Глава 1
- Сканер -
Два года назад.
Санкт-Петербург.
Виктор Браславский. От первого лица.
Люди. Много Людей. Мегаполис переполнен ими, как лесной многоуровневый муравейник. Только каждым правит не одна самка-королева, а множество кукловодов. Но все считают себя личностями. Независимыми. Этакие микрокосмосы. А как по мне, так более управляемых существ нет на земле. Страхи, стрессы, эмоции, влечения, привычки. Этот коктейль держит в руках почти все человечество, дергая время от времени за короткий поводок. Вот и еще одна женщина задела локтем и в мозгу послушно всплыла информация…
Каваева Светлана Александровна. Сорок семь лет. Разведена. Есть взрослая дочь от первого брака, что учится в институте. Светлана любит печь, стряпать и, возвращаясь вечерами с работы, от одиночества смотрит все невозможные сериалы, что в силах предоставить отечественное телевидение. Красивая поверхностная мечта, преподносимая другим – встретить любящего человека и жить душа в душу.
Но меня давно не обмануть. На самом деле мечтает, хоть и гонит от себя эту мысль – придушить дочь. Обе представительницы прекрасного пола ненавидят друг друга. Дочь мать за то, что отобрала отца, разлучив на каком-то периоде жизни, мать же дочь за то, что воспитание достойного отпрыска забрало лучшие годы жизни.
Мысль терзает Свету. И расстояние от мысли до действия сокращается с каждым днем. Женщина уже копит деньги на похороны и подбирает варианты «случайностей», которые могут случиться с любимой дочуркой.
Как мило. Не правда ли? Такая вот информация от одного прикосновения. Это все вместе с любимым цветом, размерами одежды, предпочтениями в сексе, боязнью высоты и лягушек и еще уймы секретов, пороков и бесполезного бреда, из которого в основном и состоит человек.
Откуда я все это узнал?
Что ж, это не такая и долгая история…
Меня вряд ли похищали инопланетяне и молния – слава Богу! – не била в темечко. В этом смысле я полный среднестатистический человек. При рождении я был наречен Виктором. Виктором Браславским. И до двенадцати лет жил обычной жизнью: сначала портил пеленки, затем требовал конфет, после много гулял, лазил по деревьям, прыгал по гаражам. Как-то раз допрыгался, упав головой на асфальт.
В первый миг ничего не понял, только звон в ушах. И небо перед глазами. Серое, в тучах. Ощущаю вкус прохладного ветра на губах. Ребята спешно слазят с крыш, спеша ко мне. Немного тошнит. То ли сотрясение мозга, то ли просто сильный ушиб, вызвавший отек. В любом случае это я не узнаю, так как скорую никто так и не вызовет, зато это падение изменило всю мою жизнь.
Когда до меня дотронулся лучший друг Антон, я вдруг понял, что он мне больше совсем не друг. Это он нашел шоколадный батончик, что я потерял. И еще съел, разделив с моими врагами. Это он рассказал маме Леськи, что именно я дергал ее за косички. И он лгал. Много и часто. Такие вот детские обиды. Да черт бы с ними, но в тот момент первого прикосновения я узнал о друге много порочащих вещей и это повлияло на меня – судить о людях по той информации, что я получал при прикосновении.
Конечно, Антон все отрицал. А к вечеру даже принимал участие в моем избиении. Ведь каждый, кто ко мне прикасался в тот день, стал для меня как открытая книга. Я просто моментально знал о них все. И многие открыли себя с мрачной стороны. Особенно те, кто постарше. Большинство людей с годами словно наполняются ядом. А первый день прозрения я был еще слишком глуп – говорил вслух правду, за что к вечеру меня и избил весь двор. Но начиная со следующего дня я стал осторожнее, спрятав эту способность от всего мира. Теперь я знал все, а они только улыбались, говоря, что хорошо, что я отошел от удара и больше не «несу бред».
Остались сомневающиеся. На всякий случай пришлось имитировать повторное падение и торжественно заявить всем, что больше ничего не вижу, не знаю, и вообще городишко может спать спокойно. Первое время меня все еще сторонились. Боялись протягивать руки при встрече. Но потом успокоились. Я снова стал для всех совсем обычным пацаненком. И только я одни знал, что продолжаю считывать информацию с людей прикосновением.
Одно касание и я знаю об объекте все…
И вот я в Питере. Бреду по городу. Навстречу люди. Много людей. Мегаполис. Безграничные возможности для того, кто третий раз меняет паспорт за последние два года.
Пять лет после падения я терпел семью, одноклассников, друзей. Я знал про них все и когда кто-нибудь лгал в глаза, заставлял себя улыбаться в ответ, а не бить по лицу. Самоконтроль давался нелегко.
Соблазнить девушку, зная о ее слабостях и предпочтениях – легко. Найти денег, зная, кто и куда их прячет – легко. А вот принять человека таким, какой есть – нелегко. Сложно быть иным среди обычных. Секрет, что знаешь только ты, просится наружу. Он зудит и чешется, как заживающая ранка. И так хочется с кем-нибудь, ну хоть с кем-нибудь поделиться. Но делиться нельзя - зубы дороже. А чем глубже секрет, тем больше шансов и жизни лишиться.
Видимо хорошо, что первые мои откровения наткнулись на избиения. Это заставило с детства держать язык за зубами. Научило адаптироваться, стать приспособленцем. Так что, едва закончив школу с золотой медалью (а как иначе, если знаешь все пороки и слабые места преподавателей и директора, а так же ответы на все вопросы?), я сбежал. Просто собрал вещи в рюкзак, документы, достал отцовскую заначку, деньги сестры и сел на автобус нашего отдаленного городка маршрутом до краевого центра.
Так в семнадцать лет началась жизнь: деньги, тайны, информация, соблазнение, связи… Игра одного гроссмейстера, где каждый вокруг – твоя пешка. Я упивался этой игрой, коллекционируя фигуры, и расставляя, их как попало, на шахматной доске. Ведь правила придумывал только я сам.
Я не раз касался солдат, и желание служить отечеству улетучивалось с каждым новым прикосновением. Да и время терять не хотелось. Жизнь коротка – лови каждый миг, так я считал. Потому за двадцать минут и освободился от армии, беседуя с бледным майором. Конечно, до него еще стоило дойти, но в военкомате столько красивых девушек. Знают, как пройти в любой кабинет и когда самое время.
Старый майор почти дрожал, когда я рассказывал ему про его секреты и передавал привет от близких людей, которые могли на него повлиять. Под конец беседы старик сам нашел причину моей непригодности войскам. Рука только была на пистолете. Я вроде как знал все военные тайны и едва не переиграл в тот день. К счастью, пронесло.
Что было после получения военного билета? За полчаса договорился о получении диплома в одном из престижных институтов через пяток лет, еще и стипендию назначили. Терять пять лет не хотелось. Зачем сдавать экзамены, писать тесты и париться на лекциях, если одна беседа с преподавателем, и я его покорю «знаниями»? Женщин очарую, мужчин заставлю уважать. Найду причину и тем и другим. Люди слабы и владей хоть каждый десятый умением читать мысли других, давно бы передушили друг друга. Но Хвала эволюции! Она застопорилась через какой-то десяток лет после создания массового телевидения.
Жизнь стала легкой. Два дня скитания по городу и столкновение с молодой бизнес-леди принесло мне квартиру. Пару рукопожатий с ее бизнес-партнерами или врагами и я знал коды. Дотянув до восемнадцатого дня рождения, я стал богатым. Богатым и вредным.
Это было моей первой ошибкой. Вдобавок я настолько уверился в себе, что стал болтать о своем даре. Через три дня пришлось бежать с города, теряя все нажитое, менять паспорт.
Новый город – год и снова не сдерживаюсь. Снова побег и все по новой…
Вот и в очередной раз новый мегаполис. Жизнь с чистого листа. Новый паспорт и рюкзак за плечами, полный хрустящих банкнот трех видов: рубли, доллары, евро. На самом дне рюкзака пистолет и две обоймы. Жизнь человека с даром проста, если не делать ошибок. А я наступил на каждые грабли. На некоторые по нескольку раз. И в свои двадцать лет не раз приходилось стрелять. Словно та же армия, только в тылу.
Но хватит с меня крови, начинаю новую жизнь! Словно искупая прошлые грехи, вдоволь пострелял маньяков, педофилов, отмороженных и прочей «нечисти», зачищая города и городишки. А теперь хочу в тихое, спокойное место. Далекую-далекую деревеньку. Лучше туда, где не нет телевидения и люди простые. И если улыбка селянина, то открытая, без оскала. А что у каждого свой секретик, так не такие смертельные, как у горожан.
Вот и автовокзал. Куда брать билет? Люди набиваются по автобусам. Бегаю глазами по табличкам с маршрутами. Тыкаю пальцем наугад. Чем заковыристее название, тем древнее деревня. Значит глушь. Беседую с бабками с той деревеньки, узнаю про округу: тайга, лес, много часов по проселочной дороге, что почти направление, а не дорога. Далеко от трассы. То, что надо!
Поправил рюкзак и сел в автобус последним. Изображая больную ногу, неторопливо поковылял вдоль занятых рядов, хватаясь за каждый изголовник, краем пальца осторожно касаясь голов. Достаточно прикоснуться к волосам, то ли получая кожей ДНК человека, то ли считывая информацию на каком-то ином уровне. Я не знаю как это работает. Просто есть и все.
Так, что у нас здесь?
Лысый мужик с красным лицом и широкой улыбкой: семьянин, пьет, но крепкий хозяин дома и на работе на хорошем счету.
Старушка, отдавшая жизнь восстановлению разрухи послевоенных лет.
Молодая нимфетка, фанатеющая от попсы и мечтающая отдать себя всей группе сразу. Во всех смыслах.
Женщина преклонных годов, под старость лет увлекшаяся распутством.
Грустный мужик, добрая душа, почти без пороков.
Люди, люди, люди.
По виду одни, по внутреннему содержанию – почти всегда другие. Наиболее предсказуемые те, кто помоложе. А чем старше, тем сложнее моя игра «угадайка».
Сосуды человеческих душ, чем только не наполнены. Какой только пакости не помнят. Чаще всего это разовые эпизоды, о которых человек пытается забыть, спрятать поглубже. Но эпизод упрямо всплывает и терзает ночами.
Мне самому первый год снились целые тучи кошмаров, что обрушиваются на людей. Видимо потому мозг не выдержал и вскоре я стал спать вовсе без сновидений. Все равно же не знаешь, где твои переживания, а где чужое. Постоянное ощущение чужого грязного белья надоедает.
Но я живу в социуме. Социален, и не могу совсем никого не касаться. Не скажешь же, что я неприкасаемый по религиозным причинам. В «дурку» упекут. А там, наверное, такие интересности начнутся, что больше и не выберусь никогда.
Прошагав почти до самого конца автобуса, я убрал рюкзак на полку и плюхнулся рядом с хилым, вытянутым мужичком средних лет. Его серые глаза были спрятаны под толстыми очками. Витал где-то в дебрях мыслей. Лицо без эмоций. Похож на ученого. Я расслабился и расплылся в кресле, стараясь не касаться мужика. Пусть хоть кто-то в автобусе останется тайной. Не зря же на руках перчатки-безпальцовки. Рад бы и зимние одеть, да телом не смотрятся. Приходится вот кончики пальцев обнажать и все равно прикосаться.
Полез за плеером. К несчастью тот оказался в правом кармане. А справа как раз сидел мужик. Волей-неволей рука коснулась локтя…
Удар в голову! Холодный душ! Холодом обдало все тело. Стало трудно дышать, спина и виски вспотели, сердце замолотило с чудовищной скоростью. Сам ужас напитал тело и сковал руки, ноги, взялся душить грудную клетку. Затошнило. Меня едва не вывернуло. Еле сдержался. Но тело невольно передернуло и он это почувствовал.
- Парень, ты в порядке? – Спросил он.
- Да, душно просто, - выдавил я улыбку, стараясь не убить это существо на рядом в мгновение.
Картинки, что пришли в голову были сплошь багровые. Кровь! Кровь на телах, на одежде, на мебели, на земле, на траве. Тела белые, изувеченные, растерзанные, расчлененные, куски тел. И везде его руки. В перчатках. Профессионал, мать его…
Я едва отключил поток информации.
Не поворачиваться! Ни за что не поворачиваться к нему, не смотреть больше в глаза. Он увидит, что я знаю. Они, эти звери человеческой расы, это словно чувствуют. Он слышит мой страх. Надо брать себя в руки. Брать в руки и убрать бледноту с лица.
Дышать! Дышать. Успокоится. Витя, ты сможешь. Давай, дыши, веди себя спокойно. И не с такими справлялись.
Так, деревня отменяется, как и отпуск и новая жизнь. Такой сволоте я не могу позволить жить. В рюкзаке пистолет. Я просто дождусь, когда он выйдет. Где бы он ни вышел, я последую за ним. И буду идти след в след. До той поры, пока мы не останемся одни. И тогда пуля в затылок. Без всяких угрызений совести. И не смотреть в лицо. У убийц магнетический взгляд. В прошлый раз я едва не опустил пистолет, за что маньяк сам едва меня не убил. Довольно с меня ошибок. Если не остановлю его, о снова будет кровь, трупы, слезы, искалеченные судьбы, души. Но пока есть я – черта с два ты кого-то снова завалишь!
Два часа сорок минут трассы в состоянии напряжения. Почти три часа ожидания и неровного дыхания. Я вжался в левый подлокотник, до одури опасаясь снова коснуться этого урода. Ведь одно прикосновение и снова пойдут картинки, образы, эмоции.
«Нет, только не это!»
- Парень, выпусти. Мне выходить. – Его спокойный голос заставил вздрогнуть. Я даже ощутил, как на голове встают волосы дыбом. К счастью я носил довольно длинные волосы, и это оказалось незаметным. На негнущихся ногах поднялся и отстранился, пока он брал сумку.
Он шел по проходу, а я смотрел ему в спину. Рука сама потянулась за рюкзаком и закинула его через плечо. Автобус остановился и он вышел. Я тут же рванул по проходу, больше не изображая больной ноги. Подошел к водителю.
- Тебе еще рано. Остановка двадцать минут, - ответил усатый толстячек, глянув на билет.
- Я немного перепутал. Мне надо выйти здесь.
- Сдачи не жди. Все у кассира.
- Не страшно, это моя ошибка, - ответил я и вылез вслед за кровавым убийцей.
Дверь автобуса закрылась, и он тронулся с места. Я застыл на пыльной остановке, глядя вслед удаляющемуся мужику в очках. Трасса была пустынная. Народу вокруг никого. Открыл рюкзак и попытался просунуть руку до пистолета. Пачки лежали плотно, не удалось. В спешке, и какой-то глупой ярости вытряхнул содержимое рюкзака. Подхватил пистолет, засунул за пояс, вторую обойму запихал в карман. Как попало покидал пачки денег в рюкзак. В беспорядке влезли не все. Кто-то найдет и удивится. Да и черт с ними – убийца уходит!
Выкинув оставшиеся пачки вглубь остановки – вот кому-то подарочек будет! – накинул на плечи рюкзак и побежал вслед за убийцей. Рюкзак с оттянутыми лямками и пистолет били по заду, бежать было неудобно. Приходилось придерживать пояс.
Убийца свернул на проселочную дорогу. Тут не было даже редких автомобилей. Деревня словно вымерла. Я сбавил темп бега и просто быстро зашагал, стараясь догнать, но не привлекать внимание. Получалось не очень. От отчаяния, что упущу зверя, закричал:
- Погодите! Постойте!
Он услышал. Обернулся.
Я замахал рукой, сбавив ход, и последний раз поправил за поясом пистолет. Со стороны выглядело так, словно подтягиваю сползающие штаны. Пусть думает, что я какой-нибудь городской балбес, приехавший в деревню к родне. Пусть думает, что заблудился и прошу помощи. Пусть даже представит, как меня можно убить, оттащив тело с дороги и закопав где-нибудь в глуши. Так, что никто не найдет.
Я приближался. Он ждал. Я шагал твердо, уверенно. Даже пытался улыбаться. Он стоял с отсутствующим лицом, без эмоций, лишь изредка поправляя очки. Ни эмоции! От его взгляда внутри все похолодело. Вот же человеческое отродье!
Я подошел почти вплотную, прежде чем заговорил. Голос не должен был дрожать, и рука не могла позволить себе дрогнуть. Не в этот раз.
- Простите, не могли бы вы мне помочь? Я тут первый раз, понятия не имею куда идти.
Он кивнул, соглашаясь.
- У меня тут адрес… - Я сделал вид, что лезу в карман за бумажкой.
Вместо этого резко вытащил пистолет из-за пояса.
- Получи, мра-а-азь! – Пальцы в перчатке судорожно обхватили рифленую рукоятку пистолета, сдавил курок, делая два быстрых выстрела.
В живот и грудь. Без контрольного. Пуст ощутит боль и немного помучается, как наверняка мучал всех своих жертв.
Он непонимающе свалился на колени, зачем-то потрогал раны, смотря на кровавые пальцы. Словно хотел убедиться, с ним ли это произошло.
- За что? - С губ потекла кровавая дорожка. Он с непонимающим взглядом свалился лицом в гравий.
- Ты еще спрашиваешь, - одними губами прошлепал я и осмотрелся.
В обоих концах дороги никого. Выстрелы слышали только спугнутые птицы. А если эхо и докатилось до деревни, то что? Никто никогда не охотится здесь что ли? Хоть у пары деревенских жителей должны быть ружья.
Я заложил пистолет за пояс. Проклятые руки все равно дрожали. Это он профессионал, а я так. Любитель. Мститель совести.
Надо утащить тело с дороги, засыпать кровь. И чем скорее, тем лучше. Скинул рюкзак, кидая на время в кусты. Вот же проклятье, опять надо касаться этой нечисти в человеческом обличии. Его мозг еще жив с полчаса. А пока мозг жив, он передает сигналы. Можно успеть прочесть. Но не буду же я ждать, пока он умрет окончательно. Кто-то может пойти с деревни или с остановки. Или машина какая проехать.
Придется коснуться.
Схватил за ноги, собираясь тащить и… обомлел. Информация просочилась прежде, чем успел поставить блок.
Кровь, тела, тусклый свет, белые перчатки, инструменты, заполняемые бумаги…
Он врачом, что ли работал? Патологоанатомом?
Скальпель, люди, халаты…
Глубже, смотреть глубже!..
Тела, лужи крови, мел, бумаги, освидетельствования, световые вспышки…
Давай, не отворачивайся от ощущений! Это твоя работа. Ты к ней привык, не верти носом, Витя!
Разговоры, смешки, звонки, мелькание ног, люди в форме…
Твою ж мать!
Я отпустил ноги, не в силах ни тащить, ни просто стоять и рухнул на колени рядом, схватившись за голову.
Криминалист! Он работал криминалистом!!!
Обхватив голову руками, я сел посреди дороги, убитый горем.
Душегуб!
Я душегуб! Убил ни в чем не повинного человека. Он не был из того разряда мрази, которых и людьми-то не назовешь. Не двуногая сука, но человек достойный, нужный обществу.
Господи, как жить то теперь? Там на верху после смерти зачтется, что убрал с этого света девять серийных маньяков? Или эта десятая смерть перечеркнула все прошлые «заслуги»?
На дороге показалась машина. Черный тонированный джип.
«Надо драпать», - сказало сознание.
Но бежать от совести? Куда? Зачем бежать? Люди везде. И мне с этим жить. От себя тем более не убежать.
Джип замедлил скорость и остановился рядом со мной и телом. Медленно опустилось стекло. Кореец в солнцезащитных очках посмотрел пристально. Глаз не видно, но они кажутся, проверяют меня, как сканеры в аэропортах.
- Хватит на него смотреть! Сади в машину! – Донеслось из салона от человека, которого я не видел.
Голос был совсем девчоночьим, но имел повелительные нотки, словно говорила дочь олигарха или крупного бизнесмена, как их нынче принято называть.
- Парень в шоке, дай ему прийти в себя. – Послышалось примирительное в ответ с ноткой раздражения от корейца.
- Вы бы еще с трупом посреди площади сели! Иди тело закопай, а Витю в салон! Немедленно!
А имя то они мое откуда знают? Я не представлялся.
Кореец открыл дверь, и не спеша прошел до открывшегося багажника. Там он взял перчатки, облачил в них руки, достал лопату и зашвырнул ее в кусты. Подойдя ко мне, присел рядом на корточки, как ни в чем не бывало.
- Я бы похлопал тебя по плечу, но твой мозг и так в шоке. – Начал он. - А я прошел такую жизнь, что в принципе и меня можно вот так с пистолета на раз-два. Были в ней и кровь, и убийства, и жестокость… В общем, ты садись в машину, Витя. Не думай. А Лада тебе все объяснит. А я пока телом займусь. Договорились?
- Его надо достойно похоронить! – Запротестовал я. – Он нормальный человек. А я придурок долбанный! Я не разобрался! – Зачем то закричал я, срываясь на истерику, как будто эти люди могли меня понять.
- Да черта с два он нормальный. Тебе еще развивать и развивать свои способности. – Огорошил Кореец. - Если бы ты знал, скольким он липовых улик на ни в чем не повинных людей навешал, горя было бы меньше. В машине документы. Прочитай и все поймешь. Если вкратце, то этот криминалист два десятка людей по тюрьмам ни за что рассадил. У нашей структуры всегда полные данные. Мы херомантией не занимаемся. Так что садись в машину, убивец. В ближайшее время тебя ждет конкретно переосмысление жизни.
Я посмотрел на мощного корейца. Он снял очки и, перехватив взгляд, улыбнулся.
- Да ладно, не ссы, у нас там все долбанутые. Приживешься. Я Андрей. – И он протянул руку. – Пистолет только выбрось прежде, чем меня коснешься. А то фатальные ошибки никому не нужны.
Я медленно протянул дрожащие пальцы в ответ и коснулся, считывая информацию…
Так я познакомился с Андреем Аном и Ладой Корпионовой.
Назад: Часть вторая: «Дети Антисистемы»
Дальше: Глава 2
