Глава 15
Нереальная реальность
Если бы не счетчик Гейгера, Кай ни за что бы не догадался, что эта часть небольшого поселка заражена: никаких луж с изумрудной водой и черных деревьев. Радиоактивное облако оседало неравномерно, и относительно безопасные участки чередовались с черными проплешинами, поросшими белесой травой.
Кай шел по краю поселка по горбатой асфальтовой дороге, разделяющей лес и одноэтажные дома, утопающие в зарослях вишен и сирени. За кирпичными заборами были видны только крыши. Ощущение было странное. Словно кто-то следит, перебегая из двора во двор.
Кай прицелился в распахнутые ворота, за которыми… Он протер глаза, прищурился: на месте дома была поляна, поросшая крапивой, словно кто-то вырвал здание и перенес его в другое место. Ясно, здесь возникла аномалия, и вон там, за два дома отсюда аномалия сожрала три двора и кусок бетонного забора.
На всякий случай Кай бросил гайку на поляну, но она была безопасной, подобного рода аномалии представляют угрозу только в момент появления. Интересно, в какую черную дыру канул дом? Наверное, лучше не знать.
Кай зашагал дальше, не удержался, шагнул на следующее место, где когда-то была аномалия, погладил край бетонного забора – края рваные, его будто бы разгрыз гигантский монстр.
Дорога забрала правее, Кай повернул и увидел, что метрах в тридцати от него асфальт заканчивался, а из земли росли черные глыбы, глянцевые, словно смазанные маслом – гости из чужого сурового мира.
Обходить глыбы пришлось через заросли крапивы в человеческий рост. Снова ступив на асфальт, Кай обернулся: последняя глыба растеклась по земле, как кусок смолы на жаре, из нее тянул руку истлевший до костей труп, вторая рука уходила в глыбу. Человек умирал мучительно – рот его был разинут в предсмертном крике. Кай отвернулся, отошел немного и остановился. Надо следить за обстановкой и не пропустить предвестники аномалии. Что там писали? Стихает ветер, мутанты разбегаются, появляются посторонние звуки, потом дрожит земля и пространство начинает деформироваться.
Главное – следить за ветром. Кай послюнил палец, поднял его и ощутил холодок. Хорошо. Значит, так: бросить гайку, подойти к ней, остановиться, послюнить палец. Поселок довольно большой, обходить его придется как минимум час, если не нападут мутанты или не встретится аномалия, которую нужно обходить.
Поселок напоминал картину, собранную из разных пазлов: привычные дома соседствовали с проплешинами, где поработали аномалии, из земли росли диковинные горы и деревья. Кай был предельно внимательным, двигался медленно, ощупывая взглядом каждый метр, потому что в брошенных поселениях любили жить мутанты. Счетчик Гейгера он отключил, чтоб не отвлекал – и так ясно, что здесь радиоактивно.
По-прежнему щебетали птицы, шелестели листья, охал и вздыхал сквозняк в опустевших жилищах, поскрипывали петли форточек и ставень, неподалеку хлопнула дверь.
Кай замер на миг, бросил гайку и снял автомат с предохранителя – слишком отчетливый звук, скорее всего, там, впереди, где улица становилась двусторонней – затаился мутант. Он, Кай, отличная мишень для нападения, весь как на ладони, и спрятаться некуда. Остается надеяться, что он двигается бесшумно, и мутанты его не почуют.
Еще раз хлопнула дверь, предположительно в доме, что за вот этой деревянной покосившейся калиткой. Кай вплотную приблизился к кирпичному забору с другой стороны дороги и двинулся приставным шагом, целясь в разинутый зев калитки, за которой дорожка из красной плитки упиралась в облупившийся цоколь. Каю показалось движение за черным стеклом, и он ускорил шаг.
Но никто не набросился на него – видимо и правда померещилось. Он превратился в оголенный нерв, плечи свело от напряжения, в спину словно вогнали кол.
Впереди справа замаячили пятиэтажки, в пришедшем в запустение дворе Кай рассмотрел выцветшие от времени машины на спущенных колесах. Не понравился ему двор, но пунктир на карте вел именно туда.
Миновав последний частный дом, он остановился под покачивающимися тополями недалеко от детской площадки с поскрипывающими качелями. Под накренившимся деревянным грибом лицом в песок лежала кукла в бесцветном свалявшемся платье, чуть дальше упокоился ржавый велосипед. Пятиэтажки стояли буквой П.
Кай почти воочию увидел момент трагедии, когда это место поглотила Зона, и все люди исчезли, а вернулись голодными безмозглыми тварями. Большую их часть перебили военные, но некоторые до сих пор бродят по Зоне в поисках человечины. Налетел ветер, подхватил слишком сухой песок, закрутил смерчем и погнал по асфальтовой дорожке. Песок будто бы натолкнулся на стеклянное препятствие и осыпался. Ясно, там какая-то аномалия, надо будет ее обойти…
В спину толкнули с такой силой, что Кай едва устоял на ногах. Обернувшись, он увидел увесистый булыжник, угодивший в рюкзак, который смягчил удар. Донеслось неразборчивое бормотание.
Бормотуны! Бежать!
Только Кай сдвинулся с места, как из пятиэтажки посыпались камни, доски, посуда, открывались-захлопывались окна, мелькали мохнатые лапы. Плечо зацепило пластиковое ведро, Кай зашипел, отбежал от пятиэтажки, где обитала колония бормотунов, остановился в десятке метров от аномалии.
Человекообразные твари, похожие на эвоков из «Звездных войн», только безобразных, толпились в подъездах и пока не решались выходить, ждали чего-то. Кай дал по ним длинную очередь – твари попрятались, в том, что бормотуны будут его преследовать, Кай не сомневался. Как и в том, что ему попалась огромная колония. И отбиться будет сложно, учитывая, что бормотуны, синхронизируясь, способны двигать предметы на расстоянии и обладают зачатками интеллекта, некоторые сталкеры уверены, что они – телепаты, причем довольно разумные, просто разум у них извращенный, вывернутый Зоной.
Правильная тактика – найти укрытие, где бормотуны не достанут и камнями не забросают, и отстреливаться оттуда. Кай посмотрел на торец второй пятиэтажки, стоящей перпендикулярно дороге, где располагался магазин, окна если и были, то с другой стороны здания, над распахнутой дверью имелась облезлая вывеска, отсюда нечитаемая.
Отличное укрытие, если там не поселились бормотуны и нет запасного выхода. Недолго думая, Кай побежал туда, обогнул невидимую аномалию, остановился, дал очередь по высунувшимся бормотунам, донесся визг, переходящий в рев – кого-то из мутантов удалось зацепить. Едва визг стих, как грянул многоголосый стон, от которого кровь застыла в жилах – так бормотуны, чувствующие друг друга на расстоянии, оплакивали погибшего сородича. Кай подумал, что на их месте разозлился бы и отомстил.
Прежде чем прятаться в магазине, Кай оббежал дом, посмотрел на него с другой стороны, убедился, что ворота складского помещения заперты намертво, изучил в нескольких местах треснувшее двухстворчатое металлопластиковое окно, затем – железную входную дверь с огромной щеколдой, запер ее, перепрыгнул через перевернутый холодильник и по битому стеклу, перемешанному с разорванным упаковками, через упавшие стеллажи пробежал второй отдел, видимо, овощной – тут были только гнилые деревянные ящики и воняло сыростью, заглянул в складское помещение и облегченно выдохнул: магазин был необитаемым, значит, можно здесь окопаться. Он очень надеялся, что бормотуны отстанут от него, когда он пристрелит штук двадцать мутантов.
Кай вернулся в первое помещение, приник к стене возле единственного окна и выбил стекло одной створки, готовый отстреливаться. Окно выходило во двор, аналогичный ранее увиденному, как далеко бормотуны, Кай не знал, сюда доносилось только их похрюкиванье.
Первый мутант оббежал дом, оперся о длинные волосатые лапы (или все-таки руки?). В темноте его вполне можно было бы спутать с невысоким мужичком, при дневном свете густая темно-рыжая шерсть на лице, груди, спине выдавала в нем мутанта. Удивительно, но бормотуны носили одежду – то ли так грелись, то ли стеснялись своей наготы. Мутант был одет в засаленные джинсы с масляными пятнами на коленях и заднице.
Кай пристрелил мутанта, тот и пикнуть не успел.
И снова грянул многоголосый вой. После минутной заминки из-за торца выскочило пять бормотунов и бросилось врассыпную, Кай скосил их очередью и затаился.
Бормотуны тоже не спешили. В отличие от других мутантов, они любили жить больше, чем убивать чужаков, и отступали, если понимали, что добыча им не по зубам. Или делали вид, что отступали. Кай превратился в слух, но не услышал ни топота, ни переклички бормотунов, похожей то ли на лай, то ли на хрюканье.
Только он обрадовался и выглянул в окно, перечеркнутое ветвистой трещиной, как едва успел шарахнуться от летящего в стекло булыжника. Хорошо, лицо рукой закрыл, и кожу не посекло осколками. Как бормотунам это удалось? Чтобы перемещать предметы, надо их как минимум видеть, все бормотуны сейчас с той стороны здания. Или не все? Кай внимательно осмотрел двор. В зарослях сирени нет, за дорогой тоже нет, из-за каменных заборов частных домов они не смогли бы силой мысли двигать предметы. Где же они засели?
Еще один увесистый булыжник полетел в окно.
Когда Кай выглянул, с десяток бормотунов рассредоточилось по двору. Два залегло за серебристым «ниссаном», один – в песочнице, пара – за «Газелью», еще штуки три-четыре засели в придорожной траве. Был бы подствольник, Кай устроил бы им Армагеддон, но за неимением оного пришлось отстреливаться. Дал очередь – спрятался, чтоб не получить камнем по лицу. Выстрелил – спрятался…
Где же засели те, что швыряют камни? Ведь недостаточно просто посмотреть на предмет, нужно еще и сосредоточиться…
Сверху! Они на верхних этажах этого дома – наконец сообразил Кай, собрался высунуться, но вовремя отпрянул от летящего в него ржавого утюга.
Когда выглянул, залегших во дворе бормотунов стало больше, теперь мелкие камешки, кусочки бетона, комья земли, палки летели в него беспрестанно, он отстреливался вслепую. Полные магазины закончились, приходилось снаряжать их, терять время, а проклятые мутанты подобрались уже к самому окну, на место одного убитого приходили две, а то и три озлобленные твари.
Так скоро патроны закончатся, с тоской подумал Кай и перевел автомат в режим стрельбы одиночными. Очередной шквал летящих в окно обломков заставил его спрятаться. Непослушными пальцами он снаряжал магазин, щелкая патронами, и молился, чтобы ему повезло, вместо иконы представляя фотографию Ники.
Наверное, во дворе полно мутантов, они вот-вот полезут в окно…
Кай выглянул, но во дворе было пусто. Ни за машинами, ни в придорожной траве – никого, даже трупов нет – бормотуны унесли своих, помечая путь красными дорожками крови. Кай не спешил радоваться, думал, что у мутантов родился другой план. Теперь они попытаются выманить его из убежища.
Тишина стояла гробовая, бормотунов будто бы телепортировало…
Черт! А ведь ветра нет – ни травинка не шелохнется! Мутанты разбежались… Чертовщина! Здесь с минуты на минуту возникнет пространственно-временная аномалия, если не успеешь убежать, превратишься в ни живого, ни мертвого.
Донесся отвратительный звук, словно кто-то рвет шелковую ткань – он лился не снаружи и не изнутри помещения, казалось, сама реальность трещит по швам.
Забыв о бормотунах, Кай метнулся к двери, открыл щеколду, но выбежать не смог – мутанты чем-то подперли дверь. Недолго думая, он вернулся обратно, прыгнул на перевернутый холодильник, вылез в окно, собираясь спрыгнуть, но стена под ним дернулась, словно дом пытался заглотнуть добычу, – Кай упал в магазин спиной на холодильник. В глазах потемнело от боли, а когда он открыл глаза, показалось, что потолок растягивается и изгибается линзой.
– Чтоб вас! – крикнул он и снова метнулся в окно, сужающееся на глазах.
Рыбкой вылетел на асфальт, упал, придавленный рюкзаком, перекатился. Вскочил и побежал к дороге, сосредоточив взгляд на заборе частного дома, где белые и красные кирпичи располагались в шахматном порядке. Автомат хлопал по бедру, подгоняя. От торца пятиэтажки до забора было максимум тридцать метров, но Кай бежал на месте, само пространство сопротивлялось, затягивало назад.
Кай не оглядывался на трещащую по швам пятиэтажку, но был уверен, что пространство закручивается вокруг него наподобие воронки смерча, рвался из последних сил к спасению, расположенные в шахматном порядке кирпичи забора служили своеобразным маяком: красный-белый-красный-белый. Шаг, еще шаг, прыжок. До чего же медленно, как во сне! Оранжевая черепичная крыша особняка над красно-белым забором не приближалась и не отдалялась, Кай бежал на месте, хрипя и обливаясь потом.
Накренившийся деревянный гриб над песочницей вздрогнул, зашевелился и полетел в предполагаемую воронку. Назад тянуло с такой силой, что Кай упал на живот и мимо песочницы, огороженной деревянными досками, пополз к сирени – там хоть есть за что зацепиться.
Ползти было легче, чем бежать, но слишком много прошло времени, мир изменился, теперь на границе аномалии, между здоровым пространством и больным, будто бы пестрели помехи. Только бы изменения были обратимыми! Сжимая автомат, Кай встал на четвереньки и рванул туда.
Притяжение подняло в воздух песок, и он устремился в центр аномалии, Кай не успел зажмуриться, и теперь глаза резало, земля под ногами вздрагивала словно от судорог, позади стоял такой треск и грохот, что закладывало уши, но Кай не терял сил напрасно и не оглядывался.
Еще немного, еще пара метров… Он упал на живот, и его потащило назад, но он успел зацепиться за бетонную ножку скамейки. Казалось, что аномалия хочет заполучить именно его.
Цепляясь за землю, он добрался до сирени, тянущей ветви к зданию, за спину Кая, и дело пошло быстрее: ухватиться за ветку, подтянуться, ухватиться, подтянуться. Рюкзак то прижимал к земле, то становился невесомым – взлетал, как и все, что не закреплено на земле.
Давай, еще немного. Последний рывок! Кай таки дополз до границы аномалии, но пространство было словно из брезента, пришлось упираться в него лбом, продавливать, ползти дальше. Ему повезло – ткань пространства треснула, он вывалился на дорогу, жадно хлебнул нагретый солнцем воздух. Но, преодолевая границу аномалии, Кай все-таки обернулся.
Пятиэтажку будто бы комкала невидимая рука, как ребенок мнет пластилин. Окна сжимались и растягивались, крыша изгибалась дугой, при этом гнулись бетонные перекрытия, шифер лопался, трескались стекла, облетала штукатурка. В середине здания зияла дыра, куда заворачивались стены, летели ветки, камни, мусор…
Лежа на асфальте за пределами аномалии, Кай видел лишь мутный медленно расширяющийся кокон, он сокращался, как пульсирует горло, заглатывающее добычу. Сил не было даже на то, чтобы дышать, но Кай заставил себя подняться и, пошатываясь, уйти от беды подальше. Обессиленный, он двигался, придерживаясь за кирпичный забор, напоминая себе, что неподалеку могут прятаться бормотуны. Рука скользила по красному кирпичу, затем – по белому, опять по красному.
Ноги не держали, и возле следующего бетонного забора Кай сел, привалившись к нему спиной, надо было срочно восстанавливать силы, он похлопал себя по карманам разгрузки, нащупал плитку черного шоколада, распаковал ее и принялся жевать, не чувствуя вкуса.
Кокон аномалии почернел точь-в-точь как торнадо, вздрогнул, начал заворачиваться внутрь. Треск и грохот остались внутри кокона, снаружи слышался звон наподобие того, что издают провода под высоким напряжением.
Хлопок – и кокон посветлел, за его пределами обозначились очертания чего-то темного. Кай подумал, что на месте пятиэтажки вырастет скала, но ошибся: когда произошло взаимопроникновение двух реальностей, на месте хрущевки стояло пирамидальное сооружение, будто отлитое из черного мрамора, все изрытое полукруглыми окошками, как головка сыра – отверстиями, глянцево блестело на солнце, выглянувшем из-за туч.
Завороженный Кай забыл даже о подтаявшей шоколадке, завернул ее в фольгу и положил в карман, прищурился, и ему показалось, что в сооружении что-то движется. Только он собрался убраться подальше от условно опасного места, как из-за черного дома, покачиваясь, вышел мужчина в разорванной белой рубахе и черных штанах. Двигался он рывками, как марионетка. Следом показалась женщина в перекошенном синем платье, голову она склонила к плечу, кудрявые свалявшиеся волосы закрывали лицо.
Зомби! Но не мутант-кукловод дергает за невидимые нити. Этих людей пометила чуждая реальность, вынула их души и заменила на неуемную жажду крови.
Кай боялся шевельнуться, чтоб существа не заметили его, он рассчитывал боком, вдоль забора прокрасться в соседний двор, перемахнуть через забор и спасаться бегством, но женщина вскинула голову и разинула рот в беззвучном крике, указывая на Кая. Глаз у нее не было, на щеках застыли черные дорожки крови.
Дом-муравейник пришел в движение, Кай не стал дожидаться, пока все зомби покинут обиталище, юркнул во двор, захлопнул калитку и, наплевав на аномалии, рванул к забору через заросший сад.
Он понятия не имел, насколько проворны и живучи твари, побывавшие в другом мире и увидевшие там такое, что выдавили себе глаза, одно ясно, они враждебны человеку, и единственный способ выжить – бежать.
