ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
Ноэлия
С утра никто не будит, просыпаюсь сама. Боже… Какие нежные слова Дарсаль шептал. Или приснилось? В жизни не поверила бы, что он такие знает… точнее, употребляет.
Аппетита нет, вяло ковыряюсь в тарелке. Страж привычно спокоен, мрачноват. Все не могу отделаться от мысли: «Это он просто обязанности исполнял? Необходимо было привести императрицу в норму? Или?..» Ох уж это «или»!
А потом меня берут в оборот служанки — всякие втирания и умащивания, платье, прическа, косметика… Ощущаю себя заводной куклой, мысли текут вяло и где-то далеко. Никак не могу поверить, будто не со мной все. Хорошо хоть больше о возбуждающих средствах не заговаривают. Я же со стыда умру.
Настаиваю, дабы волосы распустили, вопреки попыткам убедить, что на высокой прическе корона держаться лучше будет. Разглядываю себя, это голубое платье, прозрачную фату… как же красиво! Перевожу взгляд на Дарсаля, он снова в синей форме почему-то. Опять сердце сжимают воспоминания.
Смотрю на высокую подтянутую фигуру, внезапно тренировка вспоминается. Это ведь уже навсегда. Я не хочу! Господи, пусть не заметят…
Дарсаль останется со мной, уговариваю себя. Будет со мной, как и раньше. Ничего не изменится. Я его никому не отдам. Ни этой черной гадине, ни жениху, ни… и жениться ему не дам! Вот.
Так нечестно, конечно. Но хоть немного успокаивает.
Целую на прощанье Пусю, Кэти с Ирмой хором ахают, что на платье останутся зацепки или волоски, но мне без разницы. Как же хочется хоть какой-то поддержки!
Шри Белла и Пени приходят ко мне, еще несколько графинь ждут у выхода. Мечтают попасть в свиту императрицы, надо полагать. Шри Шарассы не наблюдается, и к лучшему.
Зато встречает эр Базир, подает руку и ведет к главному залу императорской резиденции.
Боже, ну и красотища! На миг перехватывает дух — люстры с сотнями свечей, целый оркестр музыкантов, огромный бело-голубой ковер посередине. Интересно, Слепые смогут все это затушить, если вдруг пожар начнется? Ох, ну и мысли снова у меня…
У стен ломится от угощений множество столиков. Один большой, человек на пятьдесят, отдельно, — для нас. Высокие сводчатые окна убраны тончайшими занавесями. Как подумаю, сколько император вбабахал во все это денег… да я за целую жизнь не отработаю! Боже мой. Нужно было еще успокоительного глотнуть.
В зале полно гостей, легкая музыка. Через открытую дверь с противоположной стороны вижу императора и его свиту. Там все эры, сопровождавшие в поездке, и еще несколько здешних. Лица сливаются, звуки смазываются, ноги подгибаются… Да возьми ты себя уже в руки, императрица!
Кажется, действует. Обвожу взглядом зал, стараюсь всем улыбаться. В центр выходит эр Рамар. Почему-то снова обращаю внимание, что Стражи как-то странно расположились, будто безо всякой последовательности, но ведь не может такого быть? Наверное, какой-то особенный порядок.
Верховный представитель Астара читает долгую речь, восславляющую императора-защитника и его семью, после чего мы медленно начинаем двигаться навстречу друг другу. Я и мой будущий муж. Хоть бы откровенно не висеть на эре Базире. Шаги смягчаются ковром, только удары сердца нечему смягчать.
Дарсаль
Привычно оглядываю зал. Адреналина — как на тренировке. Впрочем, безопасность императрицы по-прежнему на мне, и в былые времена случались попытки нападений именно на всяких масштабных мероприятиях.
Конечно, командиры стараются все предусмотреть. Но чем больше людей, тем больше вариантов.
Сегодня я могу убить любого, чьи побуждения в ее сторону мне не понравятся. И хочу. Хоть один неверный жест, даже если это будет шри Шарасса. Может, полегчало бы.
Но шри предусмотрительно остается в тени. Знает мои сегодняшние права. Да и остальные… Серое месиво грязных эмоций и попыток облачить их в чистые одежды. Зрячих еще могли бы обмануть, но не нас.
Синяя аура слепит глаза. Не хочу ее отдавать. Не тому, кто не сможет оценить. Снова эта бесова беспомощность, как тогда, когда осознал, что ничем не могу помочь отцу с матерью. Дурак я. Видел же, что императору она не по душе. Нужно было сразу просить для себя. Да кто бы мне разрешил. Да разве поехала бы она тогда с нами? Оставаться в Йоване? Как же все сложно… неразрешимо.
Почти хочу, чтобы что-нибудь случилось. Конечно, срыв свадьбы ничего не изменит. Лишь отсрочит, растянет пытку. Впрочем, она и так у меня теперь пожизненная.
Но все спокойно. Слепые на местах, придерживаются фигур, сканируют пространство пересекающимися омаа, периодически кидают отчеты, что все чисто. Чисто. Чисто. Звенит в мозгах.
А Ноэлия с Иллариандром все приближаются и приближаются друг к другу. Пока наконец не оказываются лицом к лицу. А потом перед эром Рамаром. В прошлый раз я там стоял, а сейчас слежу за его руками, боюсь хоть что-то пропустить. Упал бы уже бесов Раум на землю!
Эр Рамар снимает метки — на этот раз Ноэлия готова, да и его движения не столь резки.
Да что он делает?! Приглядываюсь, не могу понять. Он же должен окончательно омаа скрепить! Даже интересно было бы посмотреть, как мой отделять будет. Раз уж взялся, я полагал, у него должно быть что-то в запасе. Но нет! Эр лишь усиливает свечение, создает красивую, но иллюзию. Все всматриваюсь: совершенно точно вижу, что он не разделяет наши омаа, не переплетает вновь, не соединяет в метке. Раум бы побрал гребаную церемонию! Они что, договорились? Судя по спокойствию Ивена — да. Договорились ничего не трогать в моей метке. Видимо, не были уверены в результате. Во что я девочку втянул… Бесов дурак.
Остальные Стражи насторожены, ощущаю взгляды на нас с Ивеном, на едва различимых контурах императора и даже на самом верховном. Но наша выдержка известна всему миру. Раз император считает, что так надо, — значит, надо.
Кто-то из помощников Рамара приносит корону — изящные линии и насыщенные отблески драгоценных камней пропечатываются внутри. Эр опускает ее на голову императрицы. Ну хоть коронование настоящее. Уже облегчение.
Время тянется, завывает в изгибах моего омаа, хлещет плетью и внезапно выворачивается наружу праздничным маршем, бурными аплодисментами, первым поцелуем и танцем императора с женой.
Все слежу за синей аурой, все жду неизвестно чего. Но аура сияет, тонкий силуэт скользит по залу, безжалостно играя на моих натянутых струнах.
Ноэлия
Свершилось… Думала, никогда не пережду эту длинную церемонию, эти фокусы с энергией. Красиво, но так долго! А потом еще коронование, пожелания мне быть достойной императрицей и родить много наследников (странные, честно говоря, учитывая слова Дарсаля о том, что наследник всегда один!). Поцелуй, уже законный. Первый танец. Поздравления от гостей — несколько специально отобранных придворных принимают подарки. Подозреваю, их потом еще и служба безопасности рассмотрит, а уж после, возможно, и до нас дойдут. Но приходится улыбаться и благодарить, благодарить и улыбаться. Поначалу еще отвечаю, а под конец уже и сил не остается. Упасть бы куда-нибудь, часть гостей давно за столами, но мы все ждем, пока не проходят последние из поздравляющих.
Есть совсем не хочется: когда нервничаю, постоянно так. Потом у себя в апартаментах наемся. Ох, вздрагиваю, осознав, что будет потом. Не наемся я. И, пожалуй, долго еще не захочу.
Пальцы ледяные, отдыхаю какое-то время, заставляю себя что-то проглотить, запиваю вином. Вино, понимаешь ли, не вредно, а настойка… Черт, сейчас краснеть начну. Ну что за мысли!
Дарсаль с Ивеном сегодня не сидят с нами, сзади стоят. Положено так. А ведь они тоже устали, наверное. Хоть и воины. Зато рядом со мной шри Белла и Пени.
— Вы подумали над моим предложением? — спрашиваю тихо у герцогини.
— Ведь вы же уже сказали императору, — отвечает, не могу понять, не то с обидой, не то выражая согласие.
— Решение все равно за вами, — улыбаюсь. — Мне очень хотелось бы, чтобы вы побыли, сколько сможете.
— Конечно, побуду, дорогая. Понимаю, как вам нужна поддержка. Я ведь помню еще, как покойный брат себе императрицу привез. Девочка тоже нервничала и боялась, а никто вокруг не понимал, что ей еще нужно-то? Но надолго остаться не смогу, простите.
— Вы дружили? — спрашиваю.
— Ноэлия, — вдруг вклинивается жених… муж то есть, — давайте вы не будете смущать гостей печальными расспросами в столь счастливый день. Хорошо?
Значит, мы все еще на «вы». А я-то надеялась.
— Простите, эрлар, — смиренно кается шри Белла, отворачиваясь.
— Хорошо, — улыбаюсь супругу.
Но в не столь счастливый день непременно расспрошу подробнее. Молчу, конечно. Замечаю любопытный взгляд Пени. Похоже, ей тоже интересно. Ничего, я все узнаю! Раз уж я теперь официальная императрица, начну свое расследование.
Однако углубиться в построение планов мне не дают. Видимо, сочтя, что я уже достаточно отдохнула, имперские советники и прочие эры один за другим приглашают меня на танцы. Жених тоже не отсиживается, женам эров внимание оказывает. И дочерям. А вот шри Брон мог бы и не приглашать! Злюсь, император бросает на меня взгляд. Неужели Ивен что-то заметил и передал? Но Иллариандр улыбается очаровательно, подмигивает. Невозможно сердиться. Ладно, пусть уж танцует. В столь счастливый день…
За окнами темнеет, веселье в разгаре, а нам скоро уходить положено. Слежу за стрелкой больших механических часов на центральной стене, лучше бы я тут осталась, затанцевалась до упаду и все пропустила! И завтра тоже. И послезавтра. Вздыхаю, понимаю, что так не будет.
— Не переживай. — Жених берет холодные пальцы своими разгоряченными, подносит к губам, обнимает за талию. — Пора, любимая.
Киваю. Поднимаюсь. Дарсаль с Ивеном за нами. И, похоже, половина свиты провожать планирует. Ну и порядки! Может, еще и под дверью подождут? А Стражи? Ох, нужно было все-таки расспросить обо всем Ирму…
Выдыхаю, ног не чувствую. Иду рядом с женихом. Мужем то есть…
Дарсаль
«Нам с вами быть, мой повелитель?» — врывается в голову вопрос Ивена, который я и сам все хочу, но не могу задать. Отпустили бы. Понимаю, что этого не будет: личный Страж всегда следит за женщинами императора во время их… гм… посещений. Метку на женскую ауру поставить невозможно, поэтому о недобрых намерениях вовремя не предупредит. Остается только наблюдать за эмоциями. А для меня это вообще прямая обязанность. Бесов Раум.
«Думаю, Дарсаля хватит», — отвечает император.
«Слушаюсь, мой господин». — в ментальном тоне Ивена чудится легкая ухмылка. Или это мои предубеждения вылезают на поверхность.
«Как прикажете, эрлар», — отвечаю. Как прикажете.
Ноэлия
Что-то меня аж трясет, не верится. Неужели все позади? Я — императрица! Боже, я императрица Айо! С ума сойти!
Жених сегодня невероятно мил, и я понимаю, что у двери уже не остановится. Даже теряюсь, куда идти-то? Ко мне? К нему? Привычно хочу обернуться к Дарсалю, тут же краска заливает лицо. Не могу я с такими вопросами к нему обращаться. Да и… Боже, не вспоминай ты этот поцелуй!
Иллариандр ведет в мои покои, то есть это он будет приходить, когда сочтет нужным? Вроде про общие комнаты нигде не упоминалось.
— Налить тебе вина, любимая? Ты вся дрожишь.
Мы уже посреди гостиной. Словно целые куски выпадают из восприятия, даже не помню, как здесь оказались. Пуся откуда-то выскакивает, трется в ногах.
— Боюсь, — шепчу.
— Не бойся. — Иллариандр нежно проводит ладонью по щеке.
Все-таки подносит бокал к губам, заставляет глотнуть. Закашливаюсь. Такое терпкое, обжигающее. Боже, я хочу, чтобы это все уже поскорее закончилось! Залезть в ванную, распустить волосы и… не знаю. Позвонить Тересии. Вздыхаю.
— Ну что ты, любимая? — Иллариандр приближается, привычный приятный запах мужских благовоний, почему-то снова вспоминаю омаа.
Иллариандр целует, ощущаю его руки на молнии на моей спине. Оборачиваюсь резко. Дарсаль у двери, в глазах белое пламя. Почему он тут? Почему один?
— Что, любимая?
— Пусть он выйдет, — шепчу. — Я так не могу.
Даже мысли о том, что мы уйдем в спальню, а он останется здесь, обжигают сердце чем-то раскаленным, как те щипцы, которыми мне волосы укладывали. А уж если еще и в спальню за нами пойдет… Господи!
— Тебя тревожит Страж, Ноэлия?
— А тебя — нет? — недоумеваю.
Иллариандр пожимает плечами:
— Охрана всегда со мной, я хуже себя чувствую без них.
С губ едва не срывается вопрос, к Шарассе своей он тоже с охраной ходил? С трудом сдерживаюсь, не место и не время.
— Пожалуйста, — шепчу, на глаза почему-то набегают слезы.
— Хорошо, как пожелаете, эрлара. — Иллариандр подает отпускающий знак.
Не смотрю, как скрывается за дверью высокая фигура. Пусть уже Иллариандр делает что положено. Закрываю глаза. Жених… да муж же, твою бестию! Берет аккуратно мою руку, подносит к губам. Ведет в спальню. Закрывает дверь перед носом возмущенной Пуси, похоже, желающей все лично проконтролировать. Хихикаю. Эх.
— Ну не вздыхай ты так, — шепчет Иллариандр. — Ноэлия, ты же взрослая девочка.
Киваю. Конечно, взрослая. Конечно, все знаю.
В комнате горят свечи, давая совсем чуть-чуть интимного света. На кровати приоткинуто одеяло. А я почему-то думаю о том, кто это все готовил. Все знают, вся империя ждет от меня наследника. Как-то не радует, угнетает скорее.
Муж мягко скидывает с меня платье, смущаюсь. Хорошо, что темно и ему меня почти не видно. Не хотелось бы, чтобы рассматривал.
Даю уложить себя на кровать, избавиться от лишнего белья. Как-то не так я представляла свадебную ночь. Хотя сложно сказать как. Чего-то не хватает, такого, особенного… ну не омаа же.
Прикрываю веки, руки императора проходятся по телу, прикасаются к груди. Поскорее бы все закончилось, и я бы снова позвала Дарсаля, и… Твою бестию, я же ему книгу забыла подарить! Где-то на полках стоит. И маленькую так и не нашли. О чем я думаю!
Смотрю на жениха, он совсем близко, глаза горят. Ну то есть… после глаз Дарсаля выражение звучит странно. Ничего у императора не горит.
Руки умело водят по телу, наконец-то вызывая приятные ощущения. Где-то в глубине зарождается жар, желание, какое возникало иногда при просмотре фильмов про любовь, одобренных мадам Джанс.
— Расслабься, — шепчет.
Запускает пальцы туда, куда не проникало ничего… кроме омаа. Да о чем я все время думаю! И омаа туда не могло проникать, мне, наверное, приснилось.
Сердце отчего-то бьется сильнее. Но Иллариандр отворачивается, достает небольшую коробочку с тумбочки:
— Хочешь смазать?
— Что? — спрашиваю.
Муж вздыхает, сам начинает манипуляции. Подглядываю вполглаза, любопытно. Теоретически знаю, конечно, что и для чего, но вместе с тем так странно, непривычно.
Рассматриваю жениха, все-таки он у меня красавчик. Мышцы напряжены, эти ямочки на щеках. Провожу ладонью по плечу, приятно. Теплая мягкая кожа, упругие рельефы. Не вспоминать бы о других широких плечах.
Твою бестию, кажется, я хочу своего Стража. Сколько времени старалась об этом не думать, но сейчас, когда законный муж распалил все инстинкты, в голову только и приходят картины омаа, поцелуя, груди в капельках воды. Не заметили бы, господи, пожалуйста, пускай думают, что все для жениха! Какая же из меня после этого жена…
Иллариандр наконец-то завершает манипуляции, снова поглядываю на твердое мужское достоинство. Не впечатляет как-то. Наоборот, страшно. Где оно все во мне поместится?!
Ладно, успокаиваюсь, закрываю глаза. У других помещается, чем я хуже-то.
Лучше бы не закрывала, снова воспоминания о совсем иных плечах и спрятанных в полотенце бедрах, и шальные мысли, что нужно было сорвать это полотенце…
Приятная мужская тяжесть сверху, император аккуратно раздвигает мои бедра. Все-таки мне повезло. Ведь у Стражей, говорят, с этим еще хуже. Да не может быть, чтобы у Стражей все было так плохо! Я же видела, каким Дарсаль бывает… пусть по долгу службы, но если он хотя бы вполовину так же нежен и терпелив с той, кто выбирает ему одежду… Твою бестию, как же больно об этом думать!
В который раз заставляю себя переключиться на мужа. Он тут старается, а я… Тоже ведь ласков, а я-то в глубине души боялась, что после церемонии перестанет церемониться. Дурацкая тавтология, ну о чем же я думаю! Еще не хватает нервно рассмеяться, у мужа и без того проблемы с зачатием, а так вообще все желание… мм… упадет.
Ох, а вот это уже больно, как-то сразу не до смеха становится. Стараюсь не концентрироваться на болезненных ощущениях, да и мазь смягчает. Терпимо. Только возбуждение куда-то уходит, Иллариандр ускоряет темп, хотя лучше бы продолжал так же медленно. Несколько резких толчков, муж откатывается, откидывается на подушке. И все?
Лежу, соображаю, это уже оно или как? Лишь что-то мокрое на простыне подсказывает — да, оно. А где же пресловутое удовольствие?
— Отдыхай, любимая. Сегодня больше не буду тебя трогать. Завтра продолжим. Хорошо? — Муж прикасается губами к щеке. — Тебе понравилось? Не переживай, в первый раз всегда немного болезненно. — А ты-то откуда знаешь? Лично девушек проводил через это или теоретически? — Дальше легче пойдет.
— Понравилось, — спешу уверить.
Твою бестию, надеюсь, Слепые не видели моего разочарования? Боже, только бы не видели! Я же не умею еще этого контролировать, да в такой-то момент… пожалуйста! Ну не спрашивать же мне у Дарсаля?!
Дарсаль
Жадно, словно мазохист, читаю эмоции, не могу заставить себя не смотреть на эти перепады. Рядом Ивен, для остальных Стражей все завуалировано. Императрица — не какая-то там фаворитка, за возбуждением которой любой может наблюдать, если император не распорядится иначе… а ему обычно не до того. От комфорта императрицы зависит будущее империи и ее наследник.
Только вот комфорта там и нет — осознает, что ее могут видеть. Нужно было объяснить, но ведь не спрашивала. Как бы я к ней с такими разговорами полез?
Хоровод цветов и форм, никакой четкой картины. Даже защита напрягается, пульсирует. Ноэлия что-то очень хочет сдержать. Или просто боится раскрыть.
По-моему, отсюда слышу запах ее феромонов, почти вижу тонкие руки на спине императора, запрокинутую голову, приоткрытые губы. Мои губы. Бесов Раум, конечно же не мои. И никогда моими не были. И хватит вспоминать тот украденный у законного жениха поцелуй. Все равно ему досталось больше.
Страх, страсть, желание, сомнение, возбуждение. Печаль. Разочарование… Разочарование?! Это как? Вроде за императором ничего подобного не замечали. Бесов Раум, надеюсь, никто не рискнет сообщить об этом повелителю. Что-то аура Ивена помрачнела, не нравится ему.
Император быстро собирается, выходит. Жаль, не вижу его. Но почему-то кажется, тоже не в духе.
«Кого вы мне нашли? — гремит в наших с Ивеном головах, но я-то знаю, что львиная доля недовольства адресована мне. Почти вижу, как император раздраженно закатывает глаза. — Зажата, фригидна, вообще не шевелится! Еще и настойку не дать. Утомила».
Кровавый омаа приливает к голове, как бы его удержать. Только тем себя и успокаивал, что император всегда был любимчиком женщин, и по обаянию, и по положению. Девочке должно было понравиться! Сам-то я ничего не смог бы ей дать, Стражи никогда не отличались искусностью в постели. Бесов Раум, о чем я думаю!
«Возможно, она просто неопытна», — выдаю быстрее, чем успеваю сообразить. Мысли сдерживать сложнее, нежели речь.
— Ты собираешься давать мне советы, Дарсаль?
Тишина, кажется, все взоры дворца обращены к нам. Демоны.
— Простите, мой повелитель, — опускаюсь на колено.
— Иди лучше к ней, наблюдай за реакцией… и всем остальным.
— Конечно, мой повелитель. — Поднимаюсь, спешу в апартаменты.
В груди скребутся звери наподобие Пуси, только определенно хищные. И громадные.
Ноэлия в ванне, по ауре какие-то едва заметные грязные пятна. Присматриваюсь — но нет, наносные, скоро сойдут. Жду. Не могу думать о случившемся. Не могу не думать.
Долго, бесконечно долго моется, служанки успевают сменить постель, аура почти в норме. Синяя. Невозможно родная и невыносимо чужая.
Ноэлия выходит, вздрагивает почему-то.
— Ты что тут делаешь, Дарсаль?
— Как и всегда, моя госпожа. Слежу за вашим комфортом.
Болезненная игла закушенной губы, четкое движение разворота.
— Я хочу побыть одна, — сообщает внезапно.
Странно, по ауре не видно. Даже наоборот, показалось, ей хочется подойти. Что-то сказать. Или…
— Гос…
— Пожалуйста, Дарсаль. Ты свободен. Сходи куда-нибудь. Обещаю, буду здесь, никаких глупостей. Мне просто нужно побыть одной. Хорошо?
— Как прикажете, моя госпожа.
Ноэлия
Дарсаль уходит, унося с собой что-то чистое, светлое, навсегда вырывая с корнями из моей души. Хочу вернуть, хочу броситься ему на шею, расплакаться почему-то. Ну что за бред, плакать на груди охранника после первой брачной ночи с мужем. Все кажется, что я для него теперь стала совсем другой, не могу отделаться от иррационального чувства. Не хочу об этом думать. Буду сидеть, причесывать волосы, гладить Пусю, допивать остатки вина, или коньяка, или чем там меня поил император. И не думать…
Дарсаль
Отпустила. Прогнала. В ту ночь я пошел к Бесстыжей Палми. Забыться, забыть. У нее есть девочки специально для того, чтобы развлекать Слепых Стражей. Их ауры чисты, насколько могут быть чисты ауры продажных женщин, торгующих собственным телом.
Сегодня я искал синюю и нашел. Не то, конечно, с примесями серого, фиолетового, с желтыми нитками мечтаний, коричневыми пятнами зависти. Лежу, наблюдая, как она исполняет свою работу, как поднимаются алые всполохи алчности. Сжимаю кулаки, ощущаю омаа, прожигающее собственную кожу, не воспламенить бы все вокруг. Не обжечь девушку — слава не способного справиться с омаа Стража мне ни к чему. Они и без того немало берут, но нам больше рассчитывать не на кого. Да, искусными любовниками мы не слывем. Когда в любой момент можешь сжечь партнершу — не до того.
Куртизанка, чье имя я не удосужился узнать, движется вверх-вниз, раздражая омаа, но даруя хоть какую-то разрядку плоти. Чем лучше все сделает, тем больше заплачу. И девчонка старается, теряя оттенки голубого, уводя меня все дальше от нее. От моей императрицы.
Назад: ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
На главную: Предисловие
