Глава 33
– Степа, – зашептала Кристина, когда я вошла в кабинет, – весь «Бак» на ушах стоит.
Меня укусила тревога.
– У нас что-то случилось?
– Ничего не видишь? – удивилась Светкина. – На свой стол глянь.
– Тут торт, – теперь удивилась я. – Откуда? Коробка громадная.
Кристина развела руками.
– Курьер притащил. Вошел на первый этаж и заорал: «Где Козу Степанову найти? Ей подарок».
– Так меня еще никто не называл, – развеселилась я. – Надо же, не Степа Козлова, а Коза Степанова…
– Его сюда отправили, – сказала Кристина. – Можно крышку снять?
В дверь постучали.
– Войдите! – хором отозвались мы с Крисей.
В кабинет вошла Корякина. Я испытала желание залезть под стол – вдруг Лида явилась продолжать скандал, начатый утром? Заведующая отделом персонала открыла рот…
– Хочешь тортика? – быстро спросила я, открывая упаковку.
– Ух ты! – закричала Кристина. – Розовая красотень! Сверху кольцо из шоколада, а в нем брюлик…
– Ненастоящий, – уточнила я, – мармеладный.
– Нет, это желе, – заспорила помощница. – Ну, круто! И табличка с надписью. Вау! Прочитать?
– Давай, – разрешила я.
– Она интимного содержания, – понизила голос Кристина. – Может, при посторонних не стоит?
– Степочка, – неожиданно медовым, приторно сладким голосом заговорила Корякина, – разве мы с тобой чужие? Лучшие подруги давно. Я тебя люблю всей фиброй моей души.
– Всеми фибрами, – поправила Кристина.
Лидия уставилась на мою помощницу.
– Нельзя любить фиброй, – хихикнула Светкина. – Фибра – это материал, типа бумаги с пропиткой. Из него раньше чемоданы делали, у моей бабульки такой на антресолях валялся. Жутко страшный. Вы, наверное, хотели сказать «всеми фибрами моей души». Фибры – «ы» на конце, а не «а», это струны…
– Поумничай мне тут еще! – рассвирепела Лида. – Нос не дорос старших учить! Я в «Баке» с момента, когда всей фирмы два убогих павильона на рынках было, а ты и недели пока у нас не работаешь.
– А при чем здесь знание русского языка? – отбила подачу Кристина.
Я быстро наступила ей на ногу.
– Вау! Больно! – заныла помощница.
– Читай табличку, – слишком нежно попросила я.
– Она очень личная, – возразила Кристина.
– Приказано, выполняй! – велела Лидия. – Живо! Ну, пока я тебя не уволила…
– За что? – испугалась Кристина.
– За то, что чересчур образованная, – отрезала Корякина.
– «Дорогая, ночь в твоих объятиях была прекрасна. Хочу, чтобы ты всегда была моей», – озвучила текст Кристина. – Р-р-р-р.
– А рычать-то зачем? – рявкнула Лидия.
– Тут так написано, буква «р» стоит, я ее четко прочитала, – начала оправдываться Кристи. – Это от Романа Глебовича.
– Конечно, нет, – сказала я, прекрасно зная, что никаких интимных отношений у нас с Романом не было, – это просто чья-то идиотская шутка.
Корякина молча обозревала кондитерское безумие, зато у моей помощницы язык заработал, как вентилятор в жару.
– Конечно, да. Торт на заказ, вес килограммов пять. Дороговато для розыгрыша.
За дверью кабинета послышались топот, шум. Я распахнула створку и – попятилась. В мою комнату ведет очень длинный коридор. Никаких помещений в нем, кроме моего офиса, нет. А теперь вдоль стен выстроились наши продавщицы и менеджеры, чуть ли не все сотрудники первого этажа.
– Сейчас появится… Ой-ой, прямо в обморок упаду… – шептали они, напряженно глядя отнюдь не на меня, а в противоположный конец коридора.
– Что происходит? – сердито спросила я. – Вы с ума сошли? В зале покупатели одни остались?
– Степочка, не злись, – залебезила Ника Воробьева, которая маячила прямо у входа в мой кабинет, – такое раз в жизни случается. Он идет! Сам! Сюда! Боже!
Воробьева прижала руки к груди и затряслась, как мокрая мышь, попавшая в морозильник.
– Кто сюда направляется? – растерялась я.
– Роман Глебович, конечно! – закричала слышавшая наш разговор Кристина, подходя к порогу. Тут же она бросилась назад в кабинет, а через секунду снова очутилась перед всеми, держа в руках торт. – Вот что Звягин Степе прислал! Ну, чего притихли? Весь день судачили, говорили, что Степанида… Не стану повторять, как вы Козлову обзывали. И что?!
В коридоре установилась полнейшая тишина. Кристина опять метнулась в офис и со скоростью резвой блохи прискакала назад, на сей раз в ее ладони была зажата табличка. Светкина высоко подняла ее и возвестила:
– На торте сверху стояло! Роман Глебович просит у Козловой руку и сердце. Она согласилась!
Я изо всей силы ущипнула секретаршу за спину. Крися взвизгнула, но не замолкла.
– Притихли, жабенки? Степашка теперь станет женой босса. И всем, кто про нее сегодня пакости говорил, не поздоровится. Я вас слушала и записывала: все ваши гадости есть в моем айфончике. Отдам его Козловой! Вот так!
Кристина ткнула пальцем в Леру Ромову, которая заведует отделом румян.
– Вот вы, например, шипели: «Козлова проститутка, она со всеми переспала, на таких не женятся». Ну я-то сейчас вежливо говорю, а вы Степу не падшей женщиной назвали, по рабоче-крестьянски высказались.
– Степашка, она врет! – испуганно затараторила Лера. – Ты же знаешь, как я к тебе отношусь! Просто обожаю…
– Беру за хвост и провожаю, – перебила ее Кристина и включила свой телефон.
По коридору понесся голос Ромовой:
«Ой, да ладно! Роман на б… никогда не женится. У него таких, как Степка, миллион. Че, хозяин не в курсе, что Степка со всеми перетрахалась? Зачем ему б…? Попользовался и под зад ее башмаком из кожи питона».
«Степка страшная, как Годзилла, – перебил ее дискант. – Рожа жуткая, руки к заднице пришиты. Мне Верка из бухгалтерии сказала, что Козловой каждую неделю премию выписывают. Она точно за деньги все делает. И Стефано тоже. Лично видела, как Стефано Козлову за задницу хватал…»
У меня парализовало голосовые связки.
– Степашечка, я не говорила этого! – завопила Катя Сыркина, старшая продавщица отдела аксессуаров. – Ложь! Монтаж!
– Да, да, да! – опомнилась Ромова. – Кристиночка, дай мне свой телефон на секундочку…
– А вот фига тебе! – радостно объявила Светкина. – Но даже если сопрете мобильник, записи на нем уничтожите, то зря стараться будете. Потому что все аудиофайлы уже давно в почте. И у меня, и у Степы, и у Звягина. Кирдык вам, бабье злобное! Роман за любимую Степочку всем глотки порвет. Тортик кушать будете? Сейчас чаек заварю.
– Идет! – завопил кто-то. – О-о-о! Это он!
В конце коридора показалась стройная фигура с букетом. Мужчина остановился, потом приятным баритоном спросил:
– Не подскажете, где кабинет Козловой?
– Вот она! – ответил хор голосов.
Я прищурилась. Минуточку… Ну конечно! Сейчас ко мне приближается вовсе не Роман, а актер Андрей Маркин, временный постоялец Несси.
– Хрюша, – замахал цветами любимец женщин. – ты же мне вчера перед сном обещала вип-подарок.
– Не помню, – ответила я.
– Как же? – засмеялся Маркин. – Вышла в пижаме из нашей ванной и крикнула: «Завтра принесу домой вип-подарок, ты его после ужина получишь». А у меня окно случайно образовалось, я как раз мимо ехал. Вот, заскочил на тебя посмотреть.
Я заставила себя улыбнуться.
– Привет, Андрюша, рада встрече.
Маркин распростер объятия, схватил меня, прижал к себе, смачно поцеловал в обе щеки и с чувством произнес:
– А уж как я рад, заинька моя любимая! Хоть на минутку, а вместе. Все заняты мы, постоянно в работе, а жизнь-то проходит…
В коридоре снова возникла звенящая тишина. Я попятилась в кабинет. Что происходит? Сначала Звягин присылает мне торт. С чего Роману в голову пришла сия глупость? Ладно, поступок владельца фирмы «Бак» хоть как-то можно объяснить: мы дружим много лет. Вероятно, это просто глупая шутка с его стороны. Но Маркин? Он выпил за завтраком компот из ядовитых мух? Я вышла из НАШЕЙ ванной в пижаме? Обещала Маркину после ужина вип-подарок? Да я Андрея почти не знаю!
– Можно селфи? – пропищал чей-то голос.
– Ради коллег любимой Хрюши я готов на все, – кивнул Маркин.
– Прикольно. Вы Степаниду Хрюшей зовете? – захихикала Лида.
– Я вас обожаю! – крикнул кто-то.
– Девочки, я люблю вас всех! – воскликнул в ответ Андрей. – Ну, начинаем селфоваться. Так… Подходите по одной, берите меня под руки, смотрите в камеру. Спинки прямо, прогиб в пояснице, живот и попу втянули…
– У меня не получится, – грустно вздохнула Корякина, – как ни старайся, пузо никуда не денется.
– О, вам не надо переживать, вы прекрасны, – на ходу выдал Лиде комплимент Маркин, – встаньте впол-оборота, правую ножку вперед, левую назад, голову подняли, но не задрали. Улыбаемся, но рот не разеваем, иначе на снимке яма получится. Понятно?
– Да! – заорало местное население.
– Отдайте телефоны Хрюше, – скомандовал актер, – она живо нащелкает. Подходим слева, уходим вправо. Раз, два…
Я принялась жонглировать чужими трубками, Андрей старательно улыбался, женщины принимали разные позы, взвизгивали и отбегали в сторону.
– Все, мои рыбоньки, – объявил в конце концов Маркин, – конец кайфу.
И тут с воплем:
– Вы лучше Романа! Теперь я вас обожать в сериале буду, и правильно, что продюсер Звягина убил! – на шею Андрею бросилась Корякина.
Присутствующие завизжали и тоже ринулись к актеру.
– Они же его затопчут! Что делать? – испугалась Кристина. И вдруг закричала с такой силой, что под потолком закачалась люстра: – Степа приглашает всех отпраздновать ее помолвку с Романом Глебовичем. Вернитесь на свои рабочие места. Торт сейчас отнесут в нашу столовую. Всем по куску хватит, приходите по очереди, не бросайте торговый зал. Если сейчас же не начнете работать с покупателями, лишитесь премии.
Толпа быстро поредела. Когда нас в коридоре осталось трое, Кристина взглянула на меня.
– Прости, торт придется тащить в столовку.
– С радостью избавлюсь от него, – ответила я.
Светкина поволокла коробку к лифту, а мы с Андреем вошли в кабинет, и я наконец получила возможность осведомиться:
– Что происходит?
Маркин сел на вращающийся стул.
– Несси очень милая. Она категорически отказывается брать с меня плату за постой, кормит завтраком, ужином. Я оказался прямо как у родной бабушки за пазухой. Кстати, Хрюша, она очень тебя любит… Ох, прости! Знаю, что ты Степашка, но почему-то у меня при взгляде на тебя именно «Хрюша» с языка срывается. А ведь я обладаю прекрасной памятью, роли легко заучиваю. Очень прошу, только не подумай, что я над тобой, Хрюша, издеваюсь… Ну вот опять!
Андрей демонстративно зажал рот ладонью.
– Можешь именовать меня хоть верблюдом Пафнутием Зефировичем, только объясни наконец: зачем ты этот спектакль устроил? – потребовала я.
– Несси испереживалась, что у тебя проблемы с продавцами, – неожиданно сказал Андрей. – Они плохо работают, имеют не соответствующий требованиям внешний вид, говорят глупости, и вообще ни в грош не ставят Хрюшу… прости, Каркушу… то есть…
– Не старайся, – отмахнулась я, – Хрюша, Каркуша, тетя Лина, дядя Володя – мне без разницы. Проблемы с девушками, которые стоят за прилавком, вечны. Но они не мои, а Сони Гусевой, она у нас главная над продавцами. Да, я начальница, поэтому легко сделаю замечание красавице, которая нарисовала себе соболиные брови толщиной с ногу, намалевала свекольный румянец или наклеила ресницы-спички. И еще за многое отчитать могу, но все сделаю на ходу или позову Соню, велю ей с подчиненной разобраться.
– Ты вчера сказала Агнессе Эдуардовне про сложную ситуацию на работе, – напомнил Маркин.
Я пожала плечами.
– Совершенно этого не помню. Вполне вероятно, что обронила такую фразу. Приближается осенне-зимний сезон, нам предстоит провести несколько крупных показов, скоро день рождения фирмы «Бак», начало учебного года, намечена выставка… Конечно, работы уйма.
– Несси очень расстроилась и попросила меня заехать в магазин.
– Зачем? – все еще не понимала я.
– Ты видишь перед собой звезду, – чуть обиженно напомнил Маркин, – появление актера, исполняющего главную роль в самом рейтинговом сериале на телевидении должно было резко повысить статус Козловой. Да еще я старательно дал всем понять, что у нас с тобой очень близкие отношения. Теперь твои коллеги тебя обожать будут, потому что селебрити Хрюше цветы дарит.
Я молча смотрела на Маркина. Ну и ну! Несси решила, что у меня все плохо, а Андрей, у которого самомнение высотой с Эверест, вознамерился угодить Захарьиной. Актер искренне уверен, что близость к нему делает девушку богиней в глазах окружающих. Они оба собирались мне помочь. А что получилось? Степанида Козлова теперь станет главным объектом пересудов надолго, если не навсегда.
– Эй, ты недовольна? – огорчился Андрей. – Я слегка недоиграл? Надо усилить?
Я опомнилась.
– Спасибо! Просто я не ожидала ничего такого, от восторга онемела. Прямо не знаю, как тебя благодарить.
– Ерунда, – заулыбался Маркин. – Ну, мне пора. Проводи меня до выхода – надо логично завершить сцену под названием «приезд любовника на работу к Хрюше».
– Конечно, – хмыкнула я. А про себя решила: в конце концов, все равно уже отныне девушка Козлова в глазах служащих фирмы «Бак» сродни Мессалине, можно теперь не беспокоиться о том, что люди подумают. Вот оно, преимущество плохой репутации – ее невозможно испортить.
Мило болтая, мы с Маркиным дошли до центральных дверей. Хорошо, что взгляды не могут испепелять, как спички, иначе на мне бы давным-давно сгорела одежда.
– Надо правильно проститься, – пробормотал Маркин, – с одного дубля. Второй делать глупо. Хрюша, ты готова?
– К чему? – не сообразила я.
– Все сделаю сам, иди за партнером, не спеши, – велел Андрей, потом схватил меня в объятия, страстно поцеловал и убежал.
Я потрясла головой, приходя в себя. Хотела двинуться к лифту, но тут створки распахнулись, и в магазин вошел сильно похорошевший из-за смены прически, почти неузнаваемый Гаврюша. В правой руке врач держал коробку с тортом, в левой пакет. Он увидел меня и несказанно обрадовался.
– Степашка! Так и знал, что ты тут. Давай чайку в офисе глотнем?
– Девочки, у нее третий мужик! – взвизгнул на весь первый этаж чей-то веселый голос. – Вау просто! Просто вау! У Фокиной из бухгалтерии ни одного парня нет, от нее даже кот убежал, а у Хрюши трое!
Я схватила психиатра за рукав, вытолкнула его из торгового центра и приказала:
– Сейчас не могу общаться, прости. Вечером поболтаем.
– Что-то случилось? – напрягся Гаврюша. – Ты какая-то странная.
– У меня все прекрасно, – заверила я.
– Вот, держи, принес тебе обещанную книгу, – сказал врач и протянул пакет.
– Что это? – не поняла я, заглядывая внутрь. – Какой-то том.
– «Десять подлых адвокатов», – пояснил доктор. – Говорил тебе о ней, там…
– Извини, – перебила я, – у меня нет времени на чтение. Пока!
Помахав рукой, я вернулась в «Бак». И тут на телефон прилетело сообщение от психиатра: «Рябова Раиса Павловна. Позвони ей. Расскажет много интересного про Веру Михайловну. Контакты дал Драпкин». Я отправила в ответ Гаврюше улыбающийся смайлик и поспешила к Роману.
