Книга: Наместный маг. Пест-серебрушка-2 - Сергей Вишневский
Назад: Глава 7. Спустя месяц.
Дальше: Глава 9. Самый лучший растворитель...

Глава 8.
Кому принадлежит твоя родина?

Вопреки ожиданиям многих, комната, отведенная такой неоднозначной специализации, как «Погодная магия», больше похожа на маленькую библиотеку. Стол у стены, буквально на три персоны, огромный металлический прямоугольник на стене, покрытый краской, да несколько стульев. Вот почти все убранство комнаты. Все остальное пространство довольно большой комнаты занимают стеллажи с книгами, свертками, отдельными листами, свитками и т.п.
У стены на стульях сидят оба наших мага. Перед ними, у прямоугольного листа металла на стене, стоит довольно высокий мужчина.
– Вы понимаете? Вся суть магии погоды сводится к тому, что вы ставите определенное количество маяков, направленных в определенную сторону. Естественно, что все эти маяки должны учитывать и климатическую составляющую местности. Притащить ливень в пустыню будет очень затруднительно, но и это возможно. Необходимо просто пригнать несколько тысяч специалистов по погодной магии в пустыню и заставить их несколько лет работать не покладая рук, – мужчина был выбрит начисто, имел уложенную прическу и чистую наглаженную мантию.
– Выходит, чем сильней маяк, тем лучше он меняет погоду? – спрашивает Людвиг.
– А вот и нет! – грозит пальцем мужчина, поглядывая с прищуром. – Тут важно не количество силы, которое вы впихнули в маяк, а именно количество маяков и правильный подход! Вот вам пример морских дождей. Вы должны сразу запомнить раз и навсегда: чтобы создать дождь, нужна вода. Я имею в виду реки, озера, моря... Моря в этом плане идеальны. Чем больше поверхность воды, тем легче. Второе, что надо запомнить навсегда: температура! Чем выше температура, тем проще создать дождевое облако.
Профессор оглядывается в поисках мелка, взгляд его находит, и руки мгновенно начинают чертить на доске.
– Так, а теперь смотрите! Вот тут у нас будет берег, тут будет море, а воооот тут будете вы. Вам нужен дождь! Э-э-э... Неважно зачем, но вам нужен дождь! Что мы делаем? Мы создаем маяк, который принудительно будет собирать испарения с поверхности моря и притягивать их в нужную для нас точку. Если мы с вами будем делать все напрямую, то мы не получим ничего! Почему? Потому, что у моря свои особенности! Если море у нас южное, то летом ветер дует с моря на сушу и сам вам помогает собрать необходимую влагу. Если же зима, то наоборот, ветер всеми силами будет дуть со стороны суши в море, чем немало вам осложнит задачу. Теперь примем во внимание потери влаги, если вы находитесь далеко от моря, сложный рельеф, а тут еще горы, тут чужие маяки, которым тоже нужна влага, и мы получим... Довольно объемную формулу.
Профессор уставился на формулу длиною во всю доску, имеющую четыре этажа.
– Наверное, именно из-за этих формул у нас погодники перевелись, – Людвиг сказал тихо, но профессор Имангус его прекрасно расслышал.
– И в этом виноваты вы! – его крючковатый палец указал на юношей. – Это именно вы воротите нос от понятий высшей математики и алгебры! Цифры – это скучно, цифры – это моветон... Едва больше трех человек на всю Гвинею могут просчитать эллиптоид траектории движения воздушных масс над горным хребтом для маяка!
Профессор начал стирать рисунки на доске и продолжал бурчать о "мельчающем поколении" и "невежестве молодежи". Когда он почти стер с доски все рисунки, вопрос задает Пест:
– А как же сказания о том, что великие маги вскидывали над головой посохи, и с неба шел дождь?
– Сказки, – буркнул в ответ Имангус. – Даже если мы предположим, что это могло произойти, то вывод отсюда такой: маг засунул в пространственный карман воду объемом с приличное озеро, или он телепортировал эту же воду из какого-либо водоема. Причем, скорее всего, он этот водоем опустошил...
– А как же...
– Я так понимаю, что вы оба рангов в магии воды не имеете? – в ответ – синхронный кивок. – Тогда для начала запомните на всю жизнь: вода, как и другая материя, не может взяться из ниоткуда. Все манипуляции магов воды, когда жидкость появляется из воздуха... не более чем фокус. Вокруг нас всегда в воздухе есть вода. В виде пара она все время нас окружает. Именно этот пар и конденсируют маги. Понятно?
Снова синхронный кивок.
– Я не совсем понимаю, зачем ваш учитель прислал вас ко мне. Специализация у вас, насколько я знаю, боевая...
– А если мы решим устроить шторм?
– Если у вас от такого заклинания не развяжется пупок, то вас ему обучат на боевой кафедре воздуха. Пока же я предлагаю вам выучить парочку прямых маяков и попробовать приманивать облака, проходящие мимо. Безобидное и довольно забавное занятие! Вам, я думаю, хватит.
Профессор стянул с одного из стеллажей пару книг в мягком переплете и протянул их юношам.
– Здесь основы основ. Если заинтересуетесь более подробно, обращайтесь. А пока вы должны научиться ставить малый прямой маяк. Конфигурация заклинания на тридцать седьмой странице. 
***
– Нет, с одной стороны это хорошо! Никаких тебе лекций, можно поспать, но... – Людвиг еще раз обводит взглядом свой рисунок на земле, проверяет положение основных знаков и вздыхает. – Иламаен... нэс...
Посередине рисунка вспыхнуло яркое белое облако и тут же исчезло. Так же, как и проплывающее мимо облако.
– Да что же такое! – Людвиг сжимает кулаки. Он оборачивается к Песту и обнаруживает улыбку.
– Ты встал не с той стороны от рисунка, – отвечает ему юный ведун. Он показывает ему страницу, где изображен рисунок с символами. Для произносящего заклинание отыскался отдельный символ.
– Я тут уже час занимаюсь идиотизмом, а ты не мог сказать? – спрашивает Людвиг, сжимая зубы.
– Ты полчаса занимаешься идиотизмом – и не смог заглянуть в книгу? – спокойно отвечает Пест. Он захлопывает свою книгу и поднимается. – Я есть хочу, пойдем.
Людвиг отворачивается. От злости его глаза начинают наливаться голубым цветом. Спустя вдох его глаза становятся небесного цвета. Целиком. Он встает на положенное место и сквозь зубы произносит: "Иламаен – нэс!"
Посередине снова вспыхивает, но теперь это четкий ровный овал. Вспыхивает так ярко, что Пест прикрывает рукой лицо. Облако, которое продолжало нахально плыть по небу, и не подумало сдвинуться, продолжая беспардонно игнорировать Людвига.
– Пойдем, горе-погодник, – зовет Людвига Пест. – Сегодня у Марты лапшу в говяжьем бульоне дают...
Пест поднялся с травы и направился в сторону города. Людвиг глубоко вздохнул, глаза вернули первоначальный цвет, а ноги пошли вслед за ведуном.
– Где я ошибся?
– Все так ты сделал. Не было ошибки...
– Тогда почему?
– Может быть, потому, что ты влил в нее столько силы, что заклинание развалилось? 
***
Далеко на севере, там, где снег до горизонта и ветер умеет свистеть в ухо, живет народ с узкими глазами. Они одеваются в шкуры и живут тем, что разводят огромные стада оленей.
У огня в большой юрте сидел старик. Он был закутан в очень толстую шубу с капюшоном. Виднелись только испещренное морщинами лицо и кисти рук. Глаза были с узким разрезом, как у степняков. Было непонятно, щурится старик или закрыл глаза и спит, но плечи вздрогнули, когда услышал встревоженные голоса на улице. Он подхватил бубен, с которого свисали костяшки, и торопливо вышел на улицу.
Там его взору предстает странная картина. Его соплеменники указывают куда-то за его спину. То один, то другой произносит: "Бегущее облако!" Старик оборачивается и видит облака, одно за другим бегущие с юга. Они двигаются против течения остальных. Все они двигаются с юга на север, словно их кто-то зачаровал. Старик разворачивается в другую сторону и видит, что из-за горизонта на них несется темная полоса.
Эта темная стена несется на людей по небосводу как неумолимая лавина, приближаясь на глазах. Стена сплошная, конца и края ее не видно. В глубине стены мелькают молнии, и до них начинает доноситься гром. Глаза старика в испуге открываются так сильно, как никогда прежде.
Шаман бросается в юрту и выхватывает два мешочка из-за пазухи. Из первого он достает щепотку трав и бросает ее в огонь. Второй мешочек он начинает трясти в руках. Раздается ритмичный перестук косточек.
Старик начинает издавать странный звук, одновременно похожий и на вой, и на скрип. Глаза закатываются и руки высыпают косточки из мешочка на пол. По юрте распространяется сладкий запах. Старик припадает к косточкам, почти тычась носом. Оглядев и обнюхав каждую косточку, он поднимается с колен. Ноги, подкашиваясь, выводят его из юрты.
– Что это было? – спрашивает его молодой мужчина.
– Великий маг юга учится злиться, – с хрипом произносит старик. Подрагивающие руки вытирают пот со лба. 
***
Пест сложил руки на подоконнике у окна, подбородок уперся в руку, лоб в стекло, а глаза посматривали на улицу. На улице шел дождь. Стекло намокло, по нему стекали капли. Стекло и без этого было мутным и не совсем ровным, а во время дождя вообще мало что можно было разобрать.
– Я не понимаю, почему никто ничего не делает? – спрашивает вслух юный ведун.
– Может, потому, что я тут ни при чем? – отвечает Людвиг. Он склонился над большим свитком, который развернул на столе. – Посмотри, что придумали фракийцы в сражении при Талкосе! Это потрясающе!
– Ни при чем? И как так вышло, что дождь идет только над городом? Час пешего ходу от ворот – и дождя как не бывало? А?
– Совпадение...
– Неделю? Неделю эта чертова туча не уходит, и ты называешь это совпадением? – Пест снова отвернулся к окну.
– Да, совпадение! Не мог мой маяк такое устроить! Ты лучше глянь в карту! Тут тако-о-ое!
– Зачем? – пожал плечами Пест. – Мне не интересно...
– А ты вообще хоть чем-то интересуешься, кроме учебы?
– Нет, – снова пожатие плечами. – Что в этом такого?
Людвиг отстраняется от карты и задумчиво смотрит на Песта.
– Так нельзя, рано или поздно ты прочитаешь слишком много и сойдешь с ума! Ты должен как-то отдыхать!
– Я отдыхаю...
– Ночью? Когда приходит эта, как ее... Не смотри на меня так! Я прекрасно понимаю, чем вы занимаетесь ночью!
– Она приходит погреться, мы просто лежим в обнимку! Она же о...
– Можешь называть это как хочешь! – Людвиг поднял руки в примиряющем жесте. – Дело твое, но тебе надо развеяться. Или хоть иногда менять сферу деятельности! И вообще! Как ты додумался взяться за эту математику? Это же полный бред!
– Это не бред, просто надо привыкнуть, что считаешь то, чего нет, – глубокий вздох Песта. – Я вот люд простой лечу!
– За серебрушку в портовом районе! И вообще! Ты будущий дворянин! Мог бы этикет хотя бы почитать, – юный воздушник поймал взгляд Песта. – И не надо на меня так смотреть! Ты можешь презирать все дворянство, но ты будешь одним из дворян через несколько лет!
– Это ничего...
– Это очень многое меняет! – перебил Людвиг. – Ты вообще задумывался о том, где ты живешь? А?
– Как где? В свободных селах на востоке государства Гвинея...
– А почему твои села свободные? А? Не думал? – Людвиг начал сворачивать свиток. – Да потому, что ваши села пока никому не нужны! Ваши села в такой дали, что никто и думать не станет переться в эту тьмутаракань и пытаться там наводить свои порядки. Живут – и слава Единому, помощи не просят. Раз в год отправить боевых магов погонять нечисть, да и только.
Людвиг убрал свиток в тубус и аккуратно поставил у кровати. Пест наблюдал за ним и не перебивал.
– Но вот в захолустье появляешься ты. Народ начинает жить лучше, вон и урожай у тебя получается огромный, и помощи от боевых магов тебе не требуется, торговать твои родичи начинают, монеты у них заводятся, – Людвиг умолк и пытливо уставился на ведуна, который оторвался от созерцания стекла.
– Ну? – поторопил его Пест.
– Что ну? Сборщики налогов от Государя к вам поедут! Думаешь, не узнают, что у вас деньги завелись? Им только мысль подай! Пока они ни ухом ни рылом, что в тех землях вообще кто-то живет! Так, слыхали, хутора там стоят. Но когда услышат, что там деньги водятся...
– Государев налог – десятина! – вставил свое слово Пест. – Уж десятину-то уплатим!
– Ну, допустим, сборщик налогов тебе попадется честный – уплатишь десятину раз, уплатишь два, а то и три, а потом Государь твою землю, села твои и родичей твоих пожалует барону какому! С земли доход идет? Идет! Значит, можно жаловать молодчику какому, кто подсуетился быстрее...
– Да как же так! Я же взрос тамо...
– А вот так! Ты бы хоть законы читал! Ты только над учебниками корпишь! Ты хотя бы почитал... да вот, к примеру: "Устои крови благородной славного государства Гвинеи". Там все популярно объяснено...
– Так ты не тяни! Рассказывай!
– Я? Ты больше года живешь в городе и не удосужился узнать ни статус своей родной земли, ни как ее получить! Тебе надо – ты и ищи! – Людвиг подхватил плащ и направился к выходу.
В этот момент за окном показалось солнце. Дождь закончился.
– Вот! Пожалуйста! Даже дождь закончился! А ты говорил... Я в тренировочную комнату!
Не успел Людвиг дотянуться до ручки двери, как та открылась сама. В комнату вошел Ратмир. Дыхание тяжелое, руки сжаты в кулаки, а глаз налился кровью.
– Вы что творите, кретины? – яростно начал учитель с порога. – Я должен бегать за вами и подтирать ваш зад?
Людвиг и Пест переглянулись. Оба впервые увидели Ратмира таким взбешенным.
– Кто разрешил делать маяк этому идиоту? – разъяренный Ратмир ткнул пальцем в Людвига.
– Так запрета же не было...
– Вам нужно каждый раз говорить, при каждом вашем чихе, что заклинания Людвига могут разнести полгорода, и применять их можно только в тренировочной комнате?
– Так это ж маяк, чтобы облако притянуть...
– Вы видели, сколько облаков притащил Людвиг? Шаманы на севере выли в один голос, когда над ними тучи к Вивеку шли. Полгосударства на ушах, сбор большой семерки ректоров Гвинеи, чуть не военное положение, а у нас один свихнувшийся маг и ведун из простолюдинов с облаками баловаться изволят!
До Песта начало доходить, что же они натворили и голова вжимается в плечи.
– Ладно, этот себя не контролирует! Ты-то куда смотрел?
Людвиг тем временем начинает заводиться. Кулаки сжимаются, вздуваются мышцы на шее, глаза заволакивает голубая пелена.
– Мы. Старались. Приманить. Облако! – сквозь зубы начинает говорить Людвиг рублеными фразами. – В. Тренировочной. Комнате. Облаков. Нет!
Ратмир поворачивается к юному воздушнику и видит глаза. Вздох через крепко сжатые челюсти. Нижняя челюсть сама собой выдвигается от злости чуть-чуть вперед.
– Завтра ко мне. Оба. С утра! – с этими словами Ратмир разворачивается и выходит, хлопнув дверью. 
***
Несмотря на сияющий с небосвода молодой полумесяц, в тренировочной комнате два юных мага и одна ведьма обложились толстыми книгами. Спать никто не собирался. Ведьма на поверку оказалась неграмотной, но вслед за юношами тоже выбрала пару книг, которые Пест записал на себя в библиотеке.
По большей части книги оказались по ритуалистике. В них было больше всего картинок. Кара’кан аккуратно перелистывала эти книги, и когда находила интересную картинку, то несла книгу Песту. Тот читал, что обозначает то или иное изображение, пробегал глазами текст и примерно пояснял смысл. Ведьма делала вид, что все поняла. Но справедливости ради стоит отметить, что иногда ее увлекало, и она чертила некоторые пентаграммы на песке.
Людвиг мусолил только одну книжку. Надпись на обложке гласила: "Быстро создаваемые плетения школы воздуха в условиях прямого боя". Людвиг ломал голову над плетением для сдачи ранга по боевой магии. Все варианты с оборонительной тактикой были отброшены. Слишком тонкими были манипуляции у любого заклинания защиты.
– "Таран" – примитивно, "поток" – бесполезно... Из простого остается только "лезвие", – задумчиво бормотал под нос Людвиг, пролистывая очередную страницу.
– Лезвие – самый прямой путь для тебя! – подтверждает слова Людвига Пест. Юный ведун уже встал с книгой в руках и пошел к расчищенной площадке. – А я тут кое-что нашел! Этот рисунок некроманты используют, но нам тоже сгодиться.
– Сдалось тебе это? Я бы сейчас с удовольствием выспался. У нас первые выходные за месяц выпали!
– Не могу я так все оставить, – вздыхает Пест и начинает измерять на площадке что-то шагами. – Чтобы ведьма к ведуну впритирку жалась? Не бывает такого. Она за мной как хвост идет, словно привязанная. Значит, это проклятье такое.
– Ну, тебе виднее. Можешь спихивать на проклятье. Хотя... – Людвиг с прищуром взглянул на Кара’кан, увлеченно рисующую картинку на песке, и на Песта, начавшего копировать рисунок ритуального круга некромантов. – А ты не думал, что Кара’кан в тебя влюбилась?
– Ну, хоть ты чушь не неси! – буркнул Пест, не отрывая взгляда от начатого рисунка. Людвиг не заметил, что его вопрос очень заинтересовал еще одного человека. Ведьму, которая от сосредоточенности на вопросе замерла и перестала рисовать на песке пальцем. После ответа юного ведуна она спрятала лицо в челке, склонив посильнее голову, и покраснела. – Кто она и кто я? Чтобы ведьма с ведуном шашни водила? Да ни в жизнь! Ты мне вот что лучше расскажи.
Пест взял прямую палку и принялся чертить на песке глубокие линии.
– Я вот прочел тут, что земли даруются людям благородной крови. При этом земля не должна быть убыточна, и чтоб могла прокормить наместника и его семейство.
– Ага, что в этом такого?
– Так, а мы? Мы-то с тобой дворяне будем?
– Если окончим учебу… – задумчиво произнес Людвиг. – Вернее, когда закончим.
– Выходит, согласно государеву указу о "Праве выкупа земель бесхозных, дохода не несущих" я могу землю свою выкупить? – Пест прочертил несколько линий по песку и придирчиво разглядывал их, оценивая углы и четкость линий.
– Для начала надо вообще узнать, есть ли среди "бесхозных земель, дохода не несущих" твои земли. Не забывай, что у нас в Гвинее зависших и спорных земель хватает, – Людвиг наскоро перелистывал книгу, словно искал в ней что-то определенное. – Это для начала. Также надо примерно прикинуть стоимость. Одна дорога на твоих землях вылетит в копеечку, ну и заодно прибавит кучу проблем. Дорогу надо охранять, мосты – чинить, пошлину собирать.
– А ежели от дороги отказаться? – Пест, оторвав взгляд от линий, поднял голову на Людвига.
– Скажешь тоже! – Людвиг ухмыльнулся и тоже поднял взгляд на ведуна. – Если ты думаешь, что в государевом Земельном приказе упустят возможность повесить содержание хоть одной дороги на дворянина, то это ты зря. Как бы тебе целый графский удел не всучили вместе со всем восточным лесом.
– Это за что же? Мне всех земель не надо! – округлил глаза юный ведун.
– А кто тебя спрашивать будет? Мне рассказывали, что на востоке надо несколько дней по лесам продираться, чтобы в село попасть. Так это? Если это правда, то от таких сел больше убытка, чем дохода. Села ведь надо защищать, годовое слово держать, суд вершить и смотреть, чтобы чего не утаили. А толку с такого села, если оно само по себе посреди леса стоит? Нет с таких земель дохода. Но! – Людвиг поднял палец вверх, обозначая важность момента. – Если с тех сел доходят гонцы с просьбой о помощи, то государев Военный приказ отреагировать обязан. 1-2 боевых мага, хочешь или нет, но пошлешь в лес, а так – это будет твоя проблема. Неурожаи и мор в тех землях – снова твоя проблема, оборона и дружина – опять твоя проблема.
Чем дольше говорил Людвиг, тем сильнее хмурился Пест.
– А годовое слово – это... – не успел спросить Пест.
– Это единственная обязанность дворянина перед простолюдином, – пожал плечами Людвиг, словно это само собой разумелось. – Дворянин обязан принять и выслушать одного гонца от люда, что на его землях живет.
– Я про такое не слышал.
– На эту обязанность все давно плюнули, но право слова от народа раз в год упомянуто в своде законов славного государства Гвинея, – Людвиг снова вернул взгляд в книгу и что-то в ней искал глазами. – Ты еще не забывай о долге "воями на военное дело Гвинеи". Если вдруг война или еще какая напасть – ты должен воинов предоставить для ведения военных действий. То есть тебе еще воинов держать за свой счет, оружие и доспехи им тоже за твой счет.
– Тебя послушать, так землеуправление сплошь убыток! – буркнул Пест, продолжая вычерчивать и задумчиво разглядывать уже нарисованные символы. – И туда потраться, и сюда...
– Я тебе это рассказываю, чтобы дошло до тебя. Налоги брать придется со своих деревень, чтобы справится со своими обязанностями, – Людвиг замер с книгой, палец начал скользить по странице книги, а губы что-то быстро зашептали. – Лед... Размерность и затраты... Пест! А ты со льдом как?
Пест обернулся на юного воздушника и пожал плечами.
– Я со льдом не мастак. Так, ледышку круглую ворожить учился, да воду остудить быстро, коли надо.
– Попробуем "Ледяной шип"? Нам только воды надо несколько ведер, – глаза Людвига блеснули азартом. – Лед и снег сродни воздуху, должно получиться! Это же такого можно сотворить!
– Я сейчас ритуал проведу, проклятье в деталях разберу, а ты пока кадку под воду придумай и воды натаскай, – Пест взял из сумки несколько толстых свечей и принялся их расставлять по ключевым точкам. – Авось и выйдет что-нибудь со льдом.
Людвиг поднялся на ноги и заспешил к выходу из комнаты, спохватился и вернулся, чтобы положить книгу, и снова убежал из комнаты.
Пест же в это время еще раз оглядел свое творение и подошел к Кара’кан. Взяв ее под локоть, он произнес:
– Пойдем, попробуем с твоим проклятьем разобраться.
Девушка отложила свою книгу и направилась за ведуном. Без наставлений Песта Кара’кан встала именно там, где необходимо, и прикрыла глаза, словно уже знала, что сейчас будет происходить.
Пест активировал плетение, и вдруг произошел хлопок. В комнате повисла черная дымка, а в ней, посреди некромантской звезды, в воздухе зависла Кара’кан. Из ее головы тугими черными веревками, очень похожими на тугие корни, вверх уходила корона. Высота короны была около метра.
Пест замер, изумившись разнице между размытым видом ведовского ритуала и тем, что видел сейчас. Во время проведения ритуала некромантов можно было подойти, рассмотреть и даже пощупать проклятье, а вот во время ведовского ритуала возможны были только мелкие аккуратные движения, и вдобавок нельзя было останавливать речитатив. Разница была колоссальной.
Пест, осторожно переступая нарисованные линии, подошел к ведьме и принялся водить пальцами по толстым переплетениям черных "кореньев", пытаясь понять их смысл. По рассказам учителя ведовства старухи Аккилуры Пест узнал "корень" проклятья оборотня, корень кривого языка и корень ночной алиньи. Но главное, что обнаружил Пест – это корень рока. Заметив его и распознав, Пест с усмешкой прикоснулся к этому корню.
– Значит, и ведьмы за силу свою ответ держат, – Пест вздохнул, и на лице растянулась горькая улыбка. – Все ответ за силу свою держат. Никто без рока ей право повелевать не получит.
– Это что? – слышится хриплый голос Людвига от двери.
– Это проклятье, которое получила ведьма вместе с силой, – Пест устало подходит к одной из свечей и аккуратно тушит пальцами. Тут же темная дымка опадает, словно ее что-то в песок всосало. – Ну? Чего встал? Давай лед ворожить пробовать будем!

 

Спустя несколько дней
Оба юных мага неторопливо шли по ночной улице. Путь освещал огромный светящийся шар.
– И что ты решил? – спрашивает Людвиг. Он остановился у края лужи так, чтобы в ней оказались только кончики кожаных ботинок. Глубокий вздох, и лужа моментально покрывается корочкой льда. Еще один вздох – и лужа полностью промерзла. Людвиг с усилием отдергивает ботинки. – За земли свои узнавал?
– Узнавал, – вздохнул Пест. Под его взглядом лед в луже пошел трещинами и вскоре превратился в мелкую ледяную крошку, которую подхватил ветер и понес к сточной канаве. – Земли те в списке "бесхозных и дохода не несущих" числятся. От владений Ультака-града и до самой границы с государством Пируваном. Там все бесхозное.
– Много. Очень много, тебе это все не скупить, да и не дадут тебе столько, – Людвиг закручивает воздушный вихрь у канавы, который собирает мелкие ветки, пыль и грязь. Пест подбрасывает в него воды магическим усилием, чтобы прижать подсохшую пыль. – Надо выход искать на чиновников из Земельного приказа. С ними разговоры вести надо, и желательно, чтоб они у тебя в долгу были.
– А нельзя просто в приказ прийти и за выкуп слово молвить? – горестно вздохнув, спросил Пест.
– Ты же не глупый, Пест! Почему ты продолжаешь быть прямым как палка? – начинает заводиться Людвиг. – Ты как законченный деревенщина веришь в незыблемость законов, в правду какую-то. Ты не понимаешь, что если придешь туда, то все. На тебя повесят все, что можно, и налоги даже в первый год никто не простит! Всем будет плевать. Но! Как только ты поздороваешься с главным "по земельным делам", Тропаном Ильгесским, то и налоги тебе можно на пять лет скинуть, и незачем тебя порт на юге обязывать строить, и ни к чему с тебя заставу на дороге требовать. Не было ее, и без нее проживут. Понял?
Пест с грустью кивнул и опустил голову.
– Палкой быть проще, – вздохнув, произнес юный ведун.
– Палкой всегда проще, – кивнул Людвиг. – Только палка в посох или копье никогда не обратится. Ты вот что. С портовыми ты до сих пор шашни водишь?
Пест молча кивнул.
– Спроси у них, может, кто у этого Тропана Ильгесского работает? Может, ему помощь какая нужна, а может, грех за ним какой плетется? Можно ему тогда услугу оказать или грех напомнить.
Пест хмуро взглянул на Людвига и обвинительно бросил:
– Грязно!
– Какая разница? У тебя карманы от денег пухнут? Не будь палкой, глядишь, и за так сможем выбить тебе имение.
Из темного проулка им навстречу выходит высокий подтянутый мужчина. Людвиг напрягся, готовясь к битве, а Пест успокаивающе положил руку на плечо друга и тихо произнес:
– Это за мной.
– Портовые?
– Да, случилось чего-то, иначе они за мной не приходят.
– Может, я с тобой?
– Нет, – мотнул головой Пест. – Я сам.
Пест оставил за спиной друга и отправился к мужчине с черными от татуировок руками. Подойдя к нему, он задал всего один вопрос:
– Худо?
– Совсем худо, Серебрушка. Времени мало.

 

Несколько часов спустя
– Он приехал позавчера из Делаша. Это на юге. Говорят, он был у огнепоклонников за границей.
– С ним кто-то был?
– Уезжало пятеро, но вернулись всего двое. Один обратился в темную тварь вчера около обеда. Мы не ожидали, и ему удалось задрать одного и одного ранить. Поначалу тот дышал так же, и так же синел.
– Где тварь? – Пест напрягся, понимая, что дело не простое.
– Сожгли огненным зельем и заперли в подвале. Второй, тот, что при смерти, – за дверью.
– Зачем меня позвали?
– Это мои сыновья, – тихо произнес человек с татуированными руками. – Глянь, может...
Пест глянул на осунувшееся лицо и больше ничего не спросил. Подошел к двери и потянул ручку.
В пустой комнате на полу лежал человек. Рисунок вен на лице и руках складывается в причудливые узоры. Левая рука человека мечется по полу хаотически, словно не своя. Дыхание человека резкое, глубокое, он хватает воздух ртом словно рыба, выброшенная на берег.
Еще не войдя в комнату, только услышав дыхание, Пест произносит:
– Уходит... – ведун втягивает носом воздух, наполненный приторным пряным ароматом. – ...не своей смертью уходит.
– Что мне сделать? – пытается спросить мужчина.
– Не мешай, – Пест закрыл дверь и полез за пазуху, достав повязку.
Как только он ее повязал на глаза, то увидел странную картину. На молодом парне сидело что-то серое. Приглядевшись, юноша понял, что это силуэт человека, только он сплошь серый. Силуэт этот занимался тем, что пытался надеть на себя тело живого парня, как плащ или рубаху. Пока ему удалось одеть только руку, и от этого она металась.
Пест от такой картины опешил. Такое он увидел впервые, и увиденное так сильно пахло пряностями, что у ведуна невольно засвербело в носу. Юноша принялся обходить по кругу странного духа и пытался понять, что же оно такое. На месте, где должно было быть лицо, висела белая бумажка со странной неразрывной вязью букв. Это было очень похоже на вязь рун магии воды, но все же отличалось. Обойдя два раза вокруг борющихся духа и молодого парня, Пест сдался.
– Черт! Ты мне нужен...
– Я и забыл, когда ты меня в последний раз звал, – произнес полный зубов рот, начавший проявляться в воздухе за спиной. Вот проявились глаза, вот и тело приобрело четкий контур.
– Что это такое? – спрашивает Пест, указывая на серый силуэт, который не оставляет попыток залезть в тело молодого парня.
– Астральная проекция, – с усмешкой произносит Черт, – ты не сможешь убить эту тварь своими силами. Над ней нет власти ведовского слова, стихии она не боится, а боевыми духами ты не владеешь. Тут ты бессилен. Пока тварь не займет тело, и ты не уничтожишь его – тебе не победить.
– Нет, должен быть способ, – едва слышно произносит Пест. – Так не бывает, чтобы не было у живого права жить. Цена может быть большой, так, чтобы умереть проще, но право жить должно быть! Слышишь, Черт? Говори! Есть способ?
– Есть, – на лице Черта растягивается зловещая улыбка. – Есть один способ.
– Ну? – поторопил Черта юный ведун. Черт перевел все три глаза на него и озвучил тот же вопрос:
– Ну?
– Торг хочешь? – кивок демона. – Что хочешь за способ, которым можно астральную проекцию убить?
– Язык и нос твой, чтобы еды вкус почуять, – тут же отвечает Черт, словно только этого и ждал.
– Торг! – без раздумий отвечает Пест.
– И стол богатый, чтобы еды самой вкусной было... – поспешно добавляет Черт.
– Торг! – с нажимом повторяет юноша и тянет раскрытую пятерню демону.
Демон одновременно жмет одной лапой пятерню, а другой лезет в пасть, откуда вырывает самый длинный клык.
– Торг! – произносит Черт и протягивает ведуну зуб, длинной в две ладони. – С этого зуба Клинок душ делать будешь. Иначе сожрет тебя такая тварь, и моргнуть не успеешь.
– Клинок душ?
– Не чурался бы некромантии, не спрашивал бы, – отрезает демон. – Сейчас тварь эту зубом моим как ножом бей в бумагу, что на лице ее, но сначала...
Демон приблизился впритык к лицу Песта и тихим зловещим голосом добавил:
– Сначала знаки с лица проекции перепиши, потом найдешь, как расшифровать, а как найдешь и расшифруешь... – контур демона поплыл и растаял, затем глаза и рот. В комнате остался лишь голос демона: – ... так будет тебе, над чем подумать.
Пест оглянулся в поисках того, чем бы написать, но не придумал ничего лучше, чем макнуть клык демона в темный отвар и начать рисовать символы прямо на столе. Каждый знак, который рисовал Пест на деревянном столе, дымился и выжигал борозду в столешнице. Пест так и не понял, отчего это произошло. Толи от отвара, толи от клыка демона, толи от того и другого, но борозды в несколько миллиметров выжигались без вмешательства ведуна.
Когда Пест закончил, вся столешница покрылась мелким черным узором. Пест задумчиво оглядел свои знаки, сравнивая их с теми, что находились на лице астральной проекции, вздохнул и подошел к парню.
– Как бы к тебе подступится? – ворчал юный ведун и подстраивался и так и эдак, чтобы сразу воткнуть клык в бумагу. Астральная проекция мельтешила и почти запустила в парня вторую руку. Попасть было очень сложно, но как только Пест решился и нанес удар... Вот рука с клыком устремляется к бумажному лицу проекции, вот клык пронизывает бумагу и тут...
Астральная проекция замерла, затем клык демона начал белеть, пока не стал белоснежным, а уже потом астральная проекция пришла в движение. Она пошла рябью, руки и ноги задергались, как у забулдыги в похмельном припадке, и клык принялся всасывать в себя проекцию. Проходит секунда, другая, и от проекции не остается следа, а Пест начинает подвывать.
Подвывать он начинает от того, что клык с самого начала причинял боль, и чем дальше – тем сильнее. В конце концов клыку показалось мало силы астральной проекции, и он принялся тянуть силу из Песта. Юноша, естественно, был не согласен и попытался его бросить. Зуб в ответ начал обороняться тьмой. Пест догадался, что делать, когда у него рука стала черной по локоть.
– Дрянь некромантская! – прошипел Пест сквозь зубы и созданным воздушным лезвием отрубил себе руку.
На пол упала черная как уголь рука и несколько крупных капель крови. Не прошло и пары секунд, как она обратилась в кучку золы.
Останавливая кровотечение из культи на последние крохи энергии, Пест взглянул на парня. Тот задышал ровно, словно и не обращался он в темную тварь. Глаза заморгали и приоткрылись.
Ведун кое-как доплелся до двери и потянул ручку. Перед ним на полу в коридоре сидел тот же татуированный мужчина. На юношу устремился обреченный взгляд.
– Живой, – тихо произнес юный ведун. – Еду неси, жирного поболее, а то он совсем отощал.
Мужчина вскочил на ноги и рявкнул во весь голос:
– Тар, Вила! Жратву сюда срочно! – сердце от волнения забилось, судорожно метнулся кадык. – Он выживет? Можно я на него взгляну?
– Можно... – тихо произнес Пест, и мужчина проскользнул мимо него. За спиной слышится тихий голос молодого парня.
– Батя...
– Тихо, тихо... Ты помолчи. Сейчас еду принесут...
Сил обернуться у Песта не хватило. В глазах потемнело и он плашмя, лицом вниз упал посреди коридора прямо под ноги мужиков, которые уже что-то тащили в огромных тарелках.
– Мастер! – тут же позвал огромный одноглазый бугай. – Серебрушка того... Преставился штоль?
– Типун тебе на язык! – буркает второй и проталкивается в комнату.
– Отойдите! – мужчина с татуировками достает камень-накопитель и прислоняет его к голове Песта. – Он говаривал, что так делать надо.
Спустя несколько секунд камень сменил цвет на прозрачный, а Пест застонал и зашевелился.
– Живой Серебрушка! – обрадовано произносит одноглазый.
– Стол накрывать надо, – едва слышно произносит Пест. – Большой стол, как самому дорогому гостю...
Мужики переглянулись, не понимая, о чем бормочет юноша. Тот, кого назвали Мастером, приседает рядом с Пестом и внимательно вслушивается в бормотание.
– Я знание за то, как спасти сына твоего, у высшего демона сменял. Не на душу торг вел, а на стол с яствами разными.
– Демоны не едят человеческой пищи.
– Этот ест, – Пест шумно сглатывает слюну, а пересохшие губы произносят. – Он вообще очень странный, да и не совсем демон он уже.

 

Следующей ночью
Просторная комната, огромный стол и куча всевозможных блюд. От деревянной чашки с сечкой до маленького, размером с ноготь большого пальца, кусочка халвы.
За столом сидит Пест с пустой чашкой. Он периодически сплевывает кровь и внимательно наблюдает за Чертом. Порой на его лице появляется улыбка.
Черт красуется человеческим носом, который настолько мал, что теряется на огромной морде демона. Ведет же себя он крайне странно. Хвост мечется из стороны в сторону, взгляд носится по столу и останавливается то на одном, то на другом блюде. При всем показном нетерпении Черт не торопится засунуть в пасть что попало. Он берет одно блюдо, внимательно его осматривает, несколько раз тщательно обнюхивает и только потом кладет в рот небольшой кусочек, потом сразу два, а уж потом полностью опрокидывает тарелку в пасть. При этом, когда демон жует полным ртом, он издает странный звук, похожий на урчание. После этого Черт уже описывает свои ощущения ведуну, которые тот слушает с улыбкой.
– Я всегда этот клубень чуял как землю. Думал всегда, что и на вкус как камень, – Черт взглянул в миску, где еще осталось пару отваренных в мундире картофелин. Картошка была свежей, крахмалистой, и кожура лопнула при варке. – А он вкусный оказался, сладкий... Правда, вкус слабый.
Пест взял мелкое блюдце с постным маслом, сыпанул туда соли и пододвинул к Черту. Тот непонимающе уставился на блюдце, тогда Пест сам взял картофелину и принялся макать в подсоленное масло, даже не стал чистить. Черт повторил за Пестом и, закинув в рот картофелину, утробно заурчал. Спустя несколько секунд демон снова пробежался по столу взглядом. Лапа охватила половину надкушенного каравая хлеба и ткнула в блюдце с маслом, затем в рот. Зал в который раз огласило утробное урчание демона.
За этим всем наблюдала целая толпа мужиков, среди которых можно было заметить и плечистых бугаев, и проворных карликов. Кто-то подглядывал из-за угла, кто-то в щель, а кто попроворнее – уже давно до смотровых окошек добрался. Самые неудачливые толпились в коридорах и одергивали тех, кто уже посмотрел.
– Ну? Что там?
– Хлеб в масло тыкает и урчит как тигр ручной!
– Брешешь!
– Единым клянусь!
– А ну! Дай гляну!... Вот же ж...
– Ну? Хлеб ест?
– Не, хлеб сожрал, – доносится удивленный голос. – За квашену капусту взялся...
– А мож не демон? Мож это зверушка какая?
– Совсем дурак? Ты где трехглазых зверей видал?
– А мож глаз не настоящий?
– А ты поди потрогай!
– Тихо! Он брагу взял!
Воцарилась тишина, во время которой до мужиков донесся утробный голос Черта:
– Гадость редкостная!
– Тю! Да что понимает это демоническое отродье? – восклицает один из мужиков. – Это ж брага ягодная!
– Тихо ты! – тут же пытаются его угомонить.
– Мотай на ус, мужики! – хохотнул кто-то в толпе. – Чтоб черти в загуле не приходили – пей ягодну брагу! Ежели демону не понравилось, черти и подавно не придут! 
***
Профессор темной магии Люциус Декрано всегда считался личностью одиозной, но при этом не лишенной чувства стиля, оригинальности и утонченности. Многие его вообще за человека не считали. Говорили, что он нечисть высшего порядка, вампир, демон, и еще упоминали кучу всевозможных тварей. За кого его только не принимали.
Почему такая нелюбовь? Все до глупости просто. Зависть. Профессор Люциус являлся одним из семи великих магов королевства Гвинея. Правда, темным, как сама Тьма. И так, как владел Тьмой Люциус, не владел магией никто. Воистину талант и ограненный черный алмаз в короне магической силы Гвинеи.
Но были у профессора и недостатки. Гениальные личности всегда были немного безумны, а личности сверхгениальные – и подавно. Профессор мог разгуливать по Академии ночью. Голышом. Или молча выслушать матерную гневную отповедь недоброжелателя, и той же ночью проклянуть на несколько колен человека, молча сплюнувшего ему под ноги. Или, к примеру, вот такая история.
Несколько лет назад профессор Люциус со своими тремя учениками устроили скачки посреди ночи на улицах города Вивека. Смысл скачек сводился к соревнованию за первое место на маршруте, опоясывающем город. В чем соль? Ездовыми существами были трупы. Сам профессор и его ученики просто забирались им на шею и разъезжали по городу. Трупы были старые, жутко воняли, и по ходу движения от них отваливались куски плоти, распространяя еще сильнее и так не лучший аромат. Идея скачек и так не самая лучшая, но мертвецы вдобавок оказались из фамильных склепов дворян, что на севере от города. Шума от этого была столько, что эти скачки профессору Люциусу припоминают до сих пор.
Этой ночью профессор, как обычно, бродил безмолвной тенью в стенах Академии. Порой он словно вихрь пролетал по коридору, а порой крался, словно охотился на кого-то. Снова коридор, и теперь веселая походка. Сквозь большие окна на лицо падает свет яркого полумесяца, и оно морщится от удовольствия. Шаг за шагом профессор Люциус продвигается по коридору, но вдруг замирает у одной из дверей.
Вдох сквозь расширенные ноздри и резкий выдох. Профессор ставит занесенную для шага ногу обратно и поворачивается к двери в читальный зал. Рука распахивает вход, и глазам профессора предстает Пест, спящий посреди кипы книг за столом.
Брови Люциуса хмурятся, и он подходит к юноше. Пест уснул на книге в черном переплете с кожаными страницами. Каждую страницу держало колечко из кости. От нее за километр несло некромантией. Профессор же, заинтересовавшись, бесшумно подошел к Песту и постарался заглянуть через плечо. Заглавие на странице гласило: "Клинок душ".
Профессор хмыкнул, прочитав заглавие, и произнес с издевкой:
– А не переоценили ли вы себя, юноша?
Тут же на ноги подскочил Пест. Ошарашенный взгляд, глубокое дыхание и испарина на лбу. Профессор Люциус отреагировал мгновенно. Он подскочил в воздух, и на пике полета для его тела гравитация сменила направление. Он приземлился на ноги, но уже на потолке.
– Во-первых, юноша, сон на некромантских фолиантах для мага чреват ночными кошмарами, – Люциус глядел на юношу со снисхождением, как на младшего брата, который опять ляпнул глупость. – Во-вторых, не переоценили ли вы себя, замахиваясь на такую вещь, как Клинок душ?
Пест не сразу сориентировался и еще несколько секунд метался, пытаясь понять, откуда звучит голос. Затем пришло узнавание помещения, и он догадался взглянуть вверх.
– Вы, молодой человек, представляете, сколько стоит заготовка для такого артефакта? – Пест отрицательно мотнул головой. – Порядка нескольких тысяч золотых, юноша. За такую заготовку многие лишились бы головы, но вот беда. Если заготовка уже окроплена силой одного мага, то никакой другой она не примет. Более того – это опасно. Заготовка может убить.
– Я... столкнулся... А оно... – еще не совсем проснувшись, начинает мямлить Пест. – И вот...
Пест достает из складок мантии сверток из грубой холщовой ткани и разворачивает его на столе. Заинтересованный профессор спускается обратно на пол и заглядывает юноше через плечо. В свертке оказывается клык Черта, которым Пест недавно убил астральную проекцию. Пест побоялся прикасаться к клыку, помня, как он истощил его, и взял его холщовой тканью.
– Где ты это взял? – сглатывая слюну, спрашивает профессор.
– Так получилось... я портового лечил...
– Чей это зуб? – настойчиво спрашивает Люциус.
– Хранителя моего, Черта. Я его на экзамене во время поступления звал.
Профессор сначала нахмурился, пытаясь вспомнить, а затем его брови поползли вверх.
– Вы призвали мелкого лохматого черта на экзамене! Точно! – улыбнулся профессор. – Ритуалистика и сырая сила! Как же, помню. И вы утверждаете, что этот зуб принадлежит тому черту?
Пест молча кивнул.
– Молодой человек, даже если вы выпотрошите лохматого черта, вы не найдете в нем материала с ТАКИМИ свойствами, – профессор вздохнул и махнул рукой. – Зовите своего хранителя, поговорим с ним.
– О чем? – спросил Черт. Демон появился чуть в стороне, резко, в одно мгновение. От его резкого появления столы поблизости с грохотом раздвинулись.
Профессор повернул голову, взглянул на демона и мгновенно преобразился. Глаза заволокло тьмой, темные черные волосы встали дыбом, лицо обтянуло кожей, словно он моментально высох, а клыки начали выпирать из-под верхней губы. Мантия распахнулась, оголяя тело, покрытое костяными пластинами. Ногти на руках превратились в удлиненные когти. В одну секунду профессор обратился из бледного седеющего мужчины в машину смерти, готовую к бою.
На пару секунд воцарилось молчание, во время которого Люциус сверлил взглядом Черта, а тот повернул голову на бок и широко улыбнулся.
– Что ты хотел спросить? – повторил свой вопрос демон.
– Кто тебе позволил являться в этот мир? – спросил шипящим голосом Люциус.
– Ты! – хохотнул Черт, повернув голову на другой бок. Пасть раскрывается и демон выплевывает контракт, который когда-то подписал сам Люциус. – Это ты сделал меня хранителем этого юноши.
С лица профессора начал спадать боевой оскал.
– Как я? Я назначал в хранители мелкого лохматого черта!
– Я чуток подрос! – ухмыльнулся демон.
– В любом случае! Ученикам запрещено содержать высшую нечисть!
– Я не нечисть! – с нотками обиды произносит Черт.
– Да? – профессор вытягивает вперед руку и растопыренной пятерней. Перед Чертом появляется очень сложный, в несколько плоскостей рисунок темными линиями. В рисунке начинается вращение рун тьмы. Голос профессора начинает звенеть: – Преклонись! Преклонись и ползи на животе как змей к ногам моим!
Улыбка мгновенно исчезает с лица Черта. Он начинает поскуливать, затем его лапы не выдерживают веса, и Черт плюхается на пузо. Черт скребет лапами и как червяк ползет к профессору. Вот он уже у самых ног, и Люциус произносит:
– Не высшая нечисть, говоришь? Ну и кто же ты?
Черт рывком подпрыгивает на лапы, словно и не подействовало заклинание, словно он притворялся. Тут же за одно мгновение он оказался у лица профессора и произнес:
– Я... Черт, – после этих слов Черт растянул улыбку на всю пасть, открыл ее, демонстрируя три ряда огромных зубов, и щелчком захлопнул ее прямо у носа Люциуса. В следующий миг демон исчез без реверансов, вспышек и темного тумана, словно и не было его.
Волосы Люциуса опали, мантия снова закрыла тело, когти снова стали ногтями, а белки глаз вернули первоначальный цвет.
– Он притворялся... – шепнул профессор, не отрывая взгляда от пола, где несколько секунд назад корчился Черт. Зубы Черта слегка оцарапали нос профессора, и на нем повисла капелька крови. – Он же просто играл...
Пришибленный магистр Тьмы развернулся и хотел было уйти, но его окликнул Пест:
– Профессор Люциус, пожалуйста... – Пест догнал Люциуса и поклонился поклоном ученика. – Профессор, я хотел просить вас о сдаче экзамена на ранг в темной магии.
Магистр Тьмы оглядел с ног до головы Песта и задумчиво произнес:
– Сделаешь Клинок душ, и я поставлю тебе пятый ранг. Выше тебе не прыгнуть. Тьма тебя не примет, – профессор говорит отстраненно, словно и нет его здесь, словно он о чем-то крепко задумался.
– И еще, может, вам знакомы эти письмена? – Пест показывает перерисовку знаков с лица астральной проекции.
Профессору хватило лишь мазнуть взглядом по письменам, чтобы узнать символы.
– Так пишет народ юга. Простолюдины называют их огнепоклонниками.
Профессор больше не останавливается и с задумчивым видом и деревянной походкой покидает аудиторию.

 

Этой же ночью на улицах города Вивек
Людвиг двигался по улице быстрым шагом. Если раньше с Пестом они шли вразвалочку, переговариваясь и тренируя слабые, но точные заклинания, то теперь Людвиг шел один. Юный маг воздуха действовал максимально эффективно и быстро. Он старался закончить как можно раньше.
Пест уже вторую ночь пропадал то у портовых, то в библиотеке. Сразу после работы в харчевне он сломя голову убегал. В последнее время Людвигу приходилось самому заниматься ночной уборкой мусора в городе.
Поворот по улице, и на ее конце виднеется кучка мусора, которую сгребли местные жители. Обычно ее сжигал Пест, но Людвиг с огнем управлялся плохо. У него уходило по полчаса с этими кучами. И вот, завидев очередную, юный воздушник лишь горестно вздохнул.
Из-за угла, у самой кучи, вышел человек в черном плаще и капюшоне. Он остановился у кучи с мусором и стал терпеливо ждать Людвига.
Юноша напрягся, готовясь к бою. Глаза скользили по темным углам и подворотням. Подойдя к человеку в черном плаще, юноша заметил его руки, которые были сплошь покрыты татуировкой, словно он перчатки одел.
– Доброй ночи… Людвиг, как я понимаю? – юноша молча кивнул. Его ум уже просчитывал, куда и как он отправит воздушное лезвие. – Мы ожидали увидеть Песта с вами этой ночью.
– У него дела в библиотеке. С прошлого раза он не выходит оттуда, – на слова Людвига мужчина поджал губы.
– Надеюсь, такое поведение вызвано не нашей встречей, – немного пожевав губами, Мастер спросил: – Тогда, может быть, вы мне поможете?
– Я не умею лечить…
– Нет, что вы! Мы прекрасно осведомлены о ваших способностях и неурядицах рода Сылестких…
– Это вам Пест рассказал?
– Нет. Серебрушка вообще не любит что-либо рассказывать. Довольно замкнутая личность.
– Тогда откуда…
– Пекарь Карим, у которого вы все время берете булки и хлеб, нам обязан. Мы помогли найти его сына Фарла. Тот отказался жениться по выбору отца и сбежал. Зря, конечно, невеста первая красотка ремесленного квартала. Хорошо, что отец обратился вовремя, и мы успели его перехватить до выхода из города.
– В пекарне Карима не могут все знать…
– А еще есть молочник Жюль. Он нам тоже обязан и по дружбе поделился информацией.
– Я так понимаю… – начал было юноша.
– Да, прачка Юнофа, несколько стражников, старший Кривой улицы, ну и еще десятка полтора людей, которым мы помогли «по-человечески». Не бесплатно, конечно, но в определенной ситуации наша помощь была очень кстати.
– Я был прав, – хмыкнул Людвиг, наблюдая за Мастером портовых шаек. – Вы знаете гораздо больше, чем все думают. Сопоставляя кусочки и обрывки слухов, подтвержденных фактов и домыслов, вы получаете полноценную картину. Если в Гвинее когда-нибудь случится заговор, то первыми, кто об этом узнает, будут мастера воровских шаек.
Мастер улыбнулся и изобразил корявый поклон. Поклон был театральным. Так кланялись актеры бродячих цирков и театров зрителям.
– Вы в курсе, что хочет сделать Пест? – юноша смотрел в глаза Мастера и после этих слов заметил, что в них что-то проскользнуло. Что-то странное и неестественное для такой фигуры ночного мира.
– Когда он уходит? – улыбка мгновенно сходит с лица Мастера. Лицо становится очень серьезным.
– Он не уходит, не беспокойтесь, – Людвиг приглашающе указал рукой в сторону конца улицы. – Вы правы, когда-нибудь уйдет, но сейчас он никуда не собирается. Дело в том, что Пест простолюдин из восточных лесов… Вы в курсе?
– Смутно. Мы слышали что-то такое, но достоверной информации у нас нет. В вашей Академии не любят делиться личной информацией. Даже за деньги.
– Он вырос далеко на востоке. В свободных селах, что рассыпаны по «великой восточной чаще». Это за имением Ультак.
– Ультак… Ультак… Да… Что-то такое слышал. Страшное захолустье, – Мастер пожевал губами, припоминая знакомое название. Людвиг шел рядом, но автоматически заметил, что за ними увязалась троица широкоплечих мужиков. – Я думал, что имение Ультак пограничное, и за ним Гвинея заканчивается.
– Я тоже так думал, но оказалось, что за этим имением еще столько леса, что можно около месяца по нему бродить, чтобы дойти до границы. Если ехать по восточному торговому тракту на здоровом жеребце, то до границы три недели пути. Вот в тех лесах, в одном из селений он и вырос, туда и собирается вернуться.
– К чему вы это мне рассказываете?
– Дело в том, что он решил стать сеньором той земли. То есть наследным дворянином.
Мастер остановился, глубоко вздохнул и поджал губы. Взгляд уперся в ночное небо, усыпанное звездами. Погода стояла этой ночью на редкость хорошая.
– Он не справится. Слишком мягок. Хотя лично мне симпатичен.
– Выгоден, – поправляет Людвиг.
– Ну, конечно выгоден, но еще и симпатичен как человек, – уголки губ Мастера изогнулись в скромной улыбке. – Если бы он был моим сеньором, я бы встал за него горой…
– Жаль, что вы сборище воров и убийц, – улыбнулся юноша.
– Да, мне тоже жаль,… – улыбка Мастера превратилась в хищный оскал. – …что дворяне такое же сборище воров и убийц. Только одежда у вас почище, едите вы послаще и предаете почаще.
Людвиг промолчал. Рот открылся, губы дрогнули, но Людвиг промолчал. Чувство своевременного слова, подхваченное от Песта, подсказало, что сейчас лучше промолчать.
Молчание, во время которого Людвиг сдул ветряным потоком листву и пыль в канаву, было прервано Мастером.
– Вы хотите, чтобы мы поспособствовали Песту?
– Я поставил вас в известность, а то, что я хочу, останется при мне.
Снова неловкое молчание, во время которого Людвиг обрезал мелким воздушным лезвием пару торчащих веток.
– Вам никогда не казалось, что вы зря расходуете силу?
– Мне необходимо тренироваться, чтобы научиться использовать минимум силы на заклинание, – вздохнув, произнес юноша. Для Людвига это была больная тема. – Пест может делать настолько маленькие потоки воздуха, что в пучке волос они будут колыхать 2-3 волоса.
– Очень интересно… – задумчиво произнес мастер, разглядывая обрубленные ветки. – А вы не думали, что это можно делать другим способом?… более приятным, к примеру.
– Это каким? Поднимать потоком воздуха подолы высокомерных дам?
– Это, к слову, тоже неплохой вариант, но я на вашем месте попробовал бы летать.
– Что? – уставился на него Людвиг. – Летать? Как вы себе это представляете?
– Вы же можете запустить из рук поток воздуха? – кивок юноши. – И вас при этом толкает назад?
– Да, но я не поним…
– А если вы направите поток вниз, под ноги и посильнее… дунете, разве вы не взлетите? – Людвиг впал в ступор, а Мастер принялся пояснять. – Я с малых лет мечтал летать. Это было болезнью. Я представлял, что когда разбогатею, я обязательно найду мага или укротителя птиц Архов, чтобы он отвез меня на облако. Я бы бегал по нему и смеялся как сумасшедший! Я бы напихал полные карманы облаков, переобнимал бы каждый выступ и попробовал облако на вкус… Ну, плюнул бы с него вниз – это тоже обязательно…
– Облака нельзя пощупать. Это пар! – вмешался воздушник.
– Да, я об этом прочитал, когда мне исполнилось 17 лет, – Мастер с печальной гримасой взглянул в глаза Людвига. – Я проклял тот день, когда решился научиться читать, но я все равно хотел полетать когда-нибудь. Я даже ходил к магам, чтобы у меня проверили дар.
Мастер задумался и умолк, но тут очнулся Людвиг.
– Погодите! Если я направлю вниз достаточно сильный поток воздуха, то я взлечу. А как обратно? Я же упаду!
– Я не маг, но думаю, что хотя бы один маг воздуха додумался до такого. В этом нет ничего сложного, значит, кто-то придумал, как справится с падением.
Людвиг почесал макушку и, долго не раздумывая, направил вниз руку и пустил поток воздуха. Встрепенулись вверх мантия и плащ Мастера.
– Юноша, я бы вас попросил пробовать в другом месте, – закрывая руками лицо, произнес он.
– А? Да, простите, – почесывая голову, произнес Людвиг. – Вы говорили, что я могу вам чем-то помочь?
– Да, у нас образовался ворох пустых артефактов, и нам необходимо их зарядить, – Мастер обернулся и один из мужчин подошел к ним со средних размеров мешком. – Тут нет ничего противозаконного. Артефакты светильники, артефакты тепла, артефакты малого исцеления… Возьметесь?
– Да, почему бы и нет… – пожимает плечами Людвиг.

 

Назад: Глава 7. Спустя месяц.
Дальше: Глава 9. Самый лучший растворитель...