Глава 25

Дверь в пентхаус Романа открылась бесшумно, в нос мне ударил хорошо знакомый женский аромат «Лунная ночь» от «Бака». В просторном холле над зеркалом горела крошечная лампочка.

– Господи… – прошептала за спиной Надя.

Послышался тихий шепот – воцерковленная Аня читала молитву.

– Где он? – прошелестела Катя. – Степа, ты же хорошо в апартаментах ориентируешься?

– Да, – еле слышно ответила я, – внизу столовая, гостиная, комнаты для приятелей, бильярдная, баня, всякие кладовки, три санузла. Хозяйская часть наверху. Думаю, Роман там. Лестница за поворотом коридора.

На цыпочках мы поднялись по мраморным ступенькам, прошли по широкому коридору до спальни хозяина и вошли туда. Люстры не были включены, но дверь в ванную оказалась чуть приоткрыта, там горел свет, и поэтому в самой комнате царил полумрак.

– Степа, посмотри, он в кровати? – чуть слышно попросила Аня.

Я собрала в кулак все свое мужество, на полусогнутых ногах приблизилась к постели…

– Да, – прошептал Витя, муж Ани, подходя ко мне. – Тут.

Я кивнула.

– Боже! – прошелестел чей-то голос. – Надо вызвать «Скорую».

– Она не поможет, – откликнулась Аня, – нужно обратиться в полицию. Но прежде надо душу Романа Глебовича упокоить. Степа, иди к нам.

Я вернулась к группе сотрудников склада. Аня сунула мне в руки тонкую, пахнущую медом свечку, на которой белела бумажная юбочка.

– Буду читать Псалтирь, – тихо объяснила Аня, – а вы говорите, когда я рукой махну.

– Что говорить? – не поняла Надя.

– Слава Отцу, и Сыну, и Святому Духу, – объяснила Аня.

– Лучше врача вызвать, – возразила Катя. – Вдруг его еще спасти можно?

– Нет! – воскликнула я. – У Романа на лице… пятна…

– Ужас, – всхлипнула Надя.

– Витя, зажги свечи, – попросила Аня мужа.

Виктор защелкал зажигалкой, крохотные язычки пламени чуть-чуть осветили полутемную комнату.

– Хорошо, – произнесла Анна.

Потом она раскрыла книгу, которую держала в руке, и начала говорить на языке, который был мне совершенно непонятен. Вроде он походил на русский. Я закрыла глаза и попыталась справиться с полуобморочным состоянием.

– Эй! Что вы тут делаете? – вдруг громко спросил знакомый голос.

Мои глаза открылись, я увидела сидящего в постели Романа и с воплем: «Ты жив!» – бросилась к нему на кровать, начала обнимать и целовать его.

– Да что происходит? – спрашивал Роман.

– Дорогой, ты меня зовешь? – крикнули из ванной. Дверь санузла распахнулась…

Именно в этот момент Звягину удалось вывернуться из моих цепких объятий, избежать очередного чмока и нажать на выключатель у изголовья аэродромоподобного ложа. Вспыхнул яркий свет, и я увидела абсолютно голую модель Наташу Кравкину, которая пару месяцев назад снималась для рекламы фирмы «Бак». Наталья узрела нашу группу, завизжала и бросилась назад в ванную. Надя уронила свечку.

– Ух ты… – протянула Катя. – Ну ваще… Степа, иди выцарапай этой тупой дворняжке глаза! Дай ей по морде!

Аня со всего размаху стукнула мужа книгой по голове.

– За что? – подпрыгнул Витя. – Грех Псалтирем-то драться.

– Очень даже правильно супруга божественной литературой офигачить, если он рот на постороннюю голую бабу разинул, тебе только мной любоваться положено, – возразила жена. – Зажмурься, пока еще не получил. Ты меня знаешь, я, когда злая, с божьей помощью и христианским милосердием так вмазать могу, что потом никакой хирург не спасет.

Испуганный Витя быстро закрыл лицо руками.

– Что вы тут делаете? – повторил ошарашенный Роман. – Люди, откуда вы взялись?

– Нас Степа привела, – пропищала Надя, – только у нее ключи есть.

Роман посмотрел на меня, по-прежнему сидевшую у него на одеяле.

– Степашка, в чем смысл сего перформанса?

Я проблеяла:

– Э… о… а…

– Мы хотели как лучше, – принялась оправдываться Аня. – Псалтирь почитать, помолиться…

– С уважением отношусь к твоей воцерковленности, Анна, – вздохнул Звягин, – ты верная сотрудница фирмы, стояла у истоков «Бака», я ценю тебя и уважаю. Но, согласись, устраивать ночью в моей спальне молебен немного странно.

– Мы за упокой вашей души молились, – заплакала Аня.

– Супер! – удивился ее последним словам Роман. – Но я, как видишь, вполне жив. Витя, кинь мне халат. Дамы, отвернитесь. Сейчас оденусь, и вы мне объясните, что происходит.

– Ой, ковер горит! – завопила вдруг Катя. – От упавшей свечи занялся!

Витя, который успел взять в руки халат, швырнул его на пламя и начал топтать ткань ногами.

– Та-ак, подарок на день рождения, который владельцу «Бака» сделал великий модельер Том Форд, пал смертью храбрых, – констатировал Роман. – Степа, сходи в ванную, притащи махровую простыню.

– Ой, не надо ей туда, – испугался Витя.

– Почему? – удивился Роман.

– Там ваша вторая баба спряталась, – бесхитростно пояснил Виктор, – Степашка Наталье весь причесон выдерет. Один раз я помог Светке из отдела бижутерии коробки с колье до лифта дотащить, а жена увидела, – Витя поежился, – схватила со стены огнетушитель, да как швырнет его в Светку… Хорошо, в нее не попала. Но подъемник как раз двери открыл, баллон в него влетел и в зеркало угодил. Бумс! Одни осколки. Так я же просто коробки нес, а Наташка у вас в спальне голая стояла. Тут уж не соврать, что мимо шла…

– Как же вы мне надоели! – воскликнул в сердцах Роман и откинул одеяло.

Женщины завизжали и зажмурились, я попыталась встать, но у меня очень сильно закружилась голова, и я рухнула на постель. Звуки чужих голосов начали удаляться, стало темно…

Внезапно я ощутила запах кофе, открыла глаза и сразу зажмурилась – в лицо било солнце.

– Ох, прости, – сказал знакомый голос, – сейчас рулонку опущу.

Послышалось шуршание, я опять стала зрячей и сообразила, что лежу в постели Звягина. И вот уж удивление, на мне моя любимая ночная рубашка.

– Я спала в твоей кровати? – уточнила я.

– Ага, – весело подтвердил Роман, который сидел около меня, держа в руке чашку. – А ты, оказывается, храпишь.

– Вранье! – возмутилась я. – Ни один человек до сих пор мне об этом не говорил.

– Наверное, эти люди дрыхли пьяными, – хмыкнул Звягин и сделал большой глоток.

– Эй, это мой кофе, – высказалась я.

– Нет, – возразил Роман, – твой в столовой.

Я с запозданием обиделась:

– По-твоему, человек, с которым я лежу в одной постели, непременно должен быть подшофе?

– Необязательно, – усмехнулся Роман. – Я-то вчера совершенно трезвым был и прекрасно слышал, как ты храпела. Прямо рулады выводила: хр-р-р… хр-р-р… А еще ты пиналась. Отняла у меня одеяло, отобрала все подушки, а в конце концов столкнула законного владельца ложа на пол. Козлова, ты, оказывается, агрессивная. Днем скрываешь свою сущность, а ночью она наружу выкарабкивается.

– Извини, – смутилась я, – прямо унесло меня, я очень перенервничала… Понимаешь, я получила…

– Эсэмэску «Роман Звягин умер»? – перебил меня хозяин пентхауса. – Его отправила Надя Строева.

– С ума сойти! – закричала я. – Что за идиотские шутки? Прямо сейчас позвоню Надежде и потребую объяснений!

– Она просто поделилась с тобой новостью, которая от Лидии пришла, – объяснил Роман.

Я не поверила своим ушам.

– От завотделом персонала?

– Да, – кивнул Звягин.

– Корякина человек серьезный, – изумилась я, – подобные глупости не в ее духе.

– В последнее время она все путает, – вздохнул Роман, – не понимаю, что с ней. В восемь утра я попытался до Лидии дозвониться, мобильный был отключен. И до сих пор вне зоны доступа.

– Бред какой-то… – протянула я. – А почему на мне моя ночная рубашка? Как она у тебя дома оказалась?

– Никак, – усмехнулся Роман, – ты в ней приехала. Сверху сорочка, снизу джинсы, я их с тебя стащил. И почему девушки штаны на размер меньше покупают? Как ты их снимаешь?

Я села.

– Легко. А где Наташа?

– Ее нет и не будет, – коротко сказал Роман. – У нас с ней ничего серьезного, просто одноразовая встреча…

– Ты не мой мужчина или любовник, – остановила я Звягина, – ничего объяснять не надо.

– Ладно, тогда ты ответь на мои вопросы. С чего ты вдруг примчалась-то? – хихикнул Роман.

– Не понял? – удивилась я. – Была же эсэмэска от Нади.

– Это я уяснил, – кивнул Звягин. – Но почему ты не включила голову, не спросила: «Минуточку, откуда известие, что босс ботинки откинул и труп дома лежит? Кто про смерть шефа инфу запустил?» И уж совсем изумительно, что ты, наклонясь надо мной, не поняла, что я просто дрыхну!

– Ну… Понимаешь, я ни о чем вообще не могла думать, – призналась я, – в мозгу одна мысль колотилась: «Звягина больше нет». Так страшно стало, так тебя жаль… И на лице пятна… бордовые и… Ну дура я ужасная…

Я расплакалась, Роман обнял меня.

– Перестань. Я проживу еще сто лет. Пятна, говоришь? Да это же губная помада была!

– А еще духи! – воскликнула я, начиная соображать. – В холле витал аромат парфюма «Лунная ночь», а он женский. Непонятно, как я не догадалась, что у тебя в гостях дама!

– Все, прекрати сырость разводить, – велел Звягин. – Посмотри лучше, что тут у меня…

Я вытерла нос краем пододеяльника.

– Отлично, – рассмеялся Роман, – мало того что плюхнулась без приглашения спать в мою койку, так еще сморкается в постельное белье… Успокойся и оцени приобретение.

Теперь я промокнула пододеяльником глаза.

– Хм, собака едет в старинном автомобиле… Милая фигурка. Надо же, не замечала у тебя ранее страсти к зверушкам из фарфора.

Роман поднял голову пса.

– Перед тобой старинный флакон, на нем есть дата – тысяча восемьсот десятый год. В то время духи продавались не в пузырьках, а разливались в большие бутылки, из которых аптекарь, а именно они чаще всего были заодно и парфюмерами, отмерял дозу в тару, которую покупатель приносил с собой. Если понюхаешь, из флакона еще пахнет.

Я поднесла фигурку к носу.

– Шанель номер пять. Аромат впервые появился в продаже в тысяча девятьсот двадцать первом году.

Роман забрал у меня фарфорового пса.

– Вещицу вчера подарил мне Иосиф Фукс, он хочет у нас своими сумками торговать. Вручая подарок, сказал: «Вот экспонат для вашего музея косметики».

– У нас такого нет, – возразила я.

– Я так же отреагировал, – улыбнулся Звягин. – А Фукс добавил: «Значит, надо его создать». Мне идея показалась стоящей. Займешься?

Я не очень обрадовалась.

– Подумаю.

– Да, да, поразмысли, – кивнул Роман.

– Пора вставать, – вздохнула я, – в четыре часа ко мне в офис люди придут.

Звягин глянул на будильник.

– Сейчас только десять.

– Есть еще одно дело, – пробормотала я. – Брось мне халат.

Роман развел руками.

– Он сгорел.

– Принеси из гостевой, – потребовала я.

Звягин пошел к двери. Но на пороге обернулся.

– После того как ты провела ночь в моей постели, как приличный человек, я обязан на тебе жениться.

Я рассмеялась.

– Отлично! Жду тебя, мой принц, восседающим на белом коне и гарцующим у меня под окном. В руках держи букет роз и коробочку с кольцом. Бриллиант не менее двух карат. Позвони Наташе Эрвэ в Париж, скажи, что ты от меня: она мой вкус знает, нужное подберет.