Голубое свечение погасло… Пять человек в легких скафандрах остались посреди большого полутемного зала.

– Пожалуйста, не снимайте защиту и оставайтесь в пределах очерченной зоны. И добро пожаловать на Базу! – раздался сверху громкий голос.

На полу вокруг группы высветился большой прямоугольник. Земляне недоуменно оглядывались по сторонам, пытаясь хоть что-то разглядеть в прячущем стены и углы сумраке.

– Прошу нас простить за столь холодный прием, – снова раздался голос сверху, – вы задержались на планете с малоизученной жизнью, и мы вынуждены применить режим карантина. К тому же инженеров давно ждут, корабль готов к вылету.

В динамиках послышались какие-то отдаленные голоса, видимо к принимавшему присоединились еще люди.

– Еще несколько минут. Чтобы вам не было слишком скучно, я открою створки окон…

Посреди одной из стен прорезалась тонкая светящаяся линия, превратившаяся во все более расширяющуюся полосу. Постепенно она становилась все больше, и стало видно, что за совершенно прозрачной стеной раздвигаются не то ставни, не то бронещиты.

Когда глаза землян привыкли к свету, они восторженно ахнули… Зал, в котором они находились, был расположен в горном склоне или в отвесной скале и был слегка изогнут. Через прозрачную стену открывался впечатляющий вид на располагавшиеся по сторонам и внизу каменистые обрывы. Под склоном где-то в километре вниз начиналось предгорье, быстро сходившее на огромную, почти ровную долину. Самым примечательным в ней было то, что боковые края ее плавно загибались вверх, а если смотреть прямо вперед, то зрение людей, привыкших к линии горизонта, терялось и давало сбой. Долина тянулась и тянулась вперед, не кончаясь, пока где-то очень далеко не упиралась в какое-то круглое образование, похожее на встающую из-за края земли планету. Но это было не небесное тело, а торец огромного многокилометрового цилиндра, на внутренней стороне которого и лежала эта удивительная долина. Из центра дальнего торца вырывался ослепительный луч, тянувшийся через все видимое пространство и уходящий куда-то вверх в невидимую отсюда часть склона, в которой находился зал приема. А где-то внизу, за полосой лесов виднелись разбегавшиеся между холмов дороги, пересекавшие небольшие городки и поселки, вдали виднелся торчащими вверх небоскребами крупный мегаполис, за которым блестело большое озеро, уходящее по бокам вверх по загибающимся краям долины. Атмосфера была очень прозрачной, но все же влажность воздуха создавала легкую дымку и облачность, а они перекрывали видимость, и верхняя, перевернутая по отношению к наблюдателям часть цилиндра терялась в тумане. Если хорошенько приглядеться, можно было уловить какие-то крупные формы там, высоко в небе, но четкой картины не было, все терялось в голубом сиянии неба. Это была База, астероид, выдолбленный изнутри и отправленный в дальнюю космическую экспедицию сотни лет назад.

В зал въехали два транспортных средства, напоминающих беспилотные пассажирские вагоны.

– Спасибо за ожидание. Решение принято. Господа инженеры, вы пройдёте карантин на ожидающем вас корабле, который вылетит через несколько часов. Мне очень жаль, что вы не сможете задержаться на Базе хотя бы на несколько дней, надеюсь, вы наверстаете упущенное, когда вернетесь. Но вы должны понять, что мы уже отстаем от графика на четыре месяца. Приношу вам свои извинения, займите, пожалуйста, первый вагон. Господин планетолог, вы останетесь в карантинной зоне, вам во второй транспорт.

Люди недоуменно переглянулись. Никто не ожидал, что вот так внезапно их разделят и отправят «по назначению». Но они прибыли сюда работать, а не оспаривать решения начальства. Группа и так задержалась на полгода, застряв по нелепой и трагической случайности в транзитной станции. Инженеры подошли к остающемуся, каждый пожал ему руку на прощанье, кто-то похлопал по плечу, кто-то обнял, произнес несколько слов о встрече в будущем… Было что-то неестественное в этом зрелище, скафандры обнимались и протягивали друг другу руки, не имея возможности скинуть оболочку и остаться обычными людьми. Но время шло, транспорт терпеливо ждал. Четверка инженеров влезла в вагон, и они помахали на прощанье руками, машина приподнялась и покатила к дальней стене, где открылся большой проход в тоннель. Вскоре шум вдали затих. Оставшийся в зале планетолог оглянулся еще раз на вид за стеной и вошел в свой транспорт. Вагон въехал в тоннель, и вскоре все вокруг превратилось в мелькавшие за стеклами стены, проносящиеся по сторонам на огромной скорости. Неожиданно дорога выскочила на поверхность, пересекла большую многоуровневую развязку и снова устремилась под поверхность. Наконец небольшое путешествие закончилось.

Машина свернула с трассы и через боковое ответвление покатилась в сторону. Вскоре она вкатилась в небольшой подземный зал приемной станции и встала возле площадки с осветившейся в стене дверью. Дверь вагончика открылась.

– Пожалуйста, пройдите в шлюз, – раздался чей-то мужской голос.

Землянин-планетолог, так неожиданно оставшийся в одиночестве, подчинился просьбе и прошел к входу. Дверь с шипением открылась и пропустила его через небольшой тамбур в довольно просторную, но скромно обставленную комнату. Шлюз снова запечатался, как только человек прошел внутрь.

– Можете снять скафандр, помещение изолировано. Спасибо за понимание.

– А кто со мной разговаривает? – спросил землянин, снимая шлем и расстегивая многочисленные швы герметизации.

– Я ваш куратор, буду некоторое время вас наблюдать…

– Вы из какой-то медицинской службы? Я думал, меня привезут в госпиталь или какой-нибудь врачебный изолятор…

– В этом нет необходимости. Согласно переданным данным, вы переболели и уже выздоровели. У нас есть вакцина от микроорганизмов с Зимника, но вы должны понять, что колоть прививки сорока миллионам жителей Базы из-за того, что кто-то приволок в себе инопланетную заразу, никто не будет.

– Да, я это понимаю, и что вы предпримете?

– Стандартная процедура, – казалось, владелец голоса пожал плечами, – вы ее уже проходили, медошейник с анабиотиками и нанороботы в крови для очистки организма и доставки лекарств в нужные органы.

– О… Опять ошейник! – планетолог поморщился. – Я так понимаю, выбора у меня нет?

– Это не надолго, три-четыре дня, вы как раз закончите составление отчета о Зимнике… Дверь направо – санузел, первая дверь налево – гардероб, вторая – комната, где мы с вами будем встречаться, дверь прямо – ваше временное жилье, пройдите, пожалуйста, туда.

– Ага, спасибо… Как вас хоть зовут-то?

– О, простите, я не представился. Зовите меня Семен Семенович.

– Горбунков? – уточнил землянин.

– Нет, с чего вы так решили? Моя фамилия не имеет значения… А вы, Игорь… – голос замолк, казалось, собеседник ищет где-то нужные данные.

– Игорь Красавчик. Такое вот странное у меня фамилиё… Значит, вы не медик. А кто тогда представитель службы безопасности, контрразведка?

– Мы обсудим это позже, – сухо откликнулся голос, – пройдите в комнату, у вас там неотвеченный вызов висит.

Игорь, выглядевший достаточно молодо высокий и худой землянин, с лохматой русой копной волос на голове, прошел в отведенное ему место для прохождения карантина. Комната была среднего размера, но с большой кроватью у стены, несколькими встроенными шкафами на противоположной стороне и большим удобным креслом посередине, со встроенной в подлокотники выдвижной медийно-информационной системой. В дальней от входа стене почти во всю ширь развернулся проем окна со все еще непривычным видом на жилую зону Базы. Карантин находился все еще в горной стене торца гигантского цилиндра, хотя и ниже, а значит, ближе к лежащим внизу лесам предгорья.

– Управление голосовое? – спросил Игорь, усаживаясь в кресло. – Я хотел бы немного затемнить окно, слишком ярко.

– Да, можете отдать команду, управление комнатой отреагирует, – откликнулся куратор, – а на вызов можете ответить, нажав светящуюся кнопку на подлокотнике.

– Окно затемнить на сорок процентов, – скомандовал Игорь куда-то вверх, и идеально прозрачное окно потемнело, приглушая внешний свет.

Игорь покрутился на кресле, вращаясь вправо-влево. Из-под левой руки выехал пульт управления. Планетолог нажал на светящийся огонек, и перед ним прямо в воздухе развернулся слегка прозрачный голографический экран, на котором горела надпись «Входящий вызов». Игорь ткнул пальцем в надпись, и она распалась, а на экране появилась симпатичная девушка. «Интересно, – подумал Игорь, – я только заселился, а мне уже девушки звонят…»

– Добрый день, меня зовут Милена, я представляю агентство новостей.

– Игорь…

– Да, я знаю, – махнула рукой девушка.

– А куда вас зовут? – пошутил Игорь.

– Юморист, – раздраженно процедила собеседница.

– Простите, но мне кажется, вы чем-то огорчены? – заметил Игорь.

– Огорчена? Да я просто в ярости! – воскликнула девушка. – Вся База почти год ждет прибытия землян, а тут их на входе запихивают в корабль и отправляют в неведомые е… дали… Как можно работать в таких условиях? Хорошо хоть вы остались…

– Вы это так произнесли, как будто я самый худший из доставшихся вам вариантов…

– А то… Лучше бы вы снова застряли на очередной станции… Тогда мы могли бы еще полгода вас ждать. Хотя извините, – спохватилась журналистка, – вы-то ни в чем не виноваты…

– Да, в каком-то смысле это все дело случая… – согласился Игорь. – Так вы что-то хотели?

– Да, проколы пространства все еще величайшая редкость и грандиозное достижение наших ученых, и земных, конечно, тоже… А уж проход людей через станции – вообще сенсация десятилетия. Вы-то должны понимать, как это опасно, и в то же время восхитительно.

– Это да, ощутили на сто процентов… – поддакнул Игорь.

– И вот мы даем картинку прибытия, группа в скафандрах стоит в центре кадра, и вдруг происходит сцена прощания… Зрители рыдали от переполнявших их эмоций! – продолжила девушка. – Потом в огромном полутемном зале остается одинокая всеми покинутая фигура последнего землянина… И тут и его запихивают в карантин. Научный совет сорвал нам сенсацию!

– Можно я уточню, инженеров сразу отправили на корабль? – спросил Игорь.

– Более того, они уже улетели! У нас почти сорок миллионов зрителей, мы не можем просто сказать: «они улетели»! Поэтому я хочу договориться с вами насчет эксклюзивного интервью, потом, когда вас выпустят. Вы не против?

– Если это нужно вашим зрителям, то я не могу отказать, – кивнул Игорь, – а что именно вас интересует?

– Всё! Вы же с Земли…

– Я из Солнечной системы, на Земле был много лет назад, – поправил ее Игорь.

– Да какая разница! По сравнению с четырьмя сотнями световых лет, для нас вы были на Земле практически вчера. Нам интересно все… Я пришлю вам перечень вопросов.

– Хорошо, хотя боюсь вас разочаровать…

– Я этого не допущу, – убежденно закончила разговор Милена и отключилась.

Планетолог покачал головой.

– Сурово тут у вас.

– Бывает, – отозвался куратор, – вы привыкнете.

– Как она сказала… «последний землянин». Мне нравится, – улыбнулся Игорь.

– И очень похоже на правду, – отозвался Семен Семеныч и сменил тему. – Вы хотите поесть или принять душ?

– Нет, пожалуй, – ответил Игорь, оглядываясь по сторонам. – Я хотел бы разобраться, как живет колония, как тут все устроено.

– Вы сможете удовлетворить свое любопытство позже, а сейчас вернитесь обратно, давайте пообщаемся в комнате для переговоров вживую.

Планетолог вернулся в прихожую и зашел во вторую от шлюза комнату. Посреди помещения стоял прозрачный экран, за которым сидел в удобном кресле пожилой человек в обычном деловом костюме. Лицо его было изрезано морщинами, седые волосы лишь слегка прикрывали высокий лоб с залысинами.

– Семен Семенович? – уточнил Игорь.

– Да, это я, присаживайтесь, – куратор показал рукой на второе кресло, стоявшее по другую сторону экрана.

– Ага, – землянин уселся и заметил на полке у стены знакомую вещь. – О, уже и ошейник доставили? Сразу надевать?

– Конечно. Перед сном можно его снимать, чтобы не мешал…

– Ничего, я привыкший, – ответил Игорь, беря в руки и защелкивая на шее медицинский прибор в виде обруча, – к тому же ваша модель компактнее, чем на Зимнике. А вы человек в возрасте, по голосу я думал, что вы моложе. Вам бы проколоть восстанавливающих инъекций…

– Меня пока мой внешний вид устраивает, – сказал куратор. – Если вы про НАД (никотинамид-аденин-динуклиотид), то через пару лет планируется набор на колонизатор, я уже записался, тогда и курс омоложения пройду и потом в гибернаторе отлежусь. Обычно пенсионеров отправляют на уже освоенные планеты, но я решил полететь на новую.

– Хорошее решение, – одобрил Игорь, – а если не секрет, сколько вам лет?

– Полных, с учетом экспедиций и лет, проведенных в гибернаторах – двести двадцать. Но есть люди, прожившие больше, много летают, много спят, – улыбнулся Семен Семенович, – вы же слышали про омолаживающий эффект заморозки?

– Ого. Да, слышал, конечно, хотя на себе пока не ощутил…

– Хорошо, вернемся к делу. Несколько лет назад автомат-разведчик прислал отчет о небольшом скоплении из пяти звезд, лежащем чуть в стороне от нашего курса. Учитывая, что там больше тридцати планет, этот район можно было бы использовать как ресурсно-добывающий узел…

– Пригодные для колонизации есть? – перебил куратора Игорь.

– Есть две планеты, похожие на Марс. Об этом позже… Примерно в то же время с Земли пришел запрос на отправку к нам специалиста-планетолога. Просьба была… необычной. Переход людей до сих пор считается очень опасным и ненадежным. Время для раздумий было, и мы запросили уточнений. За вас просили очень большие люди из правительства Земной Федерации. Не знаете почему?

– Я первый раз об этом слышу, – искренне удивился Игорь. – Несколько лет назад я спал в гибернаторе…

– Нас заинтересовал ваш опыт участия в Марсианском Проекте, руководство решило, что вы можете быть полезным в экспедиции к пяти звездам. На Марсе у вас не получилось, почему?

– Долгая история…

– А вы расскажите, я не тороплюсь.

Игорь задумался, припоминая события давних лет.

– После запуска лазерного канала, перекачивающего атмосферу Венеры на Марс, и начала производства кислорода из кремнезема на самом Марсе возникла возможность расширения колонизации Марса. Можно было отказаться от скафандров и перейти на легкие дыхательные маски. Оставалось главное препятствие – космическое излучение и солнечная радиация. Даже плотная атмосфера не спасала. На Земле защитой служит мощное магнитное поле.

– Марсианский Проект должен был усилить магнитное поле планеты?

– Именно! Это был грандиозный план, точнейший расчет и четкое планирование исполнения, беспрецедентная безопасность. Мы должны были раскрутить ядро Марса, что привело бы к постепенному увеличению магнитного поля.

– Как именно вы должны были пробиться к ядру и какими силами?

– По тридцатой широте на севере и юге через равные промежутки были построены шахты глубокого залегания. Южные были смещены относительно севера на половину расстояния между лежащими на одной параллели. Так Марс был как бы покрыт треугольной сеткой. Моя группа использовала старый выработанный карьер, что позволило быстрее пройти основной ствол. На глубине двадцати километров должна была быть сделана закладка ударной установки. После чего шахту следовало залить высокопрочным бетоном.

– Что было в установке?

– Сборка была похожа на многоступенчатую ракету, только направленная вниз к центру планеты. В головной части одна за другой располагались двадцать термоядерных зарядов в специальных футлярах-«стаканах». На самом деле это сложные оболочки, которые должны были формировать узконаправленный луч от ядерного взрыва и выдерживать температуру и давление эпицентра в течение пары минут. Взрыв должен был прожечь породу на глубину от восьмидесяти до ста километров, просто распылить ее в пар. После чего вся сборка, управляемая кормовым двигателем, проваливалась вниз. Потом взрывался второй заряд, и так далее до жидкого ядра…

– А на поверхности не мог возникнуть действующий вулкан или выброс радиоактивных газов?

– Нет, там такое давление, что стенки канала смыкались бы почти сразу, поэтому и нужен был кормовой двигатель, разгоняющий падение сборки. На поверхности могло быть небольшое землетрясение, в точке старта. В целом для планеты эффект был незначительный… После достижения ядра оставшиеся заряды должны были повернуть и дать импульс вдоль кромки жидкой и твердой породы в направлении восток-запад. Четкой границы там нет, конечно, так что просто была выбрана наиболее подходящая глубина для залпа. Все двенадцать установок должны были выйти к ядру в одно время. Суммарный эффект ударной волны, многократно отраженной от твердых верхних слоев, должен был начать раскрутку ядра. А это привело бы к постепенному усилению магнитного поля. Марс мог бы через несколько десятилетий стать похожим на Землю, на какие-нибудь засушливые, но вполне пригодные для жизни ее районы. Оставалось бы решить проблему с обеспечением водой, например перенаправлением на Марс нескольких комет.

– Очень амбициозный и оригинальный проект, – одобрил Семен Семенович. – Кто вам доверил термоядерные заряды и почему вы его не осуществили?

– Конвенция миров Солнечной системы запрещает использование и распространение в космосе ядерного оружия. В нашем случае было сделано исключение, был создан специальный институт с поддержкой на правительственном уровне. Военные обеспечивали безопасность и секретность. Когда мы уже заканчивали проходку шахт, на Марсе начался мятеж. Вы должны были об этом узнать из новостей.

– Конечно, но нам отсюда трудно судить, кто был прав в том конфликте.

– Когда перекачка атмосферы дала свои первые результаты, на Марс хлынули мигранты. Первопоселенцам пришлось мириться с наплывом гастарбайтеров, наемных рабочих разных новых компаний, поселенцев-эмигрантов, выдавленных с Земли, и прибывающих из колоний на астероидах. Большинство было нормальными людьми, стремящимися обосноваться на новых территориях. Но как выяснилось позже, там были и диверсионно-террористические группы. Это был очень серьезный заговор, который готовился много лет, масса «повстанцев» постепенно накапливалась, и пришел день, когда на севере опустились на поверхность корабли с оружием. Мятеж быстро охватил большую часть освоенных территорий. Первопоселенцы и новые марсиане, примкнувшие к ним, сопротивлялись отчаянно, но у них не было регулярных войск, а мятежники долго и тщательно готовились, проходя обучение в тайных лагерях. Марсианское правительство обратилось за помощью к Земле.

– Где в это время были вы?

– Моя группа заканчивала монтаж сборки и готовилась загрузить ее в шахту. Все происходило очень далеко от нас и поначалу казалось всего лишь небольшими беспорядками. Осознание беды пришло, когда батальон охраны отозвали в столицу, оставив всего несколько человек. Я приказал ускорить работы по загрузке шахты и заминировал карьер и основной ствол.

– Зачем?

– Это термоядерные боеголовки. Конвенция четко оговаривает недопущение использования ядерного оружия в любых конфликтах любой из сторон. И потом, я надеялся, что мы, даже если и не осуществим свой проект, то хотя бы подготовим все к тому времени, когда на Марсе все успокоится и можно будет продолжить работы.

– А остальные точки?

– Насколько мне известно, пока мы не потеряли с ними связь, они также делали закладки и готовились к консервации шахт.

– Что делала Земля?

– Земля… – Игорь горестно вздохнул. – Она прислала флот, блокировала Марс из космоса. Потом на поверхность пошли транспорты с войсками. Действующие космодромы и крупные города были захвачены быстро, их поначалу встречали как освободителей. Но земляне оказались не лучше мятежников. Если одни забивали камнями и отрезали головы, то другие вводили комендантский час и расстреливали. Как я понимаю, оккупационные войска не могли разобраться, кто их друг, а кто по ночам вырезает блокпосты и нападает на гарнизоны. Местное население пришло в ужас и ринулось из городов в пустыню. Марс – это большая Сахара. Кто сидит на оазисе-поселении с установкой по добыче воды, тот и царь горы. А между этими островками жизни огромные пустые пространства. Контролировать их невозможно, слишком большие расстояния. И мятежники, и земляне старались захватить уцелевшие поселения и укрепиться в них. Началась долгая партизанская война. Земной флот пытался отследить мятежников со спутников и бомбил все подозрительное, а повстанцы, маскируясь и пользуясь частыми песчаными бурями, атаковали и захватывали небольшие жилые поселки и отдельные промышленные объекты, такие как шахты или заводы с поселками вахтовиков. Марсиане пытались укрыться в ничейных городках, но там была жуткая чересполосица, власть менялась чуть ли не каждый день. К тому же подняли голову всякие отморозки, сколачивая банды и пользуясь отсутствием действующей власти. Мы до последнего сидели на месте, надеясь на войска и правительство. Потом стало известно, что как минимум одна наша точка была захвачена мятежниками. Они провезли боеголовку в столицу и взорвали. Скорее всего, был смертник. После этого про нас вспомнили, и к нам приехал офицер землян с требованием сдать оставшиеся заряды.

– И вы отказали?

– Конечно. Я руководствовался Конвенцией. Через несколько дней нас атаковали с двух сторон, земные войска и мятежники добрались до нас одновременно. Мы взорвали карьер и отступили. Я с небольшой группой прикрывал отход гражданских транспортов. Все мои люди погибли, а меня вывез вернувшийся на поле боя броневик.

– Вы расстреливали землян?

– Да, и их тоже. Они не разбирали, где враг, а где мирные шахтеры, мне пришлось…

– Я понимаю, – произнес куратор, – только после этого вас объявили военным преступником.

– Точно так и было. Я же сопротивлялся войскам, не сдал боеголовки, которые могли бы быстро закончить эту войну… То, что сами военные нарушали закон, вряд ли принималось во внимание.

– Что было дальше?

– Мы уходили на север, – продолжил Игорь, – отсиживались в свободных поселках, потом шли дальше. В горах в одном из ущелий наткнулись на несколько кораблей мятежников, брошенных там после разгрузки. Там было всего несколько человек охраны. Перебили всех, собрали на один корабль все топливо и все, что смогли открутить с остальных, и улетели с Марса. Флот землян, скорее всего, не ожидал, что кто-то взлетит не с космодрома, следя за подлетающими кораблями. Так что мы прорвались и спрятались на астероидах. Сначала присоединились к одной из шахтерских колоний, потом перешли на другой астероид и основали свой рудник. Несколько лет жили спокойно, хотя и голодали, и были разные неприятности, но в основном связанные с работой. На Марсе вроде все стихло за эти годы, но начались поиски и чистки в других местах. Когда к нам с проверкой направился военный корабль Земли, меня запихали в гибернатор и спрятали на соседнем астероиде. Что-то в нашей колонии пошло не так, и меня потеряли. Те, кто помнил обо мне, смогли меня найти, но прошло больше тридцати лет. Меня вывезли на Плутон, а потом на станцию прокола пространства. Так я оказался здесь.

– И кто вас поддерживал все это время?

– Я не знаю. Но кто-то на Земле. Не самый маленький чиновник или управленец. Кто именно, я не знаю. Я даже не думал, что меня отправят к вам.

– Как я уже говорил, нас заинтересовал Марсианский Проект, – сказал Семен Семенович. – В системе Пяти Звезд его можно было бы повторить. Всю документацию и расчеты по Марсу мы получили и можем использовать применительно к новым планетам. К сожалению, вы застряли на Зимнике, а научный совет принял решение о корректировке курса, чтобы пройти ближе к голубому гиганту, около которого будет построена новая транзитная станция, так что экспедиция в скопление улетела без вас, пришлось взять несколько специалистов дополнительно, чтобы они разобрались в вашем недоделанном проекте.

– Жаль, а я, значит, остался без работы?

– Выходит так. Но вы не расстраивайтесь, подберем что-нибудь. Звезд на небе много, вы же хотели побывать в других звездных системах?

– И вы не будете считать меня военным преступником? – спросил Игорь.

– Мы? Нет. После изучения вашего досье было решено, что вы действовали в рамках закона и были вынуждены применить самооборону. На Марсе был настоящий змеиный клубок из интересов разного рода политиков, вы выбрались из него с честью.

– Что мне теперь делать?

– Осваивайтесь, привыкайте к новому дому. После карантина вам предоставят небольшую квартиру в общежитии для одиноких. Сейчас пока советую начать составление отчета о пребывании на Зимнике. Готовую форму для образца вам пришлют. Как, на ваш взгляд, с тамошними аборигенами можно сотрудничать?

– Они дикари, варвары, понимают только язык силы. Возможно, там остались какие-то следы прошлых доледниковых цивилизаций, но сейчас это совершенно дикое первобытное общество. Если начинать культурный обмен, то надо быть готовым к неприятностям. Хотя школы для молодняка, подарки вождям, торговля редкими товарами, соль, сахар, металлы, это должно приучить их к сотрудничеству. Со временем дойдут до космических полетов…

– Хорошо, не забудьте описать это все в своем отчете. Пока отдыхайте… Пообедайте, разберитесь в управлении помещением, там голосовой ответчик у управляющей системы с несложным интеллектом, вполне может поддерживать разговор, – улыбнулся наконец куратор.

Семен Семенович встал и вышел через дверь в задней стене. Игорь остался один, посидев пару минут, припоминая детали разговора, он решительно выбросил все из головы и отправился в жилую комнату.

Кресло медиасистемы в центре комнаты было единственным предметом мебели, заслуживающим внимания. Заняться было все равно нечем, и Игорь уселся в кресло, решив поближе познакомиться со своим новым домом.

– Экран отодвинуть на стену, – скомандовал он, – какой-нибудь манипулятор управления под правую руку, клавиатуру и, если возможно, что-нибудь типа пуфика под ноги.

На стене загорелся большой экран, а под ним у самого пола открылся люк и оттуда выехал и подкатился к ногам землянина невысокий, на вид мягкий, кубик. Игорь положил на него ноги, и предмет прогнулся и расплющился по сторонам, охватывая человеческие конечности и саморегулируясь по высоте. «Он там напряжение мышц отслеживает, что ли…» – подумал Игорь, но сидеть было удобно, и он перестал обращать на пуфик внимание. Из левой стойки кресла выехала и расположилась прямо перед ним панель с клавиатурой, а из правой прямо под ладонь – заказанный манипулятор. Для землянина он был явно непривычен и необычен, и Игорь рассмотрел устройство получше. Небольшая пластина, как раз под ладонь размером, делилась на три зоны. По внешнему краю располагались пять сенсорных кнопок, которые самостоятельно расползлись по дуге, подстраиваясь под ладонь владельца. В центре, под три пальца, находилась панель тачпада, а ближе к запястью из пластины выступал упругий, но приятный на ощупь шарик.

– Э… Назначение кнопок этого «манипулятора» и всего остального – на экран, – скомандовал Игорь.

Все оказалось не так сложно, хотя слегка непривычно. Ввод команды производился кнопкой под большим пальцем, открытие меню – под мизинцем, но и их и остальные кнопки можно было переназначить. Шарик управлял перемещением курсора на огромном настенном экране, а тачпад – точной наводкой и дублированием кнопки ввода. Разобравшись с управлением, Игорь поездил курсором по экрану. Рука, лежавшая на удобной подставке, не напрягалась.

– Что ж начнем знакомство, – произнес землянин и только сейчас заметил мигавший в углу экрана знак вопроса.

Раскрыв его, Игорь прочел и сам вопрос: «Программа-секретарь просит разрешения перейти на голосовой обмен».

– А, ну валяй, – дал добро планетолог.

– Приветствую нового хозяина, – раздался приятный мужской голос.

– И тебе не хворать, – ответил Игорь.

– Пожелание некорректно, – ответила программа, – кибервирусы не считаются болезнью.

– Не обращай внимания, это мой грубый космоюмор.

– Прошу уточнить, исправен ли ваш наручный коммуникатор, – запросила программа.

Игорь поднял левую руку и осмотрел свой комлинк и подтвердил:

– Да, он вполне рабочий!

– Медцентр не может считать с него архив данных о вашем здоровье и перенесенных заболеваниях, – произнес голос программы.

– Скорее всего, он не работает с вашими частотами, – решил Игорь. – Модель достаточно старая, на Земле таких, наверное, и не осталось уже, но я к ней привык…

– Могу ли я принять меры к исправлению данной неисправности? – поинтересовалась программа.

– Если это не приведет к замене комлинка на другое устройство и уничтожению информации, то да, – согласился человек.

– Принято к исполнению. Не хотите ли перейти на виртуальное управление медиасистемой? – спросил голос.

– Нет спасибо, после нескольких лет в пониженной гравитации хочется чувствовать что-то в руках… Что-то вещественное… Разверни-ка лучше какую-нибудь поисковую программу для работы с вашей информационной сетью. Начнем с экскурса в историю…

– Последний вопрос: ваши пожелания на время приема пищи и меню?

– А как и когда у вас принято обедать?

– Время определяется пользователем, меню подбирается, исходя из предпочтений и финансовых возможностей.

– А у меня большие финансовые возможности? – улыбнувшись, спросил Игорь.

– Вы можете себе позволить стандартный обед из концентратов, комплексный обед служащего, ресторанный роскошный обед ручного приготовления из натуральных продуктов или, самый дорогой способ – заказать полуфабрикаты и устройство для приготовления пищи и сделать все самостоятельно.

– Ничего себе. То есть три яйца, кусок мяса, масло, сковородка и электроплитка – это самое дорогое?

– Вы хотите заказать именно это?

– Нет, пусть будет обычный комплексный обед, через два часа, – решил Игорь.

– Доставка заказана, – подтвердила программа.

«Все, теперь займемся делом», – наконец-то вернулся к экрану планетолог…