Джефферсон Джерихо взбежал вверх по лестнице и наткнулся на направленные в его сторону стволы винтовок двух солдат в безупречной форме военно-морского флота, белых фуражках и белых перчатках. Их агрессивный вид говорил о том, что они готовы разнести весь мир в щепки. Их пальцы замерли на спусковых курках, а лазерные прицелы перемещали по груди Джефферсона смертоносные красные точки, сосредоточившиеся в области сердца. Один из морских пехотинцев поднял коммуникатор:

— Эйкерс Два Ноль, — сказал молодой человек, которому, похоже, едва исполнилось двадцать лет, однако на его лице отражалось сложное и жесткое выражение, свидетельствовавшее о том, что этот человек не раз видел насильственную смерть. Ему приходилось говорить громко, перекрикивая все еще звонивший сигнал тревоги. — Один из вновь прибывших на четвертом уровне! Что за история у вас там, внизу?

Никакого ответа не последовало.

— Грэг? Где ты?

Джефферсон поднял руки и завел их за голову по мгновенно последовавшей команде.

— Что-то пробралось внутрь, — сказал он военным. Его голос звучал слабо и надтреснуто. — Так нам сказали. Я не знаю, что это было, но что-то прорвалось внутрь…

— Мы знаем, что был прорыв, — ответил солдат. Затем снова заговорил в коммуникатор. — Грэг? Отзовись, приятель! Что там у вас происходит?

— Внизу был Горгон… — выговорил Джефферсон с явным трудом. — На третьем уровне. Там. Внизу.

— Грэг, отзовись!

Джефферсон увидел в коридоре позади этих двух солдат еще один коридор. Он едва успел подняться сюда, и тут же наткнулся на вооруженных людей. Следующий коридор, как он понял, заканчивался еще одной лестницей, ведущей на более высокий уровень.

Молодой солдат набрал на клавиатуре коммуникатора другую комбинацию.

— Эйкерс Два Ноль, — повторил он. — Фриско, ты на связи?

— Горгон, — повторил Джефферсон. — Он выглядел, как человек. Но внутрь пробралось что-то еще. Я не знаю, что именно, — он чувствовал, как горячая кровь приливает к лицу и стучит в ушах, а холодный пот заставлял его тело содрогаться. Он боялся пошевелиться, считая, что эти двое в любой момент могут изрешетить его без колебаний. Ноги Джефферсона дрогнули от страха, перед глазами заплясали темные пятна.

— Фриско, ответь мне!

— Можно… мне немного воды? — попросил Джефферсон. Он осмелился обернуться и посмотреть на лестницу позади себя. Возможность быть застреленным морскими пехотинцами пугала его гораздо меньше того, что Воуп мог преследовать его. — Пожалуйста, я думаю, я…

— Заткни его! — скомандовал морской пехотинец своего соратнику, который шагнул вперед, чтобы развернуть Джефферсона и прижать его к стене. Винтовка ткнула его между лопатками, после чего морпехи повели Джефферсона в гараж.

— Фриско! — крикнул молодой пехотинец в свой коммуникатор. — Да отзовись уже!

— Он не ответит, — сказал ему напарник. — Похоже, какое-то дерьмо ворвалось и пробило защиту там внизу.

— Что происходит? — вдруг воскликнул кто-то другой, перекрикивая сигнал тревоги. — Сержант Эйкерс, отвечайте!

— Я как раз пытаюсь прояснить ситуацию, сэр, но все под контролем.

Джефферсон решил, что сержант Эйкерс явно боялся, но старался сохранить голос твердым и властным. Джефферсон повернул голову, чтобы узнать, что за незнакомец перекрикивал сигнал тревоги, хотя уже догадывался, кого увидит в коридоре. Он узнал голос этого человека, и его присутствие было единственной причиной, по которой это убежище все еще функционировало и охранялось агентами Секретной Службы и морской пехотой.

В коридоре стоял президент Соединенных Штатов.

— Джейсон! — воскликнул Джефферсон, обращаясь к президенту Билу. Он видел его лично лишь однажды. Это было много лет назад, когда Джефферсон Джерихо еще называл себя Леоном Кушманом и работал в Арканзасе добровольцем для предвыборной кампании Билла Клинтона. Джейсон Бил был молодым студентом юридического факультета в Миссури, старше Джефферсона на четыре года, но настолько же самоуверенный и с дьявольской деловой хваткой. Эти двое встретились на вечеринке, на которой курили травку и разговаривали о желании Леона пойти по стезе порно актеров, после чего у них развернулась дискуссия о различных атрибутах этой профессии и об определенных актрисах. — Это я! Леон Кушман! Ты меня не помнишь?

Джейсон Бил был одет в темно-синий костюм, белую рубашку и красный узорчатый галстук с настолько тугим узлом, что он, казалось, душил его. На лацкане его пиджака блестел значок с американским флагом. Бил был худым, и костюм и рубашка, похоже, были велики ему на пару размеров. Его грива светлых волос поседела и заметно поредела спереди, однако он тщательно причесывал ее и, вероятно, пользовался средствами для укладки. Он все еще был красивым мужчиной, очень фотогеничным и харизматичным, но теперь вокруг его сияющих голубых глаз темнели круги, а сами глаза казались запавшими. Глубокие морщины пересекали высокий благородный лоб. Он раскрыл рот, и, пока Джефферсон ждал ответа, в углу левого глаза президента начался заметный нервный тик, из-за которой через секунду начала странно подергиваться вся левая сторона лица, как будто он ожидал удара в челюсть с левой стороны, или только что его пережил.

— Леон Кушман! — повторил Джефферсон. — Вечеринка в квартире Джинджер Райт, май 1992 года!

Первая Леди — которую звали не Джинджер Райт — стояла позади своего мужа. Ее звали Аманда, девичья фамилия Гейл, дочь президента влиятельного финансового агентства в Миссури. Именно она основала агентство по связям с общественностью, которое в дальнейшем помогло Джейсону Билу пробиться в Овальный Кабинет. Похоже, она помогала ему и сейчас, держа его под руку и не давая ему упасть.

— Кто этот человек? — спросил Бил у конвоиров Джефферсона. Его речь звучала медленно и неразборчиво. Тик продолжался и лишь усиливался с каждой минутой. — Почему он здесь?

— Сэр, пожалуйста, возвращайтесь в свою комнату, — попросил Эйкерс. — У нас все под контролем.

— Я требую ответа. Заработала тревога. Вэнс не отвечает на мой вызов, как и Беннетт. Я требую, чтобы вы рассказали мне, что происходит.

— Сэр, пожалуйста…

— Сержант, мне через час выступать на телевидении перед американским народом. Они заслуживают знать, в чем дело, — он поднял глаза к потолку, его лицо страшно дергалось. — Эта тревога… вы можете ее остановить?

— Да, сэр, — ответил Эйкерс. Джефферсон заметил, что молодой сержант переглянулся с Первой Леди, и та ответила ему едва заметным кивком. — Если вы вернетесь в свою комнату, сэр, мы обязательно отключим сигнализацию и приведем все в порядок.

— Ко мне скоро придут люди, чтобы сделать макияж, — рассеянно произнес Бил.

— Джейсон! — снова попытался Джефферсон. — Я же писал тебе, помнишь? Просил подписать для меня фотографию, — он вспомнил, что в последние несколько раз использовал совсем другое имя во время общения с Билом. Он сделал несколько запросов, прислав президенту фотографии с просьбой о подписи, чтобы впечатлить своих «Рисковых Игроков». — Джефферсон Джерихо! Ты не помнишь?

Рот президента открылся и закрылся снова. Казалось, на его глаза упала какая-то мутная завеса.

— Вернемся домой, Мэнди, — пробормотал он своей жене, которая и сама едва держалась на ногах от усталости, хотя оставалась очень красивой, спортивной и собранной женщиной. Ее длинные темно-каштановые волосы поседели, а глаза запали и потускнели, приобретя цвет пепла. Она повела своего мужа к двойным дверям в конце коридора.

— Эйкерс Два Ноль, — снова произнес Эйкерс в коммуникатор. — Чертова тревога! — раздраженно прошипел он, обращаясь ко второму морскому пехотинцу, а затем снова обратился к коммуникатору. — Кейт, ты там? Ответь мне!

— Дэнни, прием! — говоривший задохнулся, и за ним прозвучал какой-то спутанный шум, как будто мимо мчалась целая толпа людей, и каждый считал своим долгом толкнуть его. — Вы на посту?

— У нас было совершено проникновение. Сюда проник один из вновь прибывших. Он что-то болтает о Горгоне на третьем уровне. Что там за история?

— У нас был прорыв.

— Принято. Что прорвалось?

— Тебе придется в это поверить. Я тебя почти не слышу, у меня уши повреждены. У нас здесь полное дерьмо, док уже в пути. Мы потерял Джексона, и у нас тут еще пять человек в крайне плачевном состоянии.

— Что? Потеряли Джексона? Как?

— Я не могу говорить, Дэнни, у меня голова просто раскалывается…

— Понял тебя. Так что мне делать с этим сукиным сыном?

— Задержи его. Мы разберемся на каждом уровне уже скоро и найдем там всех, кого сможем.

— Там мертвый человек на третьем уровне, — сказал Джефферсон. — Один из агентов. Горгон убил его.

— Стой, помалкивай, — приказал ему Эйкерс. — Слушай меня внимательно и делай все очень медленно. Прислонись спиной к той стене, заведи руки за голову, сядь, скрести ноги перед собой и сиди спокойно.

— Я знаю президента. Я знал его, когда он был студентом-юристом. Что он имел в виду, когда говорил о телеви…

— Заткни свой рот и сиди смирно, — второй морской пехотинец направил свою винтовку прямо Джефферсону в лицо, и маленькая красная точка засветилась у него на лбу.

Джефферсон сел. Что ж, позже еще будет время связаться с Джейсоном Билом, подумал он. Если президент, конечно, его вспомнит. Пока проповедник решил больше не задавать никаких вопросов. Он хотел выжить, и пока два морских пехотинца с винтовками охраняли его, ему лучше было оставаться на месте.

— Черт, — прошипел Вэнс Дерриман, подводя итоги разрушений в гараже. И как им теперь вытащить отсюда эту штуку? Каким образом починить входную заслонку? Беннетт погиб, несколько других солдат находятся в лазарете в тяжелом состоянии, весь уровень разрушен, в небе корабли Горгонов и Сайферов, которые все еще сражаются друг с другом, хотя инопланетянин — который выглядит с виду как человеческий мальчик с серебряными глазами — сказал, что поле битвы уже удаляется от территории Белого Особняка.

В голове у Вэнса стучало, нервы были словно опалены, все ощущения казались затуманенными, и ему мерещилось, что он даже получил серьезные повреждения внутренних органов, потому что несколько минут назад его вырвало с кровью. И эта тревога… ее завывание так болезненно сказывалось на его изможденных ушах.

— Кто-нибудь, отключите сирену! — закричал он. Его голос прозвучал, как бормотание под водой. — Боже, прекратите этот шум! — он не мог думать, не мог сосредоточиться, не мог ничего осмыслить. Рассуждение всегда было его сильной стороной еще до того, как инопланетяне принесли в этот мир хаос, разрушение и войну. Все должно было иметь смысл, все имело свое рациональное объяснение. Когда его проинформировали о Зоне-51, он оградил свой разум от этого. Это была не его ответственность, чужая. А ведь он мог уделить этому брифингу больше внимания, мог послушать о кораблях с других планет и артефактах, которые исследовали в S-4 для военных целей, но он отгораживался от этого, мысленно переигрывая партии в гольф или слушая Первую Симфонию Рахманинова, воспроизводя ее по памяти, вспоминая так же, насколько холодно она была встречена критиками в 1897 году.

В третий день апреля два года назад картина мира Вэнса Дерримана рухнула. Он попросил своего младшего брата помочь Линде укрыться, потому что не мог уйти сам — у него был долг перед президентом США. По сотовому телефону брат сообщил ему, что они скрылись с Национальной Гвардией на военном складе за пределами Рестона, но затем спутники рухнули, вышки сотовой связи вышли из строя, и на этом вся коммуникация была прекращена.

Генерал Уинслетт пошатнулся и что-то сказал. Дерриман услышал лишь обрывки, из которых не сумел вычленить никакого смысла. Лицо Уинслетта было белым, как известка, и блестело от пота. Глаза выглядели так, словно их искупали в крови. Генерал стоял, глядя на безголовое чудище, которое лежало на полу, а затем он отвернулся, сделал пару шагов прочь, и его стошнило. Один из солдат подошел, чтобы помочь ему, и Фогги позволил отвести себя в лазарет.

Нам придется разделать эту тварь на кусочки, решил Дерриман, глядя на огромную мертвую тушу, разрезать на тысячу мелких частей и вынести отсюда по частям.

Дейв МакКейн стоял рядом с ним. Он заговорил, но Дерриман покачал головой.

Дейв попытался снова, стараясь говорить громче:

— Мы можем поговорить?

Дерриман указал на ухо.

— Я едва слышу, черт побери! — хотя тревога замолчала, звук его собственного голоса с каждым словом врезался в мозг раскаленным шипом. — Дайте мне немного времени!

Дейв кивнул и отошел. Он осторожно пробрался через куски щебня и вышел наружу, где пахло дымом, жженой плотью рептилии и озоном. Итан и Оливия стояли рядом, опираясь на перила и наблюдая за тем, как в облаках вспыхивали синие и красные огни. Недавно Ханну и Никки увезли в лазарет. Они хорошо держались, но этот огромный убитый монстр и множество трупов в гараже окончательно добили их. Никки упала в обморок, как только увидела последствия бойни и, возможно, получила бы повреждения при падении, если бы Итан не поймал ее. Поняв, чем именно был атаковавший гараж монстр, Ханна сказала, что ей не помешало бы привести нервы в порядок, после чего эта закаленная войной женщина присела на край горы и заплакала, а Оливия отправилась на поиски кого-нибудь, кто мог бы оказать ей помощь. Когда ее увозили, Ханна изобразила на своем морщинистом, заплаканном ужасами войны лице кривую улыбку и сказала, что если б могла в одиночку выпить полбутылки виски, это было бы так же хорошо, как свежий земной дождь.

— Джефферсона нашли? — спросила Оливия, когда Дейв подошел к ним.

— Уверен, что он найдется. Плохие парни всегда выживают, — Дейв понаблюдал немного за вспышками света. Из-за мертвых деревьев в отдалении поднимался дым. — Они приближаются?

— Все еще отдаляются, — ответил Итан. В голове у него стучало, каждый нерв его человеческого тела все еще горел, а слух был нарушен, но своим разумом он мог «слышать» гораздо яснее, чем своими поврежденными аудио рецепторами. — Я считаю, что сейчас они слишком заняты друг другом, чтобы думать обо мне. Но только сейчас, — добавил он. Его голос звучал приглушенно и казался чужим даже ему самому. Он подумал, что стоит сказать им еще кое-что, что он считал истиной. — Теперь они знают, что не смогут взять меня живым. В следующий раз они явятся, чтобы уничтожить меня, — Итан позволил этим словам повисеть несколько секунд, а затем повернулся к Дейву. — Вот, почему я должен как можно скорее добраться до этой Зоны-51, — он уже успел поделиться с Дейвом и Оливией своими подозрениями. И хотя он не был уверен, он считал, что в S-4 может находиться нечто полезное для прекращения этой войны. Он не знал, что это могло быть, но прекрасно понимал, что человеческое оружие неспособно остановить войну Горгонов и Сайферов — за исключением того оружия, которое может взорвать планету… но, опять же, исчезнет только планета, а линия в космосе, которая служит границей для Горгонов и Сайферов, останется.

— Я не знаю, как ты можешь, по-твоему, остановить это, — сказал Дейв, словно научился читать мысли Итана. — Ведь для этого тебе придется уничтожить их… обе их цивилизации, так? Если так, то каким образом ты это сделаешь? И вообще, разве это не противоречит… твоим правилам, принципам и… остальному?

— Да, — ответил Миротворец. — Моя цель — не уничтожать миры, а спасать их.

— Итак… если ты найдешь инопланетное оружие, как оно поможет тебе остановить войну?

Итан покачал головой.

— Я верю, что был избран для этой задачи высшей силой. И единственная дальнейшая цель, которую я вижу, это убедить вашего президента отвести меня в S-4, — некоторое время он молчал, наблюдая за огнями небесной битвы и прикидывая, что нынешнее поле боя уходит все дальше от Белого Особняка. — Это единственное, что имеет смысл для меня, — сказал Итан, наконец. — То самое, зачем я прибыл сюда. И только президент может отвести меня в S-4, хотя у него помутился рассудок, и появилась склонность к самоубийству.

— Я думаю, это безнадежно, — вздохнула Оливия.

— Не говори так, — Дейв увидел, как потемнели ее глаза. В них словно проникли пучки темноты, а выражение их было пустым от шока и печали. Она была близка к тому, чтобы сорваться и сброситься вниз с этой скалы. Он обнял ее за плечи, потому что знал: если он позволит ей сделать этот шаг, Оливия Куинтеро просто исчезнет. — Мы не можем сдаться, — ободряюще произнес Дейв. — Мы должны довериться Итану.

— Довериться Итану, — бесстрастно повторила она. — Там ведь миллионы Серых людей, Дейв. По всему миру. Китай, Россия, Южная Америка… весь мир! Их, должно быть, уже миллиард, а то и больше! Даже если Итан сможет остановить войну Горгонов и Сайферов, что делать с Серыми людьми? И с еще миллионами людей, которые сошли с ума или одичали до состояния дикарей за последние два года. Что делать с ними, Дейв? Как может Итан исправить это? Некоторые вещи уже никогда не вернуться к своему прежнему виду, — она уставилась на ограждение, и Дейв подумал, что она всерьез помышляет о самоубийстве, потому что не может больше страдать. — Мы слишком много потеряли, — с болью выдохнула она, прикрыв глаза. — Слишком много.

Дейв посмотрел на Итана в поисках поддержки, но Миротворец молчал. Дейв знал, что вернуть Оливию из этой пропасти придется ему самому.

— Да, мы слишком много потеряли, — кивнул он. — Я похоронил жену и сыновей. Ты — своего мужа и саму жизнь, которая у вас была. Но посмотри на меня, Оливия. Посмотри, пожалуйста.

Она посмотрела, он заглянул в ее глаза и увидел, что они практически мертвы. От ее силы духа ничего не осталось.

— Мы не потеряли друг друга, — сказал Дейв. — И мы должны держаться. Итан верит, что ему необходимо попасть в Зону-51, значит, и я в это тоже верю. Оливия, мы уже слишком далеко зашли, чтобы все бросить, — он кивнул в сторону облаков, все еще озарявшихся синими и красными вспышками. — Они победят, если мы опустим руки. Пожалуйста… останься со мной… с нами… хотя бы еще немного.

— Скажи мне, — пробормотала она все еще тихо и почти безразлично, — как мы попадем в это место? Машины сломаны. Наш автобус… — она замялась, стараясь придумать, как это выразить, — уже недееспособен, — сказала она. — Я не знаю точного расстояния, но могу точно сказать, что Розвелл, Нью-Мексико находится довольно далеко отсюда. Так как мы туда доберемся, Дейв? Итан? Есть идеи?

— Пока еще нет. Нам нужно поговорить с мистером Дерриманом.

Их разговор прервало появление Джефферсона Джерихо, который споткнулся на куске отломанного камня, упал на колени и выругался. Он был бледен, в глазах плескался шок. Он шел так, словно осушил в одиночку ту самую бутылку виски, которую просила Ханна.

— Что это за штука там? — спросил он, и, не дождавшись ответа, продолжил расспрос. — А автобус… где наш автобус?

— Это — и был автобус, — устало ответил ему Дейв, когда Джефферсон к ним приблизился. — Оружие Горгонов способно создавать жизнь из неорганики. И они…

— Так, ладно, этого я не хочу знать, — перебил Джефферсон. — Боже, ну и погром здесь! — он сосредоточил внимание на Итане. — Это ты убил его?

— Да.

— Воуп, — Джефферсон обратился к Дейву. — Что произошло с ним?

— Он — оно — испарилось или переместилось куда-то в другое измерение. Или как еще принято у Горгонов? А ты где был?

Джефферсон услышал отдаленный грохот и тут же понял, что битва в небе происходит далеко отсюда. На мгновение его внимание было полностью захвачено этими вспышками света.

— Я был наверху, на четвертом уровне, — объяснил он. — Президент Бил и Первая Леди тоже были там. Пара морпехов встретила меня довольно жестко, но вскоре они получили приказ отпустить меня, — он нахмурился. — Все живы? Ханна и Никки? Они в порядке?

— Обе в лазарете, который, я думаю, находится на этом уровне горы. Физически они в порядке, но вот нервам их не позавидуешь.

— Да уж, моим тоже, — Джефферсон внимательно посмотрел на Оливию и заметил, что она едва держится. — А как насчет тебя? — спросил он ее.

— Бывало и лучше. Итан говорил о том, чтобы попасть в Зону-51 и найти… я не знаю, что именно… что-то, что он мог бы использовать, чтобы остановить все это, — она кивнула на желтые облака, которые все еще вспыхивали красными и синими огнями. — Я не понимаю, как это можно остановить. Мне кажется, это безнадежно, что бы мы ни нашли.

— Зона-51, — обратился Джефферсон к Итану. — Место, где хранятся летающие тарелки, — три года назад он бы животики надорвал от смеха и покрутил бы пальцем у виска, сомневаясь в благоразумии того, кто заговорил бы с ним о государственных конспиративных лабораториях, о подземных исследовательских центрах и контрактах с инопланетянами.

— Я хочу попасть в исследовательский центр и посмотреть на артефакты, которые там хранятся. Мистер Дерриман сказал мне, что единственный человек, способный отвести меня туда, это президент, но он…

— Почти полностью выжил из ума, да. Я встречал его однажды, давным-давно, еще когда он был студентом юридического факультета, работавшим при Клинтоне. Мы курили косяки на вечеринке в Литл-Роке и обсуждали порно. Наверное, теперь мы могли бы шантажировать друг друга фактами того вечера, — однажды Джефферсон и впрямь об этом подумал, но решил, что армия адвокатов размажет его в пух и прах, а если кто-то сунется расследовать его собственное прошлое, он потеряет все, что построил, поэтому он послал эту идею к черту. Его рассеянный взгляд вернулся к Дейву. — Так у них есть оружие, которое превратило наш автобус в эту дрянь?

— Да, они способны превращать неодушевленные предметы в живые организмы, — ответил Итан. — Высококачественное и быстрое создание клеток, с использованием неодушевленных объектов в качестве каркаса. Проще говоря, у Горгонов есть луч жизни.

— Вот ведь черт! — воскликнул Джефферсон. — А я когда-то 3D-принтер считал верхом фантастики!

— Президент, — серьезно заговорил Итан. — Вы его видели.

— Видел. Он меня не узнал, но я и выгляжу сейчас совсем не так, как раньше. С другой стороны, я не уверен, что в своем теперешнем состоянии Бил узнал бы свою собственную мать.

— Но все-таки у вас был контакт с ним когда-то. Если мы сможем напомнить ему об этом, это может нам помочь.

— Сначала нам нужно поговорить с Дерриманом, — напомнил Дейв.

— Да, — Итан замолчал и замер, наблюдая за тем, как битва отдаляется от горы Уайт Мэншн. По крайней мере, это было хорошей новостью. В облаках мелькнула огромная синяя вспышка, синее полосы, казалось, выстрелили во все стороны, и огромная черная фигура вдали медленно повернулась в облаках и упала куда-то за горные вершины.

Еще одно очко в пользу Горгонов, подумал Итан, но Сайферы будут мстить. Это была еще одна из причин, по которой эта война была бесконечной. В этой битве месть будет порождать только месть, и так будет всегда.

Вскоре вернулся один из агентов Секретной Службы Белого Особняка и попросил Итана и его друзей вернуться внутрь, где люди пытались разобрать устроенный инопланетянами погром. Надо признать, выполнение этой задачи легко можно было приравнять к одному из подвигов Геракла. К тому же, пока никто даже не догадывался, что обитатели Белого Особняка собирались делать с разрушенной входной заслонкой. Оказавшись поблизости от трупа чудовища, в которое обратился автобус, Оливия пошатнулась и ухватилась за руку Дейва, чтобы не упасть.

— Можете отвести ее в лазарет? — спросил он у солдата. — Она в шоке, и ей нужна медицинская помощь.

— Сделаю, — ответил агент, одетый в джинсы и футболку. По нему было видно: он знал, что такое шок. Его назначили следить за девушкой-подростком с повязкой на глазу, и он оставался на посту, пока не услышал стрельбу в коридоре, бросился на звук, готовясь отбиваться от проникшего неприятеля, но застыл в шоке на несколько секунд, увидев антропоморфную фигуру со змееподобными руками. Он был одним из тех, кто рухнул на живот, чтобы открыть стрельбу по проникшим в гараж солдатам Сайферов. После того, как его вырвало кровью, а нос и уши перестали кровоточить, ему дали валиум в лазарете из последних запасов. Теперь солдат чувствовал себя лучше и почти взял себя под контроль, хотя слышал все еще приглушенно, а в левом ухе периодически простреливала боль, которая растекалась по левой стороне лица и отдавалась где-то внизу шеи.

— Нам нужно увидеть мистера Дерримана, — сказал ему Итан, пока солдат помогал Оливии дойти до лазарета.

— Мне приказано сопроводить вас обратно в ваши комнаты.

— Решение неверное, — возразил Итан. — Горгоны и Сайферы вернутся, и в следующий раз вы не сможете это пережить.

Агент не сумел найти в себе силы, чтобы посмотреть в серебряные глаза Итана. Он долго смотрел на мертвый безголовый каркас монструозного автобуса, после чего извлек из кармана коммуникационное устройство и набрал несколько цифр.

— Сторм Один Один, — произнес он. — Говорит сержант Эйкерс. Дерриман там?

— Он сейчас не в форме, Джонни. Ему нужен доктор, но после он собирался присутствовать на президентской речи.

— Мы все сейчас не в лучшей форме. Но сереброглазый мальчишка говорит, что дело срочное, и я верю ему. Если б ты видел, что здесь произошло, ты б тоже поверил. Я поднимаю к тебе людей, — он отложил свой коммуникатор и обратился к Итану. — Идем, но запомни одно: я убью всех и каждого из вас, если мне не понравится хоть одно ваше движение, — это прозвучало, как пустая угроза из уст агента, потому что было ясно, что сейчас он вряд ли хоть кого-то мог уничтожить. — Следуйте за мной одной цепочкой, — приказал он.