости… мы просто обязаны… пожениться.
Я вспыхнула и осторожно сползла с него. Меня трясло, слабость разливалась по телу. Зато капитан бодро вскочил на ноги и вскинул мушкет.
— Уходи! — крикнул он мне. — Беги, Мар-Тин! Пока я жив, ни одна черная сволочь не посмеет приблизиться к тебе!
Выстрел. Снова и снова!
Слишком поздно…
Чернота накатывала океанскими волнами. Может, они уже смяли сопротивление Ганса и Шэна, может, смогли победить и драконов. Хотелось плакать от отчаяния и боли. Но вместе с отчаянием в груди кипела ненависть. Нет времени сдаваться! Я вспомнила, что мне сказала Тея.
«Не время для потерь!»
Черное море расступилось, пропустив вперед предводителя.
Он будто летел по воздуху, но земля трескалась и осыпалась под копытами его скакуна. Над черным шлемом вращался облачный водоворот — Черное Зеркало в обрамлении тусклых звезд.
— Подойди ближе, — процедил капитан Фа, перезаряжая мушкет. — И я накормлю тебя пулями.
— Я… с тобой, — вытолкнула в ответ и прицелилась. — Это — за Шэна и Ганса.
Выстрел!
Пуля ушла в молоко. Рука дрожала, и я промахнулась. Досада! Какая же досада!
— За погибших товарищей, — поддержал меня капитан Фа и тоже выстрелил. Два всадника, мчавшиеся по бокам черного рыцаря, лопнули, как наполненные чернилами воздушные шарики.
— За Ченга.
Еще одну тень разорвало в клочья.
— И за нас с Мартиным, — пуля разбилась о широкую грудь черного скакуна. Встав на дыбы, он забил передними копытами, выдувая ноздрями серный смрад. Черный рыцарь привстал на стременах и вскинул руку, в ней сверкнул огненный меч. Я почувствовала, как прогревается вокруг меня воздух, трескается, идет сухими волнами.
У меня осталась последняя пуля. Не нужно торопиться.
Конь ударил копытами в землю. Она завибрировала, пошла трещинами. Тяжело дыша, я следила, как рыцарь наклоняется надо мной. Его шлем с черным плюмажем был непроницаем и глух, только в прорези для глаз горели золотые огни, как два маленьких солнца. От них кружилась голова, и мир вокруг сжимался тисками.
Душно! Так страшно и душно…
Я едва нащупала рукой мушкет, взвела курок и подняла дуло.
— А это, — прошептала я, — за моего…
Черный рыцарь медленно снял шлем.
Меня точно окунуло в расплавленную лаву. Этого не могло быть! Это какое-то наваждение! Дурной сон! Нереальность!
— Дитер! — закричала я и упала в этот знакомый взгляд, в эти пылающие солнца, в этот жидкий огонь, от которого не было спасения. И, упав, вспыхнула в нем, как головешка.
— Приказано… взять живым, — мертвым голосом произнес Дитер и заслонил собою все небо.
Звезды в последний раз вспыхнули и погасли. Черное Зеркало поглотило нас целиком.
