8. Кто-то другой
– Знаешь, почему они тренируются вечером?
– Ты хотел сказать… утром?
Тэсс уточнила это, ощущая себя довольно глупо, – навзничь лежа на песке. Новообретенный наставник, довольно скалясь, возвышался над ней. Его нога мягко, но настойчиво упиралась ей в грудь и не давала встать.
– Да. Для них – на исходе дня. Это заставляет их собирать всю волю. Валишься с ног – а все равно обязан еще потренироваться.
– Да… – Тэсс тщетно попыталась хотя бы шевельнуться. – Они выглядят… довольно бодрыми, когда я вижу их на берегу.
– Значит, и в критический момент, что бы с ними ни происходило, они сумеют превозмочь себя. Прежде всего стоит научиться превозмогать, если хочешь стать воином. Вставай.
Варджин протянул Тэсс руку и, когда она поднялась, начал деловито отряхивать ее от песка. Увернувшись от очередного прикосновения, она сердито фыркнула:
– Нечего меня лапать.
Слова она сопроводила захватом, в котором почти смогла вывернуть Джину запястье. «Почти», потому что, едва он заметил эту попытку, с его стороны последовала быстрая аккуратная подсечка. Тэсс снова оказалась на песке, но на этот раз увернулась и вскочила, прежде чем он мог бы ее придавить.
Варджин улыбнулся, склонив голову к плечу:
– Неплохо. С реакцией уже лучше. Ты проиграла только потому, что тебе не хватает выносливости.
Тэсс, которая снова отряхивалась, особенно стараясь очистить от песка волосы, сухо кивнула. На самом деле слышать это было приятно, как и вообще осознавать, что она способна хоть чему-то научиться.
Варджин тренировал ее несколько дней, и то, как он это делал, совсем не напоминало его вполне сдержанное, по-своему галантное общение в обычное время. Конечно, он еще ни разу не попытался разбить Тэсс голову, не нанес серьезных повреждений и даже не особенно резко высказывался по поводу ее нетренированности… но он и не церемонился так, как она ожидала. Когда, выйдя на исчерченный чужими следами берег, они вставали друг против друга, Джин забывал о том, что противник – девочка. Можно было точно сказать: он не дает поблажек. По-своему Тэсс это ценила. Хотя…
– А ты не мог бы не наступать на меня, когда я падаю? – осторожно спросила она, снова подойдя ближе.
Варджин хмыкнул:
– Как тогда ты осознаешь ужас своего поражения? Ужас тоже лежит в основе боя. Что бы ни говорили.
– Ужас? Мне казалось, воинов учат быть бесстрашными.
Джин пошел к воде. Опустился на корточки и вытянул руки, чтобы волны их коснулись. Тэсс тоже приблизилась, и он, подняв голову и глядя ей прямо в лицо, ровно произнес:
– Нельзя стать бесстрашным, не познав страха, который полностью сожрет тебя изнутри. Только после этого поймешь, зачем нужно бесстрашие и как оно работает. Впрочем… – он улыбнулся, – судя по всему, ты это уже пережила и поняла. Ты молодец.
Тэсс смутилась. Она понятия не имела, как отреагировать, но Варджин избавил ее от такой необходимости: он дернул рукой и обрызгал ее. Тэсс возмущенно пнула его в бок, после чего опустилась рядом.
На горизонте виднелось несколько рыбацких судов. Такары носились в небе, изредка ныряя и тут же взмывая снова. Такатанское утро уже окончательно стало для Тэсс любимым временем суток. Периодом самого легкого дыхания и самых спокойных мыслей.
– Через два дня Джеру шестнадцать. После этого он вряд ли захочет сидеть на месте, – произнес Джин, не отводя взгляда от воды. Тэсс осторожно уточнила:
– А что в действительности меняется у… таких, как вы… когда вы достигаете этой отметки?
Он зачерпнул воду и стал переливать ее из одной ладони в другую.
– Алопогонный, который захочет нас убить, должен будет доказать право на это… либо вспороть себе глотку, если сделает это безосновательно.
– Удобно.
– Не особо, учитывая, что, когда ты мертв, тебе уже плевать, – Варджин пожал плечами. – Вообще им положено убивать себя за любое убийство без оснований… но каким-то образом их дружки почти всегда выкапывают эти основания. Публичные самоубийства алопогонных редки даже в этом городе, где они кишмя кишат. Они… хорошо прикрывают друг друга. Их связи очень крепки.
– Тогда в чем еще ваши привилегии?
– Задавать вопросы. Алопогонные – кроме то-син, «Высших из Высших» вроде членов Сотни, – обязаны отвечать нам. Все курсанты, младшие офицеры, средние офицеры. На вопросы лично моего отца, как и любого товура, обязаны также отвечать и Вышестоящие, и то-син тоже.
– Вроде… Грэгора Жераля?
Тэсс произнесла это имя с усилием. Оно все еще пугало. Джин кивнул, но тут же хмыкнул:
– Они давние друзья. Так что, думаю, у них свое мерило власти друг над другом. Как у любых друзей.
Он развел ладони, и вода пролилась вниз. Тэсс стала омывать руки, старательно выковыривая песок из-под ногтей.
– Мы… не сможем победить. Ты тоже так думаешь? – не поднимая головы, спросила она.
Это не давало ей покоя. Как и то, что Странник все еще спокойно стоит в бухте, веря ее неосторожному обещанию. Или… своему новому капитану?
– Смотря что ты понимаешь под победой. Цель должна быть достижимой.
– Чтобы доктор была на свободе. И управитель. И еще понять, что случилось у меня… дома. – На последних словах она почувствовала пытливый острый взгляд и развернулась. – Что?
– «Дома» – это в приюте, где ты росла?
– Да, – Тэсс произнесла это без колебаний и добавила: – Что бы ни происходило… пока это мой единственный настоящий дом.
– Ты бы хотела туда вернуться?
Тэсс ответила так честно, как только могла:
– Да. Чтобы уйти оттуда, оставив всех живыми и здоровыми. Не так, как я ушла. Или хотя бы понимая, что…
Она осеклась. Под водой Джин поймал ее руку и задержал в своей. Слабо улыбнулся, отстранился и начал стряхивать брызги:
– Что ж. Звучит более-менее реально. – Он поднялся. – Пойду навещу братца на вашей махине. Вам, кажется, пора ужинать… то есть завтракать.
Тэсс кивнула, тоже вставая. Она была рада пока не говорить больше о том, что вызывало бесконтрольную свербящую тревогу. К тому же ей – все еще грязной от песка, взмокшей и наверняка очень лохматой – хотелось привести себя в порядок, прежде чем показываться кому-либо на глаза. Джин, видимо, догадавшись о ее мыслях по тому, как она опять стала отряхиваться, неожиданно подмигнул и вильнул хвостом:
– Кстати, не переживай. Нет ничего лучше запаха усталой, но очаровательной самки. При всей моей нелюбви к этому слову.
– Дурак!
Тэсс бросила в него комок водорослей. Но он уже в своей ящеричной манере отскочил на десяток шагов и помахал рукой. Какое-то время Тэсс прожигала взглядом его широкую спину, но, поняв, что отомстить Джину сейчас не получится, развернулась и пошла к норам.
* * *
Оба – и отец, и сын – завтракали, как показалось Тэсс, в подавленном настроении. Если в случае с Джером это уже стало привычным, то товур Лирисс днем ранее явно был бодрее. Сегодня он мало разговаривал, а его взгляд довольно часто застывал на каком-нибудь одном предмете, в движениях появилось что-то нервное. Впрочем, не стоило забывать, что, в то время как Тэсс спала и тренировалась, лавиби занимался своими непосредственными обязанностями. А вряд ли быть одним из главных в таком огромном городе, как Такатан, было легко.
– Никаких новостей от твоих алопогонных приятелей? – спросил Джер напряженным голосом, отодвинув тарелку. Ло Лирисс внимательно посмотрел на него и, хотя на мгновение уголки его губ дрогнули, ровно ответил:
– Ничего, что могло бы тебя заинтересовать.
– Ты мог бы…
– Я пока, – в голосе явственно зазвучали металлические нотки, – не знаю, кому и какие вопросы задавать. Вне всякого сомнения, я их задам, но не сейчас, Джергиур.
Они прожигали друг друга взглядами в течение некоторого времени, после чего Джер поднялся.
– Благодарю за компанию. Доброй вахты, отец.
Когда он вышел прочь, товур тяжело вздохнул и принялся тереть виски. Его глаза были крепко зажмурены, а подпалин на благородном лице будто бы стало больше. Тэсс наблюдала за ним молча, сочувствующе. Ло Лирисс глянул на нее и грустно улыбнулся.
– Прости, милая ле. Последние дни выдаются сложнее, чем я мог надеяться.
– Да, пожалуй…
– Скучаешь по семье?
Она закусила губу.
– У меня же только брат.
– Они все, как мне казалось, были тебе семьей.
– Может быть.
– Знаешь, один мой друг тоже работает… воспитателем или вроде того, на одном из тамошних ваших островов, и…
Под его выжидающим взглядом Тэсс молча допила воду из чашки и поднялась:
– Думаю, он хороший человек. Как и вы. Наш был… хорошим не во всем, у него оказалось двойное дно.
Она не знала, учуял ли он запах ее лжи, и поспешила, пожелав доброй вахты, покинуть нору.
* * *
– Эй, куда ты?
Джер быстро шагал по побережью в сторону города и даже не обернулся. Только когда Тэсс поравнялась с ним, он лениво на нее покосился.
– Что надо?
– Куда ты?
Он оскалился. Тэсс не повела и ухом. За последние дни она слишком часто видела, как, атакуя, скалится Варджин, и подобное выражение лица перестало ее пугать. Джер, видимо, почуяв это, уже более мирно пожал плечами.
– Гуляю. Дышу. Что-то не так?
– Зачем ты идешь в сторону башен?
Он прищурился. Оценивающе склонил голову и, пожав плечами, опять зашагал вперед.
– Даже если и так. Тебе-то что?
– Хочешь… поймать Еву? – спросила Тэсс, не двигаясь с места и глядя Джеру в спину. Тот обернулся без особого удивления и невыразительно кивнул.
– Хочу. Выпотрошу мерзавку.
– Подставишь отца?
Джер скривился. Сердито взрыхлил носком тяжелого вóльда песок. Тэсс ждала, и наконец он ответил:
– Да ладно… просто хочу проверить, не рехнулся ли я. Не буду даже подходить. Просто понюхаю.
– Я иду с тобой.
– Что?!
Она приняла решение, не задумываясь, и сердитый рык Джера стал для нее неожиданностью. И все же, переступив с ноги на ногу, Тэсс сообщила:
– Это не обсуждается. Мне… – она вспомнила кое-что и усмехнулась, – тоже дорог покой моего брата. И доктора. Один ты не пойдешь.
– Самка… – процедив это сквозь зубы, Джер сунул руки в карманы и двинулся вперед. Тэсс сначала отправилась обратно и, оказавшись чуть ближе к своему окну, задрала голову.
– Ма-арч!
Рокот моторчика возвестил, что самолет летит к хозяйке. Когда Тэсс снова поравнялась с Джером, тот возмутился:
– Вот насчет него мы не договаривались. Заведи уже ему поводок.
Тэсс не удостоила его ответом, и дальше они пошли молча.
Волны облизывали песок. Кричали такары. Слабый ветер обдувал лицо, и, если бы не конечная цель, прогулка могла бы быть вполне приятной. Даже боль в мышцах после тренировки не мешала. Тэсс стала думать о следующей встрече с Варджином и поймала себя на мысли, что, пожалуй, ждет ее.
– Твой брат поднимался на борт Странника? – спросила она, просто потому что молчать так долго было глупо.
Джер кивнул. Он шел, чуть ссутулившись и сунув руки в карманы. Юноша о чем-то хмуро размышлял, но, видимо, вопрос дал мыслям новое направление: он выпрямился и внимательно посмотрел Тэсс прямо в глаза. Она уже знала это выражение лица, неизменно предшествующее чему-нибудь крайне неприятному. Стоило быть готовой ко всему.
– У моего брата есть мозги. И он мне нравится.
– Мне…
Она осеклась. Но слово «тоже» вряд ли можно было не угадать. Джер осклабился, потянул носом и сказал:
– Ты проводишь с ним много времени. Надеюсь, не сломаешь ему жизнь, как ты умеешь.
Тэсс сделала медленный глубокий вдох. Определенно, она добилась многого: у нее даже не застучало в висках. Зато в груди заклокотало привычное раздражение. Она облизнула губы:
– Кому и что я сломала? Не тебе ли, барсучонок, нашедший семью?
– Ты будешь вечно этим меня попрекать? Завидуешь, что ли? – спросил он уже более сдержанным тоном, не скалясь. Это о многом говорило. И Тэсс вежливо, прохладно уточнила:
– А ты вечно будешь попрекать меня тем, что я не победила две-три дюжины взрослых алопогонных с оружием? Интересно, что бы смог ты.
– Я вовсе не…
– Что касается Евы, – непреклонно перебила Тэсс, – это было целиком и полностью решение доктора. И если я еще раз услышу…
Джер попытался схватить ее за ворот. Она перехватила руку и отвела ее в сторону. Щурясь, закончила:
– …то ла Довэ непременно узнает, как ты вел себя в ее отсутствие. Или ты решил, что она умерла и ей плевать?
Джер сильно побледнел, чему, скорее всего, способствовали последние слова. Дальше они опять пошли молча.
Тэсс, в основном, наблюдала за самолетом, кружившим над водой.
Марч определенно пытался повторять траектории полета такар, то резко взмывая, то почти камнем падая вниз. Раньше – на острове – он так не летал, фигуры, на которые он был способен, были проще и скучнее. Тогда он действительно являлся тем, чем его и сделали, – игрушкой. Сейчас… казалось, он постепенно превращается в птицу. Пожалуй, стоило спросить у Варджина, что это значит. Скорее всего, он знал какой-нибудь ответ. Но тут Тэсс одернула себя: слишком уж часто она думает об этом типе. Больше, чем он заслуживал.
– Знаешь, знак на ее лбу – нарисованный, – медленно произнесла Тэсс.
Джер безошибочно догадался, о чем речь.
– Чушь.
– Я была с ней, когда ее ранили. На моих пальцах осталось что-то красное.
– Когда людей ранят, бывает красное. Называется кровью.
– Я думаю…
Джер посмотрел на часы и перебил:
– Если мы хотим успеть, шевелись.
Они прибавили шагу. Тэсс настойчиво продолжила:
– Это не была кровь, Джер. И ты веришь. Ты помнишь, как… – она запнулась, – Странник называл ее?
Джер молчал. Он пошел быстрее, поступь стала тяжелее. Его следы напоминали ямы.
– Чара, – произнесла Тэсс. Он обернулся с желчной кривой усмешкой:
– Даже если и так. Тебе не плевать?
– А вдруг это объясняет, почему ее забрали? Вдруг Зодчий Странника и она… связаны?
Джер кивнул и быстро отвернулся.
– Это разве что слепой не заметил. Поздравляю с открытием, самка.
– Так ты…
– Я уважаю тайны тех, кто мне дорог. Когда она будет в безопасности, она, может быть, захочет мне все рассказать.
– Тебе?…
– Нам, – неохотно поправился он и еще раз глянул на циферблат.
– Кстати о чужих тайнах, – тихо пробормотала Тэсс и опять пошла рядом.
– Да?
– Не упоминай имени управителя при отце. Ни в коем случае. Теперь – точно.
Джер закусил губу, потом кивнул. Он не стал задавать вопросов и указал Тэсс на кривую лестницу среди камней. Башни Акра Монтара уже алели впереди.
* * *
Алопогонные ле маршировали по четверо. Конечно, в их движениях еще не было стройной слаженности, так поражавшей во время Выпуска. Некоторые не попадали в ногу, иные сутулились, кто-то, не сдерживая любопытства, вертел головой и считал птиц. Дети были разного возраста: от десяти и до тринадцати юнтанов. Но снова все то же сочетание – алые росчерки повязок на предплечьях, синие глаза, черные волосы, шерсть или чешуя – будило знакомое беспокойство.
Курсантов уже вели к воротам. Но Тэсс и Джер, успевшие подняться по лестнице, добраться до переулка и спрятаться за углом, все еще могли их различить. Тэсс глядела на детей, думая, как долго еще они останутся безобидными и насколько странно и противоестественно само то, что таких юных созданий одевают в форму. А еще она снова представила себе управителя – в этих рядах, в таком мундире, может быть, еще черноволосого, а рядом… маленького барсука, кота и ящероподобное существо. Среди марширующих было немало шпринг, ки и ками, а вот лавиби не нашлось ни одного. Тэсс как раз удостоверилась в этом, когда ладонь Джера сдавила ее плечо:
– Вон она!
Ту, о ком он говорил, было легко заметить. Прямая, голубоглазая, в черном, она шагала крайней в последнем ряду и держала знамя Четвертого региона. Тэсс успела рассмотреть: бледное лицо, тонкие руки и…
– Не может быть.
Да. Ева. Джер издал сдавленное рычание, но на этот раз уже сама Тэсс вцепилась в него, прошипев:
– Ты обещал.
А ведь ей и самой так хотелось выскочить.
– Самка…
– Стой на месте!
Не выпуская Джера, Тэсс крепко зажала под мышкой Марча. Она прекрасно помнила: Ева нравилась самолету, он кружил с ней рядом, стоило ей показаться. Тэсс справедливо опасалась, что он бросится здороваться, но…
– Я хотя бы переговорю! – настаивал Джер. Он не сводил с отдаляющегося строя глаз. – Я…
– Я сказала: стой.
Тэсс все еще думала. О том, что Марч в ее руках не шевелится. Может, забыл? Прошел не один день с тех пор, как Ева убежала. И все же… память Марча, пусть даже не наделенного рассудком полноценной, большой живой вещи, не была настолько короткой. Кое-что стоило проверить.
– У меня есть мысль.
Она знала, что Джера это удивит и он перестанет рычать. Он действительно замолчал, озадаченно уставившись на Тэсс. И та, воспользовавшись возможностью его отпустить, взяла Марча в обе руки.
– Ты не видел? Там наша Ева. Лети к ней. Передай привет.
Тэсс вскинула руки вверх. Самолет устремился вперед, негромко урча двигателем, и вполне мог успеть догнать удаляющуюся черноволосую ле и сесть к ней на плечо, а может, на знамя. Конечно, это было риском, учитывая, что детей сопровождал взрослый офицер, но…
– Слабоумная!
Джер отодвинул Тэсс с дороги. Он шагнул на набережную и, видимо, собрался бежать за самолетом вдогонку. Звук мотора заставил его замереть на одной ноге.
– Он…
Марч вернулся, даже не коснувшись Евы. Только описав над ее головой кружок. Более того, он гудел с явным недовольством. Тэсс подставила руку, и он сел.
– И? – тихо спросил Джер. Он все еще поглядывал назад. Строй детей пересекал мост и уходил в ворота, открытые часовыми. – Он… испугался?
– Он ее не узнал, – поправила Тэсс. – А должен был.
Джер пожал плечами:
– Твоя игрушка разве не липнет к кому попало? Он и чокнутую полюбил, и Варджина, и…
– Он не смог бы забыть ее так быстро или не узнать из-за цвета волос. Девочка в строю… – Тэсс глубоко вздохнула, – хотя я этого и не понимаю… не Ева. Просто похожа.
Джер помолчал. Он смотрел на мостовую, сосредоточенно хмурясь и притоптывая ногой. Наконец он ответил – подозрительно ровно:
– Что ж. Похожа, похоже пахнет… совпадение, бывает. Разберемся. Пойдем назад.
Засунув руки в карманы, он двинулся из переулка на набережную. Тэсс пришлось последовать за ним. Ей не верилось, что слежка окончена. «Что ты задумал?» – рвалось с языка, но она сдержалась. И вместо этого сердито возразила:
– И, кстати, нет. К чужим Марч не липнет. Если ты забыл, ему то и дело ломали крылья или пытались его украсть.
Джер процедил что-то сквозь зубы и перескочил через ограду. Тэсс стала спускаться по ступеням. Храня сосредоточенное молчание, она вдруг задумалась.
Ненастоящая Ева.
Ненастоящая доктор.
Ненастоящий управитель, ведь в каком-то смысле он оказался совсем другим человеком.
Кто еще из окружающих ее людей мог притворяться кем-нибудь другим?