Глава 23

Не успела я подойти к подъезду своего дома, как меня схватила за рукав платья полная тетушка лет сорока с виду.

– Вы Степанида Козлова?

– Да, – удивленно ответила я.

– Пожалуйста, возьмите кексик, – забормотала незнакомка, – сама пекла, творожный с изюмом. По рецепту из журнала «Звезда без правил», один в один.

Выдав все это без остановки, толстушка сунула мне пакет, и я машинально взяла его. Удивленная, заглянула внутрь, увидела картонную коробку с надписью «Кекс для любимых своими руками», хотела спросить у незнакомки, почему она решила угостить меня, подняла глаза и увидела, что стою в одиночестве.

В полном недоумении я поднялась в квартиру к Несси, прошла в столовую и там застала милую компанию: Агнессу Эдуардовну, Гаврюшу и Андрея Маркина, мирно пьющих чай.

– Степа! – обрадовался толстяк. – А почему такой растерянный вид?

Я вынула из пакета презент, рассказала о своей встрече со странной особой и завершила повествование фразой:

– Она знает мое имя, а я не могу вспомнить, где мы встречались. И с какой стати посторонний человек решил меня домашней выпечкой угощать?

– Обожаю кексики! – затараторила Несси, развязывая розовую ленточку. – Выглядят мило и пахнут приятно.

Гаврюша подмигнул Маркину.

– Журнал «Звезда без правил». Ты понял?

– О нет! – простонал Андрей. – Господи, пусть это будет баба, которую Степанида из горящего небоскреба в зубах вынесла и об этом забыла!

Доктор повернулся ко мне.

– Степашка совершила недавно подвиг?

– Не отличаюсь геройством, – призналась я.

– Милый маффин, – радовалась Несси, доставая из буфета овальное блюдо, – сейчас попробуем.

– Агнесса Эдуардовна, лучше выбросить презент, – мягко посоветовал врач.

– Почему? – изумилась Захарьина. – Все домашнее вкусное.

– Во-первых, кекс смахивает на покупной, – продолжал Гаврюша, – смотрите, упаковка-то фирменная.

– Такие коробки продают в магазинах, – заспорила Несси, – специально для тех, кто любит делать лично созданные подарки. Есть баночки под варенье, огурчики… Смотрите, сверху написано: «Кекс своими руками».

– Я полагал, что фраза эта – название фирмы, – объяснил Гаврюша. – Но тогда тем более нельзя лакомиться подношением.

– Да почему же? – опять удивилась Несси, снимая с крючков на стене две лопатки.

– Думаю, там плохая начинка, – пояснил доктор. – Женщина, которая его испекла, определенно с левой резьбой.

– Стоматологи считают, что у всех людей больные клыки, ортопеды полагают, что у каждого человека спина кривая, – пробормотала Агнесса Эдуардовна, вытаскивая с помощью лопаток кекс, – а психиатры думают, что по Москве ходят исключительно ненормальные, готовые вас убить индивиды.

– Встречали человека, у которого никогда не ныли зубы? – улыбнулся Гаврюша. – Видели хоть кого-нибудь с правильной осанкой? Только не вспоминайте спортсменов, военных и балетных: то, что вам кажется идеально ровным позвоночником, является особым искривлением, в медицине оно именуется «поза гордеца». Хотя я могу и перепутать, подрастерял общие знания, полученные в вузе, все-таки моя область не кости-суставы-связки-мышцы, а более тонкая субстанция. К сожалению, должен признать, что разные отклонения в психике нынче столь же часты, как пульпиты.

Но заставить Несси изменить точку зрения очень трудно.

– Иногда кекс – это просто кекс, – отрезала она.

Гаврюша не сдался.

– Ну-ну… Андрей, как ты думаешь, что там внутри? Открытка с поцелуем?

– Нет, – помотал головой актер, – выпечка-то адресована Степаниде.

– Ой, что это? – удивилась Несси, которая успела положить угощение на блюдо.

– Где? – спросила я.

– В коробке, – уточнила соседка. – Вроде фотография. На ней кексик стоял.

– Наверное, визитка пекарни, – предположила я.

Гаврюша взял упаковку, вынул из нее открытку, положил на стол и расхохотался.

– Андрей! Вуаля, любуйся!

Я уставилась на изображение. Снимок сделали в комнате, обставленной, как во времена моего раннего детства. Маленькая Степа иногда забегала в гости к деревенским старухам и видела у них точь-в-точь такой диван-книжку, накрытый гобеленовой накидкой, кресло ему в пару, буфет немецкого производства, кажется, он назывался «Хельга», бордовый ковер на стене за софой и темно-коричневый палас на полу. На фото, которое Гаврюша бросил на скатерть, была еще и мясистая дама с рубенсовскими формами. Но сия особа, в отличие от натурщиц великого голландца, оказалась не обнаженной, а в нижнем белье красного цвета с черным кружевом, которое угрожающе топорщилось в разные стороны, и в сетчатых чулках с широкими резинками. В зубах далеко не юная прелестница держала слегка увядшую розу.

– Странная визитка для кондитерской, – удивилась Несси. – Этакое страшилище, да еще полураздетое. Изображение отпугнет покупателей, они подумают, что, поев кекс, такими же станут.

Гаврюша перевернул карточку.

– Ну, что я говорил? Вот и след от ярко-красной губной помады, а также вполне ожидаемый текст: «Любимый Андрюшенька! Это твой любименький кексик, сделан моими ручками для тебя, любимого, чтобы любименькая вкусняшка тебе, любимому, обо мне, любящей, напомнила. Люблю, люблю, люблю тебя вечно! Всегда твоя, твоя, твоя Аннадио Белиссимо из Инстаграма. Для тебя, любименький, просто Валя Кузнецова».

– И как она адрес Несси узнала? – взвыл Андрей. – Кто ей рассказал, куда я переехал?

– Так это послание от фанатки? – дошло наконец до меня. – А при чем тут журнал «Звезда без правил»?

– Я постоянно раздаю интервью, но сам с журналистами не общаюсь, – скривился Маркин, – ни времени, ни желания нет. К тому же все корреспонденты одинаковые вопросы задают. Мой пресс-секретарь просит присылать их на электронную почту, вставляет заранее заготовленные ответы и отправляет назад репортеру. Как правило, большинство «золотых перьев» хотят узнать рецепт моего любимого блюда. Его Юрий из Интернета берет. Наивная публика считает, что я тащусь от шашлыка, оливье, кексов, мяса под майонезом, салата из крабовых палочек. На самом же деле я предпочитаю устрицы, выдержанный сыр, мраморную говядину, спагетти с трюфельным соусом. Но надо поддерживать имидж простого парня, своего в доску. А потом меня у подъезда бабы всех возрастов и мастей караулят, чтобы кумира любимыми блюдами собственного изготовления угостить. На двери квартиры признания в любви пишут, в почтовый ящик письма со своими снимками голышом кидают, а некоторые ночуют в подъезде и, когда я пытаюсь утром на улицу выйти, кричат: «Андрюша, женись на мне, я вся твоя!» И как им объяснить, что они мне ни все целиком, ни на кусочки порезанные в спутницы жизни не нужны? Что делать-то?

– Это слава, – вздохнула Несси. – Зато с ней приходят и деньги.

– Меня бы устроили одни купюры без сумасшедших теток, – заныл Андрей, разрывая фотографию на мелкие кусочки. – Ладно, хватит о грустном. Давайте лучше выпьем. У меня сегодня прекрасный день. В сериале, где я снимаюсь, было два положительных героя. Одного я играю, другого Никита Храпин. Продюсеры решили, что для оживления сюжета один из нас должен умереть. Сняли серию с двумя вариантами – в первом моего партнера топят, во втором меня из окна выбрасывают. И только сегодня стало известно, какой выбрали – только что показали фильм, где Храпин в реке захлебывается. Значит, я остался еще на тысячу серий, чему очень рад, потому что мне деньги нужны.

– Даже актерам не сообщили, какой герой выживет? – удивился Гаврюша.

– В длинных проектах так часто поступают, – пояснил Андрей, – держат зрителя в напряжении до последнего момента. Если предупредить исполнителя заранее, то он, обиженный тем, что выбрали другого, мигом выдаст тайну прессе. Кстати, в такие «знаковые» серии наибольшее количество рекламы продают. Ну, давайте за удачу поднимем чашечку чая. Кекс надо выбросить, есть его нельзя.

– А где он? – заморгала Несси. – Блюдо-то пустое.

– Магда! – догадалась я. – Собака воспользовалась тем, что все отвернулись от сладкого, и сожрала его.

– Дорогая, иди сюда, – строго позвала Агнесса Эдуардовна, – хочу посмотреть на твою морду.

– Магдюша мастер тыринга, а потом быстрого драпинга, – развеселилась я. – Через полчаса, когда Несси перестанет кипеть от негодования, псина появится в комнате с видом оскорбленной невинности. На ее морде крупными буквами будет написано недоумение. Кекс? Какой кекс? Впервые о нем слышу. Почему у меня усы в крошках? Так ваш маффин сам со стола спрыгнул и побежал, а я его изо всех сил зубами останавливала.

– Ну, пройда! – покачал головой Андрей. – А зубную пасту она ест?

– С восторгом, – подтвердила я. – Любую, даже лечебную, с резким запахом.

– У меня в ванной утром стакан оказался пуст, – протянул Маркин. – Сомневаюсь, однако, что псина умудрилась туда залезть.

– Запросто могла, – продолжала веселиться я. – А разве в подвале есть санузел? И как вы смогли столь быстро цоколь в порядок привести? Там же столько хлама. Правда, после того как мы обнаружили в нем вход в подземелье, вещей в разы меньше стало, тогда много всего выкинули.

– Вход в подземелье? – сделал стойку Гаврюша.

– Как-нибудь расскажем про него, – пообещала я.

– Я поселила Андрюшу в комнате Базиля, – пояснила Несси. – Все равно ребенок на лето к моей подруге на море улетел, устал за зиму.

– Конечно-конечно, ведь бедный мальчик осень-зиму-весну не покладая спины трудился на диване, ему просто необходимы с мая по сентябрь морские купания, солнечные ванны и калорийное питание по меню стокилограммового рахита, – не удержалась я от ехидного замечания.

– Отправили внука в лагерь? – предположил Маркин. – Меня, маленького, тоже на три смены сдавали. Вначале было весело, а потом так домой хотелось! Ваш, наверное, тоже скучать будет.

Я намеревалась сказать, что внук Несси отнюдь не початок молочно-восковой спелости, а взрослый мужик, но тут стали доноситься звуки, напоминающие стоны больной волынки.

– Магда! – испугалась Несси. – Девочка, что с тобой? Скажи скорее маме, в чем дело?