Глава 30
– Ротация сотрудников? – уточнила я.
– Нет, то, что Николай никуда из каземата не рыпался, – объяснила Барбосина. – Сослуживцы постоянно менялись, а Осипов словно корнями в коридор врос. Из его личного дела понятно, что терпением Николай не обладал. Один раз прикажет, и если сиделец сразу указание не выполнит, он ему в морду – бац! Некоторые подследственные жаловались, а сколько их промолчало, неведомо. И Осипов постоянно к местному доктору бегал давление мерить, на головную боль сетовал. У него, похоже, гипертония была. Службу следовало поменять, в тихий угол прибиться. Но Николай оставался в СИЗО. И я задалась вопросом: почему?
– Неправомерные свидания, несанкционированные передачи, левый телефон, лекарства, щипчики для ногтей, – неожиданно перечислил Алексей.
Настя кашлянула.
– Стопудово. Еще тазик и расческа.
– Не поняла, – прервала я их диалог.
Настя заговорила еще быстрее:
– Осипов брал деньги с родственников и адвокатов за незаконные встречи с теми, кто сидел под замком, таскал подследственным лишние передачи, лекарства, давал позвонить по телефону.
– А щипчики при чем? – недоумевала я. – Тазик? Расческа?
– Леша, объясни, – велела Настя, – а я пока пирожок съем, Варька принесла.
– Пирожковая диета – отличная штука, – усмехнулся Кудрин. – Все острые, колющие, режущие предметы в СИЗО под запретом. И как с ногтями быть? Они же растут.
Я налила воды в фужер.
– Самое простое решение проблемы – отгрызть.
– На руках легко. А на ногах? – Кудрин засмеялся. – Тазик, чтобы белье стирать, передать можно, но надо разрешение от начальника изолятора получить, пару месяцев к нему в очереди простоять. А из расчесок умельцы заточки делают, поэтому с ними тоже проблема. Вот на этом нечистые на руку стражники свое материальное благополучие и строят.
Послышалось громкое чавканье.
– Точно! – продолжая жевать, снова заговорила Настя. – Я сообразила: в подвальное помещение, где малые камеры, Осипова не посылали из-за характера. Там сидят не простые трамвайные воришки, а богатый народ или со связями. Вломит Николай какому-нибудь крутому авторитету по морде, и такие неприятности польются, мама, не горюй. А тут он вдруг очутился внизу. Почему? Нет ответа на сей вопрос. И начала я Нулина Игоря Николаевича изучать. Интересный, между прочим, расклад получился.
– Дожуй пирожок и тогда говори, – приказал Кудрин.
– Уже слопала, теперь салатиком харчусь, – объяснила Настя, – у меня диетический обед. Нулин из старых сотрудников, пришел до Осипова. По возрасту парни почти ровесники, первый на год старше. К Игорю никаких претензий, в деле одни поощрения. Рук никогда не распускал, женат на Ирине Максимовне Гавриловой, после ареста Осипова получил повышение по службе. И вот самое вкусное…
Настя чем-то захрустела.
– Слово «вкусное» относилось к диетическому, абсолютно не калорийному, но сдобному и жирному печенью, которое ты сейчас хрумкаешь, или все же к информации? – осведомился Алексей.
– Вы слышите фанфары в честь моего ума, – хмыкнула Барбосина. – Через несколько месяцев после смерти на зоне Николая Осипова Нулина сбила машина. Насмерть! И какие идеи в голове возникают в связи с данным событием? Может, Нулин и есть тот, кто Колю сдал, настучал на него, за что и получил повышение? И наезд был местью предателю?
Я не удержалась от вопроса:
– И кто же ему отомстил, Осипов из могилы?
– Ну, у Николая же остались жена и мать, они могли кого-то нанять, – застрекотала Настя. – Кроме того, я лелею еще одну идейку. Вроде фантастическую, но мы с подобным уже сталкивались. Лешик, помнишь Олега Змеева?
Кудрин перестал пить кофе.
– Его забудешь.
– Кто такой? – полюбопытствовала я.
Но Барбосина ничего не пояснила и Алексею не дала ответить, затараторила дальше:
– Новый муж Ани Осиповой живет в одной фатерке с ее прежней свекровью. Квартиру и работу поменяли, Леш, глянь на фото Николая Юрьевича Юркина, второго супруга безутешной вдовы…
Телефон следователя мигнул, экран посветлел, на нем появился снимок совершенно лысого человека в больших очках, с усами и аккуратной бородкой.
– М-да… – крякнул Алексей. – Что ж, возможно.
– И имя его Николай, – невесть зачем напомнила Настя.
– Угу, – протянул Кудрин, – но это не доказательство.
– Согласись, штришок.
Я молча слушала диалог, не понимая, о чем идет речь.
А Кудрин и Барбосина продолжали:
– Ну да, штрих. И только.
– ДНК!
– Можно попробовать. С чем сравнить?
– Вдруг у него его брали?
– Сомнительно.
– Проверю.
– Я бы на это не надеялся.
– Все равно посмотрю. Есть мысля!
– Твои мысли меня пугают.
– Тип-топ. Не переживай. Чистильщик.
– Может.
– Если выйти на него, то…
– Барбося, и не мечтай.
– Нулин мог знать про заказчика. Чует мое сердце, они точно в паре с Осиповым работали. Я редко ошибаюсь.
– Экий ты эмоциональный, розовый фламинго.
– Да! И нечего смеяться.
– Я серьезен, как никогда.
Экран телефона погас, помощница Кудрина отключилась.
– Для меня ваш разговор звучал как китайская грамота, – пожаловалась я, когда Алексей перестал общаться с Настей. – Что и кому надо чистить?
Жених Кристины вытащил из кармана сигарету.
– В кафе запрещено курить, – напомнила я.
– Она электронная, – объяснил следователь.
– Такие вреднее настоящих, – не успокоилась я.
Алексей задымил.
– Чистильщиком называют человека, который создает новую личность. Его клиентами становятся непойманные преступники, беглые зэки и те, кто удачно смог прикинуться покойником. Ну, допустим, некий N скончался на зоне от инсульта. Вот ударило ему в мозг, и все! Местный доктор нужные бумаги составил. Но учти, зона на краю цивилизации, родня же почившего сидельца живет в Москве. Причем денег у нее на авиабилеты нет, весь подкожный запас на адвоката и передачи потрачен, а транспортировка тела в столицу – очень дорогая услуга. Что делать? На местном кладбище покойного зарыть. Так и поступили. Гроб в землю, документы оформили, конец истории. Но на погосте в общей могилке трупа нет. Мертвец живехонек. Мужик получил новые документы и свалил куда подальше. Это очень грубая схема. В ней задействованы врач, начальник зоны, еще кто-нибудь, каждый получает свою мзду. Для осуществления этого нужны большие деньги, связи. И непременно нужен Чистильщик. Люди данной профессии бывают разные. Есть мелкие, которые документы на компьютере-принтере стряпают. Вроде с виду настоящий паспорт, но до первой серьезной проверки. А есть мегапрофи. Вот те на вес золота. Денег они стоят немереных, но если берутся за работу, то их клиент реально другим человеком становится, к такому не подкопаться. Настоящий Чистильщик своему «крестнику» и хорошую биографию придумает, и устроиться на службу поможет, и квартиру найдет со всеми необходимыми справками, отыщет женщину, которая при виде клиента будет кричать: «Сыночек, детка, любимый!» У этих мегапрофи разветвленная сеть контактов, поймать спеца почти нереально. Лет пять-шесть назад взяли мы одного такого мастера: у него оказалось с десяток паспортов, все на разные фамилии. ДНК мужика получили, но на этом дело застопорилось. Потому что с чем сравнить-то? Человек же не привлекался никогда. Пока следователь в разные стороны в поисках улик и доказательств торкался, адвокат добился оформления для клиента подписки о невыезде. Потом адвокат забрал мужика, и все – тот как в воздухе растворился.
– Ну и ну, – поежилась я.
– В таких делах есть негласное правило, – продолжал Алексей, – новая личность не должна контактировать с родней прежней. Коли жена мужа с зоны вытащила и он теперь по паспорту не N, а К, то супруга отныне вдова N, и с К ей чай пить нельзя. Но, как известно, правила часто нарушаются. Например, К уматывает жить за границу, а туда, вот же совпадение, безутешная вдовушка N отправляется, и пропали их следы на песке океана. Кто там с кем в далекой стране живет, в России неизвестно. Разные вариации случаются. Настя вот засомневалась в отношении Осипова. Что ее насторожило? Имя. Он Николай и второй муж Анны тоже.
Я постучала ложкой по столу.
– Стоп! Это ведь одно из самых распространенных имен в России.
Алексей не стал возражать.
– Согласен. Вот только новой личности, если ее не звали в прежней жизни Попандипопуло или еще позаковыристей, обычно оставляют родное имя. Сечешь почему?
Я кивнула.
– Можно машинально и привычно представиться, скажем, Сашей, хотя в новом паспорте стоит «Максим».
– И еще несколько интересных фактов, – кивнув, продолжал Кудрин. – Нового мужа тоже зовут, как прежнего. Бывает, имя нередкое. Он живет в одной квартире с матерью своего предшественника? Не преступно. Хотя, согласись, необычно. Женщины поменяли квартиру и службу? Опять все законно и объяснимо: небось и коллеги, и соседи знали об аресте главы семьи, его жене и матери не хотелось постоянно быть героинями сплетен. Но когда все вместе складывается – имя, сожительство под одной крышей с бывшей свекровью супруги, переезд… Очень похоже, что Осипов жив. Он получил другие документы, изменил внешность: побрил голову, отрастил усы-бородку, нацепил очки. Ерундовые детали, однако эффективные. Поступил так, как ему велел Чистильщик. Но спустя время, когда он остался без мудрого руководства того, кто из Николая Осипова сделал Николая Юркина, бывший охранник и зэк, возродившийся в другом образе, нарушил первое правило безопасности: встретился с Аней и женился на собственной «вдове». И выходит, не с бывшей свекровью супруги наш Юркин проживает, а с родной матерью. Если принимаем эту версию, то многое встает на свои места.
– Антонина Варламовна или Аня могли найти Чистильщика, – согласилась я.
– Откуда у них такие знакомые? – усмехнулся Алексей. – Они тихие мыши, вовсе не криминальные личности. И, похоже, денег больших не имеют.
– Всякое возможно, – возразила я. – Вдруг тот, кто ловко штампует новые паспорта, родственник семьи Осиповых? Старый друг? В конце концов, бывший ученик Антонины Варламовны, которому она когда-то помогла?
Кудрин посмотрел на свой телефон.
– Не верю я в альтруизм преступников. У охранника точно был босс.
– Ну да, Нулин, – кивнула я, – ты уже о нем говорил.
– Нет, тот подельник, – продолжал Кудрин. – Я веду речь о человеке – возможно, это был адвокат, – который Игорю и Николаю клиентов посылал, тех, кто хотел получить незаконное свидание с сидельцем и все прочее. Даже почти уверен, что это был адвокат. Обязательно надо его найти. А вот к Чистильщику почти невозможно подобраться. Наши рассуждения о том, что Осипов стал Юркиным, просто бла-бла. Они бездоказательны.
– Если сможем точно установить, что муж Анны не умер, тогда узнаем, кто ему велел напугать в СИЗО Веру Чернову, – сказала я. – Зададим «покойнику» прямой вопрос…
– И получим краткий ответ: «Ничего не знаю, все Нулин замутил», – перебил меня Алексей. – Это может быть правдой, а может ложью. Нет, нам надо отыскать того, кто поставлял Осипову клиентов. Вот он точно знает имя заказчика Черновой. И чем больше я думаю над этим вариантом, тем яснее понимаю: нужный нам человек – именно адвокат. Надо срочно заняться его поисками!
– Отличная идея. Прекрасная, как идея полета на Венеру. Но как ее осуществить? – усмехнулась я.
Следователь взялся за трубку.
– Вдова Игоря, ее зовут Ириной, замуж после кончины супруга не вышла. Живет там же, работает на прежнем месте. Если с Нулиной осторожно поговорить, авось кое-что выведать удастся. Когда в семье хорошие отношения, супруга много чего о делишках своего благоверного знает. Но мне на контакт с ней идти нельзя. Ирина долго пороги отделения обивала, просила дело об убийстве Игоря открыть, а ей отвечали: «Нет криминала, обычное ДТП». У женщины нервы не выдержали, она скандал устроила, ее вон вытурили. Больше Ирина Максимовна в милицию не ходила, наверняка до сих пор зла на всех ментов. Конечно, я могу представиться кем угодно. Но вдруг в процессе разговора она догадается, кто перед ней? Тогда Ирина точно откажется от беседы, я ничего у нее толком не выясню. А вот ты, Степа, категорически на сотрудницу каких-либо органов не похожа. Вообще никак.
– Не могу же я просто взять и к ней приехать, – возразила я, – должен быть повод. К бывшей сокамернице Веры Черновой я безо всякой причины прикатила, но та ведь алкоголичка, вопросов не задавала, ее только деньги на бутылку волновали и пиво бесплатное.
– О, Настена молодец, прислала справку на вдову, – пробурчал Алексей, глядя в телефон. – Вот! Есть у нас хорошая зацепка – Ирина Нулина, мастер ногтевого дизайна, постоянно в Инстаграме свою рекламу выставляет, пишет: «Недорого, качественно, красиво». Похоже, она остро нуждается в клиентах.
Я усмехнулась:
– Предлагаешь к ней на прием записаться?
Кудрин не оценил шутку, ответил серьезно:
– Да. Она тебе ногти отполирует, ты восхитишься ее работой и представишься по полной программе. Крися говорила, что у вас в магазине можно руки в порядок привести.
– Есть зона, где покупателям маникюр делают, – уточнила я. – Тех, кто чек на покупку покажет, обслуживают бесплатно. Остальных за небольшие деньги. Удобно. Но лучше ходить к своему мастеру.
– Наверное, к вам многие мечтают на службу попасть? – предположил Алексей.
– В основном те, кто недавно ногтевым дизайном занимается и не обзавелся еще постоянной клиентурой, – объяснила я. – Текучка среди мастеров большая, они у нас сотрудники на договоре. Маникюршами занимается Юля Ефремова, я ее начальница. Ладно, велю поставить лишний стул и посадить Ирину, если та захочет у нас поработать.
– Сейчас дам ее телефон, – оживился Алексей.
