Глава 22
Наступил день поездки в обитель. Хэнни оказался в центре всеобщего внимания, как только мы спустились вниз, где все пили чай и подкреплялись яблоками, которые отец Бернард собрал накануне. Мужчины проявляли своеобразную мужскую солидарность — они хлопали Хэнни по плечу, пожимали ему руку, как делали бы пажи, готовя своего рыцаря к решающей битве.
Мать налила в таз горячей воды, и они с миссис Белдербосс медленно и тщательно вымыли Хэнни лицо и руки.
— Сегодня тебя посетит Господь, — объявила миссис Белдербосс. — Я знаю, это произойдет. Ты готов. Пришло твое время.
Отец Бернард паковал вещи, которые ему понадобятся в обители. Спички. Епитрахиль. Маленький серебряный потир, который он привез из Сент-Джуд.
Покончив с приготовлениями, он сел за стол, Монро пристроился рядом. Священник ничего не говорил, только поглаживал собаку по голове и наблюдал, как все занимаются Хэнни, который упивался всей этой суетой вокруг него. Он улыбался, когда Мать причесывала его, а потом взяла ножницы, чтобы подстричь ему ногти. Он поймал мой взгляд и поцеловал пальцы. Бедняга, он думал, что все это ради Элс. Наверно, он думал, что собирается на их свадьбу. Что это будет день, когда она подарит ему ребенка и они будут вместе.
— Что это значит? — спросила Мать. — Что он делает рукой?
— Не знаю, — ответил я.
— Почему ты не скажешь ему, куда мы отправляемся? — спросила она, кивая на стул рядом с собой, чтобы я сел.
Я сделал, как мне было сказано, и коснулся руки брата:
— Хэнни, мы собираемся встретить Бога.
Услышав Его имя, Хэнни посмотрел наверх и указал на потолок.
— Это так, — сказала Мать. — но мы не идем на небо. Бог сам спустится к нам. Он специально посетит нас ради тебя. Правда, миссис Белдербосс?
— Да, — подтвердила та. — Мы едем в чудесное место, Эндрю. Это тайный сад, где Бог исцеляет людей.
— А теперь, — сказала Мать, осматривая ногти Хэнни и приглаживая пальцами его челку так, чтобы она лежала аккуратно, как положено. — Я думаю, что наступило время для подарка Эндрю. Куда подевался мой муж?
— Не беспокойтесь, я схожу за подарком, — улыбнулась миссис Белдербосс и вышла.
Через минуту она вернулась с картонной коробкой, перевязанной лентой цвета слоновой кости. Она положила коробку на стол, и все подошли поближе.
— Давай, — сказала Мать Хэнни и подала брату конец ленты, так что ему оставалось только потянуть за нее.
Хэнни дернул рукой, и бант развязался. Он открыл крышку и положил ее в сторону. Внутри был слой тончайшей, как дымка, папиросной бумаги. Все разом замолчали, и Хэнни в ответ медленно и осторожно развернул упаковку. Внутри оказалась новая белая рубашка с яркими перламутровыми пуговицами, на каждой из которых был выгравирован крест.
— Какая красивая! — воскликнула миссис Белдербосс.
— Вот это да! — добавил мистер Белдербосс.
— Это из магазина, — сказала Мать. — Она была сшита в Святой земле.
Мать вынула рубашку из коробки и подняла повыше, чтобы все могли ее рассмотреть.
Когда все получили возможность выразить свое восхищение, Мать передала рубашку мне, чтобы я держал ее, а сама приказала Хэнни поднять руки и стащила с него майку, стараясь не испортить при этом прическу. Хэнни стоял и сжимал большим и указательным пальцами жирок на животе, пока Мать счищала обрывки ниток, приставшие к рубашке.
— Ну вот, — сказала она и продела сначала одну руку Хэнни в рукав, потом другую.
Затем Мать встала спереди и запахнула рубашку на груди.
— Когда мы придем в особое Божье место, — улыбнулась она, застегивая пуговицы, — ты не должен бояться. Ты не должен волноваться. Потому что, если ты будешь так себя вести, Бог снова исчезнет. Делай так, как я тебе говорю, и все будет хорошо.
Когда Мать застегнула рубашку, она провела рукой по пуговицам и отступила назад, ожидая реакции, которая, она знала, обязательно должна последовать. Никто сначала не заметил, что спереди в рубашку было втачено большое распятие. Строчка для пуговиц образовывала вертикальную часть, а перекладина была изображена с помощью тончайшей вышивки, которая проявилась, только когда Хэнни надел рубашку.
— У нас тоже есть кое-что для тебя, — сообщила миссис Белдербосс и позвала: — Рег?
— Ах да, — отозвался мистер Белдербосс и неспешно направился к буфету.
Вернулся он с длинной узкой коробкой и передал ее жене.
Миссис Белдербосс открыла коробку и вытащила белую свечу.
— Вот, — сказала она, вручая свечу Хэнни, — ее освятил епископ. Можешь взять ее с собой.
Она обняла его.
— Настоящий крестоносец, — сказала она, отмечая, что длинная свеча была похожа на шпагу.
— Теперь ему нужен щит, — заметил мистер Белдербосс.
— Уже есть, — улыбнулась миссис Белдербосс и провела рукой по кресту на груди Хэнни.
* * *
Утро было сырым и холодным. Низкие серые тучи плыли над Лоуни, накрывая сумраком рощи, каналы и придорожные канавы.
— Как приятно, что ты присоединился к нам, — сказала Мать Родителю, появившемуся в последний момент, заметно подавленному и погруженному в себя.
— Только не сейчас, Эстер! — Родитель прокашлялся.
— Где ты был, тем не менее? — спросила Мать. — Уверена, опять шарил в этой комнате.
Родитель окинул ее взглядом.
— Важно, чтобы сегодня все были с Эндрю, — сказала Мать, — причем не только физически.
— Знаю я, — ответил Родитель.
Мать вела всех по пути через поля. Хэнни она держала около себя, разжигая и подпитывая его возбуждение рассказами о том месте, куда мы направлялись.
Очень быстро группа растянулась и затем распалась. Мисс Банс и Дэвид обходили грязные лужи и коровьи лепешки, держась за руки.
За ними следовал погруженный в свои мысли Родитель, а мистер и миссис Белдербосс замыкали процессию, с трудом преодолевая путь по мягкой, в рытвинах земле, вынужденные тащиться по длинным обходам, которые мы должны были делать, чтобы обойти затопленные паводковыми водами места.
— Смотрите, чтобы они не потерялись, — бросила Мать через плечо, возлагая заботу о пожилых супругах на меня и отца Бернарда.
Мистер Белдербосс опирался на палку, по-собачьи отдуваясь каждые несколько шагов. Он был полон решимости пройти пешком весь путь, несмотря на всю суету, которую развела вокруг него миссис Белдербосс.
— Послушай, женщина, — говорил он. — Если Господь наш Бог провел сорок дней и ночей в пустыне, я уверен, что смогу одолеть милю-другую по пастбищу.
— Я только забочусь о твоем сердце, Рег.
Мистер Белдербосс отмахнулся и продолжал идти вперед.
Я оказался рядом с отцом Бернардом скорее намеренно, чем случайно. Если Паркинсон и Коллиер решили последовать за нами — как ночью, лежа без сна, я убедил себя, — то мне гораздо безопаснее было находиться рядом с ним, каким бы отсутствующим он ни казался этим утром.
Я посмотрел на священника, и он улыбнулся в ответ. Очевидно, что он все еще проигрывал в уме вчерашнюю перепалку с Матерью.
Отец Бернард вытащил пару яблок из своей сумки, но почти ничего не говорил, пока «Якорь» не скрылся из виду и мы не остановились у ворот, чтобы подождать мистера и миссис Белдербосс.
— Эндрю, похоже, здорово возбужден, — заметил он, показывая рукой вперед, туда, где Хэнни оседлал забор и махал всем, чтобы поторопились.
— Да, — согласился я.
— Остальные тоже.
— Да, преподобный отец.
— Кроме тебя.
Я не ответил. Отец Бернард оперся локтями на ворота и смотрел, как Белдербоссы черепашьим шагом приближаются к нам.
— Если сегодня ничего не произойдет, Тонто, — сказал он, — ты ведь не будешь слишком разочарован, правда?
— Не буду, преподобный отец.
— Потому что мне ненавистна мысль, что ты потеряешь веру в то, что может сделать Бог.
— Да, преподобный отец.
— Ты знаешь, не все чудеса происходят мгновенно. Я, во всяком случае, никогда таких не видел. Думаю, им для созревания требуется время. Если же ты представляешь себе это как Путь в Дамаск, то ты упускаешь из виду разные мелочи, которые сами по себе — часть Его замысла. Ты понимаешь, о чем я говорю?
— Да, преподобный отец. Думаю, да.
Отец Бернард повернул голову, улыбнулся и придержал ворота, чтобы мистер и миссис Белдербосс прошли, по-прежнему препираясь.
* * *
Обитель оказалась гораздо дальше, чем всем помнилось, но в конце концов мы пришли к небольшой, посыпанной гравием стоянке для машин, абсолютно пустой, если не считать старого матраса и нескольких автомобильных покрышек.
Маленькой будки, в которой пожилой смотритель когда-то продавал грошовые информационные листки, больше не существовало. Теперь тут гулял только ветер, да с далеких холмов доносилось блеяние пасущихся овец.
— То есть мы могли бы приехать сюда по дороге? — уточнила мисс Банс, глядя на свои грязные туфли.
— Мы могли бы приехать по дороге, Джоан, — ответила Мать. — Но я сомневаюсь, что поездка в фургоне дала бы нам такое же ощущение служения Господу.
— А где все? — спросила миссис Белдербосс, когда наконец они с мужем добрались до места.
За парковкой можно было различить ворота, почти полностью скрытые ветвями растущих рядом деревьев. За воротами заросшая сорняками гравийная дорожка вилась между деревьев и в конце концов, после полумили ходьбы, приводила к самой обители. Вдоль дорожки, наполовину скрытые зеленью, стояли фигурки Христа, святых и ангелов, выглядывающих из-за пластиковых ваз, как забавные садовые гномы.
Тут и там виднелись небольшие лужайки, где были устроены гроты, посвященные святым и праведникам. Вокруг росли деревья, украшенные четками и ковриками, оставленными прежними паломниками вместе с их прегрешениями.
Мать догнала Хэнни, который шел впереди всех, и направляла его, стараясь, чтобы он прошел этот путь побыстрее.
Отец Бернард остановился и провел по ним рукой.
— А представьте, что они не слетят, преподобный отец. Вы принесете эти грехи с собой домой.
Мы нагнали Хэнни, который стоял и смотрел на статую святого Франциска, поваленную на землю и разбитую. Голова откололась и закатилась под кустарник. В полом туловище ползали мокрицы.
— О, Эстер, — воскликнула миссис Белдербосс. — Какой позор!
— Ну, возможно, сторож еще не обходил это место, — предположила Мать.
— Не уверен, что сторож еще существует, — заметил мистер Белдербосс.
— Должен быть, — твердо сказала Мать. — Невозможно представить, чтобы это место бросили на произвол судьбы.
— Но если нет денег, Эстер, — возразил мистер Белдербосс.
— Конечно же деньги есть, — сказала Мать. — Деньги всегда есть. У кого-то всегда должны быть деньги.
— Не думаю, что дело в деньгах, — заметил Родитель. — Просто никто больше не посещает такие места.
— А как же Лурд? — возразила Мать.
— Это совсем другое дело, — ответил Родитель. — И к тому же в наши дни там все выглядит, как в Диснейленде.
— Ну, во всяком случае, Бог по-прежнему здесь присутствует, — заявила Мать, — как бы ни выглядело само место.
— Да, — поддержала ее миссис Белдербосс, — конечно, Он здесь.
Мы прошли немного дальше через тугую калитку-вертушку, за которой дорожка с обеих сторон была обсажена высокой изгородью, так что мы шли как в лабиринте. Кустарники одичали, и в некоторых местах ветви их сплетались посередине дорожки, так что нам приходилось гуськом продираться сквозь заросли боярышника и ежевики.
Еще через сто ярдов дорожка заканчивалась. Мать остановилась, чтобы отбросить в стороны ветки и добраться до ручки маленькой кованой калитки.
— Мы пришли, — объявила она и, энергично толкнув калитку сначала один, потом второй, потом третий раз, открыла ее, обрывая зелень, обвившую прутья.
Разговоры разом смолкли, все прошли сквозь заросли рододендронов к каменным ступенькам, влажным, покрытым черным мхом, ведущим вниз, туда, где бил сам источник, добраться до которого можно было, открыв маленький люк в земле.
Отец Бернард помог сначала дамам, и они медленно и осторожно спустились по узким скользким плитам. Когда они благополучно добрались до самого низа, отец Бернард снова поднялся по ступенькам, чтобы помочь мистеру Белдербоссу. Все, казалось, затаили дыхание в тот рискованный момент, когда он оказался между отцом Бернардом, который наверху уже опустил руки, и Матерью, потянувшейся снизу, чтобы перехватить его.
— Иди ты первый, Хэнни, — сказал я, когда дошла очередь до нас.
Брат обвел взглядом обитель, а потом обернулся и посмотрел на меня.
— Все хорошо, — сказал я. — Иди.
Все смотрели на Хэнни в ожидании. Он покачал головой.
— Тут нечего бояться, — подбадривал его я. — Я пойду с тобой.
Я взял Хэнни за руку, и ступенька за ступенькой он спустился вниз и присоединился ко всем остальным, теснившимся внизу.
— Не могу поверить, что тут все так изменилось, — сказала миссис Белдербосс, оглядываясь по сторонам. — Я так сочувствую вам, Эстер.
— Ничего страшного, — отозвалась Мать.
— Источник был так красиво украшен, — принялась рассказывать миссис Белдербосс отцу Бернарду, который вытащил из сумки золотистую епитрахиль и закрепил ее на шее. — Было так много цветов, горели свечи.
Теперь это место выглядело как каменный мешок, тесный, сырой из-за вечной тени под тисами, изогнувшими свои стволы. На выступах крупных камней, формирующих стенки, валялись восковые огарки, которые никто не сумел зажечь, поэтому Дэвида назначили держать горящую спичку, так чтобы все могли видеть деревянную доску, прибитую к стене. На доске была изображена святая Анна в переливающихся белых одеждах. Она парила над потрясенными крестьянскими ребятишками, которые первыми засвидетельствовали ее явление три столетия назад.
Отец Бернард опустился на колени и открыл маленький люк дюймовой толщины, закрепленный стальными заклепками.
Все столпились вокруг. Святая вода вытекала, похожая на черный шелк, она пахла опавшими листьями и вареными яйцами.
Я почувствовал, что Хэнни стиснул мою руку.
— Все хорошо, — сказал я. — Не бойся.
Первой прошла мисс Банс, поскольку она стояла ближе всего к отцу Бернарду. Она сняла пальто и отдала его Дэвиду. Опираясь на руку отца Бернарда, девушка встала на колени перед ним и наклонила голову. Отец Бернард положил руку ей на макушку, произнес тихую молитву, затем потянулся с потиром вниз к скважине, чтобы зачерпнуть воды. Затем поднял чашу, расплескивая воду по камням, и передал ее мисс Банс. Она закрыла глаза и выпила воду из чаши, после чего ее место занял Дэвид, а за ним и все остальные, один за другим.
Когда дошла очередь до Матери, она осталась стоять. Отец Бернард посмотрел на нее, затем зачерпнул воду в чашу и выпрямился, глядя ей в глаза.
— Испей эту воду, целительный бальзам Христов, — обратился он к ней с теми же словами призыва, что и ко всем остальным.
— Аминь, — сказала Мать.
Она пила воду до тех пор, пока чаша не опустела.
Оставался один Хэнни. Родитель зажег свечу, которую подарили Хэнни мистер и миссис Белдербосс, а Мать сняла с Хэнни пальто, чтобы поправить воротник его новой рубашки. Улыбаясь сыну, она пригладила ему волосы и поцеловала в лоб, а затем повернула его к отцу Бернарду:
— Теперь он готов, преподобный отец.
Отец Бернард протянул руку.
— Эндрю, — начал он, напрягая голос из-за шума воды. — Приди и встань на колени рядом со мной.
Хэнни замер, стиснув свечу.
— Эндрю, — снова позвал отец Бернард.
В этот раз Мать подтолкнула Хэнни и указала ему, куда он должен идти. Хэнни взглянул на меня, и я кивнул.
Отец Бернард держал Хэнни за руку, пока тот медленно опускался на колени.
— Хорошо, Эндрю, — сказал священник, слегка надавливая Хэнни на затылок, чтобы заставить его склониться. — Не бойся, Бог с тобой.
Он держал одну руку на голове Хэнни, а другую протянул за кружкой, которую принесла с собой Мать. Той самой, с картинкой лондонского автобуса.
Отец Бернард зачерпнул воду в источнике и поднял ее:
— Эндрю, ты выпьешь это ради меня?
Хэнни взглянул на священника. Я видел, как расширились его глаза. Он обернулся, чтобы найти меня, но Мать прикрикнула на него:
— Эндрю, вспомни, что я тебе сказала.
— Бог хочет исцелить тебя, Эндрю, — улыбнулась миссис Белдербосс.
— Давай, сынок, — подбодрил его Родитель. — Это не больно.
Хэнни тряс головой.
— Один глоток, Эндрю, и все.
Отец Бернард попытался вложить кружку в свободную руку Хэнни, но Хэнни уже был охвачен паникой и выбил кружку из его руки. Кружка ударилась о каменную стену и разбилась.
Хэнни вскочил, отбросил свечу и кинулся к ступенькам. Мисс Банс взвизгнула. Дэвид попытался остановить его, но Хэнни с легкостью оттолкнул его, и тот растянулся на покрытых мхом плитах.
Прежде чем я успел броситься ему вдогонку, Мать уже бежала вверх по ступенькам. Я почувствовал на плече руку отца Бернарда.
— Пусть она сама приведет его, — сказал он.
Я слышал, как Мать кричит на Хэнни. Она не побежала за ним. Это было не нужно.
Родитель и мисс Банс помогли Дэвиду подняться на ноги. Брюки его были покрыты грязью. Он ударился об стену, и губа оказалась разбита и начала кровоточить. Мисс Банс пошарила в карманах плаща, вытащила салфетку и промокнула ему губу. Я видел, что она вспыхнула и хотела что-то сказать, но в этот момент Мать появилась на верней ступеньке, крепко держа Хэнни за локоть.
— Он попробует еще раз, — сообщила она.
— Не знаю, подходящий ли это момент, миссис Смит, — вздохнул отец Бернард. — Мы все немного расстроены. Может быть, я лучше приведу завтра Эндрю сюда одного?
Мать натянуто улыбнулась:
— Нет, мы не можем так поступить, преподобный отец. Завтра мы возвращаемся домой.
— Совершенно справедливо, — ответил отец Бернард. — Но я могу привезти Эндрю сюда до нашего отъезда. Я уверен, никто не будет возражать, если я ненадолго отъеду.
Остальные согласно покивали.
— Я не против, — сказала миссис Белдербосс.
— Может быть, действительно, лучше привезти мальчика завтра, — добавил мистер Белдербосс, — чтобы никто не смотрел на него.
Сознавая, что мисс Банс сверлит ее глазами, Мать заявила:
— Мы здесь. Мы сделали много усилий, чтобы прибыть сюда, и я хотела бы, чтобы Эндрю выпил воду.
Родитель положил руку Матери на плечо:
— Ладно, Эстер. Не расстраивайся.
— Я не расстроена, — буркнула Мать.
— Послушайте, — сказал отец Бернард. — Почему мы не возвращаемся? В любую минуту может пойти дождь.
— Нет, — отрезала Мать. — Извините, преподобный отец, но Хэнни предстоит выпить воду, и так будет. Он не загубит этот день.
— Ах, ну что вы, миссис Смит. Вряд ли он сделает это сейчас, правда?
— Не сделает?
— Это же не его вина.
— Почему? Потому что он слишком глуп, чтобы понимать, что он делает?
— Я не говорил этого.
— Не в таких выражениях.
— Миссис Смит…
Мать схватила Хэнни за руку и потащила его к источнику, жестом отмахиваясь от любых попыток отца Бернарда успокоить ее. Она вытряхнула засохшие стебли из какой-то банки из-под варенья, встала на колени и погрузила банку в источник. В воде кружилась смесь осадка и земли.
— Открой рот, — резко приказала Мать Хэнни. — Смотри на меня.
Хэнни поднял глаза на нее и заплакал.
— Перестань, — сказала Мать. — Что с тобой такое? Ты не хочешь, чтобы тебе было лучше? — Хэнни повернулся, чтобы снова убежать, но Мать схватила его за руку и посмотрела на отца Бернарда: — Ну, помогите же мне.
Но священник отвел взгляд.
— Осторожней, Эстер! — воскликнула миссис Белдербосс. — Вы делаете ему больно.
Мать усилила хватку, потом еще, как будто приучала непослушную собаку подчиняться. Хэнни медленно открыл рот.
— Шире, — приказала Мать, сжимая брату щеки так, чтобы нижняя челюсть опустилась.
— Эстер, остановитесь, — сказал мистер Белдербосс.
— Пожалуйста, Эстер, — вскрикнула миссис Белдербосс и отвернулась в сторону; глаза ее были полны слез.
— О, ради бога, просто выпей, — прошептала Мать.
Хэнни закрыл глаза и скривился, как он это делал, когда его заставляли пить магнезию. Мать аккуратно вливала в него воду, как будто измеряя ее количество. Хэнни закашлялся, подавился, а потом выплюнул воду ей в глаза.
Мать заморгала, лицо ее вытянулось, но она ничего не сказала. Она нашла на земле крышку от банки, плотно завинтила ее и сунула банку себе в карман.
Отец Бернард тихо выводил всех из обители. Я взял Хэнни за руку, и мы последовали за остальными. Остался только Родитель, он долго смотрел в глаза своей жене.
