Глава 5
Миссис Варден неслышно вошла в комнату, почти такая же немолодая, как и ее муж, хотя знаю, третья жена и намного моложе. Двух предыдущих, как было сказано, забрал Господь. Варден на этот ответил благочестиво, что он живет по Божьим заветам: Бог берет, берет и он, потому каждая жена была моложе предыдущих на десять лет, что объяснимо, люди нашей профессии живут дольше и работоспособность вместе с моложавостью сохраняют практически до самого конца.
Я следил, как она ловко наливает привычными движениями нам в чашки кофе, достаточно крепкий, судя по цвету, ароматный и с пышной пенкой.
- Спасибо, - сказал я повернул голову к Вардену. - За новостями не следите?
Он покачал головой.
- В мое время журналисты были сдержаннее.
- Меньше врали?
- И не так явно… передергивали.
- Врут много, - согласился я. – Хотя зачем? И так каждый день все кошмарнее… Одна эта африканская чума чего стоит!.. Миллиард человек как языком слизнула… Не таким рисовали наше время мечтатели прошлых веков.
Он сказал невесело:
- И снова все началось с моей многострадальной Оранжевой республики… Там появился первый человек, так он и окончил свое существование.
- Зато помеси с неандертальцами, - сказал я бодро, - подхватили знамя цивилизации!.. Хотя, конечно, чудовищная катастрофа началась не с этой чумы, а с того натиска мировой общественности, что уничтожило вашу процветающую страну. Мне кажется, вы тогда сопротивлялись недостаточно активно.
Он посмотрел в изумлении.
- Похоже, вы не курсе. Ах да, вы тогда были совсем ребенком… Все страны Европы и США требовали отмены апартеида и передачи власти черным!.. Да что там Европа и США, даже СССР и Китай были с ними заодно!..
Я поморщился.
- А что вам те санкции? У вас все было…
Он ответил очень мягко, но прозвучало это так, словно отрезал по-живому:
- Все?.. Это вы, русские, можете такое пережить, у вас своя цивилизация, а для нас было тяжко чувствовать, что нас отрезали от цивилизованного общества!.. Такое для нас намного тяжелее, чем экономические санкции.
- Но, думаю, - сказал я, - тот кошмар, что случился потом…
Он тяжело вздохнул.
- Да, этого никто предвидеть не мог. Даже на Западе. Нас уверяли, что при мирной передаче власти не будет никакого насилия!.. И что наш президент Леклерк станет при черном президенте Манделе его вице-президентом и сможет влиять на политику нового правительства…
- Думаю, - сказал я, - страны Запада тоже были обмануты. Это видно уже по тому, что с того момента о ЮАР как воды в рот набрали. В прессе Запада не желали писать о бесчинствах черных, а достижений не было, так что лучше помалкивать, чем признаться в своей грандиозной ошибке.
Он развел руками.
- Но что мы, ученые, могли сделать? Если даже всесильные политики не смогли отстоять страну перед всеобщим натиском?.. Ученые, к сожаление, самая бесправная часть населения в любом обществе!.. Актеров и музыкантов и то больше слушают, чем нас!.. Вон как они раздают интервью и поучают население во всем вопросам!
- Все верно, - сказал я с горечью. – Так во всем мире. Но это обязательно изменится. Ученые должны не просто иметь голос, но и сами менять общество.
Он посмотрел на меня с опаской.
- Вы о чем?
- Ученые, - напомнил я, - в отличие от актеров и музыкантов, - в самом деле имеют возможности влиять на общество. И даже его менять…
Он поморщился, взглянул мне в глаза, выражение его лица сперва застыло на мгновение, затем начало меняться, выражая изумление и шок.
- Что?.. Вы намекаете, что кто-то из наших… создал этот вирус?
- Да, - ответил я мягко, - есть и такое предположение. Одно из. Но в первых рядах, как вы понимаете, почему…
Но изумление в его глазах только продолжало разгораться.
- Но… это же, - проговорил он наконец, - не скажу, что невозможно… однако немыслимо сложно!.. У нас в университете даже нет такой аппаратуры! ..
- Но есть часть, - уточнил я. – А недостающая есть у Кенделя, Гарсена, Тульзена… Разбив работу на части, вполне можно при слаженном взаимодействии добиться результата.
Он медленно покачал головой, изумление наконец испарилось, он посмотрел на меня с печалью, но уже спокойно и без бурных проявлений чувств.
- Еще кофе?.. Позвольте, налью. Хотя в Штатах свой не выращивают, но со всего мира гребут лучше… Должен сказать, мистер Лавроноф, за это время, что здесь живем, все мы растеряли идеалы под напором американской практичности.
- Все?
- Почти все, - уточнил он с педантичности ученого, - но из тех, кого знаю, все.
- Задавлены бытом?
- Можно сказать и так, - ответил он мирно. – В Штатах нет места идеализму. И о стране никто не заботится.
- Это потому, - сказал я в защиту американской мечты, - что в доктринах, гласных и негласных, Штаты должны заботиться обо всем в мире.
Он сдвинул плечами.
- Может быть, может быть… Только их забота пока что напоминает поведение слона в посудной лавке. Но, скажу за наших африканеров, которых в Штаты после отмены апартеида переселилось почти полмиллиона человек… Штаты получили полмиллиона высокообразованных белых протестантов, приученных трудиться, вести себя достойно и вписаться в общество, не требуя себе льгот и пособий. Напротив, африканеры сразу же внесли свой вклад в науку и хайтек принявшей их страны. И, скажу с грустью, они уже американцы, а не африканеры…
- Где хорошо, так и родина?
Он кивнул.
- Да. Это практично. Приземленно, однако американцы никогда не были одухотворенной нацией. Для выживания и доминирования это как раз самое важное. У американцев нет идеалов, потому они прут так победно.
Я тактично промолчал, у отцов-основателей была Великая Американская Мечта, что за века заметно потускнела, но все же осталась в виде желания навязать всему миру свой образ жизни, хоть и лишенный для народных масс высоких идеалов, зато с самыми передовыми стандартами жизни.
Миссис Варден появилась неслышно, убрала пустые чашки и, повинуясь жесту мужа, принесла блюдце с поджаренными гренками и горячим кофе в красивых расписных чашках.
Перехватив мой взгляд, он сказал понимающе:
- Три ка?.. Здесь, правда, могут понять, как Ку-Клукс-Клан, а в Германии Киндер-Кюхэн-Кирхен, но я ей тоже точно так же приношу печенье и кофе, когда она треплется с подругами.
- В Америке равноправие, - согласился я. – За Дети-Кухню-Церковь сразу в тюрьму.
Он усмехнулся.
- Но мне самому нравится ухаживать за женой. Она прошла со мной все трудности, это моя любовь и опора.
Я ощутил, что разговор свернул на бытовые темы, а второй кофе в приличном обществе называется «кофе на дорогу», и, допив, сказал с самым сокрушенным видом:
- Сожалею, мистер Варден, вынужден откланяться… Должен признаться, для меня было огромным удовольствием общаться с вами и вашей милейшей супругой!
Миссис Варден мягко улыбнулась, а он тоже поднялся и протянул мне руку.
- Спасибо, мистер Лавронов, за возможность вспомнить о нашей потерянной родине!
- Не планируете вернуться? – спроси л я.
Он вздохнул.
- А смысл?.. Там все разрушено.
- Но налаживается, - напомнил я. – Белые снова у власти. И вообще в стране теперь нет предпосылок для трений. Из-за отсутствия
- Разрушено слишком много, - напомнил он.
- Весь мир берется помогать, - сказал я. – Только Штаты обещают выделить в течении этого месяца пять миллиардов долларов на восстановление инфраструктуры и экономики, через полгода еще десять, а в начале следующего плюс восемнадцать!.. Не в долг, а в качестве безвозмездной помощи… хотя это и не искупит вред, который нанесли отменой апартеида, но хоть как-то смягчит их вину.
Он покачал головой.
- Увы, я не в том возрасте, чтобы начинать сначала. Здесь же налажено, у меня студенты, научная работа, прекрасный круг друзей из высшего преподавательского состава…
Я промолчал в бессилии. Сумели бы мы добиться увеличения срока жизни хотя бы до ста-ста пятидесяти, можно бы не раз начинать все сначала, а сейчас всякий ученый стремиться успеть завершить начатое до того, как сразит старость с ее слабостью и деменцией...
На обратном пути я окончательно вычеркнул его из списка подозреваемых. Человек не может настолько притворяться, чтобы обмануть меня при разговоре с глазу на глаз, когда вижу все его реакции.
Если и был горячим патриотом в молодости, то с возрастом, как все люди, изменил взгляды. В Штатах проникся здравым американизмом. Дескать, наша родная страна – это планета Земля, и нужно жить там, где позволено успешнее работать и тем самым приносить больше пользы человечеству.
Вообще-то верно, но все мы еще те питекантропы, потому подобный глобализм в остальных частях планеты, кроме Штатов, выглядит чуждым и даже отвратительным.
Можно еще хорошенько просмотреть ту часть африканеров, что прибыли совсем молодыми. Конечно, не всех, а кто имеет отношение к работе с исследованиями в области генетики.
Хотя, как верно сказал Варден, американский прагматизм, воспитываемый с детства, быстро гасит любые идеалы, относясь к ним, как к пережиткам старого времени. Но все же с ними расстаются не все, да и то такие отрезвление наступает в разном возрасте.
Ладно, мозг постоянно ищет себе работу, пусть роется, а я пройду по тем крохотным зацепкам, что дал Варден, это Брайан Кендель, Фернанд Гарсен и, возможно, Фриц Тульзен…
А мозг тут же услужливо высветил экстренное заседание ООН, что идет вот сейчас, там представитель Штатов заявил в несвойственной ему жесткой манере, которую тут же окрестили «русской», что человечество в целом слишком ценный ресурс вселенной, и рисковать им из-за безответственности политиков на местах не просто глупо, а преступно.
Потому, добавил он, повышая голос, с момента этого заседания вводится на всей планете намного более жесткий контроль за безопасностью. А где проигнорируют или попытаются вести свою игру, там правительства будут смещены, а взамен введено внешнее управление под контролем четверки: Штатов, России, Китая и Евросоюза.
В американском сенате тем временем сцепились республиканцы и демократы, одни доказывали, что страну ждет резкий спад благосостояния, потеря тринадцати процентов населения скажется неминуемо, другие с цифрами в руках опровергали, показывая какие огромные суммы страна получит из-за почти полного сокращения выплат пособий безработным и различным группам негритянской молодежи, которые власти из-за политкорректности и во вред здравому смыслу упорно отказывались называть бандами.
Во всяком случае, страна забурлила, словно муравейник формика руфа, куда сунули палку и пошевелили там. Муравейник обычно тут же отстраивается еще краше и прочнее, так что и страна, как начали уверять экономисты, сбросив огромный и очень тяжелый балласт в виде денежных вливаний для не желающей работать негритянской молодежи, получит дополнительный стимул к развитию.
Легче всего потерю негритянского населения перенесли страны Европы. В самых северных районах темнокожих не было вообще, как и в странах Восточной Европы, в более богатой западной практически все жили на щедрое пособие и не желали даже пробовать работать.
Потому их исчезновение доставило хлопоты только в первые дни, когда пришлось убирать трупы, а потом самые правые политики, сдерживая ликование, сообщили, что ранее выделяемые неграм огромные суммы пойдут на школы и университеты, а остальным понаехавшим арабам и туркам стоит задуматься о работе, иначе кто-то не выдержит такой наглости и сделает вирус, чтобы убрать их тоже.
Ученые наперебой выступали в широкой печати с заверениями, что у негров самый уникальный и чистый геном, потому и стали легкой мишенью. Все остальные, как европейцы, так семиты, азиаты и другие – дикая смесь, где у каждого человека два-четыре процента неандертальца, полпроцента денисовского человека и небольшая часть генов вообще неизвестно от какого предка, исчезнувшего без следа.
Журналисты подхватили тему и тиражировали сообщения, что негры – единственная на планете чистая раса, потому уязвима не только для генетического оружия, но и вообще для множества болезней, которые не задевают белых или азиатов. Они даже коровье молоко не в состоянии переварить…
Потому, возможно, генетическое оружие было не направлено именно на чернокожих, просто их генетическая карта не так защищена, потому они пали первыми.
Мысль здравая, от нее даже у меня холод пробежал по спине. На очереди могут оказаться китайцы, их генокод из-за долгой изоляции чуть-чуть уязвимее европейца, а третья модификация вируса убьет уже все население планеты…
Да, все верно, все люди планеты вышли из Африки, так что чернокожие могут гордиться, их родина – колыбель всего человечества. Выйдя в Европу, переселенцы столкнулись с денисовским человеком, несколько десятком тысяч лет жили бок о бок, скрещиваясь с ними, потом постепенно истребили их.
Почти в то же время встретили на просторах Европы неандертальцев, и тоже история повторилась. Жили рядом, брали их женщин в жены, потом уничтожили конкурентов за доминирование на планете, но к тому времени в каждом кроманьонце была часть неандертальца и денисовского человека, так как именно эта помесь оказалась наиболее устойчивой к болезням и катастрофам.
