Глава 34
– Торт? – удивился Звягин. – Ничего не понимаю. Я ничего не заказывал.
Я растерялась.
– На нем стояла табличка, и я подумала… А, не важно, что мне в голову взбрело. Значит…
Я прикусила язык. Ой, нет, нельзя говорить, что я решила, будто Звягин сделал мне предложение руки и сердца. Глупая ситуация превратилась в идиотскую.
Роман улыбнулся.
– Там стояла моя подпись?
– Нет, – смутилась я. – Но текст… типа, что я у тебя ночевала… и еще буква «Р» вместо автографа. Кристина открыла коробку и решила почему-то, что торт прислал ты. А я… Да ладно, забудь!
– Красивый торт? – неожиданно заинтересовался Роман.
– Ужасный! – с чувством воскликнула я. – Китч кондитерского искусства. Мрак. Надеюсь, его уже слопали без остатка. И кому могло прийти в голову сделать…
Я опять успела прикусить язык.
– Сделать что? – полюбопытствовал Звягин.
– Подобный ужас, – вывернулась я. – Кстати, курьер оказался под стать угощению – вошел на первый этаж и заорал: «Где тут Коза Степанова?» Не очень красиво получилось. Это же надо, Коза Степанова… Кем надо быть, чтобы так мое имя исковеркать? Ни один даже сумасшедший родитель не наречет девочку Козой. Правда, я знала девушку с фамилией Ко́за, с ударением на букву «о».
– В «Баке» есть сотрудница с похожими именем и фамилией, – остановил меня Звягин.
Я осеклась.
– Ты шутишь?
– Нет, – улыбнулся Роман. – Я запомнил девушку из-за ее имени, весьма необычного. Она не Коза, а Козланет Степанова.
– Родом из Болгарии? – предположила я. – Там много имен, которых в России нет, например, Цветана.
– Русская, – покачал головой Звягин. – Отец ее очень креативным человеком оказался и сам придумал имя для ребенка, слегка изменив фразу «когда зла нет». Он постоянно по Индии и другим странам Азии, Востока мотается, наслушался там всякого и верит, что это имя от его дочери негатив отгоняет.
– Так, значит, торт предназначался для той Степановой! – ахнула я. – А все решили, что мне, что доставщик перепутал мое имя с фамилией, вместо «Степа Козлова» произнес «Коза Степанова». Но почему никто про эту Козланет не сказал?
– Она второй день на службе, – пояснил Роман, – и с продавщицами, которые информацию по фирме разносят, никак не сталкивается. Степанова – оформитель витрин.
– Очень неудобно получилось, – расстроилась я. – Пойду, найду декоратора, надо перед ней извиниться. Тортик особенный, ей непременно надо о нем знать. Побегу в столовую, авось хоть табличку не слопали, отдам ее Степановой. Очень неприятная ситуация… Вроде я в этой путанице ни при чем, но чувствую себя со всех сторон виноватой. Ну как я могла подумать, что…
В дверь деликатно постучали.
– Войдите! – крикнул Роман.
Появился Юра, второй помощник Звягина, с подносом в руке.
– Принес чаек, а Степаниде какао, – сказал Юра.
– Я не просил чай, – удивился босс.
– Какао? – изумилась я. – Обычно у тебя лишь гадкий кофе.
– Я подумал, вдруг вы захотите вкусного, – забубнил Юрий.
Роман прищурился, а я выскочила из кабинета, подождала, пока Юра выйдет в приемную, и напала на него:
– Ты никогда не стучишь в кабинет шефа, бесцеремонно вваливаешься без предупреждения. Почему сейчас изменил своей привычке?
– Ну… мало ли, – заблеял помощник, – типа…
– И какао мне притащил! – еще сильнее разозлилась я.
– Просто хотел проявить заботу, – заявил парень.
– Немедленно скажи, где находится оформитель Степанова, – потребовала я.
Юрий начал стучать по клавиатуре.
– У нее выходной. Появится завтра.
Я ринулась к двери, но на пороге остановилась.
– Даю совет: не собирай сплетни.
– Вы о чем? – изобразил недоумение молодой человек.
– Не стоит верить всему, что слышишь, можешь попасть в глупейшее положение, – отрезала я. – Надеюсь, у тебя хватит ума не распространять ложную информацию далее.
– Вы о чем? – повторил Юра.
Упорство, с которым помощник Романа прикидывался, будто он не знает последнюю сплетню, что Звягин сделал предложение Козловой, разозлило меня донельзя. Я вытянула руку и начала загибать пальцы.
– Стучал в дверь, чего ранее никогда не делал; приволок какао, хотя всегда притаскиваешь малосъедобный кофе…
– Капучино не едят, а пьют, – пробормотал Юрий.
Но меня трудно сбить с толку, я продолжала:
– Да еще говоришь сейчас «вы», обращаясь ко мне, хотя мы с тобой давно на «ты». И думаешь, после столь резкого изменения привычек я поверю, что ты не слышал разговоры о том, как Роман Звягин сделал мне предложение руки и сердца?
– Ух ты! – подпрыгнул Юрий. – Офигеваю! Значит, это правда? Мне позвонила мама и сообщила: «Сыночек, Степа идет к Роману, не вздумай впереться в кабинет шефа без стука, если Козлова там находится. Получишь по лбу. Приготовь ему чай, а ей какао, сейчас банку пришлю. Забудь про свои помои под названием «эспрессо», которые всем суешь».
– Откуда твоя мама может знать, куда я направилась? – вырвался у меня возглас изумления.
Юра хихикнул.
– Она же главный управляющий.
У меня отвисла челюсть.
– Маргарита Львовна Наумова твоя мать?
– Ага, – радостно подтвердил парень, – об этом все знают.
Ну да, все… Кроме меня.
– Но ты же Кудрявцев, – протянула я.
– Ага.
– А у Маргариты Львовны другая фамилия, – недоумевала я.
Юра засмеялся.
– Мамуля фамилию не меняла, а мне папину дала.
– Понятно, – пробормотала я. Развернулась и взялась за ручку двери.
Ну и денек сегодня. Массу нового выяснила и про себя, и про других.
– Степанида! – раздалось за спиной.
Я обернулась.
– Что?
– Поздравляю вас, – с чувством произнес Юра. – Вы с Романом Глебовичем прекрасная пара. Босс вас обожает. Пару дней назад я принес ему кофе, а шеф со Стефано разговаривал. Речь шла о вас, и Звягин сказал: «Степа дров наломала, руки чешутся ей наподдать».
– И почему ты трактуешь сию фразу как любовную? – оторопела я.
– Бьет – значит, любит, – философски заметил помощник Романа. – Очень за вас рад. Готов нести к алтарю шлейф невестиного платья.
– Юра, свадьба – это миф, – остановила я его, – просто сплетня.
– Уж не дурак, понимаю, что вы не хотите посторонним рассказывать, – ухмыльнулся Кудрявцев.
Я скрипнула зубами. Скорей бы этот дурацкий день закончился…
– Дай мне мобильный номер Козланет Степа-новой.
– Пришлю через секунду на Ватсапп, – пообещал Юра.
Я вышла из приемной, закрыла плотно дверь и навалилась на нее спиной. Ну и что теперь делать?
В кармане зазвонила трубка. Я достала ее и тихо сказала:
– Алло.
– Занята? – спросил Кудрин. – Можешь пораньше с работы удрать?
– Мечтаю оказаться сейчас за пару тысяч километров от фирмы «Бак», – призналась я, – желательно в абсолютно пустынном месте, чтобы людей на тысячу километров вокруг не было.
– И я частенько испытываю такое желание, – признался Алексей. – Можешь подъехать к Насте?
– Куда? – уточнила я.
– Сейчас адрес сброшу, – обрадовался Кудрин.
Я собралась запихнуть трубку в карман, но она заголосила прямо в руке. Номера, высветившегося на экране, в моей телефонной книжке не было, голос женщины тоже оказался незнакомым.
– Алло! Степанида?
– Слушаю, – ответила я.
– Меня просили вам позвонить.
– А вы кто? – поинтересовалась я.
– Козланет Степанова, – объяснила незнакомка. – Юрий, секретарь господина Звягина, велел соединиться с главным визажистом.
Я издала стон. Ведь я попросила у Кудрявцева номер декоратора! А он как поступил?
– Что-то не так с витриной первого этажа? – явно нервничала декоратор.
Я не видела нового оформления, но быстро возразила:
– Нет, нет, прекрасная работа.
– Слава богу, – выдохнула собеседница. – Меня сто раз предупредили: Козлова очень требовательна, ей ничего не нравится сразу, сто раз переделать заставит.
Я медленно пошла по коридору. Сегодня уже выяснила о себе массу интересного: я развратная особа, старая, страшная, злая, глупая… А теперь еще злобина, которая приказывает безостановочно переделывать работу, чтобы результат получился таким, как ей надо. И плевать Козловой на нервную систему сотрудников.
– Зачем тогда меня искали? – чуть испуганно спросила женщина.
– Хотела извиниться, – вздохнула я.
– За что?
– За торт. Его, наверное, уже весь съели.
– Не поняла, – прошептала Степанова.
Я живописала ей историю появления громадного бисквита с кремом.
– Боже! – ахнула Козланет. – Катастрофа! Бегите скорей, попросите людей не трогать торт.
– Закажу вам новый, точь-в-точь такой, как съеденный, – пообещала я.
– Нет, нет, летите в столовую, а потом позвоните мне, – потребовала Козланет. – Торопитесь изо всех сил! Потом объясню, в чем дело. Поверьте, эта фигня очень серьезная!
– Сегодня весь мой день серьезная фигня, – пробормотала я, направляясь в столовую. – Перезвоню позже.
