– Ненавижу эту выгребную яму, – буркнул Гарри Бейн, обращаясь к Митчу.

– А кто любит?

Момбаса действительно напоминала выгребную яму. Жаркую и омерзительно грязную. И Митч, и Гарри были покрыты волдырями от комариных укусов, и жара вкупе с постоянным зудом совершенно не давала спать. Неудивительно, что они то и дело срывались друг на друге.

Они смогли проследить путь Джона Мерривейла до Кении, но там потеряли след. Приходилось продвигаться крошечными шажками и, вероятно, оставаться в Момбасе еще много дней или даже недель.

Митч вдруг вспомнил о Хелен и дочери. Он постыдно долго не видел Селесту. По Хелен он больше не скучал, а вот ребенок – дело другое.

Он пытался выбросить мысли о малышке из головы, сосредоточиться на деле, но это давалось нелегко.

Если Митч и Гарри не найдут Джона раньше Грейс, она наверняка прикончит парня. Вполне понятно, что она потеряла всякую веру в систему правосудия и любое предложение подать апелляцию вызовет у нее горький смех. Митчу было плевать, если Мерривейл получит пулю между глаз. Но если против Грейс выдвинут обвинение в убийстве, ей не сумеет помочь ни Митч, ни кто-то другой.

В дверь гостиничного номера постучали. Странно, кто бы это мог быть в начале первого ночи?

– Кто там?

– Это я, Джонас! Мы встречались утром, в аэропорту. Пожалуйста, впустите меня.

Митч ухмыльнулся. Кенийцы способны ободрать вас как липку, но при этом постоянно твердят «спасибо» и «пожалуйста». Этот народ никак нельзя упрекнуть в невежливости.

Джонас Ндиайе был пилотом, которого Митч и Гарри допрашивали, узнав о том, что Мерривейл мог нанять частный самолет, чтобы вылететь в Танзанию. Но и этот путь оказался тупиком. Ни один из пилотов не узнал Мерривейла на снимке.

Митч открыл дверь.

Джонас в свои тридцать лет выглядел моложе. С капризным мальчишеским лицом без видимой щетины и волосами, причесанными в западном стиле и торчащими вихрами, склеенными то ли гелем, то ли лаком, он напомнил Митчу чернокожего Барта Симпсона.

– Простите, что так поздно.

– Ничего, – кивнул Бейн. – Мы еще не спим. Что мы можем для вас сделать?

– Вопрос в том, что могу сделать для вас я? После вашего ухода я долго ломал голову над фотографией. Думаю, вы будете рады дать мне несколько долларов за информацию, которой я владею. Да-да. Я так считаю.

Он послал Гарри открытую выжидательную улыбку, словно вымогательство было самой нормальной, естественной в мире вещью.

– Сегодня ночью мы сделаем наш маленький бизнес. Потому что моя память оживает.

Гарри устало выдвинул ящик тумбочки, вытащил пачку двадцатидолларовых банкнот, схваченную резинкой. В Кении нельзя было шагу сделать без того, чтобы кого-то не подкупить.

Джонас восторженно вытаращил глаза и протянул руку. Но Бейн покачал головой.

– Что ты знаешь?

– Тот парень, что на фотографии, летел моим самолетом. Это правда. Две недели назад.

– Ты отвез его в Танзанию?

– Нет.

Джонас снова протянул руку. Гарри отсчитал пять банкнот и протянул ему.

– Куда?

– Джентльмен хотел попасть на Мадагаскар.

Гарри взглянул на Митча.

«Договора об экстрадиции нет».

– Я приземлился в аэропорту Антананариву. Он рассуждал о живой природе. Собирался поехать на сафари, сделать снимки и заняться океанским дайвингом. Теперь ко мне вернулась память, и могу сказать, что он был очарователен. Ооочень. Этот джентльмен на фотографии.

– Он не говорил, где остановится? – спросил Митч. – Как долго пробудет на острове?

Джонас выжидающе улыбнулся. Еще несколько банкнот перекочевало в его карман.

– Не сказал.

– Эй! Ну-ка отдавай обратно сотню, сукин сын.

Попрошайка насупился.

– Пожалуйста, сэр, без резких слов! Джентльмен ничего не сказал о своих планах. Но попросил меня рекомендовать ему несколько достопримечательностей.

– И?..

Очередная улыбка. Терпение Гарри почти истощилось.

– Не доводи меня, малыш.

Митч многозначительно глянул на лежавший на тумбочке пистолет.

– Есть единственное подходящее место для дайвинга. Нуси-Таникели.

– Нуси… что? Это что такое? Пляж?

– Остров, – вежливо пояснил Джонас. – Заповедник для всей океанской живности.

– Морской заповедник?

– Туда едут все дайверы. У вашего друга, того джентльмена, было в багаже снаряжение для дайвинга.

– Спасибо, Джонас, – улыбнулся Гарри. – Ты очень помог.

– Рад оказаться полезным. А теперь дайте мне немного денег на такси, и, думаю, на этом наши общие дела закончены.

Грейс долго смотрела на «Кокон». Она не ожидала пробуждения прежних эмоций. После всего случившегося не верила, что способна на нечто подобное.

Но, стоя на крутой, вымощенной булыжником улочке, глядя на толстые каменные стены, за которыми ощущала себя такой защищенной, Грейс вдруг почувствовала, как по щекам потекли слезы.

К ее удивлению, оказалось, что мистер Биренс дома. Она предполагала, что он купил «Кокон» из прихоти, как Ленни в свое время. Один из купленных на всякий случай домов, чтобы иногда, очень-очень редко, проводить отпуск.

Грейс назвалась Шарлоттой Ле Клер и еще больше поразилась, когда хозяин согласился ее принять.

– Могу я предложить вам выпить, мисс Ле Клер?

Йен Биренс оказался немолодым толстым дружелюбным человеком, с редеющими рыжеватыми волосами и карими глазами, которые весело сверкали, когда он улыбался.

– Спасибо. Стакан воды, если не сложно.

Грейс старалась сохранять спокойствие.

Странно, внутри все осталось прежним. Она и не знала, что Биренс купил дом со всей обстановкой, включая мебель и картины. Она даже узнала хрустальные бокалы, которые сама привезла из Парижа.

В Дилвине и за недели, прошедшие с ее побега, волосы Грейс немного отросли. В Момбасе она сделала модную стрижку и покрасилась в цвет красного дерева. Поймав свое отражение в зеркале библиотеки, она подумала: «Единственное в этом доме, чего я не узнаю, – это я сама».

– Что привело вас в «Кокон»? Вообще на Мадагаскар? Вы на отдыхе?

– Что-то вроде того. Я когда-то гостила тут с другом. Очень давно.

– Вы были гостьей Брукштайнов?

– Скорее мой друг. Мне немного неловко говорить об этом, но у этого друга сейчас настали тяжелые времена.

– Жаль это слышать, – сочувственно заметил Биренс.

– Спасибо. Он уехал несколько недель назад, и с тех пор никто ничего о нем не слышал. Я знаю, что он добрался до Мадагаскара, вот и решила, что, может быть, из ностальгии или чего-то в этом роде заходил сюда.

Грейс вынула снимок.

– Возможно, вы его видели.

Биренс долго изучал снимок. В Грейс затеплился огонек надежды, мгновенно погасший, когда Йен покачал головой:

– Лицо мне откуда-то знакомо, но самого его здесь не было.

– Уверены?

– Абсолютно. Вы моя первая гостья больше чем за год. Отчасти поэтому я решил продать дом, хотя обожаю и его, и остров. Но здесь слишком уединенно. Я приехал, только чтобы подписать документы и попрощаться. Вам повезло, что застали меня.

– Вот как?

Грейс, непонятно почему, было жаль, что этот добрый, приветливый человек покидает «Кокон».

– А кто новый владелец, если не секрет?

– Вообще все это довольно таинственная история. Ко мне обратился один нью-йоркский адвокат. Он занимался сделкой, но так и не открыл имя своего клиента. Но похоже, этот человек был хорошо знаком с домом. Адвокат потребовал оставить определенную мебель, ковры, безделушки. Все такое. Насколько я понял, он перебирается сюда в понедельник.

Сердце Грейс учащенно забилось. По спине пробежал озноб.

«Похоже, этот человек был хорошо знаком с домом».

Йен Биренс подошел к двери.

– Вот что я вам скажу, мошенник или нет, но Ленни Брукштайн – потрясающий дизайнер интерьеров. Мне будет недоставать этого местечка. Жаль, что не смог помочь вам найти друга.

Грейс пожала его руку.

– Напротив, вы очень помогли. До свидания, мистер Биренс. И удачи вам.

Гарри и Митч решили разделиться. Мадагаскар был размером с Техас, и теперь приходилось проверять достоверность информации кенийского пилота.

– Я останусь в Антананариву, – решил Гарри. – Расспрошу персонал аэропорта, водителей такси, риелторов. Поговорю с управляющими приличными местными отелями. Если он был здесь, кто-то наверняка вспомнит, особенно это заикание.

Митч полетел на маленьком самолете в северную часть острова. Нуси-Таникели оказался крохотным атоллом в большом архипелаге, недалеко от северо-восточного побережья Мадагаскара. Рай для дайверов: ничего, кроме полосы пляжа и океана. Крышу над головой, как для дайверов, так и для туристов, обеспечивал соседний Нуси-Бе. Митча позабавило то, что главный город острова носил гордое название Хеллвилль. Место для тех, в чьем представлении рай – это снимок из рекламных брошюр: белые песчаные пляжи, гладкая бирюзовая вода, редкие пальмы. Если собираешься провести всю жизнь, скрываясь от американских властей, – здесь именно то, что доктор прописал. А Джона Мерривейла никто бы не назвал дураком.

Митч обошел все пятизвездочные отели острова. Все супермаркеты, аптеку, бар и контору по найму квартир.

«Видели этого человека? Уверены? Взгляните снова. Если мы найдем его, добровольным помощникам полагается крупная награда».

Будь это в Момбасе, Митч наверняка получил бы немало ответов, может, и выудил бы крупицу правды. Но здесь… ничего. Местные Мерривейла не видели. Что же до дайверов… у Митча сложилось впечатление, что они считают себя чем-то вроде общины и, должно быть, защищают одного из своих от полиции, даже если что-то знают. Так или иначе, через три дня загар Митча из желтовато-коричневого стал почти черным, но он так и не смог найти следа ни Джона, ни Грейс.

– Нашел что-нибудь? – спросил позвонивший Бейн.

– Ничего. А ты?

– Не много. Джонас не врал. Два свидетеля из аэропорта подтвердили, что видели Мерривейла. Похоже, он провел две ночи в отеле «Сакаманга», а потом уехал. Толковал насчет дайвинга. Сказал, что едет на встречу с другом.

– Я останусь до понедельника, – пообещал Митч.

Гарри Бейн не задал очевидного вопроса: «А что потом?»

Вскоре им предстояло вернуться в Нью-Йорк. Чудо, что слухи о побеге Грейс и исчезновении Мерривейла до сих пор не просочились в прессу! Но рано или поздно придется сделать заявление, и тогда развернется ад. И если Митч еще мог надеяться на восстановление в департаменте полиции, то Бейн знал: стоит ему вернуться с пустыми руками, и карьера окончена.

– Держи меня в курсе, – бросил он, прежде чем повесить трубку.

Сердце Грейс замерло.

Выходя из магазинчика, она увидела знакомую фигуру на противоположной стороне улицы.

«Тот тип из ФБР! Босс Гэвина Уильямса. Тот самый, что работал с Джоном!»

И снова нырнула в магазин.

– Вы что-то забыли, мадам?

«Он ищет Джона или меня?»

– Мадам?

Грейс удивленно уставилась на продавца.

– Я? О нет, все в порядке, спасибо.

Посмотрела в окно.

Американец исчез.

«Я должна залечь на дно. Главное – переждать уик-энд. Со вторника мне больше не о чем будет волноваться. Пусть отвозит меня в Супермакс, сковав по рукам и ногам».

Гарри Бейн получил анонимную записку, оставленную у портье в отеле:

Гарри попытался связаться с Митчем, но у того сотовый был отключен.

Значит, завтра нужно ехать.

Проснувшись воскресным утром, Митч понял, что голова сейчас взорвется, и непонятно, что винить: виски или тот факт, что ночью кто-то имплантировал ему в мозг церковный колокол и чертова штука непрерывно звонила с мощностью в сто децибел.

Это его последний день на Мадагаскаре. Следовало бы подняться на рассвете, перевернуть каждый камень в надежде отыскать неуловимого Джона Мерривейла. Но ему казалось, что все напрасно.

Коннорс снова заснул, и сны его были тревожными.

Звонят церковные колокола. Он женится на Хелен.

– Берешь ли ты эту женщину в жены?

– Да.

Он поднимает фату, но под вуалью оказывается Грейс.

– Забудь обо мне.

Он на берегу. Гонится за Мерривейлом. Тот сворачивает за угол и исчезает. Митч добирается до угла и вбегает в офис лейтенанта Дюбре.

– Это не ваше дело, Митч. Не будь Селесты и Хелен…

И тут входит Генри Бейн.

– Он провел две ночи в «Сакаманге». Сказал, что едет на встречу с другом.

Митч мгновенно очнулся, вскочил, переводя дух.

«Едет на встречу с другом».

Возможно ли это?

Митч поднял трубку.

– Гарри Бейна, пожалуйста. Номер шестнадцать.

На другом конце провода долго молчали.

– Мистер Бейн выехал сегодня утром. Вернется во вторник. Тот же номер. Оставите сообщение?

Колокола в голове Митча все еще звонили, но тембр изменился. Церковные колокола превратились в набатные.

Он был должен немедленно вернуться в город.

Грейс уже не спала, когда зазвонил будильник.

Четыре утра.

Она прошлась по дешевому гостиничному номеру, откинула занавески и выглянула в окно, на пустынную улицу. Если верить Интернету, до рассвета осталось меньше десяти минут. Но сейчас было темно хоть выколи глаз. Здания казались черными, словно их окунули в смолу.

Грейс поспешно оделась. Рюкзак был легким, но содержал все необходимое.

Она посмотрела в зеркало.

«Ленни, дорогой мой, все это было ради тебя».

Она бесшумно выскользнула из отеля и растворилась в тени.