Привет, соседка
Я ЗНАЛА, кто сейчас в моем доме и чего они хотят. Если честно, я чуть не бросилась наутек. Но потом вспомнила о Крегаре и о том зле, которое он совершил и будет совершать, пока не окажется за решеткой или в могиле. Видать, у Лайон мозгов не хватает, чтобы его поймать, потому что он еще на свободе.
Я подошла к хижине, держа в руках бесполезное ружье и ощущая вес ножа на поясе.
– Судья Лайон! – крикнула я, и дверь распахнулась.
Сначала на меня взглянуло дуло револьвера, затем показалась она сама. В последний раз я видела ее в Генезисе, а вблизи – только в Долтоне больше года назад. Ее прическа уже не была идеальной, руки дрожали.
Она вышла из дома, следом за ней вышли два помощника.
Я не подняла рук и не бросила ружье, хотя она мне и приказала.
– Рада встрече, Элка. Тебя ведь так зовут? – спросила Лайон, и от ее ледяного голоса по спине побежали мурашки. Черт, что я творю! Эта женщина способна попасть белке в глаз. Она дотла сожгла мой дом и идет за мной по следу уже больше года, а я только что пригласила ее пропустить стаканчик.
Вся моя уверенность вдруг испарилась.
Наверное, Лайон это почувствовала, потому что ее руки перестали дрожать.
– Вы постоянно меня преследуете, – сказала я, изо всех сил стараясь казаться спокойной. – Чего вы хотите?
Лайон повернулась к тому коренастому мужчине, что чуть не арестовал меня в Халвестоне, и он дал ей листок бумаги. Она показала его мне.
– Ты знаешь Крегара Холлета, – ответила она, и я узнала записку, которую мы с Пенелопой отнесли в Такет. – Я сразу поняла, когда тебя в Долстоне увидела.
– Француженка в тюрьме?
Лайон покачала головой.
– Нет, мисс Делакруа не в тюрьме.
Черт!
– Значит, вы от меня ничего не получите.
Лайон спустилась с крыльца и махнула рукой коренастому мужчине; второй, молодой и тощий, тихо стоял на месте. Мужчина подошел ко мне и протянул еще один листок бумаги. Вырезка из газеты. Слов там было много, некоторые я узнала, но общий смысл не уловила. Однако картинка мне все рассказала.
– Амандин Делакруа повесили в Генезисе на прошлой неделе, – сказала Лайон, и у меня в горле пересохло. На картинке я увидела элегантно одетую женщину, висящую в трех футах над землей, а рядом с ней двух мужчин – ее красавчики.
Я сразу подумала о Пенелопе и не смогла сдержать улыбки. Она теперь свободна!
– Спасибо, – сказала я и засунула бумажку в карман. Молодой парень не доставал револьвера, и у широкоплечего мужчины он тоже висел на поясе. Я могу броситься наутек. Лес совсем рядом. Но Лайон меня подстрелит – я и десяти ярдов пробежать не успею. Не в спину, нет. В колено или в руку. Я нужна ей живой. Пока.
– Где мой сын?
Сделка есть сделка, потому я подробно описала ей место.
– Возвращайся в город и отправь трех человек на юг. Пусть проверят, – велела она широкоплечему.
У меня кишки скрутило.
– А сами не поедете?
Лайон покачала головой, не отрывая от меня глаз, отчего у меня внутри все сжалось.
– Холлет здесь, значит, мое место тоже здесь.
А ты что, думала, она уедет? Меня охватил страх.
Мужчины вскочили на коней, обменялись с судьей парой слов и поскакали прочь. Я не слышала, о чем они говорили – в ушах гремели удары сердца. Мы с Лайон остались одни, и теперь никто не услышит выстрела.
Когда лошади исчезли из виду, и затих топот копыт, Лайон спрятала револьвер в кобуру. Как я хотела, чтобы у меня остался хоть один патрон. Я бы тогда навсегда от нее избавилась. Хотя она успеет выхватить револьвер и выстрелить мне прямо между глаз, прежде чем я подниму ружье.
– И что теперь? – спросила я, ковыряя ботинком землю.
Лайон сидела на крыльце, уперевшись локтями в колени, и смотрела на меня. Честно говоря, я не понимала, что происходит. Чувствовала себя как тогда, когда доктор дал мне пилюли. Однако вряд ли мне повезет второй раз.
– Да, Элка, что теперь? – устало спросила она.
– Как вы меня нашли?
– Стенли Билкер, помнишь такого? – Я невольно взглянула на кучу мусора над его могилой. – Твоя подружка устроила переполох в Халвестоне. Не слишком умный поступок, должна сказать. Стенли узнал тебя на портрете, а он из тех, кто унижений не прощает.
Тут я была с ней согласна.
Лайон продолжила:
– Мистер Билкер пришел ко мне и сообщил, что знает, где ты. Они с моим человеком выследили тебя, вот только Стенли почему-то назад не вернулся. Ты случайно не знаешь почему?
Я вздрогнула. В ушах еще гремел тот выстрел. Я вдруг осознала, что стою на клочке земли, пропитанном кровью Билкера.
– Может, его медведь съел?
– Может.
Ее прямота пугала. Так успокаивают свиней, прежде чем зарезать.
– Мой человек сказал, что ты убила Билкера, и уговаривал меня поехать и арестовать тебя прямо на месте преступления. – Тут мне захотелось завопить. Черт, да ведь на спусковой крючок нажала Пенелопа!
– Я тогда была слишком занята Делакруа и ее борделем, – продолжила Лайон. – Мир станет только лучше без таких людей, как Билкер, но убивать – противозаконно, а я должна защищать закон.
Я сглотнула вставший в горле ком.
– Вы арестуете меня, судья?
Она склонила голову. Белокурая прядь упала на глаза, уставшие от жизни и от слез.
– Назови хоть одну причину, почему я не должна этого делать.
Вот оно! Я все планировала не так, но сейчас у меня не было выхода.
– Я выведу вас на Крегара, – ответила я, и усталые глаза Лайон вспыхнули.
Она расхохоталась. Так жутко, словно из ее смеха выкачали все веселье и остался лишь звук, похожий на шорох песчинок по стеклу. Небо вдруг затянуло тучами, словно нас услышали боги. Далеко на севере зарождалась буря.
– Как ты это сделаешь? – спросила Лайон.
Я покачала головой.
– Сперва договоримся. Если я выведу вас на Крегара, вы оставите меня в покое. Снимете все портреты и перестанете за мной гоняться. Вы получаете Крегара, я – свободу.
Она вдруг сорвалась с места – быстро и неожиданно.
– Ты помогала ему?
– Я не знаю, о чем… – начала я, и тут Лайон положила руку на револьвер.
– Ты знала, что он делает? – Она подошла ко мне почти вплотную, но оружие не достала. – Ты помогала их разделывать?
В голове замельтешили картинки.
Олень на разделочном столе превратился в женщину, в Мисси, потом вновь в оленя. Шкуры, растянутые на рамах для просушки, замерцали, и шерсть вдруг сделалась розовой кожей. Кости и черепа меняли форму. Вновь вспомнился сон о светловолосом мальчике, плачущем на лугу.
Я отмахнулась от этих мыслей, покачала головой, чтобы прогнать их прочь.
– Нет.
Но я знала, моя темная половина всегда знала об этом. Я заперла эти воспоминания и выбросила ключи, но теперь двери в моем мозгу слетели с петель. Все, кроме одной.
Лайон схватила меня за руки, заставила смотреть прямо в глаза. Я ей позволила. Отбиваться не было сил. Меня затягивало во тьму открывшихся дверей, назад в те дни, что я провела в лесу рядом с человеком, которого называла папой.
– Ты их тоже ела?!
Мои внутренности превратились в лед. Перед глазами стояла картина – я нарезаю мясо на тонкие кусочки и вешаю в коптильне.
Лучшее копченое мясо на всем белом свете.
