Убеждение. Урок тридцать девятый
Даре Речи сохранились слова, в чистом виде не употребляемые, по крайней мере, несколько столетий. Время, трансформация разговорного (да и письменного) языка, связанная с изменением ценностей и воззрений, словно вывело их из оборота, как выводят устаревшую или обесцененную денежную единицу. Иногда их отблеск, словно угасающая заря, только видится в производных, чаще с отрицательным или уничижительным значением словах. Я уже приводил примеры: ражный — неражный, где раж от раз образует многие сотни производных (в том числе расхожих — образ, изображение, соображение и т. д.), но в чистом виде практически не используется. Или еще одно яркое слово суразный (красивый) — несуразный (нелепый): сураз — первоначально дитя, зачатое в ночь на Купалу, то есть от солнечного семени Раза, благословенный ребенок. Впоследствии суразом стали называть внебрачное, нагулянное девицей, принесенное в подоле дитя.
А эти неупотребимые слова, между прочим, являются закладными камнями, лагами многих ключевых, обрядовых слов и несут образовательный потенциал. Но в том и заключено величие, могущество Дара Речи, что ни одно слово не теряется, не исчезает, не устаревает и не мертвеет, сохраняя суть в новых формах, хотя звучание этих форм может быть совершенно иным.
И создается впечатление, будто некоторые слова, ныне часто произносимые, сами умышленно прячутся под новыми одежками. Например, учреждение — суконное современное слово, от кислоты которого скулы воротит, чиновничьим нафталином разит. (А у нас еще так назвали лагеря, исправительно-трудовые учреждения, словно тюрьма и впрямь может кого-то исправить!) Но стоит стянуть со слова затасканную гоголевскую шинель, и вот уже холстяная белая рубаха показалась: учреждать — чредить — череду рядить, то есть выстраивать порядок, череду, приводить в лад. А если и рубашку сбросить, то вот уже поэтический образ — чреда, часто употребляемый Пушкиным. Чреда журавлей, чреда лет, чреда дней, часов, минут… Так это же обозначение течения времени ЧУ!
Может, поэтому лагеря именуют учреждениями, что там срок тянут? Нет, сам я в это не верю, но хочется надеяться…
Кстати, на Урале есть река Чусовая. Но это сегодня так называют, а еще в прошлом веке она значилась как Чуева. Река Времени! Не отсюда ли у греков появилась река Лета?
Еще одно слово того же порядка — утверждение. Надо заметить, что все они так или иначе
связаны со знанием, с нашей попыткой овладеть некими истинами и их учредить, утвердить, то есть сделать достоянием общества, регулятором внутриобщественных отношений. Налицо попытки обуздать стихию естества человека, созданного по образу и подобию, но образа не имеющего. Утверждение от тверди, но твердь в данном случае — категория не земная — духовная. Если переводить буквально, то звучит как ждать твердость веры.
Вероятно, проблемы с крепостью веры волновали даждьбожьих внуков с древнейших времен. И причину этого следует искать не в специфике характера праславян, а скорее в географическом факторе и виде государственного устройства. Если брать только скифо-сарматский период, то, судя по археологическим раскопкам, сохранившейся топонимике и гидронимике, наши пращуры заселяли территорию от Балтики до Тихого океана. Вся стенная, лесостепная и северная таежная зоны Евразии так или иначе отмечены длительным присутствием некого могучего, многочисленного и невероятно рассеянного народа индоевропейской общности. Причем его земля не имеет определенных границ, выделенных, обособленных территорий и может включать в себя поселения многих финно-угорских и тюркских племен. Однако в поздней бронзе и раннем железе все пригодные для землепашества и скотоводства земли от Причерноморья до северного Китая заселены носителями скифской культуры. Курганы с их захоронениями (известный звериный стиль изделий из бронзы и золота) встречается от Средней Азии и далеко на север, вплоть до устья Оби. В Восточной Сибири эта полоса заметно сужается, однако в ближайшее время может расшириться, поскольку северные районы археологически изучены слабо, раскопки производились вынужденно, в основном в затопляемых зонах водохранилищ при строительстве ГЭС.
А бассейн Оби, особенно в среднем течении, — Клондайк для археологов. Поскольку же их там нет, а если и бывают, то охватить эту бескрайнюю низменную территорию физически невозможно и за сто лет. Между тем стоянки, городища близ рек разрушаются, каждый год местные жители находят на отмелях бронзовые и железные наконечники стрел, пряжки, некие замысловатые, полуистлевшие изделия, не считая керамических черепков. Все это валится из берегов, где иногда на белых песчаных ярах, особенно с воды, хорошо просматриваются черные полосы культурных слоев. А сверху — тайга нехоженая, дремучая. Однажды в бассейне реки Васюган на незатопляемой сосновой гриве между залитых болот в кострище я нашел сразу горсть битой керамики с остатками точечных орнаментов. Не поленился, принес весло и откопал бронзовый наконечник, обломок гребня с явным «звериным стилем» и под конец (что больше всего удивило) — медный екатерининский пятак! Оказалось, я костер развел на месте кострища, пожалуй, двухтысячелетней давности: под слоем песка оказался слой древних углей.
Сколько же времени жили люди на этой невзрачной гриве?
А ныне от этого места до ближайшего жилья километров девяносто! И ни дорог, ни тропинок, только на лодке.
Античные историки (в том числе и Геродот) утверждают, что скифское государство простирается до Рипейских гор, за которыми находится Тартар. Мол, управляется оно царями, однако его структура и устройство имели совершенно иную основу, нежели чем казалось грекам с их полисными микрогосударствами, которые ничего, кроме междоусобных войн, породить не могли. Да и греки имели слабое представление о народах в Тартаре, больше сочиняли страшные небылицы о чудовищах, живущих за Рипейскими горами. В любом случае управлять таким гигантским государством немыслимо, если выстраивать его по представлениям и канонам Средиземноморья. То есть в скифо-сарматский период на этой территории существовали иные принципы государственного устройства. Скорее всего, скрепляющим, цементирующим раствором служили не личность государя, не его культ, полномочия и возможности и даже не талантливость его «посадников-губернаторов», дабы проводить в жизнь царские решения; управление осуществлялось за счет вечевого принципа общежития, единства Веры и одного, понятного всем, языка, то бишь образовательного Дара Речи.
Не будь этих условий, обязательных к строгому исполнению, ни о какой государственности и речи быть не может. Вече, Вера и Язык — вот что составляет собственно наряд в праславянском мире! Пока этому наряду повиновались все, в том числе инородцы, живущие по соседству и внутри этого суперэтноса, никакие распри и расколы не были страшны. Национальный вопрос при такой системе не существовал вообще, поскольку археологи на контактных территориях находят черепа с признаками смешения рас, а в материальных свидетельствах — культур.
Кстати, в СССР был задействован тот же опыт, и стоило его развалить, как последовало стремительное обособление национальных республик и малых народов. И, как следствие, откат в прошлое, к средневековым нравам и обычаям, деградация образования, медицины, культуры. Подавляющее большинство прозаиков и поэтов бывших союзных республик выходили на мировую арену посредством перевода на русский язык. То же самое было и в театральном, музыкальном искусстве — через большую русскую сцену, даже в живописи выход был через столичные выставочные залы. Узнал бы мир великого дагестанского поэта Расула Гамзатова' А сейчас там мальчишки, не читающие стихов, берут автоматы и уходят в банды. Читали бы в Европе грузина Чабуа Амирэджиби? Казаха Чингиза Айтматова? Это великая национальная литература!
В итоге — падение культуры катастрофическое, и не только в бывших республиках; в России махровым цветом расцвела пошлятина в виде компилятивной детективщины, написанной домохозяйками и пенсионерками.
Земля велика и обильна, сказал летописец, да наряда в ней нет. Но это уже к вопросу необразованности реформаторов…
Выстроенное по такому наряду государство могло существовать ровно столько, сколько существовали составляющее наряд триединое условие — Вече, Вера, Язык. Царь был, но не правил, как средиземноморский тиран, а приводил в лад и надзирал за этими «конституционными» нормами, утверждал их посредством «думы-рады», состоящей из вечевых старцев, старейшин, князей и князьков. То есть устанавливал наряд. А где он сам жил, где был стольный град, не имело значения, впрочем, как и огромные расстояния, бездорожье и отсутствие коммуникаций (если не считать Белые Вежи). Поэтому Геродот и описывает, как скифы несколько месяцев возят умершего царя из племени в племя, дабы люди могли проститься с ним и наконец-то увидеть воочию. Правда, уже покойного.
И, видимо, поддавшись влиянию извне, скифскому царю однажды захотелось изменить существующий-наряд. Скорее всего, это произошло в ту пору, когда «цивилизованные» греки появились в скифских пределах и стали активно заселять прибрежную причерноморскую зону. Их продвинутость (и тут марксисты правы) заключалась в новейших для того времени способах производства — рабовладении. А кругом были бородатые, в скуфейчатых валяных шапках, вполне миролюбивые еще варвары, из числа которых можно было пополнять товаром рынки рабов. Эллины уже поднаторели в словоблудии (философии) и наверняка обладали даром убеждения, и скифским царям захотелось кое-что реформировать в устаревшем варварском государственном устройстве…
Скифское царство рухнуло не в одночасье: если учитывать неторопливую, размеренную варварскую жизнь на одной шестой части суши, ударная волна от падения «иноземного метеорита» несколько раз обогнула земной шар, прежде чем до скифов дошло, что наряд нарушен, причем сверху. Ну вот, скажете вы, и тут влияние извне, международный заговор… К сожалению, это так, поскольку ни одно потрясение в нашем Отечестве не возникало из-за внутренних противоречий. Ни в новейшей истории, ни в древнейшей. Всякий раз наряд разрушался сверху и под иноземным влиянием. Дар Речи сохранил поговорку: «Рыба с головы гниет». Кто докажет обратное, хотя бы один эпизод, перед тем шапку сниму.
И, как всегда, в первую очередь пострадала самая уязвимая составляющая наряда — Вера, ибо она зиждется исключительно на убеждении, духовной категории. Полагаю, в это время и началась длительная, болезненная борьба с крамолием. И одновременно скифы начинают приспосабливать орудия производства и охоты в оружие для битв, становятся агрессивными, воинственными. Примерно в это же время начинается строительство Великой Китайской стены, якобы предназначенной от неспокойных северных соседей. Но почему-то бойницы ее по гребню, да и в башнях направлены на юг! Да и не было в Китае культуры возведения подобных оборонительных сооружений. Посмотрите на их дворцы эпохи Цинь? Точнее на фундаменты, отрытые археологами…
Руками пленных китайцев — согласен. Которые научились строить и впоследствии, передавая навыки, уже достраивали стену вплоть до XVI века, но уже с бойницами на север. Хоть бы при реставрации для пущей убедительности наши китайские товарищи развернули бойницы. Глядишь бы, примелькалось, и еще одна историческая «справедливость» восторжествовала…
Но оставим это чудо света и вернемся к уроку убеждения. После многовековых междоусобных «религиозных» войн мирные пахари, ловцы и скотоводы обрели воинственный характер, овладели оружием и, самостоятельно соединившись в племенной союз, пошли на запад уже под псевдонимом гунны. Дабы восстановить прежнее царство. Баламир, а потом и Аттила штурмовали Средиземноморье, точно зная, откуда исходит разрушающее наряд зло. (Это же сделал потом вещий князь Олег.) Но их агрессивные убеждения были уже иными! Простодушные варвары-идеалисты не изучали диалектического материализма и не ведали того, что единожды разрушенный лад невозможно восстановить в прежнем виде.
Романтиков, как всегда, подводят их убеждения…
Если гласная У возглавляет слово, то выполняет три основные функции — придает завершенное действие (бить — убить, зреть — узреть), меняет значение (бог — убогий, род — урод), или полностью скрывает первоначальный смысл, как в словах уважение, убеждение. Но если уважение раскрывает суть в слове важный (значимый, горделивый), то ни в одном словаре вы не отыщите слов беждение, беждать, бедить. То есть без знака У их вроде бы даже не существует. Вероятно, лингвисты задумывались над сутью этого слова, и некоторые вывели его от беды). В чем даже Фасмер засомневался, ибо никак уж не вяжется понимание этого слова в XIX веке с убеждением, означающим выстраданную точку зрения, можно сказать, веру, с несчастьем. Хотя как знать: иногда убеждения приносят беду. И те, кто случайно угадал коренное значение, были не так и далеки от истины.
Беда не такая уж и беда, коли знать, что слогокорень БЕ (Б А) означает белый, светлый. Ну а ДА — давать (добро). Почему же тогда отрицательное значение? Да все по идеологическим опять же соображениям, отнесенным ко временам борьбы с крамолием. Война с солнцепоклонниками оставила в Даре Речи глубочайший след, пытаясь исторгнуть или опорочить все, касаемое прежней веры. Существует слово БЕЗ — отраженный, благодатный свет, буквально, Белый Свет, если еще точнее — сияющий. БЕЗдна воздушная, атмосфера, пустое неозираемое, сияющее пространство для жизни, океан, точнее окиян. Сначала слово стало выражать только пустоту, отсутствие, ставилось на последнее место (бежит курица по улице, хвоста без). Впоследствии превратилось в предлог, затем во все отрицающую приставку, слилось, спеклось с другими словами, смысл исказился и вместе с ним исчезла магическая суть, сияние.
А много позже, в христианские времена, оно и вовсе превратилось в БЕСа, который стал мерещиться всюду. (Впрочем, как и Люцифер — сияющий). Судьба слов без — бес перекликается с раз-рас, и призваны они освещать слово. Однако быть бы им вечным префиксом, словообразовательной единицей, коли не качества Дара Речи, охарактеризованные М. В. Ломоносовым для всех времен и явлений: ничто не берется из ничего…
Полностью истребить значение слогокорня БЕ не удалось самым ретивым реформаторам языка, и мы теперь мирно БЕседуем за чашкой чая. Обязуемся БЕречь славу дедов, обносим себя оБЕрежным кругом, дабы оБЕспечить БЕзопасность. И если вспомнить, что бала в некоторых славянских наречиях (русском и санскрите тоже) — белый, сияющий, то раскрываются слова баловать, цимбала (музыкальный струнный инструмент), наша балалайка. А еще бал (праздник), балакать, балагурить, баламутить (свет мутить!) И даже слова балаган и балаболить приобретают совершенно иной смысл.
А есть еще у слова убеждение синоним, который живым и здоровым выскочил из горна перековки — увещевание. То есть насыщение разума, духа мудростью, позволяющей такую роскошь, как убеждения.
Разве что увещевание ныне звучит как утешение, но и это вполне вписывается в смысл слова, ибо нет на свете утешения, более сокровенного, чем овладение веществом, особенно для человека мыслящего.
