Широкую приватизацию в Нижегородской области Немцов и Бедняков решили начать с магазинов. При этом кампанию курировали специально приглашенные специалисты корпорации при Международном банке. Немцов, видимо мнивший себя чем-то средним между Петром Столыпиным и Петром I, вообще открыл шлюзы в город всем желающим, в том числе иностранным менеджерам, экономистам и финансистам. И те хлынули в бывший закрытый город сплошным потоком. Продажи магазинов начались в апреле 1992 года, раньше всех в России. Правда, аукционы, о которых большинство новоявленных капиталистов знали только из художественных фильмов и книг, поначалу проходили довольно комично. Нередки были случаи, когда покупатели в азарте взвинчивали цену за какой-нибудь продмаг, а потом победитель оказывался не в состоянии оплатить лот. Некоторые все же выкупали магазин, но уже через пару недель отказывались от него и пытались вернуть обратно, мол, нерентабельно оказалось… К тому же областная администрация, основываясь на советах иностранных специалистов, немедленно устанавливала для частных торговых точек большие налоги. Это же капитализм! Получил частную собственность, заработал деньги, изволь стать налогоплательщиком.

В итоге даже магазины на Большой Покровской улице, бывшей Свердловке, центральной улице в исторической части города, в первое время работали на грани убыточности. Вера Павлова – бывшая заведующая известным магазином сыров «Дмитриевский», сумела сама выкупить «свой» же магазин у государства за 4,5 миллиона рублей (45 тысяч долларов по тогдашнему курсу). Однако, чтобы сохранить даже небольшую прибыльность, ей тотчас пришлось ввести семидневную рабочую неделю и удлиненный рабочий день. Сейчас многим может показаться странным, но в советские времена продуктовые магазины действительно имели и выходные дни, и обеденный перерыв и работали до 18–19 часов. Продавщицам же тоже отдыхать надо! «Мы не хотели, чтобы нас продали, – жаловалась Павлова американским журналистам через несколько месяцев после приватизации. – Пока мы существовали в системе распределения, наш магазин всегда имел хорошую репутацию. Сейчас нас душат налогами. Того, что к концу месяца останется от выручки, едва хватает на зарплату».

Летом, когда первый приватизационный ажиотаж немного спал, цены на магазины несколько упали. А местами даже имели место акции протеста против распродаж. Организовывали их в основном сами работники торговли, опасавшиеся быть изгнанными на улицу новыми хозяевами, а также покупатели, опасавшиеся потерять привычные удобные торговые точки. Тем не менее процесс шел, к концу августа Немцову и Беднякову удалось распродать около 450 магазинов.

Вторым на очереди оказался «Нижегородпассажиравтотранс». Это было огромное предприятие, в состав которого входило шесть автобусных парков, два таксопарка и множество грузовых автопарков. «Приватизация нужна для разукрупнения экономики, – говорил губернатор. – По сравнению с Западом у нас очень мало предприятий. И приватизация проводится для того, чтобы создать множество мелких и средних. Быстрый рост экономики возможен только через малые формы. Малые и средние предприятия способны пробудить инициативу и обеспечить занятость, поэтому приватизация грузового автотранспорта стала логическим продолжением рыночных преобразований области. Нижегородцам мало одного мощного предприятия по перевозке грузов „Нижегородпассажиравтотранс“, им понадобится много „автотрансов“». «Монополист „Нижегородпассажиравтотранс“ сейчас (да и раньше тоже) какую цену хочет, такую и заломит, и никто ему не указ, – вторил Немцову на соответствующей пресс-конференции мэр Дмитрий Бедняков. – С созданием приватных компаний по перевозке грузов у „монстра“ появится масса мелких конкурентов».

Приватизация грузовых автопарков вызвала еще большие протесты, чем в случае с магазинами. Польский представитель МФК Мариуш Волоньевич, специально нанятый Немцовым для этой миссии, даже получал анонимные письма с угрозами. А в городе появились объявления с его фотографией и обещанием заплатить 10 тысяч долларов за его голову. «Да будет вам известно, что уже две тысячи нижегородцев ездят на персональных автомобилях. Грузовых, – писала пресса. – В скором времени таковых будет еще тысячи полторы, и по количеству частных грузовиков на душу населения наша область, по всей вероятности, поедет впереди России всей. Купить автомобиль может каждый, у кого есть деньги и желание. Первые торги грузовиками пройдут в середине октября». Для России владение личным грузовиком действительно было в диковинку. Ведь в Советском Союзе таковые частным владельцам не продавались ни при каких условиях, даже в подержанном виде. Более того, гражданам долгое время не разрешали владеть даже легковыми универсалами вроде «Волга» ГАЗ-22! Не говоря уже о пикапах. Делалось это по двум причинам. Во-первых, из-за банальной нехватки этих самых грузовиков и пикапов, носившей хронический характер. В наибольшем дефиците были не крупнотоннажные МАЗы и КрАЗы, а среднетоннажники и грузовики малого класса, фургоны и пикапы. Во-вторых, это был один из методов борьбы со спекулянтами.

Вскоре грузовые автопарки ударно распродали, а НПАТ, некогда представлявший собой целую империю, с тех пор стал чисто пассажирским транспортным предприятием. В народе уже пошли слухи, что скоро на продажу выставят и крупные предприятия: ГАЗ, «Красное Сормово», «Двигатель революции» и др. Мол, то, что большевики в свое время отняли у буржуев, снова им отдадут! И действительно, ведь как хорошо, продал по дешевке завод частнику и умыл руки. Теперь предприятие частное, пусть владелец сам и решает все проблемы и выгоняет лишних рабочих на улицу. Однако на этот шаг областное руководство все же не решилось, вероятно опасаясь роста протестов и волнений. «85% всех предприятий, которые у нас есть, совершенно бесполезны, – признавался мэр Бедняков американскому журналисту Сержу Шмеманну. – Мы могли бы их просто разогнать. Но наша работа состоит в том, чтобы не допустить кризиса, смягчить темп коллапса промышленности. В этом принципиальная разница между нашей программой и правительственной». И в общем он был прав. Большинство предприятий ОПК, лишившись военных заказов, оказалось попросту не востребовано в условиях рынка. Некоторым казалось, что вскоре эти конторы развалятся сами собой, а народ из них ринется в сферу обслуживания. «В Соединенных Штатах и Европе 70% населения заняты в сфере обслуживания. А у нас одни бюджетники и рабочие заводов» – так звучал модный лозунг того времени.

Тем временем все россияне уже узнали новое необычное слово – «ваучер». Точнее, приватизационный чек. Согласно нехитрой задумке правительства Гайдара, воспользовавшись этими бумажками, все граждане России, «от мала до велика» (чеки выдавались даже на детей, родившихся в период их выдачи – с 1 октября по 31 декабря 1992 года), должны были бесплатно получить в общей сложности 35% от приватизируемого в 1992 году государственного имущества. Вроде как раньше это было народное достояние, построенное силами же народа, а теперь этот народ вправе бесплатно получить свою долю в нем. Гражданам клятвенно обещали, что, несмотря на довольно скромный номинал – 10 тысяч рублей, ваучеры будут стоить огромных денег, на них будто бы можно будет купить пару автомобилей «Волга». Последнюю в качестве примера ценности привели не случайно. Ведь именно легковая «Волга», сначала ГАЗ-21, потом ГАЗ-24, долгие годы была мечтой миллионов советских людей. Народу постоянно внушали с газет и телеэкранов, что жизнь в стране неуклонно улучшается, а благосостояние трудящихся неизменно растет. Однако, чтобы купить, живя на одну зарплату, даже простенький «запорожец», нужно было копить деньги несколько лет, во всем себе отказывая. Не говоря уже о «москвичах» и «жигулях». А тут наконец-то мечта сбудется! Получили ваучеры, и через год любой желающий наконец сможет купить себе по «Волге». «Срок действия чека – весь 1993 год, – писала пресса. – За это время его можно обменять на акции предприятий (акционерных обществ) в местном отделении фонда федерального имущества. Если владелец чека слабо разбирается в ценных бумагах, то он вправе обменять ваучер на акции специализированных фондов. Фонды будут аккумулировать чеки, приобретать на них ценные бумаги различных акционерных обществ и выплачивать владельцу „заложенного“ чека определенный доход». Заманчиво звучало!

В начале сентября вице-премьер и председатель Госкомимущества Анатолий Чубайс, выступая перед руководителями предприятий и органов власти Амурской области, заявил, что уже к 1 октября будет напечатана первая партия из 40 миллионов приватизационных чеков. «С учетом повышения цен приватизационный чек, оцененный по положению на 1 января 1992 года в 10 тысяч рублей, будет стоить с началом широкой приватизации 150–200 тысяч рублей», – обещал Чубайс. Конечно, уже тогда были люди, которые скептически относились к обещаниям правительства. «Хлестаковщина? Маниловщина? – писала „Ленинская смена“. – Как сказать… Во-первых, за деньги акции не купишь, только за чеки. И при суперинфляции они в цене подскочат. А во-вторых, чем объяснить россиянам, почему их доля в собственности – всего три ящика водки, лучше напустить туману про светлое ваучерное будущее.

А в-третьих, накануне новых резких повышений цен (на хлеб, на энергоносители) срочно нужна подслащенная пилюля ценой – ориентировочно 150–200 тысяч рублей». «О ваучерах говорят по-разному, – писал журналист Михаил Иванов. – Одни считают, что владелец приватизационного чека – потенциальный миллионер. Другие видят в чеках пустую бумажку, от которой следует как можно быстрее избавиться. Ни один нижегородец еще не получил пропуск в царство собственников. Но сбыть его с рук уже можно. Одна из брокерских контор Нижегородской биржи объявила о желании приобрести опцион (право на покупку) ваучера. И готова заплатить за это право тысячу рублей. Потом, когда продавец получит и сам чек, брокеры купят его за 3 тысячи. Таким образом, ориентировочная цена ваучера составляет 4 тысячи рублей. Не слишком много, зато верные деньги и сразу». Впрочем, специалисты советовали не спешить с продажей чеков, так как предсказывали постепенный рост цен на них. Правда, в то, что кто-то даст за ваучер его номинальную стоимость – 10 тысяч рублей, уже тогда никто всерьез не верил.

Ну и конечно же на этом фоне просто не мог не появиться новый вид преступлений! На первых порах преступники действовали по примитивной схеме. Например, висит на какой-нибудь конторе вывеска «куплю ваучер». А возле нее шныряет пара типов. Подходит гражданин к двери или окошку, а ему говорят: если хочешь ваучер продать, дам вдвое дороже! Если доверчивый продавец соглашался, ему предлагали отойти в подворотню и там совершить сделку. Ну а потом злоумышленники попросту выхватывали приватизационные чеки из рук и убегали. И оставались некоторые и без доли в промышленности, и без денег…