Глава 21

– Похоже, у нас проблема.

Эйва обернулась, услышав замечание своей новоиспеченной золовки. В честь окончания сезона семья Кавано устроила большой прием на свежем воздухе – в своем загородном поместье в Ньюпорте, на берегу океана. Собралась целая толпа приглашенных. Дети, включая младших Джонсов, бегали по траве, пока взрослые общались, наслаждались напитками и играли в крокет.

– Правда? – переспросила Эйва у Лиззи.

– Да, сама посмотри. Вон там. – Лиззи взяла ее под руку, а другой рукой показала на дальний конец тента.

Там рядом с четырнадцатилетней младшей сестрой Эмметта Кавано, Кэти, стоял Том. На глазах Лиззи и Эйвы он вынул из-за спины цветок и протянул его девочке. На щеках Кэти вспыхнул румянец, и она застенчиво приняла подарок.

– О нет.

– Да уж. Твой брат, конечно, приличный молодой человек, но Эмметт… в общем, слово «покровительственно» не совсем точно отражает то, как он относится к своей сестре.

Эйва была достаточно знакома с Кавано, чтобы и самой это заметить.

– Я поговорю с Томом.

– Нет, не нужно его отпугивать. Думаю, нам следует оставить все как есть. Они ведь, в конце концов, всего лишь дети, и все это так трогательно. Но Тому следовало бы воздерживаться от романтических порывов на публике, чтобы Эмметт ничего не заметил.

– Да, прекрасная мысль. Мне определенно не хотелось бы злить твоего мужа.

Эйве нравилась золовка. Как ни странно, у них было много общего.

– А с кем это Уилл сейчас разговаривает? – спросила Эйва у Лиззи.

Последние полчаса ее муж был поглощен беседой с мужчиной, которого она раньше не видела.

Лиззи вытянула шею, чтобы рассмотреть, кого Эйва имеет в виду.

– О, это Тедди. Старинный друг нашей семьи. Пойдем, я вас познакомлю.

– Нет, это как-то…

– Чепуха. Раньше он жил на Западе. У Тедди всегда припасено множество интересных историй. – И Лиззи почти потащила Эйву за собой туда, где беседовали мужчины.

– Тедди! – окликнула гостя Лиззи.

Он обернулся, и под его усами расцвела широкая улыбка.

– Привет, Лиззи. – Он поцеловал женщину в щеку. – Океанский воздух идет тебе на пользу.

Уилл обнял жену за талию и притянул к себе.

– Эйва, хочу представить тебе мистера Теодора Рузвельта. Тедди, а это моя жена, Эйва Слоан.

– Вы та самая репортерша, которая притворялась медиумом? – Тедди нагнулся к ее протянутой руке. – Для этого необходимо немалое мужество, миссис Слоан.

– Из уст человека, который в настоящий момент участвует в предвыборной гонке в паре с Бенджамином Гаррисоном, это звучит, как комплимент, – заметил Уилл.

– Ах, он обязательно станет президентом, Уилл. И тогда я перееду в Вашингтон.

«Так вот откуда мне знакомо это имя!» – подумала Эйва. Теодор Рузвельт был членом законодательной ассамблеи штата, а также баллотировался на пост мэра.

Тедди повернулся к Эйве:

– Я пытаюсь убедить вашего мужа присоединиться ко мне.

– В Вашингтоне? – Она вопросительно взглянула на Уилла. – Но зачем?

– Тедди считает, что через два года я должен быть избран в палату представителей.

– В Конгресс? – удивилась Лиззи. – И тебе это интересно?

Уилл пожал плечами.

– Я не уверен. Сначала мне нужно обсудить все это с женой, – сказал он и прижал Эйву к себе.

– Разумеется, – согласился Тедди. – Я и сам даже не пытаюсь предпринимать что-либо без одобрения моей Эдит. Но лидерам партии понравилось, как вы вели предвыборную кампанию, Уилл. Мне говорили, что вы были гораздо харизматичнее Беннетта. И подозреваю, что после недавней свадьбы вы и миссис Слоан стали по-настоящему популярны.

– И я? – растерянно переспросила Эйва.

– Да, дорогая моя. После того как Кэбот раскрыл ваше инкогнито, вы стали настоящей знаменитостью: прекрасная журналистка, подцепившая на крючок самого завидного холостяка Нью-Йорка.

– Ну, я до сих пор не оставляю попыток выпустить его обратно на свободу, – сказала Эйва, и Тедди, запрокинув голову, залился раскатистым хохотом.

– Ваша супруга мне определенно нравится, – сказал он Уиллу. – Она очень живая, энергичная.

– А то я не знаю. – Уилл снова обнял Эйву за талию – это был их условный сигнал, который уже полюбился Эйве. – Я каждый божий день благодарю за это судьбу.

Тедди помахал рукой кому-то на другом конце лужайки, а затем сказал:

– Я должен идти, Уилл. Подумайте над моим предложением. Я бы очень хотел, чтобы вы находились в Вашингтоне вместе со мной.

Тедди попрощался со всеми и удалился. Лиззи вскоре отправилась искать своего мужа, оставив Уилла и Эйву одних посреди толпы хорошо одетых гостей.

– Я не знала, что ты хочешь переехать в Вашингтон, – сказала Эйва, глядя снизу вверх на красивый профиль мужа.

Ее грудь волновалась, под кожей бурлили легкомысленные желания. Это происходило с ней всякий раз в его присутствии. Интересно, выработается ли у нее когда-нибудь иммунитет к привлекательности собственного мужа?

– А что? Так ли уж это плохо?

Уилл коснулся пальцем ее подбородка – простое и мимолетное, казалось бы, прикосновение, но Эйва содрогнулась всем телом. Его губы изогнулись в легкой улыбке, и он повторил это быстрое движение.

– Перестань меня отвлекать, – потребовала Эйва, шлепнув его по ладони. – Я говорю серьезно, Уилл. Не уверена, что ты хотел такую жену, как я.

– Крошка, а кто очаровал миссис Астор на нашей свадьбе? Кто на одном из приемов уговорил Келли, головореза из окружения Кавано, сделать тур вальса? И кто, наконец, спас нудного и напыщенного железнодорожника от жизни в тоскливом одиночестве?

Она закатила глаза.

– А кто сейчас занимается пустопорожней болтовней? Ты же сам знаешь, что политика – это совсем другое дело.

– Тедди тебя не обманывал. Во время нашего медового месяца я прятал от тебя газеты, однако новоиспеченная миссис Слоан за эти дни действительно стала весьма популярной. На самом деле Кэбот хочет взять интервью, когда мы вернемся в Нью-Йорк.

– У тебя?

– Нет, у тебя.

У женщины от удивления отвисла челюсть, и Уилл бережно прикрыл ее пальцем.

– Эйва, тебе следует привыкать к собственной славе. Вскоре все будут знать, за что я полюбил тебя.

От искренности в его голосе ее сердце исполнилось нежности. Да, она любила этого человека.

– Что бы я ни делал, – продолжал Уилл, – мне хочется, чтобы ты была рядом. И я не оставлю тебя одну в Нью-Йорке, где на тебя с вожделением пялится вся остальная репортерская братия.

Он был убежден, что большинство мужчин в редакции «Меркьюри» уже влюблены в нее. Как это ни странно, но Эйве даже нравилось, что он слегка ее ревнует.

Однако какая из нее жена политика?

– Уилл…

– Эйва, ты сможешь заниматься всем, к чему у тебя лежит душа. Возможно, ты не обладаешь даром медиума, но у тебя есть другие потрясающие способности.

– А ты уверен, что не хотел бы вместо политики опять управлять Северо-восточной дорогой? Ведь еще не поздно передумать, да и с твоим желудком стало получше.

Они заводили этот разговор уже сто раз, но ответ Уилла был неизменным:

– Нет. Продать железную дорогу Кавано было разумным решением. Две наши компании заставят Карнеги зашевелиться. Поэтому-то я продолжаю участвовать в делах фирмы – чтобы держать руку на пульсе. К тому же я думал, тебе приятно, что я могу больше времени уделять тебе.

– Чего не будет, если ты займешь какой-нибудь политический пост.

– Тогда я просто откажусь от всех постов.

– Ты правда это сделаешь?

Уилл обхватил ее лицо ладонями, в упор глядя на нее серьезными серыми глазами.

– На свете не существует ничего такого, чего бы я ни сделал ради тебя, жена моя. Ничего. Ты значишь для меня намного больше, чем любой пост, кабинет, звание или компания.

Эйва знала, что он действительно так думает, и ее сердце переполняли радостные чувства. Этот человек был для нее всем, и ограничивать его возможности было бы эгоизмом с ее стороны. Уилл обладал харизмой, целеустремленностью и умом и мог бы изменить эту страну к лучшему. Так зачем она будет лишать его этого шанса?

– Думаю, меня нужно убедить, – сказала Эйва низким, слегка хрипловатым голосом, который он так обожал.

Рот Уилла изогнулся в порочной ухмылке.

– Что, правда?

Она закусила губу и кивнула. Муж взял ее под локоть и повел сквозь толпу гостей.

– Ты выглядишь утомленной. Наверное, мне лучше проводить тебя в спальню, где ты могла бы некоторое время отдохнуть…

– Ты хотел сказать, мы могли бы отдохнуть.

– О, дорогая моя! Я, возможно, и прилягу, но отдыхать определенно не собираюсь.