Третья глава
Первая вылазка

Только на пятые сутки я окончательно раскидал весь хламовник Сидоровича. Починилось далеко не всё, примерно четверть ушла на доноры для другой техники. Когда запасы барахла подходили к концу, а нового пока ещё не поступало, я занялся подготовкой к последующим выходам в Зону и обратился к вечно чем-то занятому торговцу за советом.

— Фонарики, значит, тебе нужны…? — Он оторвал глаза от экрана своего старенького компьютера, который ему был дорог скорее как память чем реально полезен, и внимательно окинул взглядом мою фигуру, как будто в ней могло что-то измениться. — А чего тогда не взял себе отремонтированный «ночник»? — Похоже, я его сумел удивить своей тупостью, раз спрашиваю о такой ерунде.

— Да дерьмо все эти китайские «ночники»! — Тут я хотел выругаться куда более грубо, но сдержался.

С приборами ночного видения в Зоне оказалось всё плохо. Даже самые лучшие военные аппараты на основе электронных умножителей фотонов выходили из строя всего за пару часов активной эксплуатации из-за «дыхания Зоны». Причём, дох в них самый главный и дорогой элемент — тот самый умножитель, его деградация была совершенно необратимой. В результате от такой слишком ненадёжной техники все отказались. Дешевые же китайские поделки по типу миниатюрной видеокамеры с ПЗС матрицей, оказались более живучими. Но «дыханье Зоны» негативно действовало и на них — в момент прохождения очередной волны «дыхания» они просто слепли, затем работоспособность благополучно восстанавливалась. К тому же им требовалась активная инфракрасная подсветка, иначе картинка в темноте получалась мутной и совершенно неразборчивой. В Зоне имелись и специальные изделия на той же основе, как у китайцев, лишенные части их недостатков, однако среди доступных запасов дохляка мне не повезло их найти, а заказывать новый Сидорович вряд ли согласится. Игрушка дорогая и крайне дефицитная.

— Ты прав, — фыркнул Сидорович, но я могу предложить тебе вариант поинтереснее в качестве оплаты твоих прежних трудов. Поверь, оно того стоит, — добавил он, заметив мою весьма кислую реакцию. — Как ты переносишь волны «дыхания Зоны», кстати? — поинтересовался он у меня. — Пробирает или как?

— Скорее взбадривает, — честно признался ему.

— Очень хорошо, — тот задумчиво пожевал нижнюю губу. — А выброс как на тебя влияет? Долго в ушах шумело?

Как раз вчера вечером прошел очередной выброс. Хоть мы тут, считай — на самом краю Зоны, однако волны выброса всё так же смертельно опасны, если застали тебя в чистом поле. Замкнутые стены каких-либо капитальных строений снижают их до почти безопасного уровня, но переживания, говорят, весьма «приятные». И только спрятавшись глубоко под землёй, можно совсем не обращать на выброс внимание. Я же вчера застал первую ещё слабую волну на поверхности, пытаясь добежать до бункера Сидоровича из деревни, и потому смог прочувствовать всё на своей шкуре.

— Знаешь, как-то не проникся… — я пожал плечами. — По башке легонько стукнуло, секундная растерянность и крепкий дружеский пинок под зад с целью придания дополнительного ускорения в сторону укрытия. На этом всё.

— Везёт тебе, — Сидорович завистливо вздохнул. — А вот меня даже в бункере трясёт. Может быть, это нервное, я ведь не всегда тут сиднем сидел, успел и в глубине на Зону посмотреть… — ещё один вздох, теперь уже вздох явного сожаления.

А я вдруг понял, что же его держит тут в этих краях. Весьма непростой этот мужик, Сидорович.

— Иди за мной, сейчас проверим твою удачу, — он решительно встал своего стула и пошагал в сторону массивной двери, ведущей в глубину бункера.

Вскоре мы оказались в одной из многочисленных подсобок. Сидорович долго рылся в большом деревянном ящике, и наконец-то распрямился, протягивая мне тёмный предмет. Я взял его, рассмотрев. Это оказались старые советские мотоциклетные очки, полностью закрывающие глаза на ремне с резинкой. Стёкла очков были абсолютно чёрными.

— Примеряй, чего стоишь, — поторопил меня Сидорович.

— Э… — я замялся, показывая пальцем на черноту стёкол.

— Надевай, надевай! — Мои сомнения тут никого не интересовали.

Надев эти очки, я вначале и вправду погрузился в полную темноту, но затем стёкла резко просветлели.

— Как меня видно? — Поинтересовался Сидорович.

— Замечательно. Даже как-то подозрительно чётко, — ответил ему, немало удивившись своему зрению.

С возрастом у меня зрение несколько упало и даже при переходе сюда оно осталось дефектным. Сейчас же я видел как в детстве, а может и ещё лучше.

— А сейчас? — Сидорович щёлкнул выключателем на стене.

У меня же видимая картинка сохранилась, лишь потеряв все краски, став ещё более контрастной, о чём я и поведал хозяину бункера.

— Очень хорошо! — Хмыкнул он, снова зажигая свет. — Так, ещё один момент… — порывшись в другом ящике, он вытащил маленькую металлическую коробочку, сдвинув в сторону толстую крышку и сразу же задвинув её обратно, а мои глаза резанула яркая тёмно-фиолетовая вспышка.

— Увидел? — Спросил он меня.

Я лишь кивнул головой, попытавшись протереть глаза, но очки этому помешали.

— Это мощный эталонный радиоизотоп для проверки артефактов и защитного снаряжения, — пояснил Сидорович. — Наверное, ты сможешь увидеть и проявления аномальной активности, не знаю.

И в этот момент Зона в очередной раз «вздохнула».

— Аааа… — ярчайшая вспышка резанула по глазам, а болевой удар взорвал изнутри мою голову. Сознание надолго не задержалось, я успел лишь почувствовать, как падаю на бетонный пол.

— Раз очухался, вставай, нефиг мне тут долго разлёживаться! — Вместе с возвращением сознания, вернулся и сильно недовольный голос Сидоровича.

Я открыл глаза и проморгался. Мотоциклетные очки так и прилипли к моему лицу, но зрение стало даже ещё чётче и контрастнее.

— Хорошо видишь меня? — Судя по тону, это был не столько вопрос, сколько — утверждение.

— Угу, — я поднёс к своему лицу правую руку и внимательно рассматривал её. Кроме самой руки, вокруг неё замечалась какая-то едва заметная белёсая дымка. Вокруг фигуры Сидоровича, кстати, тоже. Поначалу списал это на освещение или же глюки восприятия, однако исчезать они явно не собирались. Прошло несколько мгновений, и перед моим взором появилась надпись:

«Поздравляем, сталкер, благодаря удачному сочетанию нескольких уникальных факторов, Зона позитивно изменила твоё зрительное восприятие. В перспективе возможно и дальнейшее аномальное развитие твоего организма, но не обязательно с позитивным итогом. Будь всегда осторожен, сталкер, внимательно прислушивайся к своей интуиции, совершая какие-либо необычные действия».

— Снимай очки, тебе они больше не нужны, — требовательно заявил Сидорович.

Кое-как чуть ли не с кожей оторвал их от своего лица, удивившись тому, что их стёкла стали абсолютно прозрачными. Но изменённое зрение осталось при мне.

— Разрядился артефактик, — хмыкнул Сидорович, ловко выхватывая их у меня из рук. — Ничего, за полгодика опять зарядится, можно будет ещё на ком-то повторить эксперимент, авось получится так же хорошо, как и у тебя.

— Что, далеко не все эксперименты были удачными? — У меня внутри вдруг резко похолодело от слишком поздно пришедшего понимания той глубины задницы, в которой я мог случайно оказаться.

— А ты как думал! — Он взглянул на меня как на глупого ребёнка, у которого хитрый дядя отобрал сахарный леденец. — В Зоне сложно сказать наперёд, что да как будет. Есть отдельные признаки, по которым удаётся заранее определить степень потенциального риска, на них и стоит ориентироваться при манипуляции с «дарами Зоны». Вот, на себя я эти очки ни за что не надену, мне ещё мои глазки пригодятся! — Громко хохотнул он, видя моё ошарашенное состояние. — Да не ссы ты так, всё прошло исключительно удачно. Иди, прогуляйся на улицу, прочувствуй изменения, так сказать… — он подтолкнул меня к выходу из моей каморки, в которой я не знаю, как оказался после потери сознания.

А на улице день уже клонился к вечеру, косые солнечные лучи потыкали маленькие белые облачка в вышине и пробивались до самой земли сквозь почти облетевшие кроны высоких тополей. Пахло прелыми листьями и мокрой землёй. Несмотря на календарную середину октября, стояла достаточно тёплая погода, градусов двадцать, а может и все двадцать два. Деревня оказалась покинутой, все куда-то ушли, даже обложенное закопчёнными кирпичами костровище, вокруг которого обычно рассиживался народ, давно прогорело и только в самой середине тлело в серой золе несколько красных угольков. Тоненькая струйка дымка колыхалась слабыми порывами тёплого осеннего ветерка. Неподалёку сложена поленница толстых напиленных чурбаков, большой топор с длинной рукоятью воткнут в старый крепкий пень. Решил устроить себе лёгкую разминку, заодно наколов полешек. Раз, два, короткий и сильный взмах топором, и увесистая чурка разлетается на две отдельные половинки. Подбираю одну из них, снова устанавливая на пенёк. Хлоп, ещё две половинки от половинки. Я так разошелся, что не заметил, как целые полешки закончились, а вокруг меня валялись расколотые четвертинки. А ведь даже и не устал, силушка так и хлещет через край. Остановив себя усилием воли, закинул к уголькам охапку сухой травы и тонких веток, наложив поверх колотых дров. Стоит чуток подождать, костёр разгорится сам собой. А пока можно навести порядок, сложив наколотые чурбачки в аккуратную поленницу под навесом от дождя. Я бы сейчас ещё и двуручной пилой поработал, но нужен напарник. Костерок сначала густо задымил, а потом начал постепенно разгораться. Устроившись удобнее на земле, я долго смотрел, как от быстро чернеющих желтых деревяшек отрываются вверх яркие языки пламени. Обновлённое Зоной зрение просто заставляло меня им наслаждаться, улавливая самые малые нюансы и оттенки цветов.

— ЗдАрова, мужик, — стоило мне только глубже уйти в себя, купаясь в новых для себя ощущениях прекрасного, как кто-то грубо выдернул меня на поверхность.

— Здорово, Охотник, — я поднял на подошедшую человеческую фигуру свой взгляд, удержав возникшее было грязное ругательство внутри. — Где все? — Спросил его, окинув взором окружающую пустоту.

— А, это… — он коротко хохотнул, — они здоровенное сухое бревно сюда тащат, надрываясь от натуги. А я вперед вышел, проверить, мало ли тут кого постороннего случаем принесло.

Гриня Охотник, кстати, выглядел гораздо лучше с момента нашей крайней встречи. Выстиранный охотничий камуфляж, помятые и запылённые хромовые сапоги, бритая физиономия и аккуратная повязка на правой руке. Двустволка висела за спиной на ремне.

— Хорошо сходили? — Поинтересовался у него.

— Ты даже не представляешь как! — Он присел рядом со мной к костру на хорошенько отполированную сталкерскими задницами половинку чурбака, вытягивая уставшие от долгой ходьбы ноги, и перекладывая ружьё со спины на свои колени. — Мы с Санитаром снова за мальков крепко взялись, а то они тут постепенно сопьются от безделья и скуки. Да и ещё появилось тут четверо «детей Зоны», — это он, видимо, про игроков, — надо бы их тоже к делу как-то приставить. Иначе опять какую-то гадость устроят по своей обычной дурости. Вот мы и обошли сегодня отдельные аномалии с целью научиться их обнаруживать и проверки на наличие появившихся после выброса артефактов.

— Удачно? — Судя по исключительно довольному лицу Грини, им действительно повезло.

— Угу, — кивнул он. — Пять «медуз», три «каменных цветка» и даже один хороший «выверт». Сейчас понесу Сидоровичу, пора с долгами хоть частично рассчитаться и за подаренный детектор «Медведь» сказать отдельное спасибо. Это ты, кстати, пополнил его загашники, раз он так сильно раздобрился? — С хитрым прищуром спросил он меня.

— Дык! — Кратко ответил ему, широко улыбнувшись.

— Вижу, совсем старый хрыч тебя загонял, вон, красные круги вокруг глаз, — он внимательно вгляделся в моё лицо. — Спать нужно больше, а не вкалывать сутками напролёт! — Жестко припечатал он. — Хватит сидеть там под землёй, бери выходной и идём завтра вместе с нами к большой плеши гравитационок около железнодорожной насыпи. Там собак много бегает, мне второй хороший стрелок в команду нужен. А то Санитар ещё тот мазила — сегодня два раза подряд промахнулся по собаке с десяти шагов. Опять консервы жрать придётся. Ты же, погляжу, хоть и молод, но охотник опытный. Знать тебя с детства батька крепко натаскивал.

— Угу, — я кивнул, признавая его правоту.

К охоте меня действительно отец ещё в детстве пристрастил. Сначала просто водил с собой, рассказывал о повадках дичи, учил читать следы, а позже дал в руки заряженное ружьё и показал в сторону пустых консервных банок. Я тогда крепко отбил себе прикладом плечо, но отец лишь посмеялся и позже научил правильно стрелять. Я много раз вспоминал его науку благодарным словом, также приучая к оружию и своего сына. Впрочем, тот охотой так и не проникся, предпочитая ей аэроклуб, но периодически ходил со мной в тир хорошенько оттянуться по мишеням с пистолетом.

Тем временем с шутками и прибаутками, сипением и кряхтением в деревню по дороге втягивалась большая процессия, придавленная большим тяжелым бревном.

— Бросили! — Шедший рядом с процессией Санитар громко скомандовал, и бревно с сильным грохотом упало на землю, едва не задавив пару слишком зазевавшихся парней.

— Фух, наконец-то допёрли! — Народ стал раз разминаться и отряхиваться, подтягиваясь к нашему костру.

— Ладно, я к Сидоровичу, — Гриня Охотник поднялся на ноги, направившись в сторону подземного бункера.

— Прихватить на обратном пути не забудь! — Бросил Санитар ему в спину, имея в виду понятно что, усаживаясь на оставленное Гриней полено рядом со мной.

— Ты же вроде как закодировался!? — Недоумённо спросил его я.

— Сто грамм можно, — твёрдо ответил тот, — причём не только можно, но и нужно! — Добавил он мгновеньем позже.

— Опять ведь сорвёшься… — попытался легонько надавить на его совесть.

— Да что ты понимаешь! — Недовольно фыркнул он. — Ладно, не переживай ты так, действительно сто грамм, не больше, я и вправду завязал как-никак.

Я лишь тяжело выдохнул, понимая всю бесполезность борьбы за трезвость в сталкерской среде. Вскоре вокруг костра расселись чуточку отдохнувшие мальки, завязав разговоры и щедро делясь эмоциями, обсуждая сегодняшнюю вылазку в Зону. Меня же они быстро выкурили с насиженного места. Терпеть не могу табачный дым. Прихватив из костра горящую головню и несколько полешек из-под навеса, направился к маленькому костровищу в дальней стороне деревни, около которого обычно любили сидеть бывалые сталкеры.

— Ты ведь тоже игрок, да? — Когда окончательно стемнело, сделав для меня окружающее пространство чёрно-белым, ко мне подошли с тихим вопросом два непонятных тела.

Одежда мятая и грязная, оружия при себе нет. Я тоже, кстати, лишь с одним ножом на поясе, оставил своё ружьё в бункере. Именно этих двух типов я и видел в первый день моего попадания в Зону. И ведь тогда двустволки у них были, как помню. Не иначе где-то успели посеять. Ожидая какую-то гадость с их стороны, нашарил во внутреннем кармане плаща свой наладонник, включая запись разговора отдельной настроенной кнопкой на его боковой поверхности. До этого момента записывал все разговоры с Сидоровичем, чтобы после прослушать их ещё разок, вылавливая пропущенную сознанием ценную информацию и анализируя свои эмоции. Хоть я и перешагнул пятый десяток, но попав сюда, веду себя в полном соответствии с возрастом помолодевшего тела. То есть постоянно туплю.

— И? — Я поднял на подошедших парней свой взгляд, оторвав его от красных языков пляшущего пламени.

— Мы тут слышали — ты к Сидоровичу на работу как-то устроился… — парни нагло присели с двух сторон от меня, забыв при этом спросить разрешения.

— Ну? — Походу, краткость моих ответов кого-то сейчас сильно бесила, он с трудом держал ровное выражение на лице.

— Наверное, хорошо платит? — Продолжали закидывать меня вопросами, постепенно выводя из равновесия.

— Нет, — я продолжил традицию кидать им только по одному слову.

— Значит, он чем-то другим расплачивается, — высказал свою догадку сидевший от меня справа парень, самый злой и наглый, к слову. — Шмотками редкими там или информацией, — а ведь угадал, гадёныш мелкий.

— И? — Я ещё не до конца понял, куда он клонит, но уже начинал догадываться.

— Тебе, наверное, раньше говорили, что с друзьями положено делиться? — Вкрадчиво поинтересовался второй парень.

— Нет! — Я лишь ухмыльнулся такой наглой предъяве.

— Ну, значит, теперь рассказали… — зловеще оскалился первый.

— И? — Моя лаконичность и выражение лица кого-то совсем взбесили.

— Ты не втыкаешь, чувак… — зло зашипел пацан, приподнимаясь со своего места и приближаясь ко мне почти вплотную, — Нам достаточно лишь кому надо шепнуть и тебе не дадут жизни, едва ты выйдешь отсюда в Большую Зону. Да и здесь тебя легко прищучим, сто раз пожалеешь, что выбрал полный реализм, — посыпались из него угрозы, причём, прекрасно чувствовалась их выполнимость.

— Сгинь в ближайшей аномалии, мудила! — Я мгновенно подобрался, ощутив, что меня сейчас попытаются ударить.

И вправду, сидевший слева от меня парень, без лишних слов, попытался пробить тускло блеснувшим острым пером в мой бок, но я легко перехватил его руку, рывком уводя её от себя, одновременно крепко врезая коленом между ног первому, попытавшемуся наброситься на меня сверху, повалить на землю и задушить. Резко оттолкнул придавившее меня тело, легко перелетевшее через горящий костёр, крутой залом, до сих пор крепко удерживаемой руки с ножом, ласкающий мой слух хруст перелома костей и громкий вскрик боли. Попытавшийся придушить меня парень свернулся на земле за костром в пользу эмбриона, судорожно пытаясь вздохнуть. Буквально через тридцать секунд около нас нарисовался встревоженный Гриня Охотник с ружьём наперевес, вооруженный топором Санитар чуток приотстал от него.

— Что здесь у вас произошло!? — Требовательно спросил Гриня, окинув взглядом всю живописную картину.

Вместо ответа достал КПК, переключая запись диктофона на громкое воспроизведение.

— У, шакалы! — Едва запись закончилась, Гриня воспылал праведным гневом к лежащим на земле телам, парочку раз отметив носком сапога ближайшего игрока. — Значит так, уроды, — присев к ним, прошипел тот, — у вас есть всего три минуты, чтобы навсегда исчезнуть отсюда. Если я увижу вас ещё раз, пристрелю без предупреждения. Всё, побежали, скоты! — Он поднялся и легонько отметил своим сапогом второе тело, которому я сломал руку.

Несмотря на полученные тумаки, игроки мгновенно всё поняли, и тяжело поднявшись на ноги, побрели в ночную темноту из деревни. Я хорошо видел, как они дружно упали на землю, едва пересекши границу подгнивших от времени дощатых заборов. Мой взгляд замечал размытые белёсые засветки вокруг их тел даже за плотными досками. Лезть в Зону ночью без подходящей экипировки — гарантированная смерть. «Ничего, пусть отлежатся, без оружия они нам не опасны», — с этой мыслью я поднялся со своего места, и побрёл в бункер отсыпаться. Из-за этих двух дебилов настроение сильно упало, и появившаяся ранее идея прогуляться вокруг деревни, проверяя своё новое зрение, окончательно улетучилась. Засыпая, я пытался представить, что там вообще происходит в «Большой Зоне», раз кое-кто так легко и просто решил по-быстрому прикончить меня из-за моего нежелания делиться с ними честно заработанным. Причём, наплевав на какую-либо ответственность за свои действия. В отличие от меня, та парочка тут давно обретается, знает обо всех местных порядках куда больше. Что у меня такое может быть, по их представлению, раз они решились на столь жесткие действия? Или же хотели просто вовремя остановить, раз не удалось запугать и прогнуть под себя и тех, кто за ними стоит? Вполне вероятно, вполне вероятно. Помню, они там про какой-то клан трепались, по заданию которого они здесь и очутились. То есть это не какая-то мелкая банда, а вполне приличное объединение игроков, способное финансировать и организовывать полноценные разведывательные миссии. Теперь придётся учитывать ещё и этот долбанный фактор риска, постоянно внимательно оглядываясь по сторонам даже в этой деревне новичков. Да и всегда ходить с оружием наготове. Вот ведь дерьмо-то какое!

Проснувшись рано утром, сразу же озадачил Сидоровича своим желанием немного отдохнуть, как все обычные сталкеры. То есть прогуляться по окрестностям, и принести ему давно обещанный хоть какой-то артефакт в качестве доказательства своей состоятельности. Тот лишь хмыкнул, словно давно ожидал такого решения, и положил передо мной пяток круглых пластиковых шаров серо-зеленоватого цвета примерно десяти сантиметров в диаметре, если оценить их на глаз.

— Это специальные контейнеры для артефактов, — пояснил он. — В ближайшей округе практически все «плоды Зоны» условно безопасны, их хоть в карманах можно таскать, но лучше сразу привыкать соблюдать технику безопасности — так дольше проживёшь. Да и складывать их вместе настоятельно не рекомендуется, авось случится суперпозиция и ага! Шандарахнет — даже обгорелых костей после не найдёшь. Зря не рискуй, в задницу не лезь. Лучше внимательно слушай, что вам более опытные сталкеры станут рассказывать, — напутствовал он меня.

Кроме контейнеров я получил у него десяток картечных патронов и одноразовую газовую зажигалку. Выбравшись наружу, долго любовался пустотой деревни и только занимающимся осенним поздним рассветом. Прямо на моих глазах в мир возвращались краски, из серого и контрастного он быстро превращался в яркий и насыщенный различными цветами. Парочка вчерашних засранцев уже куда-то свалила, подняв моё настроение. Сходив за дровишками, натесал ножом тонких лучинок и запалил маленький костерок, там же, где сидел вчера вечером, в ожидании, когда проснётся остальной народ. «Да и перекусить бы уже пора…» — с этой мыслью достал из своего рюкзака банку тушенки и батон свежего хлеба.

— А где все, здесь ведь по идее должно быть много народу? — Ко мне, активно крутя головами во все стороны, робко подошла парочка парней, озадачив вопросом.

Один совсем молодой, по виду лет семнадцати. Куртка-брезентуха с капюшоном, потасканные грязные голубые джинсы, на ногах поношенные армейские ботинки. Белобрысая шевелюра и немного растерянное выражение на лице. За спиной у него висит армейский вещмешок с перевязанной верёвкой горловиной, на ремне «берданка» — одноствольное охотничье ружьё. Второй — более взрослый чернявый парень, лет двадцати, а может и чуть больше. Выше первого на целую голову и шире в плечах. Держится чуть более уверенно, но тоже испытывает явную неловкость, как будто впервые попал сюда. Одет в серый свитер с еле просматривающимся орнаментным рисунком, пояс-патронташ с пятком красных патронов, туристические штаны из крепкой джинсы грязно-зеленоватого цвета и кирзовые сапоги. Рюкзак-колобок, такой же, как и у меня. Тоже вооружен одноствольным ружьишком, как и первый парень. И если меня сейчас не обманывает интуиция — то это только что появившиеся новые игроки.

— Все ещё спят, — негромко поведал им, жестом показав присаживаться к моему костру. — Перекусим, чем бог послал… — я предложил им присоединиться к моему занятию.

Парни уселись на пустые чурбаки, скинули мешки, и стали доставать оттуда свои продукты.

— … Как же здесь всё реалистично… — заметил самый молодой парень. — Словно попал на дорогую экскурсию в закрытый заповедник живой природы.

После того как мы перекусили, появилось время для задушевных разговоров. Сначала меня попытались расспросить относительно здешних порядков, но я сослался на то, что не очень-то отличаюсь от них своим опытом и стоит подождать, когда проснутся старшие. Они-то всё и расскажут, а также покажут. Достаточно просто вести себя по-человечески, а не как некоторые. Ну и тогда разговор пошел просто за жизнь, я помалкивал, вылавливая новую для себя информацию. Из неё получалось, что я перенёсся не просто в игру, но в игру из будущего. Сейчас уже почти благополучно заканчивается двадцать первый век, человеческая цивилизация прошла этапы своего развития, и теперь медленно угасает, столкнувшись с жесточайшим ресурсным кризисом. Хорошо хоть удалось пройти путь без полномасштабных мировых войн, теперь же вся агрессивность человечества перешла в виртуальные миры, где и живёт большая часть современных людей. Таких миров к настоящему времени создано весьма много, этот лишь один из них, причём самый малонаселённый в силу своей специфики. Он считается чем-то запредельно сложным, опасным и чрезмерно жестоким. «Действительно выродилось человечество…» — тогда подумалось мне, услышав подобные рассуждения. Но именно здесь настоящие «герои» могут хорошо заработать себе на жизнь, игровые деньги давно имеют прямое соответствие реальным. В других же игровых вселенных слишком велика конкуренция. Вот и эта парочка решилась попробовать себя в условиях Зоны, собрав нужное для подключения количество денег.

— Оу, как погляжу, у нас новенькие… — наконец-то выбрался из погреба Гриня Охотник, сразу же подвалив к нашему костерку. — Как они? — Он обратился ко мне с вопросом.

Я лишь пожал плечами, заметив:

— Время покажет, пока только осматриваются.

— Хорошо, как только все проснутся и соберутся, прогуляемся до железнодорожной насыпи, как вчера и планировали. У тебя патронов много? — Поинтересовался он.

— Полтора десятка наберётся, — заметил я, вытаскивая из рюкзака свой патронташ и перекидывая его через плечо.

— Должно хватить… — задумчиво заметил Гриня, — Я схожу к Сидоровичу, авось он мне ещё немного отсыплет. Поохотимся на собачек, всё же свежее мясо куда вкуснее опостылевшей тушенки.

— Охренеть! И почему оголтелые защитнички остатков природы обо всём этом не знают?! — Вскинулся самый молодой парень. — Засудили бы они владельцев этого проекта, заставив выплатить им кучу бабла за просто хрен. Как было в других игровых проектах. «Убивать разрешено только людей и других разумных существ высокого уровня развития», — продекларировал он какой-то внешний закон. И тем более, категорически запрещено поедать тела убитых. А здесь… ну ты только посмотри! — Он с большим энтузиазмом взглянул в сторону своего напарника.

— Хрен им по всей морде, — фыркнул тот. — Читал пользовательское соглашение перед погружением?

Первый помотал головой, видимо, по общему принципу, неглядя согласился со всеми условиями.

— А я внимательно ознакомился… — высокий крепыш оказался ещё и умным парнем. — Так вот, там был отдельный пункт, касающийся положений о подготовке экспедиций на планеты дальнего космоса. Это часть старого государственного проекта, и пусть о космических экспедициях все уже успели позабыть, но законы-то остались. И все те защитники природы прекрасно об этом знают, потому и не лезут сюда.

«Да уж, этот реальный мир мне уже сильно не нравится…» — подумалось мне, — «как же было хорошо в моё время». Постепенно стали выбираться из полуразрушенных деревенских домиков и другие сталкеры, протирать руками глаза и без какого-либо стеснения орошать ближайшие заборы. Новый день вступал в свои права…

— … Стоять, болваны! — Громко выкрикнул Гриня Охотник прущей с грациозностью носорога толпе новичков. — Наверное, стоило дать вам возможность на своей шкуре прочувствовать все «прелести» Зоны, — он решительно выбрался вперёд толпы и кинул по ходу движения маленький камешек.

Я заметил, как впереди воздух пошел лёгкой рябью. И только приглядевшись пристальнее, заметил какое-то прозрачное образование около самой поверхности земли. Причём, никаких иных видимых признаков аномалии.

— Самая опасная в этих местах аномалия Зоны, «трамплин», — пояснил Гриня опешившей толпе новичков. — Глазом её не видно, на земле следов не оставляет, детекторы тоже могут поздно сработать, когда вы уже в него влетите. Смотрите… — он выворотил из сырой земли крупный булыжник и с заметным усилием швырнул его в аномалию.

Аномалия ярко сверкнула в моём взгляде, толкнув булыжник резко вверх, отчего он улетел куда-то далеко-далеко.

— А вас, глупые бараны, эта слабенькая аномалия подбросит метра на три, а то и все пять, — продолжил измываться над нами Гриня Охотник. — Если сильно повезёт, отделаетесь синяками или лёгким переломом при приземлении. Но в Зоне попадаются и «трамплины», способные закинуть человека метров на сто вверх. А ближе к центру и на все двести. Теперь смотрите ещё раз, как правильно обкидывать «трамплин» камешками, определяя его физические границы.

На мелкие камешки аномалия реагировала лишь слабым колебанием чего-то, составляющее её ядро. Именно его я кое-как сейчас и видел, но яркий солнечный свет сильно мешал. Наверное, при пасмурной погоде или ночью я смог бы разглядеть этот «трамплин» и без всяких детекторов. Кстати, детектор аномалий в моём наладоннике всё же подал свой предупредительный сигнал, когда я подошел к аномалии чуть ближе.

— Заметить присутствие «трамплина» поблизости от себя достаточно сложно, даже по совокупности косвенных признаков, — продолжил просвещать нас опытный наставник. — Именно потому я и заставляю вас кидать камешки по ходу своего движения, но кому-то лень за ними нагибаться, — пожурил он притихший народ. — И вот теперь, когда мы определили границы аномалии, можете смело доставать детекторы у кого есть и проверить присутствие в аномалии артефакта.

— Есть! — Громко вскрикнул один из троих сталкеров, подошедших к аномалии вплотную с активными «Поисками» в руках.

Даже я со своего места хорошо видел, как вспыхивали белые лампочки на детекторах артефактов. Но вспыхивали лампочки у всех неодновременно, невидимый артефакт колебался внутри аномалии, не пересекая её границы.

— Хорошо, теперь кто-то пусть проявит артефакт поблизости от себя и попробует вытащить его тонким прутиком из аномалии, как я вас уже учил… — Гриня подошел к ребятам поближе, чтобы успеть кого-то подстраховать, если что-то пойдёт не так.

В аномалии что-то тускло сверкнуло и упало на пожухлую траву. Ближайший к предмету парень взял в руку тоненький прутик и достаточно легко вытолкнул выпавший предмет за границу аномалии.

— Для тех, кто с нами впервые, рассказываю, что мы сейчас нашли, — Гриня осторожно подобрал найденный предмет голыми руками и подошел к остальной группе, которая сразу же встала полукругом напротив него, и лишь я и Санитар стояли чуть в стороне с заряженными ружьями наизготовку. — Как видите, прозрачное желеобразное совсем небольшое образование, он показал народу нечто на своей ладони. — Это весьма распространённый артефакт с названием «медуза». Можно брать голыми руками, но нельзя складывать вместе с другими артефактами. Полезного в «медузе» маловато, однако у каждого опытного сталкера в Зоне она всегда есть при себе. Обладает свойством медленного вытягивания радионуклидов из организма при постоянной носке на специальном поясе для активированных артефактов, при прикладывании к открытой ране быстро останавливает кровь. Долго лучше не держать, рана будет плохо заживать. Ещё её используют как средство очистки воды от всяких вредных примесей. Наливаете воду в бутылку и кидаете туда «медузу». Она опустится на дно и вскоре все взвеси и примеси соберутся вокруг неё. Аккуратно сливаете большую часть очищенной воды, а после спокойно достаёте «медузу», выплёскивая остатки с мусором. Многоразовая. Применяется также для обработки других материалов, но это уже прикладная артефакторика, кто-то из вас, возможно, ей будет заниматься и тогда всё сам узнает, — лекция была краткая, но весьма познавательная.

Подобрав часть разбросанных камешков, мы снова двинулись в путь. Теперь народ больше не забывал проверять дорогу впереди, однако больше невидимых «трамплинов» нам не попалось вплоть до подхода к самой плеши гравитационок. Плешь представляла сбой неравномерно вытянутую кляксу с брызгами, сорока метров шириной и около полутора сотен длиной, выделяющуюся голой и местами спрессованной землёй от остальной поверхности. Естественно, внутри ней ничего не росло, хотя вокруг было полно жухлой травы. И в отдалении, на краю высокой железнодорожной насыпи, я заметил внимательно рассматривающую нашу группу подозрительно крупную собаку. Но пока она лишь смотрела, опасаясь приближаться. Присмотревшись к плеши своим взглядом, я отметил множество отдельных аномальных «ядер», причём они заметно отличались друг от друга. Детектор же наладонника уже часто попискивал в моём ухе через пневматическую гарнитуру. Длинные провода в Зоне на себе носить категорически не рекомендуется, тут легко словить такую наводку, что по телу пробьёт приличный дуговой разряд. А подключённая электронная аппаратура, понятно — мгновенно сгорит. Потому корпуса для аппаратуры здесь выполнялась из особых материалов, а сами схемы хорошо экранировались от внешних наводок. Вместо внешних проводов для переговорных гарнитур использовали трубочки с воздухом под небольшим давлением или оптическое волокно для прямой связи различных устройств или их частей друг с другом.

— Вот это аномалия! — Громко воскликнул кто-то из молодых ребят, оценив открывшуюся красоту.

— Это не одна аномалия, их здесь многие сотни, — громко пояснил Гриня Охотник. — Здесь есть «трамплины», «воронки», «давилки» и «мясорубки». Они все здесь живут на постоянной прописке, потому никуда не сбегают. И в них периодически созревают новые артефакты. Вот только достать их из этой плеши крайне сложно. Внутрь полезет только самоубийца. Более-менее безопасно можно ходить только по самому краю и между отдельными далеко выдающимися из плеши щупальцами, которые вы все хорошо видите. Но всё равно не забываем определять границы аномалий бросками камешков. Посмотрите сейчас на мои действия и после попробуете сами под моим присмотром.

Гриня скинул на землю свой рюкзак и положил на него ружьё, взял в правую всё ещё забинтованную руку детектор «Медведь» в коричневом корпусе с круглым экраном и поднял полусферическую антенну. Кидая маленькие камешки в аномалии левой рукой, он спокойно проходил между далеко выдающихся тёмных щупалец, проверяя наличие в них артефактов. Судя по его кислому выражению лица, пока ему не особо везло. Но обойдя дюжину выступов, он заметно повеселел.

— Смотрите внимательнее, сейчас будет цирк! — Громко крикнул он нам, привлекая дополнительное внимание.

Дождавшись, когда невидимый глазом артефакт подойдёт к нему ближе, он нажал кнопку «проявки» на своём детекторе, что-то быстро хватая левой рукой прямо в аномалии и резко отпрыгивая в сторону чистого пространства. Аномалии в плеши дружно заволновались, проявив себя колыханием воздуха, но обошлось без ложных срабатываний.

— Фух, а я боялся, что затянет… — выдохнул Гриня, подойдя к нам.

Вокруг него снова образовался полукруг зрителей. В этот раз и я всё хорошо видел, так как стоял совсем рядом. Охотник раскрыл зажатый кулак, и я на его ладони заметил что-то маленькое светло-золотистого цвета. Более всего оно напоминало аккуратную спиральную какашку, трёх сантиметров в диаметре и полутора высотой.

— Это очень редкий в этих местах артефакт «грави», — раскрыл перед нами секрет своей находки Гриня. — Да и в Большой Зоне встречается нечасто. Тем более, здесь «чистый участок», потому артефакт совершенно не фонит радиацией. У него бывают разные свойства, полезные и наоборот. Точно можно сказать только после детального обследования с помощью специальной аппаратуры, — пояснил он нам. — Обычно он как-то влияет на гравитацию в локальной зоне своего пребывания. С помощью него можно немного снизить собственный вес и вес своей поклажи, благополучно пережить падение с большой высоты, попав, к примеру, в мощный «трамплин». Но за всё нужно платить, имеются и обратные эффекты, такие как притягивание пролетающих мимо пуль и осколков с увеличением их энергии воздействия при попадании. Эти эффекты тоже можно скомпенсировать или нейтрализовать с помощью других артефактов, однако вам об этом пока лучше не знать — всё равно те артефакты на краю Зоны не встречаются. Используется при особых модернизациях боевого оружия, но в этом я совсем мало понимаю, потому лучше промолчу. Стоит очень дорого, но и добывать опасно. Считайте — мне сейчас сильно повезло, артефакт «выполз» на самый край, иначе бы я рисковал превратиться в кровавый фарш за считанные секунды, если бы меня затянуло.

Народ восхищённо и изумлённо выдохнул.

— А почему теперь артефакт не исчезает из вида, как они делают, если его бросить? — Спросил кто-то из толпы.

— Когда вы держите артефакт в руках или он находится рядом с вашим телом, то он оказывается в зоне действия вашего личного поля, в вашей личной энергии, — пояснил Гриня Охотник. — Артефакт как бы объединяет с вашим полем своё собственное, образуя нечто общее с новыми особыми свойствами. И при этом он утрачивает своё свойство закрываться от внешнего мира в невидимый глазу кокон силы. Как вы думаете, как были найдены в Зоне самые первые артефакты, когда ещё не придумали всяких детекторов? — Он обвёл всех нас своим взглядом строгого учителя. — Можно сказать — на них тогда практически наступали первые сталкеры и только тогда смогли увидеть, — поведал он нам давнишнюю историю Зоны, мы реально прониклись, честно признаюсь. — А теперь все вперёд, прокидайте камешками границы и будем пробовать искать дальше, — выдал народу новое задание Гриня.

Сталкеры дружно бросились выполнять, кто-то выискивал на земле мелкие камешки, раскидав по дороге все свои запасы из карманов.

— Хочешь попробовать свои силы, я пока посторожу? — Гриня обратился персонально ко мне, подбирая своё ружьё и накидывая на плечи маленький рюкзачок, куда он убрал найденный артефакт, предварительно запихнув его в шарообразный контейнер.

Я пожал плечами, показывая, что как бы не против, но пока ещё сомневаюсь.

— Держи мой детектор и вперёд! — Мои сомнения были безжалостно растоптаны прямым приказом. — Ты парень толковый, обязательно должен справиться, — напутствовали меня, когда я скинул лишний груз с плеч и направился в сторону плеши аномалий, обходя её по широкой дуге, дабы зайти с другой стороны.

Там солнце будет мне меньше мешать и так разглядывать настороженные аномалии очень тяжело. Бросками камешков я лишь пробуждал лёгкую активность гравитационок, отмечая их колеблющиеся границы. Вот узкое пространство между двумя закрученными в одну сторону длинными щупальцами мне показалось наиболее перспективным для проверки. И вправду, только стоило активировать выданный «Медведь», про свой «Велес» я решил благоразумно умолчать, и не показывать его посторонним, как сразу же появился слабый сигнал присутствия артефакта неподалёку. Индикатор «Медведя» состоит из расположенных по кругу экрана зелёных светодиодов, своим светом они показывают направление на обнаруженный артефакт, а яркостью и количеством светящихся относительную дистанцию до него. В центре же экрана есть ещё один небольшой кружок в этот раз из желтых светодиодов. Они отображают уровень самого артефакта, то есть — его потенциальную ценность. Бывалые сталкеры всякий мусор не подбирают, контейнеров на всё не хватит. В центре зажглось всего два светодиода, то есть обнаруженный детектором артефакт относится к простым и дешевым, но он, по идее, чуть дороже той же «медузы». Делаю несколько шагов по относительно безопасной поверхности, сигнал усиливается, артефакт совсем близко, но периодически сдвигается то в одну, то в другую сторону. Глубже лезть опасно, дождавшись максимального свечения индикатора дистанции, жму на кнопку «проявки». Что-то достаточно мелкое, сверкнув, падает всего в метре от меня, но уже за границей опасной аномалии. Снимаю с пояса длинный тонкий прутик на верёвочке, подталкиваю проявившийся предмет к себе. Вот он уже и в моих руках. Коричневатого землистого цвета, похож на цветок колокольчик с ровной шершавой внешней поверхностью и совершенно гладкой блестящей внутренней. Два с половиной сантиметра в диаметре и полтора высотой. Внутри на гладкой глянцевой поверхности красивые блестящие разводы из нитей восстановленного из окислов металла, периодически пробегают белёсые вспышки энергии. Этим цветком можно долго любоваться, держа его в руке, он и называется соответственно — «каменный цветок». Полезных свойств мало, по своей основной сути он близок к «грави», но гораздо слабее его. Долго любоваться первой добычей помешала появившаяся перед моими глазами надпись:

«Поздравляем, сталкер, ты получаешь достижение „Первый артефакт“. Советуем внимательнее осмотреться на том же самом месте, и редкий подарок Зоны найдёт тебя. Удачи тебе в дальнейших поисках».

«И на том спасибо», — хмыкнул я себе под нос, убирая «каменный цветок» в карман плаща и снова активируя детектор. Есть сигнал обнаружения, причём в этот раз в центре зажглись сразу пять желтых светодиодов. Вроде как расстояние весьма приличное, тускло горит лишь один зелёный индикатор, а дальше лезть в аномалию весьма стрёмно. Но, судя по возрастанию яркости, артефакт явно приближается ко мне сам. Стоит просто подождать. И вот уже пора давить «проявку», аномальное образование совсем рядом. В этот раз даже не пришлось помогать себе прутиком, «нечто» упало на самую границу, потому просто поднял его. Судя по внешнему виду хитро переплетённого клубка семи сантиметров в диаметре из множества тонких кривых палочек, состоящих из спрессованной невероятным давлением земли с разводами восстановленного металла на их глянцевой поверхности — это «выверт». Но от картинки из энциклопедии артефактов, которую я хорошо запомнил, он отличается количеством тех самых палочек внутри. Здесь их больше раз в десять, да и сам он заметно крупнее. Стоит позже поинтересоваться у Сидоровича, он точно знает. А любой «выверт» в Зоне весьма полезен. Своим непонятным влиянием он частично нейтрализует жесткое гамма-излучение, тем самым позитивно действуя на всех, кто шляется по радиоактивным помойкам.

Постояв с включённым детектором ещё минут десять, стал осторожно выбираться на свободу. Думаю, на сегодня хватит приключений. В голове бродили подстрекательские мысли, требуя непременно заявиться сюда ближайшей ночью со своим «Велесом» и тщательно почесать аномальную плешь ещё разок. Уж артефактов-то в ней должна целая куча накопиться, все хрен оттуда вытащишь. Я старательно отпихивал этих провокаторов, но они настойчиво лезли опять.

— Как слазил? — Спросил у меня Гриня, забирая свой детектор обратно.

— Вот, — я достал из одного кармана «каменный цветок», убирая его в контейнер.

— Обычный «цветок», Сидор за него даст рублей двести, вряд ли больше, — Гриня недовольно покачал головой, видимо считая, что такой артефакт должен стоить гораздо дороже, а Сидорович всех подло обманывает.

Тем временем я достал из рюкзака второй контейнер, а из другого кармана большой «выверт».

— Ну-ка, ну-ка, покажи-ка ближе, — сразу же подобрался Охотник, разглядев хитрый колобок в моих руках. — Без всякого сомнения — «выверт», какой-то гигантский. О таких вариантах я даже слухов не припомню, максимум — двойной попадается, но я давно к центру Зоны носа не совал, там всякое может встретиться. Должен дорого стоить, но советую оставить себе — в Большой Зоне обязательно пригодится. И ещё, ты Сидоровичу его даже не показывай, прицепится как клещ к бродячей дворняге — хрен отстанет, пока ему не продашь. У тебя перед ним долгов нет — можешь смело посылать. А точные характеристики позже сам выяснишь, у кого-либо взяв диагностическую аппаратуру на время попользоваться или к учёным на «Янтарь» заглянешь.

— Благодарю за совет, — кивнул наставнику, убирая свою добычу в рюкзак и накидывая его на плечи.

Пока мы занимались своими делами, молодёжь пыталась добыть что-то полезное из аномалий. И кому-то это даже иногда удавалось. По требованию Грини Охотника, народ периодически передавал друг другу детекторы, дабы все могли испытать сталкерскую удачу. Через примерно четыре часа такого времяпрепровождения, все окончательно выдохлись, и уже резко возрастал шанс совершить случайную ошибку, которая легко станет для кого-то последней.

— Собираемся! — Громко скомандовал Гриня, дабы его все услышали. — Завтра снова вернёмся сюда и продолжим, — подбодрил он тех, кто ещё не полностью растратил свои запасы азарта. В деревне вечером расскажу вам и про другие артефакты, — пообещал он народу. — Санитар, бери мальков и быстро дуй с ними в лагерь, мы с Бёршем тут попробуем на ужин кого-то подстрелить.

— Как рука, кстати, — Санитар довольно улыбнулся, явно рассчитывая на наше возвращение с добычей.

— Болит ещё, но уже работает… — Гриня поднял забинтованную руку и показательно пошевелил пальцами. — По крайней мере, я всегда бью метко, в отличие от тебя.

— Да ладно тебе, задаваться! — Рыкнул Санитар. — В отличие от тебя, я просто не люблю убивать зверей, вот и промахиваюсь! — Нашел он красивую отмазку.

— Мало тебя та псевдособака за задницу кусала, — громко хохотнул Гриня Охотник, — так тебе мозги и не прочистила от всякой дури.

— Ты монстру со зверями не путай, монстру я валю с первого выстрела, — бахвалится перед всей толпой мальков Санитар.

— Знаю-знаю, — хмыкнул Гриня. — Пойдём, Бёрш, — обратился он ко мне, — пусть собачки увидят, что все остальные отсюда благополучно свалили, а нас двоих они вряд ли признают опасными и захотят попробовать на зубок.

И действительно, стоило толпе скрыться за ближайшим холмом, из дальних кустов показалась собачья морда.

— Сделай вид, как будто ты чем-то занят и их не видишь, — порекомендовал мне Охотник. — Как подойдут близко, сразу стреляй в самых крупных собак. Это наверняка вожак и его ближайшие шестёрки. Когда мы их завалим или хотя бы хорошенько подраним, остальные разбегутся. Если пристрелить или подранить кого-то другого, вся остальная стая дружно бросится на тебя, совершенно не считаясь с возможными потерями. Это обычные одичавшие собаки, просто хорошо разжиревшие в Зоне. Вот слепые псы уже совсем иные. Они действуют всей стаей как единым организмом, ибо обладают ментальной связью друг с другом. Когда такая стая кинется на тебя — даже не вздумай отстреливаться, пока не залезешь куда-либо повыше, где псы тебя не достанут. Хоть они безглазые твари, но хорошо чувствуют твои мысли и твой страх. Всё же почти телепаты. И наоборот, твоя смелость и решимость запросто отпугнёт их, — просвещал он меня о различных опасностях Зоны, периодически быстро поглядывая по сторонам и держа ружьё на сгибе руки. — А если вдруг со стаей слепцов попадётся ещё и пси-собака — это гарантированный песец. Хрен сбежишь и хрен спрячешься. Можно попытаться отсидеться на дереве, однако у тебя вода закончится раньше, чем терпение у псов. Или выбросом накроет. Пси-собака практически разумна, и командует стаей слепцов, как заправский полководец своими войсками. Причём, сама вперед под выстрел хрен вылезет и даже на глаза фиг попадётся. Только когда незаметно подкрадётся сзади и бросится наверняка, чтобы сразу загрызть. Ещё она способна насылать сильные галлюцинации, другие сталкеры всякой жути о них рассказывали. Мне повезло, я с пси-собакой сам не сталкивался. Говорят, в схватке с контролёром шансов выжить куда больше, чем при встрече с управляемой ей стаей слепцов. Дальше в Зоне водятся ещё и псевдособаки. На собак они похожи только внешне, тело же совсем другое. Учёные считают их сильно изменёнными рысями. Острые когти, способны лазать по камням и деревьям как кошки, хотя этого и не любят, ибо тяжеловаты. Зубы по твёрдости легко потягаются с алмазом, а челюсти разжимать, если только автомобильным домкратом. Тихие, быстрые, сильные, высоко и далеко прыгают. Охотятся обычно небольшими группами по три-четыре особи. Если заметишь хоть одну — ищи открытое пространство и какое-либо препятствие прикрыть спину. Бей их влёт, подранки обычно стараются сбежать, прикрываемые здоровыми особями, на чём их можно подлавливать, уничтожая целыми группами. Зубы и шкуры весьма ценятся у торговцев.

Пока мы говорили, повернувшись в сторону плеши с аномалиями, собаки окончательно осмелели и дружно рванулись в нашем направлении.

— Бей! — Скомандовал Гриня, когда до первых собак уже оставалось всего метров двадцать.

Я резко развернулся, вскидывая «вертикалку». Самый крупный пёс в середине набегающей стаи с серо-коричневой шерстью чувствительно окатил меня своим желанием загрызть, прежде чем я поймал его фигуру на мушку и нажал спусковой крючок. Бах, бах, бах, бах. Мы с Гриней разрядили свои стволы практически одновременно. Крупный вожак поймал сразу две порции картечи в голову и мгновенно умер, а вот парочке его шестёрок чуть помельче по одной горячей пилюле явно не хватило. Громкий визг подранков, разогнавшаяся стая пытается обежать слишком опасную дичь с двух сторон, влетая в аномалии, которыми мы прикрывали свои спины. Хлопки и треск, визг и утробный вой постепенно сжимаемых сильнейшей гравитацией ещё живых тушек, брызги кровавого фарша, мы едва отскочили подальше от аномалий, чтобы нас всем этим не окатило. Большая часть собачей стаи же сумела разминуться со смертью, и теперь из последних сил разномастные собаки улепётывали обратно к спасительным кустам, поджав хвосты.

— А хорошо получилось… — Охотник окинул своим взглядом оставленное псами поле боя, на котором валялось три дохлых тушки. — Придётся делать волокуши, на себе мы их хрен упрём, вздохнул он, обратив внимание на меня, как потенциального исполнителя его идеи. — Вон, какие здоровые, в каждой килограммов по шестьдесят будет!

И вправду, собачки нам попались весьма упитанные. И чего им на нас броситься захотелось, раз они на мышах и крысах так хорошо отъедаются, собственно? Через полчаса мы дружно натянули лямки нагруженных волокуш, направляясь в сторону деревни. Моя первая серьёзная вылазка в Зону подходила к концу.