Глава 31

На следующий день в районе полудня Ирина Нулина приехала ко мне домой и быстро сделала вполне приличное покрытие ногтей гелем.

– Очень красивый френч, – одобрила я. – Люблю, когда белая полоска небольшая, но многие мастерицы ее на полногтя рисуют.

– Лучше, когда тоненько, аккуратненько, – улыбнулась Ирина.

– И как вы не боитесь к незнакомому человеку на квартиру приходить? – вздохнула я. – Вдруг вас встретит не девушка, а здоровенный амбал?

Ирина Максимовна приподняла бровь.

– И зачем я ему? Как сексуальный объект я давно не представляю интереса, золотом не обвешана, денег в кошельке почти нет, мой телефон дешевле некуда. Что у меня взять можно?

– Или выполните свою работу, а вам не заплатят, – продолжила я «страшилки».

– Случилось один раз, – согласилась Ирина, – но от этого и в салоне никто не застрахован. Я раньше работала в «Сенто»…

– Где? – поразилась я.

– В «Сенто», – повторила мастер.

– Дорогое заведение, – кивнула я, – туда только богатые люди ходят.

Нулина начала складывать инструменты.

– Обеспеченность не есть синоним порядочности. У меня там была постоянная клиентка, жена одного депутата. Вежливая, хорошо воспитанная, с мастером уважительная. Правда, она никогда чаевых не оставляла, но меня это не удивляло, там многие посетители мастеров не благодарили. Да и понятно почему – в «Сенто» очень большой счет всегда выставляли. А нам копейки отсчитывали. Но я нашла способ заработать. Внимательно присматривалась к клиентке, и если она доверие внушала, предлагала: «Хотите, могу к вам на дом ходить? В два раза меньше платить за работу будете». Все соглашались. И к той даме я тоже стала ездить. Квартира у нее огромная, пентхаус, обстановка соответственная, прислуги – армия… Там буквально пахло материальным достатком. Я ни о чем плохом не подумала, когда дама сказала: «Ирочка, мне удобнее вам ежемесячно платить, а не каждый раз». Вопросов не возникло, некоторые дамы со мной так и рассчитывались, то есть сразу за несколько визитов. И вот прошло три месяца, а денег от нее нет и нет. И я спросила про оплату. Клиентка ахнула: «Как? Вам горничная не отдала? Я разберусь. В следующий визит конверт получите». Но больше мне с ней встретиться не пришлось – охрана меня к ней в дом не пустила, а мой номер телефона дама явно поместила в черный список.

– Увы, бывает подобное, – вздохнула я, – слышала от своих сотрудников разные версии похожих неприятностей. Я ведь в фирме «Бак» работаю.

– Ух ты! – восхитилась Ирина. – Вы там кто? Продавец? Не слышали насчет вакансий по маникюру? На первом этаже торгового дома зона ногтевого дизайна работает. Не спросите насчет места? Если поможете мне туда устроиться, я вам за эту услугу в следующий раз бесплатно ноготки сделаю.

Я улыбнулась.

– Когда хотите приступить к работе? Прямо сегодня? Можно с шестнадцати часов. Или завтра?

Ирина округлила глаза, а я взяла телефон.

– Юля, это Степанида. К тебе придет Ирина Нулина, устрой ее за первой стойкой, она мой человек. Сейчас ей твой контакт передам. Спасибо.

Вдова охранника молча смотрела, как я пишу на своей визитке цифры. Потом, не произнеся ни слова, взяла карточку и пробормотала:

– Ну и ну! Я и не мечтала познакомиться с членом Совета директоров фирмы «Бак». Извините, что приняла вас за продавщицу.

– Ваши слова, наоборот, звучат как комплимент, – весело ответила я. – Все наши продавщицы красавицы, фирма берет для работы с покупателями только очень симпатичных внешне людей. Отдел персонала проверит вашу анкету. Но поскольку вас рекомендовала я, тщательно в биографии копаться не станут. Как специалист по ногтевому дизайну вы нам вполне подходите, а вот как о человеке о вас хочется кое-что узнать. Хотите кофе? Предлагаю поболтать за чашечкой капучино.

Я пошла к кофемашине, продолжая говорить на ходу:

– Не из праздного любопытства спрашиваю. У кого-то из ваших родственников или у вас самой были проблемы с законом? Наш хозяин Роман Глебович Звягин весьма строг на сей счет, тех, кто побывал за решеткой, в «Бак» не берут.

Нулина опустила голову и ответила не сразу. Наконец как бы выдавила из себя:

– Наоборот.

Я поставила перед ней чашку с горкой белой пены.

– Что наоборот? Не понимаю.

– Мой муж работал в следственном изоляторе. Игорь пришел туда сразу после демобилизации, начал с низшей должности и пошел вверх по служебной лестнице. Все говорили, что Нулин непременно главным начальником станет. Честный, прямой, не врун. Был милосерден к контингенту, не то что некоторые. Моего супруга все любили. Но… он погиб.

– Простите, – тихо сказала я.

– Ничего, вы же не знали. Сейчас-то я уже не рыдаю, когда Игоря вспоминаю, – вздохнула моя собеседница. – Жаль, мы ребеночка не родили. Муж все говорил: «Ируся, давай пока для себя поживем, квартиру побольше справим». И что вышло? Жилье есть, да я в нем одна. Так что не надо деток на потом откладывать, это «потом» может не наступить… Мы с Игорьком первые годы после свадьбы жили в комнатушке в коммуналке, муж все о собственной норке мечтал. А где ее взять? В советское время хороших сотрудников поощряли: многие тогда трешками бесплатно обзавелись. Но мы в другие времена семью строить начали.

– И тем не менее, насколько я поняла, вам удалось осуществить свою мечту? – осторожно спросила я.

– Игорь каждую копейку откладывал, да еще по выходным дням подрабатывал, – пояснила Ирина.

– В охране? – предположила я.

– Нет, – улыбнулась Нулина, – он золотые руки имел, прекрасно реставрировал все деревянное, сам кухонные шкафчики сделал. В выходные Игорек ездил по людям и ремонтировал мебель. Хорошо за это платили. А потом повезло – его пригласил Вениамин Елисеевич, владелец крупного стройбизнеса. Игоряша в его загородном доме столы, шкафы починил, прямо как новенькие стали. Вениамин ему предложил квартиру по цене застройщика, разрешил платить в кредит. Долг Игорек погасил незадолго до служебных неприятностей. Колобок только вот, мерзавец…

Ирина быстро захлопнула рот.

– Колобок? – повторила я. – Который от бабушки ушел, от дедушки ушел?

– Случайно с языка сорвалось, – смутилась Нулина. – Глупое прозвище, его Николай Осипов, коллега Игоряши, за знатное пузо получил. Мне он с первого взгляда не понравился, а мой муж, человек добрый и сострадательный, Кольку под свое крыло взял, подружился с гадом, опекал его. И как Колобок его отблагодарил? Начал разные незаконные услуги контингенту и родственникам подследственных оказывать. Понятно, что за большие деньги. Игорь узнал, чем приятель занимается, и несколько дней сам не свой ходил, потом рапорт написал.

– Наверное, вашему супругу не просто было такое решение принять, – предположила я.

– Да! – воскликнула Ирина. – Он постоянно мрачный ходил, я спрашивала, что случилось, Игорек отмахивался: «На службе неприятности, в дом их вносить не желаю». А потом скандал с Колобком произошел, и Осипова посадили. Так он пытался напарника, то есть моего мужа, грязью замазать, соврал, что тот с ним заодно. Для нас очень плохое время наступило – Игоря вызвали к руководству, внутреннее разбирательство началось. Колобок, подлец, со всех сторон Игоря оболгал! Муж наконец нарушил свое правило – о рабочих неурядицах дома молчать – и все мне выложил. Сейчас вам все расскажу, если согласитесь выслушать. А то у меня давно наболело, но поделиться не с кем.

Конечно, я кивнула с заинтересованным видом, и Нулина приступила к повествованию…

Оказывается, Осипов заявил следователю: «Вы понятия не имеете, что в СИЗО орудует целая группа. Могу сообщить всю информацию, но пусть мне за помощь следствию будет условный срок». А далее Колобок набрехал, что его напарник, в смысле Игорь Нулин, квартиру купил на деньги, которые ему платил мужчина, посылавший к нему родственников арестантов. За что Нулин, нарушая закон, ночью впускал в СИЗО матерей и жен подследственных, давал заключенным телефон для звонков на волю, передачи проносил лишние, водку, наркоту. В общем, Колобок как по нотам пел.

Но следователь не дурак оказался. Он поклеп выслушал и сказал Осипову: «Ваше личное дело взысканиями переполнено. На ваш злой нрав не только родственники и адвокаты многих подследственных жалуются, но и коллеги. Буквально все работники изолятора говорят о вас так: «Николай Осипов грубиян, матерщинник, в столовой вечно без очереди лезет, если ему замечание сделаешь, далеко и надолго посылает». А на Нулина у меня исключительно положительные отзывы. Николай, вы не так давно приобрели новую иномарку, и при обыске в вашем доме изъяли несколько пар дорогих часов, новые мужские вещи, в том числе очень дорогой кожаный плащ, а в шкафу обнаружили крупную сумму в валюте. Несколько раз коллеги замечали вас выходящим из элитного супермаркета. Откуда средства? Врать не стоит. Кое-кто из родственников тех, кто в СИЗО нары греет, признались в даче вам взяток».

Осипов заорал: «Имей я нормальную зарплату, на которую семью прокормить можно, не стал бы связываться с подонками. Сколько государство хорошему человеку за тяжелый труд платит? Гроши! Обыск они у меня делали… Лучше Нулина тряхните – он главный!» Но к напарнику Николая вопросов не возникло, его даже через некоторое время повысили, а Колобок умер в заключении…

– Господь все видит! – воскликнула в этом месте рассказа Ирина. – Мне его ни на секунду жалко не стало, гаденыш море крови у супруга выпил. А его жена! Представляете, она ко мне после суда над Осиповым приехала и заныла: «Скажите Игорю, что он мне денег должен. Коля с оказией сообщил: за последнюю работу Нулин ему ничего не дал. Нам с мамой жить не на что». Мы на пороге беседовали, я ей вежливо сказала:

– Ничего о делах супруга не знаю.

Так она на меня с кулаками бросилась.

– Твой… Николашу ненавидел! Подарил ему в насмешку голое платье звезды! Коля его надел, так в раздевалке все со смеху попадали, стали его дразнить: Колобок в голом платье звезды!

– Голое платье звезды? – повторила я. – Простите, не понимаю.

Нулина посмотрела на пустую чашку.

– Мой Игорек любил весело пошутить. Он Николаю подарил футболку, на ней принт: голый мужской торс, на котором написано: я звезда. Николаю футболка понравилась, он ее натянул, на работу пошел. И правда весело, издали кажется, что идет голый мужик, на груди татушка: я звезда. Он в раздевалку зашел, а парни заржали:

– Колян! Ты в голом платье! Елы-палы, ты звезда!

Ну и начали мужика дразнить потом. Как увидят, сразу смеются:

– Эй, Колобок! Когда снова в голом платье звезды покажешься?

Но разве это обидно? Просто весело. Так эта дура, жена Колобка, хотела мне глаза выцарапать.

Я дверь захлопнула, так мерзавка на ней снаружи краской из баллончика нецензурно написала: «Здесь живет…» Отчистить не удалось, пришлось дверь менять, деньги большие платить. И на том не закончилось! Спустя примерно неделю меня уже мать Колобка на улице у подъезда подстерегла, за руку схватила. Мы с ней были знакомы, Николай нас с мужем к себе на дни рождения звал, и мы тоже Осиповых к себе иногда приглашали – все же мужчины работали вместе. Так вот, вцепилась Антонина Варламовна мне в плечо, да с такой силой, что синяк остался, и давай гундеть: «Ирина, побойся Бога, отдай Николашины деньги. Анечке ЭКО сделали, ей нервничать нельзя, вдруг опять выкидыш будет…»

Нулина перевела дух и попросила:

– Не сочтите за наглость, но у вас кофе очень вкусный. Не нальете еще чашечку?