Глава 11

Уилл мельком оглядел комнату, быстро оценив уровень приглашенных на этот званый ужин, и вдруг остановился на знакомых губах. Мужчина содрогнулся всем телом: шок от увиденного был похож на удар. Господи, а Эйва-то что делает в доме Прайса? Но тут Уилл обратил внимание на ее светлый парик и черные одежды. Черт побери!

Мадам Золикофф собственной персоной.

Слоан раздраженно стиснул зубы. Мисс Болдуин ни словом не обмолвилась о том, что сегодня вечером здесь состоится спиритический сеанс. Если бы он заранее знал об этом, то ни за что не согласился бы сопровождать эту девушку и ее мать. И вот теперь он застрял тут надолго – уехать было невозможно, поскольку явился он не один.

Эйва отвернулась, чтобы побеседовать с кем-то из гостей. Глядя на ее опущенные плечи, Уилл понял, что она не рада его видеть, хотя и не понимал почему. Это ведь не ей ответили отказом. Уилл сделал ей предложение, которое с радостью приняли бы очень многие женщины, а она презрительно бросила ему в лицо отказ.

Это было больно, но не остановило его – он по-прежнему страстно ее хотел.

– Добрый вечер, миссис Болдуин, мисс Болдуин, мистер Слоан. Могу я предложить вам чего-нибудь выпить, прежде чем мы начнем? – любезно спросил Прайс.

– Да, благодарю вас, – ответила миссис Болдуин.

– Самый крепкий напиток, который у вас найдется, – пробормотал Уилл.

Прайс удивленно приподнял бровь, но ничего не сказал и удалился. Миссис Болдуин увидела в толпе приятельницу и, извинившись, направилась к ней, оставив дочь наедине с Уиллом. Девушка прижималась к нему, удерживая за предплечье.

– Надеюсь, вы ничего не имеете против спиритического сеанса, который состоится здесь сегодня вечером? Это будет отличным развлечением.

Представительница одной из самых знатных семей города, мисс Болдуин на данный момент была фавориткой в гонке за право называться миссис Уильям Слоан. Эта восемнадцатилетняя дебютантка обладала безупречными манерами и холодной красотой блондинки – все это привлекало Уилла. Сейчас ее голубые глаза сверкали от возбуждения.

– И еще мне сказали, что потом мы с вами сможем попросить медиума об индивидуальном сеансе.

«Боже мой, похоже, этот вечер не закончится никогда». Уилл постарался сдержать раздражение.

– А вам не кажется, что нам втроем лучше отправиться куда-нибудь поужинать?

– Ах… – Улыбка мисс Болдуин угасла. – Да, думаю, мы могли бы отсюда уйти.

Внезапно Уилл почувствовал себя болваном и занудой – именно так его дразнила Лиззи. Но разве он мог находиться в одной комнате с Эйвой и не потерять при этом голову?

Вдруг Уилл что-то почувствовал. У него в затылке странно покалывало, и, подняв голову, он поймал на себе оценивающий взгляд карих глаз. Эйва смотрела на него с вызовом. Очевидно, она ожидает, что он сейчас сбежит отсюда, поджав хвост. А может быть, эта женщина думает, что он ее боится?

Уилл любезно улыбнулся мисс Болдуин.

– Прошу меня извинить. С моей стороны было невежливо предлагать вам уйти, тем более что вы так хотите остаться. Я с радостью немного пострадаю, лишь бы доставить удовольствие вам, мисс Болдуин.

Лицо девушки вновь засияло.

– Прошу вас, когда мы остаемся наедине, называйте меня просто Шарлотта.

Слоан кивнул.

– Тогда вы должны звать меня Уилл.

– Вот вы где! – сказал Прайс, подходя к ним.

Сначала он вручил Шарлотте бокал шампанского, а затем протянул Уиллу тяжелый хрустальный стакан, на дне которого плескалось немного жидкости янтарного цвета.

– Это лучший виски, который привезли из самого…

Уилл осушил бокал одним глотком и почувствовал, как алкоголь приятно обжигает пищевод, направляясь в его капризный желудок. Слоан отдал пустой стакан Прайсу.

– Спасибо. Может быть, уже начнем?

Хозяин растерянно заморгал, но обернулся к остальным собравшимся в зале.

– Приглашаю всех перейти в малую гостиную.

Уилл искоса взглянул на гостей, послушно направившихся в другую комнату. У всех были напряженные заинтересованные лица. Эти простофили, верившие в сверхъестественные способности мадам Золикофф, напоминали ему стадо откормленных телят, которых ведут на заклание. Интересно, сколько она заработает благодаря этому нелепому действу?

Эйва прошла мимо Уилла с высоко поднятой головой, и на него повеяло ароматом лаванды и пряностей. Мышцы Слоана невольно напряглись, пальцы вспомнили, как прикасались к ней, и по его жилам вновь разлился огонь.

Нет, следует держаться от нее подальше. Лучше найти для постельных утех какую-нибудь более уступчивую партнершу. Разумеется, ни одна из этих женщин не сможет сравниться с Эйвой умом, отвагой или остроумием. В ней было столько огня. Вместе они представляли собой взрывоопасную смесь. Возможно, ему все же следует заказать «индивидуальный сеанс», чтобы еще раз попробовать переубедить эту женщину?

Почему ты не можешь смириться с ее отказом? Не в характере Уилла было кого-то о чем-то просить, а тем более упрашивать. Он объяснил Эйве, чего от нее хочет, и она ему отказала. Гордость требовала ее забыть. И тем не менее…

– Леди и джентльмены, – услышал Уилл голос Эйвы, войдя в полутемную комнату, где должен был состояться сеанс. – Прошу всех усаживаться.

Мадам Золикофф жестом показала на круглый деревянный столик. Стулья вокруг него стояли плотно, так что зрители касались друг друга плечами. Уилл быстро прошел к ним вместе с Шарлоттой и усадил ее прямо напротив Эйвы. Держись от нее подальше, как можно дальше!

– Устраивайтесь, пожалуйста. Мы будем начинать.

Прайс закрыл двери, и теперь комнату освещала только тусклая лампа, стоявшая за стулом Эйвы. Предсказательница села и подняла перед собой руки.

– Вы все пришли сюда сегодня вечером, – начала она с неизменным русским акцентом, – чтобы пообщаться с потусторонним миром. И мы сможем осуществить свои намерения, если вы будете делать то, что я говорю, и очистите свое сознание. Но если в этой комнате присутствует негативная энергия, нам не удастся связаться с духами.

Уилл готов был поклясться, что чувствует, как Эйва пристально смотрит на него. Да уж, негативная энергия, ничего не скажешь.

– А теперь снимите, пожалуйста, перчатки и возьмите друг друга за руки. Когда будете готовы, мы начнем ритуальное песнопение.

Шарлотта быстро стянула перчатки и охотно схватила ладонь Уилла. Все за столом, включая и мадам Золикофф, взяли соседей за руки и образовали круг.

– Повторяйте за мной: «Духи из прошлого, придите и явитесь нам». – Предсказательница произнесла эту фразу еще раз, и гости начали ей вторить – все, за исключением Уилла, разумеется.

Слова эти повторялись снова и снова, все быстрее и быстрее. Слоан заметил, что у Шарлотты, туго затянутой в корсет, сбивается дыхание и она с трудом поспевает за текстом. Уиллу показалось, что большинство присутствующих женщин готовы вот-вот упасть в обморок. Все это не могло быть полезно для здоровья.

Внезапно лампа погасла и комната погрузилась в полный мрак. Гости, включая Шарлотту, тихо ахнули.

– Я чувствую, что мы уже близки к цели! – объявила мадам Золикофф. – Не разжимайте рук, цепочка должна оставаться неразрывной! И все повторяйте заклинание!

Уилл ничего не видел – плотные шторы на окнах не пропускали в комнату свет уличных фонарей. Он лишь чувствовал прикосновение узких ладоней дам, сидевших по обе стороны от него. Через несколько секунд зазвенел бубен, и гости затаили дыхание.

– Я чувствую присутствие духа! – воскликнула мадам Золикофф, и Уилл не удержался и закатил глаза. – Ты из потустороннего мира?

Звон бубна повторился, и гости возбужденно зашумели.

– Прекрасно. Ты приходишься родственником кому-нибудь в этой комнате?

Последовало молчание, и Эйва спросила:

– Тогда сможешь ли ты помочь нам побеседовать с кем-либо, кто хочет связаться к дорогим ему человеком?

– Пожалуйста, подумайте о близких вам людях, с которыми вы хотели бы войти в контакт, – сказала Эйва, обращаясь к собравшимся.

Гости надолго затихли, и Уилл начал нетерпеливо притопывать ногой. Неужели все они верят в этот бред?

– Я вижу духа. Это женщина. Пожилая. У нее были проблемы с сердцем. Сердечный приступ…

– Моя мать! – еле слышно выдохнула одна из женщин. – Это ведь она?

– Думаю, да, – ответила мадам Золикофф. – Ее имя начинается на «М» или на «Н»…

– На «П»! – воскликнула та же гостья. – Ее звали Паулина.

– Да! Паулина! – Последовала короткая пауза. – Она говорит, что вы очень тяжело перенесли ее смерть. Ваша мать хочет, чтобы вы продолжали жить дальше и отправились в поездку, о которой всегда мечтали.

– На Запад! Моя мама знала, что я хочу побывать в Калифорнии. – Голос женщины задрожал, как будто она вот-вот расплачется. – Скажите ей спасибо и передайте, что я обязательно туда поеду!

Уилл не смог сдержать тяжелый вздох. Все это было просто смешно.

– Ой! – вдруг крикнул он, почувствовав острую боль: кто-то стукнул его по затылку.

Слоана качнуло вперед. Удар был довольно сильным. Мужчина резко обернулся, но его глаза еще не привыкли к темноте. И хотя слух у него обострился, Уилл, тем не менее, не уловил даже шороха. К тому же все продолжали держаться друг за друга.

– Все сейчас держатся за руки? – спросил Уилл. – Или кто-то разорвал цепочку?

Гости зашумели, ответив, что не нарушали ее. И Уилл понял, чья это работа.

Эйва. Каким-то непонятным образом она умудрилась встать со своего места и стукнуть его. Уилл был уверен в этом, он был готов побиться об заклад на что угодно, даже на собственную жизнь.

Тем временем мадам Золикофф передала духу послание дамы. Голос доносился с прежнего места, и это озадачило Уилла, поставило его в тупик. Как она это делает? Черт бы ее побрал!

Сеанс продолжился. Его сопровождали все те же трюки: снова звенел бубен, снова поступали послания из мира усопших. В какой-то момент Уилл почувствовал странное прикосновение к плечу, как будто кто-то легонько ткнул его металлическим стержнем. Никто из духов, слава богу, не пожелал пообщаться с ним лично. Вероятно, потому, что Эйва знала: он в этом фарсе принимать участия не станет.

Что ж, подождем беседы наедине.

Сеанс продолжался чуть более часа. По прошествии этого времени мадам Золикофф попросила несколько минут на то, чтобы прийти в себя. Прайс услужливо освободил для нее комнату, и у Эйвы появилась возможность спокойно вздохнуть – впервые за целый вечер с того момента, как она увидела входящего Уилла.

Этот мужчина влиял на нее странным образом – и это влияние было вполне ощутимым, а не являлось плодом ее воображения. Да, все это было реально и… нежелательно. Когда она сидела напротив Слоана, в животе у нее порхали бабочки. Эйва могла бы поклясться, что в какой-то момент его нога осторожно потерлась о ее ногу, отчего она едва не выпрыгнула из кожи.

Женщина поднесла стакан с водой к губам, пытаясь успокоиться. Несмотря на то что она ненавидела Уилла, ее тело прекрасно помнило его прикосновения. Поздно ночью, когда на нее наваливалась усталость и доводы разума отступали на второй план, Эйва подумывала о том, чтобы все-таки принять его предложение. В конце концов, она уже не невинна, и между ними существовало такое физическое притяжение, какого она еще никогда не испытывала. Так зачем же себе отказывать? Разве после стольких лет тяжелого труда она не заслужила хоть немного радости?

К тому же это будет совсем не так, как со Стивеном Ван Данном. Тогда она верила, что их ждет совместное будущее, что они смогут создать семью. А Уилл ее не обманывал. Он говорил с ней прямо и откровенно, сразу дав понять, что никакого будущего у их связи быть не может.

Она что, с ума сошла? Неужели она готова стать его любовницей и наслаждаться радостями, которые они периодически будут дарить друг другу в гостиничном номере?

В дверь заглянул Прайс.

– Вы можете продолжать или вам нужно еще немного времени?

– Я готова. Благодарю вас, мистер Прайс.

– Мне было бы приятно, – он улыбнулся, – если бы вы звали меня просто Филип.

Мистер Прайс был очень любезен, однако его прикосновения и взгляды сегодня вечером заставили Эйву задуматься о его мотивах. Он был далеко не первым мужчиной, который предположил, что мадам Золикофф не прочь зарабатывать деньги и другим способом.

Она вежливо наклонила голову.

– Благодарю вас, Филип.

Одного за другим Эйва приняла троих гостей. К счастью, их лица рассказали практически все, что ей нужно было знать. Эти люди отчаянно хотели верить мадам Золикофф и сами давали ей необходимые подсказки. Разминая плечи, чтобы снять накопившееся напряжение, она думала о том, хватит ли у Уилла ума не просить ее о персональном сеансе.

Дверь в комнату приоткрылась, и в нее просунулась белокурая голова. Слава богу, это был не Уилл, а девушка, которую он сопровождал сегодня вечером. Филип представил ее как мисс Болдуин.

Рядом со Слоаном должна быть именно такая женщина: красивая, утонченная, с изысканными манерами и грациозной фигуркой. Идеальная жена для политического деятеля. И можно было не сомневаться, что эта девушка будет беспрекословно выполнять все его команды.

– Мадам Золикофф, – обратилась к ней юная леди, – надеюсь, вы не откажетесь провести еще один индивидуальный сеанс для меня?

– Разумеется. Проходите, моя дорогая. Присаживайтесь. Давайте-ка посмотрим, что приготовила для вас судьба.

Мисс Болдуин, одетая в вечернее платье из гладкого кремового шелка с розовато-лиловыми вставками, расположилась в кресле напротив нее и положила на столик деньги. Забирая гонорар, Эйва пристально рассматривала девушку. Мисс Болдуин была очень молода, лет восемнадцати-девятнадцати, и изумительно хороша собой: с классическими чертами лица и белоснежной кожей, которую никогда не опаляли прямые солнечные лучи. Рядом с ней Эйва чувствовала себя старой каргой, хотя и была всего на несколько лет старше.

То, что Уилл и мисс Болдуин прекрасно подходили друг другу, было совершенно очевидно – даже такому пристрастному наблюдателю, как Эйва. Так что же за тугой комок поднимается у нее в груди? Неужели ревность? Разумеется, нет. Она не питает к этому черствому железнодорожнику никаких чувств, это было бы просто нелепо.

– Прежде чем мы начнем, – произнесла она, – скажите, есть ли у вас какие-то конкретные вопросы? Что-то такое, что вам было бы особенно любопытно узнать?

Губы девушки изогнулись в самодовольной улыбке, и это не понравилось Эйве.

– Я хотела бы спросить о своем будущем муже.

Конечно, хотела, кто бы сомневался. Подавив раздражение, Эйва закатала рукава и потянулась вперед, чтобы взглянуть на ладони мисс Болдуин.

– Я могла бы и сама догадаться. Ведь об этом хотят знать все юные девушки, не так ли? Им интересно, когда же они встретят мужчину своей мечты…

– Нет, я уже его встретила. Я бы хотела узнать подробности нашей совместной жизни.

Уже встретила? Боже мой, неужто Уилл сделал ей предложение? Эта мысль крутилась в голове у Эйвы, точно карусель в парке аттракционов на Кони-Айленд.

– Так вы уже?… – Она не смогла закончить фразу.

– Нет, – быстро ответила мисс Болдуин, и ее руки слегка вздрогнули. – Но всем известно, что в качестве будущей невесты он рассматривает меня или мисс Айзелин. Она, конечно, очаровательна, однако…

Красавица умолкла, но Эйва поняла, что она хотела сказать: «Однако не так хороша, как я». Женщина почувствовала во рту отвратительный привкус желчи и неприязни – как к этой девушке, так и к конкурсу невест, устроенному Уиллом. Вот и пусть женится на этой самовлюбленной особе, так ему и надо.

Однако затем Эйва почувствовала пустоту где-то в области солнечного сплетения. Женщина заставила себя встряхнуться, потом взяла руки мисс Болдуин и положила их на деревянный столик ладонями вверх.

– Отлично, давайте-ка посмотрим. Вот линия ума. – Она провела пальцем посередине ладони. – Она у вас длинная и прямая, а это означает, что вы слишком долго размышляете. Это также может указывать на вашу склонность разговаривать с собой в тех случаях, когда вы руководствуетесь разумом, а не сердцем.

Девушка закивала, приглашая Эйву продолжать.

– А вот здесь линия сердца. – И не спрашивая себя, зачем она это делает, Эйва продолжила: – Видите, она начинается у вас под средним пальцем. Это означает, что вы еще не нашли своей любви. – Мисс Болдуин это замечание, похоже, не слишком взволновало, и Эйва показала еще на одну точку у нее на ладони. – Видите этот разрыв? Он означает, что настоящая любовь где-то рядом, лишь ждет момента, чтобы воссоединиться с вами и таким образом замкнуть эту линию на вашей руке.

Мисс Болдуин принялась нервно покусывать нижнюю губу.

– Вы в этом убеждены? Может быть, я все-таки уже встретила его и эта линия замкнется, как только он меня поцелует?

Ага, значит, они еще не целовались. Эйва понятия не имела о том, почему это известие вызвало в ней легкий трепет, но тем не менее факт оставался фактом.

– Нет, если бы это было так, линия сердца была бы короткой и изогнутой и начиналась бы возле указательного пальца.

– Но этот человек, моя настоящая любовь, он, по крайней мере, будет богат?

Ох, ну конечно. Уиллу следует избавиться от этой женщины. Эйва внимательно изучила ее ладони, как будто искала ответ.

– Ваша линия судьбы, вот она, очень тонкая и пересекает линию жизни, начинаясь у основания большого пальца. Обычно это означает, что вам необходима поддержка со стороны родителей.

– Или же со стороны мужа.

– Но только не тогда, когда линия любви прерывается, – терпеливо объяснила Эйва. – Своего будущего мужа вы пока что не встретили.

Через несколько секунд после этого сообщения мисс Болдуин ушла, причем на ее безупречном фарфоровом лбу появились мелкие морщинки. Эйва чувствовала себя ведьмой из «Макбета», творящей бесчинства с помощью потусторонних сил и пользующейся чужими слабостями, однако нельзя сказать, чтобы ее мучили угрызения совести. Уилл должен быть благодарен ей за то, что она спасла его от этой поверхностной и тщеславной пираньи.

В комнату постучали, и следом за этим сразу же повернулась дверная ручка. Эйва ожидала увидеть мистера Прайса, но на пороге стоял Уилл.

– Мадам Золикофф, – преувеличенно официальным тоном сказал он, четко выговаривая слова. – Я хотел бы, чтобы вы мне погадали.

Он зашел в комнату и закрыл за собой дверь. Его пронзительные серые глаза сияли, отчего казалось, что он вот-вот пустится в пляс, движимый лавиной горячего желания. Понимал ли он, что с ней происходит? Видел ли, какое действие на нее производил?

Эйва наконец выдохнула (при появлении Уилла у нее перехватило дыхание).

– Я не гадаю людям, которые мне не верят.

Он скрестил руки на груди.

– Даже тем, кто хорошо за это платит?

– Особенно им. Эти господа в любом случае остаются разочарованными, сетуя на пустую трату денег и времени.

– Я и так потерял вечер впустую. Какая разница, если я потеряю еще пять минут?

Большая, учитывая то, с каким трудом ей удавалось держать себя в руках.

– Уверена, что ваша мисс Болдуин очень хотела бы побыстрее вернуться домой.

– Она не моя мисс Болдуин. К тому же она может подождать. Я хочу поговорить с вами.

– Двести долларов.

Из горла Уилла вырвался сдавленный хрип.

– Что, простите?

– Плата за мое гадание. Прямо сейчас оно обойдется вам в двести долларов.

На губах Эйвы появилась слабая улыбка. Слоан ни за что не заплатит ей столько. Пропыхтит что-нибудь вроде «напрасная трата денег», вихрем вылетит отсюда, и больше она его никогда не увидит.

На мгновение Уилл замер, пристально глядя ей в глаза, а затем его рука медленно скользнула в карман жилета. Он извлек оттуда длинный кожаный бумажник, раскрыл его и вытащил пачку банкнот. Не торопясь, Уилл аккуратно отсчитал две хрустящие купюры и положил их на деревянный столик перед Эйвой. Двести долларов.

Губы мужчины изогнулись в холодной улыбке хищника, и между ними блеснули ровные белые зубы.

– Договорились.

– Но вы оплатили только гадание, – сказала Эйва уже без акцента.

Уилл с радостью отметил, что спектакль с мадам Золикофф закончен – по крайней мере, пока они находятся наедине.

– Разумеется, – ответил он, слегка наклонив голову. Слоан уселся на стул напротив Эйвы и вытянул ноги. – А что еще я мог купить на эти деньги?

Он, конечно, знал ответ на свой вопрос. Он хотел бы купить ее. Однако эту упрямую женщину нельзя было купить, уговорить, запугать или каким-либо иным способом подчинить своей воле – характерная черта, которая одновременно злила его и вызывала у него уважение.

– Чего вы хотите, Уилл?

Рассеянно барабаня пальцами по краю стола, он раздумывал, с чего начать. На самом деле ему очень многое хотелось обсудить с этой женщиной…

– Вы меня ударили.

Брови Эйвы удивленно поползли вверх, и он поспешил пояснить:

– Ну, во время сеанса. Вы стукнули меня по затылку.

– Я этого не делала. Должно быть, вы рассердили духов – скорее всего, своим высокомерием.

Уилл в ответ насмешливо ухмыльнулся. С этой женщиной постоянно приходится быть начеку.

– Эйва, что вы делаете здесь сегодня вечером?

– Если вы до сих пор этого не поняли, боюсь, я ничем не смогу вам помочь.

– Не дерзите. Я бы ни за что не пришел сюда, если бы знал, что встречу вас. Мне бы не хотелось мешать вам во время работы.

Эйва высокомерно посмотрела на него – она и раньше по разным поводам бросала на него этот взгляд.

– Вы мне не мешаете. А ваша мисс Болдуин не проинформировала вас о том, что вас ожидает сегодня вечером?

– Еще раз повторяю: она не моя мисс Болдуин. Она сказала, что мы пойдем на какой-то званый ужин, вот и все. Я знаю, что вы ей гадали.

– Да, гадала.

Развивать эту тему Эйва нарочно не стала, хотя и прекрасно понимала, к чему он клонит и чего от нее ждет.

– Мне было бы очень любопытно узнать, что вы ей сказали.

Эйва положила руки перед собой на потертый деревянный столик.

– А я считаю, что вас это не касается.

Значит, касается, и непосредственно.

– Только не говорите мне, что вы рассказали ей о…

Плечи Эйвы вздрогнули, на лице отразился ужас, и Уилл почувствовал, что у него отлегло от сердца. Она не поделилась с мисс Болдуин никакими личными подробностями.

– Нет, что вы. Честно говоря, ее интересовали всякие глупости. О любви и будущем муже.

– И что же судьба ей уготовила?

Соблазнительные губы Эйвы изогнулись в лукавой ухмылке – той самой, от которой у него закипала кровь. Как же ему хотелось поцелуем стереть это коварное выражение с ее лица!

– Ах, Уильям! Вы переживаете, как бы я не снизила ваши шансы ее завоевать?

Шарлотта не могла быть уверена в том, что он рассматривает ее в качестве будущей жены, поэтому ее вопросы должны были носить обобщенный характер – фривольные фантазии дебютантки. А это означало, что мадам Золикофф никак не могла повлиять на конечный результат – и слава богу. И все же Уиллу не нравилось, что он до сих пор не знает, что именно они обсуждали.

– Нет, конечно! Мисс Болдуин дебютантка и поэтому рассчитывает в скором времени выйти замуж. Само собой разумеется, эту девушку интересует ее судьба.

– И еще деньги, – буркнула Эйва. – Которых у вас, похоже, куры не клюют. Так что вы с ней идеально подходите друг другу.

Что-то в ее тоне насторожило его… Боже правый.

– Поверить не могу – вы ревнуете!

– Это смешно. Я не завидую женщинам, которые проводят с вами время. По мне, так пусть заполучат вас хоть все разом.

Одна ложь наслаивается на другую. Интересно, ответит ли она ему хоть раз прямо и откровенно?

– Да неужели?

Эйва решительно кивнула, и Уиллу внезапно захотелось, чтобы она призналась в том, что лжет. Ни одна женщина не могла целоваться так же, как Эйва, отдаваясь этому всем телом и душой. По крайней мере, Уилл убедился в этом на собственном опыте.

– А теперь я хочу услышать ваше предсказание, – произнес он и положил на стол руки ладонями кверху.

Эйва судорожно сглотнула и потупилась, заставляя его ждать. А ведь он уже больше часа томился в мучительном предвкушении того момента, когда она к нему прикоснется. И если это единственный способ добиться желаемого, то так тому и быть.

– Ну же, давайте, я щедро за это заплатил.

– Ладно. – Эйва шумно выдохнула и взяла его за запястья.

Как только она к нему прикоснулась, тело Уилла содрогнулось. Пульс забился часто-часто, а все нервные окончания стали сверхчувствительными.

Эйва поджала губы и сделала вид, будто внимательно изучает его ладони.

– Я вижу, что вы упрямы и заносчивы. Вас с детских лет баловали, и поэтому вы убеждены, что всегда правы. Умрете вы несчастным, одиноким стариком, среди денег и прислуги. – Она отпустила его руки и откинулась на спинку стула.

Слоан мог бы решить, что она совершенно спокойна, если бы не судорожно трепетавшая жилка у основания ее шеи. Эйву настойчиво тянуло к нему, и она отчаянно боролась с собой.

Уилл постарался сдержать довольную улыбку.

– Хорошенькую картину вы мне нарисовали за две сотни долларов.

– Обсудите ее со своей половиной, – огрызнулась Эйва, поправляя рукава на запястьях и стараясь не встречаться с ним глазами.

– Я тоже хотел бы погадать вам по руке.

Она резко подняла голову, устремив на Уилла слегка испуганный взгляд.

– Что?

– Вашу ладонь. – Он поманил ее пальцем. – Давайте, я хочу прочесть, что там у вас написано.

– Нет. Вы недостаточно квалифицированны, чтобы это понять…

Уилл подался вперед и двумя руками поймал ее правую ладонь. Эйва затаила дыхание. Между ними снова проскочил электрический разряд, и по нервам волной прокатилось острое ощущение – клокочущее желание, от которого вот-вот закипит кровь.

К счастью, Эйва была слишком потрясена, чтобы сопротивляться, поэтому Уилл, пользуясь моментом, начал гладить большими пальцами мягкую кожу ее ладони. Рука женщины едва заметно задрожала. Потрясающе.

Кончиком пальца Уилл провел по самой длинной линии на ее ладони.

– У вас хорошо выражена линия жизни. Это означает, что вы умны и трудолюбивы. На вас лежит много обязанностей, но вы блестяще с ними справляетесь. Вы находчивы и изобретательны.

– Э-э-э… длинная линия жизни означает совсем не это. Вы выдумываете.

Уилл взглянул в ее растерянные глаза.

– Это мой собственный способ гадания. Так что перестаньте умничать и перебивать. – Устроившись на стуле поудобнее, он продолжил: – А вот линия любви. – Уилл медленно провел пальцем по нежной, чуть розоватой коже вдоль тоненькой складки, словно старался запомнить ее в мельчайших деталях.

Наверное, так оно и было. Уиллу и вправду хотелось знать о теле Эйвы как можно больше, хотелось наслаждаться им, пока не наступит пресыщение. Хотелось удовлетворить свою одержимость, свою навязчивую идею, а затем вернуться к жизни, какую он вел до того, как в ней появилась мадам Золикофф: к спокойной предсказуемости, которую никто не мог нарушить, бросив ему достойный вызов.

Но сначала… сначала он добьется своего.

Уилл кашлянул, прочищая горло.

– Вы с трудом верите людям, потому что в прошлом испытали боль. Подозрительно относитесь к своим чувствам. Но внутри вы полны страсти, Эйва. Я вижу это так же отчетливо, как и все эти линии, пересекающиеся на вашей ладони. – Кончиком пальца он провел по ее пальцам, отмечая прикосновением каждый сустав. Губы Эйвы приоткрылись, и Уилл услышал, как с них сорвался тихий вздох. – В вас так много страсти, что она причиняет вам боль.

Поднеся ее руку к губам, он нежно коснулся ими каждого из ее вдруг затвердевших пальцев, а затем поцеловал ее в середину ладони. Хрупкая рука Эйвы затрепетала под его устами, и Уилл слегка укусил ее чуть выше запястья. Женщина тихо охнула, но не отдернула руку, и от этого звука Слоан испытал возбуждение.

– Вам больно, Эйва?

– Да, – выдохнула она; ее грудь судорожно вздымалась и опадала.

Почувствовав вкус победы, он перешел к следующей линии на ее ладони.

– А вот линия судьбы, – сказал Уилл, встретившись с женщиной взглядом. Ее глубокие карие глаза поблескивали, и его сердце учащенно забилось. Скоро… Уже очень скоро она будет принадлежать ему. – Хотите узнать, что приготовила вам судьба?

Эйва кивнула, и слова потекли из его уст плавным потоком.

– Есть один человек, вы его знаете, он находится очень близко к вам. Ему хочется доставить вам удовольствие, море удовольствия, больше, чем вы можете себе представить. Он мечтает благоговейно ласкать вас руками… и губами. Мечтает увлечь вас в постель и любить до тех пор, пока вы не запросите пощады. Он будет очень хорошо заботиться о вас, Эйва. Так хорошо, что вы никогда не пожалеете о своем согласии.

Кровь прилила к лицу женщины, и она покраснела. Ее губы приоткрылись от возбуждения. Эйве стало трудно дышать, воздух вдруг стал казаться ей густым, словно в сырой и жаркий день, и Уиллу пришлось напомнить себе о том, почему он не может наброситься на нее прямо сейчас.

– Вы встретитесь со мной завтра?

Он затаил дыхание, ожидая ответа. Наконец, когда Уилл уже решил, что так его и не дождется, Эйва кивнула. По телу мужчины с ревом прокатилась волна удовлетворения, и у него внутри все сжалось от вожделения.

– Встретимся завтра в кафе отеля на Вашингтон-стрит ровно в час, – произнес он, и Эйва снова кивнула.

Уилл встал, подошел к ней и, нагнувшись, быстро коснулся губами ее губ.

– Тогда до завтра.