Но и Немцов не унимался. Уже через пару недель по его инициативе в Госдуму был внесен законопроект по сокращению льгот. Общая подоплека была такая: дескать, благодаря популистским решениям прошлых лет в стране накопилось уже 100 миллионов льготников, а число самих льгот достигло тысячи. В связи с этим правительство предлагало отменить и сократить большую часть этих выплат, а высвободившиеся средства пустить на выплату зарплат. Понятно, что у депутатов эта идея не вызвала, да и не могла вызвать никакого одобрения. Во-первых, само предложение отнять деньги у одних категорий граждан с тем, чтобы потом перераспределить эти деньги между другими, а зачастую и теми же самыми выглядело, мягко говоря, абсурдно. Тем более зарплаты людьми были уже как бы заработаны, правительство же фактически уравнивало положенные за труд деньги со льготами. Во-вторых, после первого озвученного Немцовым проекта указа о сокращении пенсий думцы легко разгадали в этой инициативе его с Чубайсом почерк. Было совершенно очевидно, что правительство шантажировало парламент, подталкивая его побыстрее принять налоговый кодекс. И как бы намекая, на какие крайние меры придется пойти, если затормозится работа над проектом бюджета на 1998 год. В итоге пакет не был принят, причем против него голосовала даже фракция «Яблоко».

Кстати, именно Григорий Явлинский и его коллеги первыми уже тогда заявили, что проводимая последние четыре года финансовая политика, в которой реальные инвестиции подменили облигационные аукционы, а на поддержание стабильного курса доллара тратились большие средства, в то время как нечем было платить зарплаты, уже привела к развалу самой финансовой системы, а в скором времени может закончиться серьезным кризисом, в том числе полным обрушением валютного рынка и девальвацией рубля. Но тогда к этим «паническим» предостережениям никто всерьез не прислушался…

Ну а между делом произошел еще один скандал. В Москву приехал с визитом вице-президент Комиссии Евросоюза Лион Бриттан. На заранее запланированном обеде российскую сторону должен был представлять вице-премьер Борис Немцов. Однако последний попросту не явился! «На фоне традиционно любезных отношений российских властей к представителям влиятельных международных организаций демарш Немцова выглядит чем-то почти невероятным, – писали „Известия“. – Конечно, невежливо пропускать намеченные мероприятия, особенно такого уровня, тем более что результаты встреч подобного рода имеют последствия не только для их участия». Что же побудило Бориса Ефимовича грубо нарушить дипломатический этикет? Оказывается, незадолго до приезда Бриттана Комиссия ввела антидемпинговую пошлину в размере 32,9% для ввозимых в Европу российских бесшовных труб. Кроме того, Бриттан ранее завел 14 антидемпинговых процедур против российских производителей феррохрома, искусственного корунда, литейного чугуна, мочевины, хлористого калия, магния, нитрата аммония и калийных удобрений. Основанием послужил тот факт, что Комиссия все еще не признавала официально Россию страной с рыночной экономикой. В связи с этим подобные ограничения действовали и в отношении ядерного топлива, текстиля и других продуктов. Европейцы считали, что дешевизна российских товаров достигается за счет административного блокирования рыночных механизмов, неразвитой налоговой системы и других «нецивилизованных методов». Подобные наказания применялись для стран с государственной централизованной экономикой, как Куба и Северная Корея. Кстати, «дискриминации» подвергалась тогда не только Россия, но и другие бывшие соцстраны, например Чехия и Румыния. Причем по схожим основаниям. Немцов же считал, что все это оговор и клевета, посему на Бриттана обиделся и обед с ним попросту прогулял. Следствием этого конечно же не стало снижение пошлины, а только осложнения в отношениях с европейскими партнерами, которые у тогдашнего правительства были и без того натянутыми.

Что же касается Госдумы, то, проработав всего пять месяцев, депутаты с 1 июля ушли в отпуск, предварительно отложив на осень как закон о секвестре бюджета, так и блок социальных законов. «Эта сессия была лучше прошлой, а следующая наверняка будет лучше нынешней», – отметил депутат от НДР Сергей Беляев. «Хорошо поработала Дума», – сказал перед отъездом Жириновский. «Недовольным работой Думы быть нельзя», – подытожил депутат от КПРФ Анатолий Лукьянов.

Тем временем 20 июня в торговом зале ЗАО «Автогарант» на окраине Люберец прошел первый аукцион по продаже чиновничьих лимузинов. На продажу были выставлены пять «ауди», один «сааб» и один «шевроле». Это были машины из автохозяйства управделами президента, купленные в 1994–1995 годах. На синем «саабе» ранее ездил руководитель аппарата правительства Владимир Бабичев, на «шевроле» личный врач Черномырдина, а на одной из «ауди» министр Аман Тулеев. Причем последний сдал иномарку битой, с вмятиной на правом борту и погнутым задним бампером. «Сквозь тонированные стекла все же удалось разглядеть, что радиоаппаратура в салоне демонтирована, – писали „Известия“. – Оставлены только звуковые колонки. Еще минус к первоначальной стоимости – снятое с правительственных машин специальное оборудование связи, каждый комплект которого оценивается примерно в пять тысяч долларов… Патриотическая идея Бориса Немцова пересадить всех чиновников на отечественные „Волги“ наконец-то дождалась своего воплощения в жизнь».

Кстати, на самом деле идея принадлежала не Немцову, а тогдашнему руководителю управделами администрации президента Павлу Бородину. Он еще в феврале 1997 года заявил в интервью «Комсомольской правде», что сам хотел бы ездить на «Волге», а кататься за казенный счет на «саабах», «мерседесах» как бы «непатриотично». Однако главным препятствием к тому было низкое качество газовских авто. Напомним, в это время Горьковский автозавод серийно выпускал две модели легковушек: ГАЗ-3102 и ГАЗ-31029. Обе машины фактически являлись модернизированными версиями еще старой – доброй «двадцать четвертой» «Волги» образца 1969 года. И если «ноль вторую» еще можно было считать самостоятельной моделью, то «двадцать девятая» представляла собой гибрид агрегатов и ходовой части от ГАЗ-24-10 с кузовом от ГАЗ-3102 и передком, унифицированным с «газелью». В это же время дебютировала обновленная «Волга» ГАЗ-3110. По своим характеристикам и, главное, по качеству изготовления эти машины во второй половине 90-х годов уже намного уступали даже подержанным иномаркам, не говоря уже о новых «мерседесах» и «ауди». «Пригнали очередную „Волгу“ нам как-то, сделанную на заказ, я хлопнул багажником – два фонаря сзади сразу упали, – сетовал Бородин. – Дверью хлопнул – она отпала. Проехал 10 тысяч километров – вышла из строя коробка передач». На ГАЗе это заявление вызвало страшное возмущение, мол, где это Бородин видел «Волгу», у которой от одного хлопка дверь отваливалась? Но управделами, конечно, имел в виду не буквально, а в общем.

Идея Немцова, хотя и была публично поддержана президентом и премьером, не была оформлена в виде в какого-то закона или постановления. Был издан лишь соответствующий президентский указ. Кое-кто наивно полагал, что чиновники попросту не посмеют ослушаться столь высокопоставленных лиц и добровольно откажутся от привычного комфорта. Однако аукционы по продаже чиновничьих иномарок шли вяло, в основном на продажу выставлялись битые либо «убитые» машины с огромным пробегом и дефектами. К недоумению Немцова, номенклатура и не думала подчиняться. «Он считал, что если все начальники пересядут на „Волги“, то и завод в Нижнем Новгороде оживет, и народу эта популистская идея приглянется, – вспоминал Олег Сысуев, в 1997–1998 годах заместитель председателя правительства. – Он, кстати, изначально перемещался по Москве на этой машине. Ездил исключительно на переднем сиденье. В летнее время с открытым окном. Пару раз я был в машине вместе с ним. Видел, какое ему доставляет удовольствие общение с народом из своего персонального автомобиля Советской эпохи. Между прочим, на улице к членовозам такой злобы, как сейчас, не было. К нам относились с надеждой, да и пробок в Москве было поменьше. Аппарат же реагировал на эту инициативу враждебно. Члены команды тоже, потупив взоры, молчаливо продолжали передвигаться на иномарках представительского класса. Но в какой-то момент Борис не выдержал и сказал мне по телефону: „Ну что же ты, стервец? Хоть бы ты меня поддержал“. После этой просьбы я честно пересел на „Волгу“. Проездил на ней недели три, после чего она благополучно сломалась, а в гараже не нашли деталь для рейнджроверского двигателя, который тогда стоял на этих машинах. Но я – это еще ничего. Борис уговорил пересесть на ЗИЛ самого президента. Я знаю, что дочь Бориса Николаевича Татьяна звонила и умоляла Немцова отменить свою просьбу, потому что папе крайне неудобно, сиденья жесткие, спина не выдерживает, дует со всех сторон. В общем, затея проваливалась буквально на глазах. Пиар не удался и в этот раз». Большинство чиновников попросту тянуло время, ожидая, что кампанейщина постепенно сойдет на нет. Так оно в общем-то и вышло.