Глава 36

В семь утра мне позвонила Кристина.

– Степа, ты как себя чувствуешь?

Я зевнула.

– Ни свет ни заря почти все люди себя одинаково чувствуют. Спать хочу, но надо вставать. А что?

– Вчера вечером незадолго до закрытия в «Баке» началась эпидемия желудочного гриппа, – объявила Светкина. – Народ в туалеты кинулся, очереди к кабинкам стояли. Я не заразилась. А ты как? Понос, температура есть?

– Нормально вроде, – ответила я.

– Ты тортик-то ела? Мне не удалось, – грустно призналась помощница. – Все как накинулись, как начали бисквит кромсать… Я тоже подсуетилась и ухватила кусок. Поставила тарелку на подоконник, на секунду отвернулась, и… нету, ее кто-то утащил. Я назад к столу, а торт уже тю-тю. Не повезло.

– А что у всех, кроме поноса? – забеспокоилась я.

– Температура, но невысокая, – уточнила Светкина. – У меня спрашивают, как ты, а мне ничего не известно. Вот и позвонила спросить.

– Со мной все нормально, – заверила я помощницу, – приеду в десять.

Весь день до закрытия магазина у меня не было возможности не то что сесть и попить чаю, а даже глотнуть воды. Бо́льшая часть продавцов не смогла подняться с постели, а как назло именно сегодня наплыв покупателей оказался рекордным. За прилавки встали все, кто мог. Неумелые торговцы путались в ассортименте, не знали, где что лежит, и я металась по залу, направо-налево объясняя, в каком ящике помада цвета «вино-малина», где находится туалет для посетителей, сколько стоит новый аромат «Бак», куда поместить столик для визажиста, который будет делать бесплатный макияж победителям конкурса на лучшее стихотворение про нашу фирму, а заодно раздавала купоны людям, которые приобрели товара больше чем на две тысячи рублей, и делала почти одновременно еще кучу всего.

Звонить Кудрину, отвечать на вызовы Гаврюши не было ни времени, ни сил. Домой я приехала еле живая от усталости и рухнула в кровать, забыв поесть и умыться. Следующий день оказался не лучше предыдущего, а четверг вообще получился кошмарным, потому что был назначен кастинг моделей для нашего показа. До своей спальни я добралась за полночь, заползла под одеяло и, успев только подумать: «Хуже уже не будет» – провалилась в небытие. Но как же я ошибалась!

Явившись на службу в пятницу, я обнаружила толпу женщин, которая заполонила все этажи, и вспомнила, что сегодня у нас «удачный день». Объясняю. Раз в три месяца «Бак» ополовинивает цены, раздает несметное количество подарков покупателям, угощает их бесплатным кофе с пирожными и держит двери открытыми всю ночь. И надо же было очередной распродаже случиться в тот момент, когда большая часть продавцов не могла встать за прилавки… Эту пятницу, плавно перешедшую в субботу, я буду вспоминать как страшный сон.

В шесть утра мне удалось наконец-то отбежать в туалет. Там у рукомойника стояла Козланет, которая еле слышно спросила:

– Жива?

– Не знаю, – пробормотала я. – Надеюсь, скоро девочки от гриппа избавятся. Странная какая-то болячка, температура один день держалась, не очень высокая и не у всех. Зато народ прилип к унитазам и далеко от них отойти боится. Врачи сказали: кишечный грипп.

Степанова прижала палец к губам, быстро открыла все кабинки, убедилась, что они пусты, и зашептала:

– Нет никакого гриппа. Это бывшая жена моего любимого влила в торт лошадиную… нет, слоновью… опять нет, рассчитанную на стадо бизонов дозу слабительного.

– С ума сойти! – подпрыгнула я. – Знаешь, когда я услышала, сколько народу не вышло на работу, у меня мелькнула мысль: дело неладно. И я обратила внимание – люди, оставшиеся здоровыми, по разным причинам не пробовали торт. Но потом решила: я ведь не со всеми говорила, просто случайно оказалось, что те, с кем поболтала, не ели тортик. Ты уверена насчет лекарства?

Козланет кивнула.

– Сумасшедшая баба сама позвонила и спросила: «Ну что, выгоняют тебя за то, что всех тортиком со слабительным угостила?» И бросила трубку. Помоги мне, пожалуйста!

– Как? – не поняла я.

– Она же не успокоится, – заплакала Степанова, – гадина следующий звонок Роману Глебовичу сделает. Она так всегда поступает, меня из-за нее уже из нескольких мест вытурили. Расскажи Звягину правду, попроси его меня не выгонять. Ты за босса замуж выходишь, он тебя послушает. А если я сама к нему приду, точно вон отправит. Прямо сразу. Конечно, ведь из-за меня сейчас в фирме коллапс.

Я начала утешать Козланет:

– Твоей вины тут нет. Но бывшую супругу Родиона надо призвать к порядку. Поговорю со Звягиным.

– Только больше никому про слабительное не сообщай, – взмолилась декоратор. – А то народ мне эту свою «болезнь» не простит.

– Не волнуйся, Степанида Козлова – сейф с секретами, – успокоила я собеседницу.

В понедельник выздоровевшие продавцы явились на работу и стали громко ругать тех, кто временно занимал их места за прилавками. Неопытные торговцы, торопясь обслужить покупателей, перепутали весь товар, перемешали содержимое ящиков, даже разбили несколько флаконов с духами. Во вторник все наконец устаканилось, в среду я взяла выходной и проспала весь день, отключив телефоны. В четверг наконец-то пришла в себя, вспомнила про Валерию, Веру Михайловну Чернову и набрала номер Кудрина.

– Обзвонился тебе, – сказал Алексей. – Куда ты подевалась?

– Сумасшедшая неделя была, – объяснила я, – потом расскажу, что случилось. Возможно, твоя помощь понадобится, чтобы одну мадам приструнить.

– Хочешь послушать, как я с Осиповым, который Юркиным прикинулся, разговаривать буду? – перебил следователь.

– Да, – тут же ответила я.

– Приезжай, – распорядился Кудрин, – адрес в Ватсапп скину. От проходной позвони, встречу.

Я побежала в ванную.