Книга: Орудия Ночи. Жестокие игры богов
Назад: 39 Шамрамди, слежка за богом
Дальше: 41 Святые Земли, отдельные схватки, королевские каверзы

40
К востоку от Триамолина, каверзы

 

Брат Свечка придавил вошь, потом еще одну и еще одну (уже с остервенением), а потом объявил:
– Начинаю понимать, как некоторые люди становятся душегубцами.
Вши ли, люди ли – разница невелика, а люди к тому же причиняют гораздо больше огорчений. Если убить надоеду, унимается нестерпимая злость, чуть стихает царящее внутри безумие и хотя бы одна причина для расстройства пропадает навечно.
Кедла не стала возражать. Потянувшись за персиком, она поморщилась. После той тяжелой ночи, когда они заманили праман в засаду, разболелись старые раны. Донимала нога. Но разве Кедла Ришо, прославленная Вдова, кровожадная мстительница и глава Правоверных, могла сидеть без дела? Разумеется, нет, поэтому и выздороветь до конца ей никак не удавалось. Кедла всем говорила, что ей нравится местная теплая погода – в холодном климате нога болела еще сильнее. Брат Свечка поражался, что кому-то пришлась по вкусу эта раскаленная душегубка.
– Ну что, совершенный, теперь жалеете? – спросила Вдова.
– Пожалел еще тогда, когда «Егоза» только-только вышла за терлиагский волнолом.
– Значит, чистилище вы уже отработали. Пристроят теперь вашу тощую задницу по правую руку от Господа – между Ним самим и Аароном.
Кедла намеренно богохульствовала, но Свечка на приманку не клюнул.
– Дай мне спокойно похандрить и себя, бедного, пожалеть.
Вошел один из арнгендских мальчишек и объявил:
– Благородная госпожа, вас желает видеть тот генерал. Горт.
Кедла взмахнула рукой, и юнец вышел.
– Слыхали? Я теперь благородная госпожа.
– Он и своего дружка за госпожу почитает.
Учитывая, какие отношения связывали Кедлу и Надежду, чуть было не разразилась ссора, но помешало появление главнокомандующего.
– Снова грызетесь? – спросил Горт.
Главнокомандующий, глаза которого не успели приспособиться к полумраку шатра, подслеповато вглядывался в старика с девушкой.
– Все еще, – отозвался совершенный.
– Больше-то воевать не с кем, – проворчала Кедла. – Предводитель Войска Праведных упорно не дает нам делать то, зачем мы сюда явились.
– Тогда у меня для вас добрые вести. Можно присесть?
– Если вести и правда добрые, то хоть на коленки мне садитесь.
– Я уж их отполирую до блеска.
Свечка поразился, да и Кедла тоже: ляпнула, не подумав, а ведь главнокомандующий и не думал скрывать и тем более стеснять своего интереса к Вдове именно как к женщине.
Совершенный решил, что Кедлу внимание Горта и занимает и смущает. С монахом она такое обсуждать не могла. Из женщин Вдова сходилась лишь с Надеждой. Свечка подумал, что Надежда посоветовала бы Кедле воспользоваться подвернувшейся возможностью. Сама демоница явно не признавала единоженства. Свечка теперь догадывался, кем именно Надежда была в своем пантеоне.
– Я ездил в Шартель, – поведал им главнокомандующий, – пообщался со своим старинным дружком. Пили, байки травили о прошлых делах, с друзьями тогдашними встретились. Так с солдатами и бывает, когда долго не видятся. – В голосе его сквозило разочарование. – Изменился он. И всегда-то был серьезен, что твой молоток, а теперь все друзья за него волнуются. Будто он стал лучшим в мире полководцем, но при этом все человеческое отринул.
– Ходят слухи, что его коснулась Ночь, – сказала Кедла.
– Тут уж сомнений никаких. С ним теперь и другие трутся – вроде него самого. Хотя стоит признать, некоторые ого-го! Взять хоть Эви и Старицу! Ожившая мечта любого прыщавого юнца.
– Думаю, с Старицей мы встречались, – не выдержал брат Свечка.
– Вот как? Неужели? – удивился Горт.
– Главнокомандующий, сначала со мной флиртуете, а потом вам хватает наглости других женщин расписывать?
Тут уж удивился Свечка. Наверное, и Кедлу собственные слова удивили, но логика в них была.
– Ваша правда. – Горту хватило ума понять, что оправдываться не стоит. – Значит, я своего дружка и спросил: чего это мы тут торчим. Он не очень-то рад таким воякам, потому что управлять нами не может. Я в нем эту перемену заметил, большую перемену – он теперь всем хочет управлять. На тех, кто не подчиняется, смотрит, как совершенный на вошь, – мол, паразиты проклятые.
Кедла проворчала что-то в том духе, что уж она покажет этому болвану, кто тут паразит, дайте только поближе подобраться.
– Вы так лучше не говорите, – мрачно одернул ее Горт. – Услышит и воспримет всерьез. Разные уроды на его жизнь покушались, после этого он чувство юмора и вовсе растерял. Хотя и до этого был не больно-то весельчак.
– Так что же? – Свечка решил напомнить про причину визита.
– Он не против, если мы отправимся на восток и поможем удерживать земли между Геригом, Кладезем Дней и Мегаэдой, чтобы подкрепление из Люсидии не прошло.
– Но ведь люди Индалы вроде бы заперты в Шамрамди.
– Так и есть. При желании можно к осаде примкнуть. Под командованием тамошних капитанов.
Не успела Кедла выразить свое недовольство, как брат Свечка ее опередил:
– Ты же знала, еще когда из Терлиаги выходили, что такой свободы, как в Арнгенде, тебе не видать.
– Да вы что! – расхохотался Горт. – Мы ж хотим, чтоб хоть что-то уцелело, когда это закончится.
– Сочту за комплимент, – ответила Кедла. – Давайте все обсудим. Тот человек, что нынче заправляет в Гериге, раньше охранял лорда Арнмагила?
– Был главой телохранителей. Ушел со службы, потому что Пайпер его не слушал. Из-за чего Хекта – то бишь лорда Арнмагила – несколько раз чуть не укокошили. Везло ему пока несказанно. Так вот, Мадук из Хульса принадлежит к Братству Войны. Воин до мозга костей, в этом ордене все мечтают стать такими, когда вырастут. Я с ним неплохо ладил. Упертый малость, но блестящий солдат, вникает в самую суть. Хотя, думаю, он тоже изменился. Мадук бы сделал больше, кабы у него людей было достаточно. Но он целую вечность бодался с одним из лучших в мире военачальников!
– Какова вероятность, что мы сможем заняться делом?
Горт позволил себе ухмыльнуться и проворчал:
– На мой взгляд, не слишком большая. Проклятье! Вот я и сказал это вслух. Ну да ладно. Вы-то небось все про то, как бы черепушки вражеские порасшибать. Дорогуша, вы не слушали что ли? Гериг прямехонько на главном тракте – единственной дороге из Люсидии в Святые Земли, и воды там в достатке. Случись Индале вырваться из Шамрамди, ему придется туда пробиваться, чтоб родственничков своих вызволить.
Обо всем этом Кедла прекрасно знала: она денно и нощно трудилась, чтобы не посрамить репутацию грозной Вдовы. Свечка подумал, что девушка нарочно строит перед Гортом дурочку.
Пусть думает, что дело не так уж безнадежно.
– Полагаю, лорд Арнмагил просто хочет отправить выскочек туда, где они врага измотают, сами силы порастратят и его головушку кудрявую забивать не будут, – сказала Кедла. – У него ведь кудрявая головушка? А то мне лысые как-то не очень. Муж мой начал лысеть, еще когда ему двадцати не стукнуло.
Горт провел рукой по своей спутанной шевелюре, а Кедла притворилась, что не заметила.
– Хоть займемся чем-нибудь, не все же здесь гнить.
– Это точно, – согласился Горт. – Это точно.
Потом главнокомандующий неожиданно замолчал и молчал довольно долго, удивив тем самым брата Свечку: обычно этот человек говорил почти без умолку.
– Я действительно подумывала наведаться в Вантрад, – призналась Кедла. – Эти недоумки сидят сложа руки, хотя дринджерийцы от них в двух днях пути.
Она искала, чем бы заняться, и собирала сведения не только с помощью Надежды. Кипучая целеустремленность этой девушки совершенного раздражала. Жарища такая, а она все не уймется!
После замечания Вдовы о святом городе Горт как-то совсем сдулся.
Брат Свечка о ее планах тоже не знал.
– Кедла!
– Да бросьте! Почему нет? Никто этого не ждет. Думают, мы тут будем груши околачивать, пока его святейшество лорд Арнмагил и чалдарянский бог войны в одном лице дышать нам не дозволит.
Свечка молча открывал и закрывал рот, словно вытащенная из воды рыба. Кедла вполне способна была на подобное безрассудство: она не понимала, чего ей делать не следует, не верила, что может потерпеть неудачу, и ничего не желала знать, кроме своего стремления отвоевать Правосудным место в истории.
Она слишком зависела от Надежды. А сейчас ей приходилось вести совершенно иную войну на иной земле. Тут и сама соблазнительница-демоница была не так вольна в поступках. У ее родни имелись свои тайные цели.
– Я подумаю над вашим предложением, главнокомандующий, – заявила Вдова. – Мне нужно посоветоваться с Правосудными.
Монах не сдержал улыбки. С Правосудными Кедла не будет советоваться – просто прикажет им, но сначала побеседует с Надеждой, если сможет ее вызвать.
Совершенный вынужден был признаться самому себе: он жалел, что Надежда нечасто к ним заглядывает. Приятно было иногда поддаться греховным страстям, затаившимся в глубинах разума.

 

– Дорогая моя, мне не очень нравится эта идея, но лучше уж так, чем нападать на Вантрад, – сказала Кедле Надежда. – Лорд Арнмагил не поймет. Он потерял свою тень. Если ты двинешься на Вантрад, он обратится против тебя, даже если напрямую никогда этого не запрещал.
Свечка верил ей. Демоница жила настоящим. Будь она человеком, монах решил бы, что ее одолела неуверенность. Еще совершенный чувствовал, что она умалчивает о чем-то, связанном с Геригом.
Надежда не желала, чтобы Кедла перебралась к границе, но почему?
По всей видимости, Кедла тоже об этом гадала, а Надежда злилась, что выдала себя.
Вдова не боялась богини. Девушка не знала всего, но понимала, что больше можно не бояться Орудий так, как боялись их в древности. Кедла подскочила к Надежде сзади и шутливо обняла за шею.
– Ну же, дорогая! Что же ты так волнуешься?
Даже несмотря на присутствие Свечки, Надежда не прочь была немного поиграть. Она уступила.
– Все дело в том колдуне, по воле которого воскрешали богов в Коннеке? – спросила Кедла.
– Любимая моя, руки держи при себе, а ушки на макушке. Да, союзник он Руденса Шнайделя. Они хотели вознестись и заполучить божественное могущество. Со Шнайделем покончил лорд Арнмагил, тогда еще главнокомандующий. Эр-Рашаль хочет восстановить Дринджерийскую Империю. Родичи мои уверяют, что это лишь глупые мечты.
Свечка уловил в ее голосе неуверенность. Надежда сомневалась в своих же собратьях.
– Этот эр-Рашаль – самый хитрый, самый злобный и самый безжалостный из колдунов, хуже его разве что Тистимед Золотой. Но Тистимед уже и так вознесся. – Надежда содрогнулась, словно это ее очень тревожило. – К счастью для срединного мира, у эр-Рашаля просто талант обзаводиться врагами. Ему постоянно не везет.
– В каком смысле?
– Этому подлецу вечно все суют палки в колеса.
– Будто еще одна Анна Менандская, только та хоть в постели что-то умела, – заметила Кедла.
– Возможно. Он, вероятно, евнух, но это неважно. А важно вот что: ему вот-вот удастся задуманное. Может, уже через несколько месяцев или даже недель.
– Так почему никто ничего не предпринимает? – возмутилась Кедла.
– Дорогая моя, они пытались. Отговорки сплошные. Но главная причина, к несчастью, кроется в местных верованиях. Люди не верят, что какой-то спящий бог представляет для них угрозу. Утверждают, нет бога, кроме единого Бога. Многие даже на убийство готовы, чтобы это доказать.
Свечка постарался дышать ровно и унять колотящееся сердце. Несмотря на Надежду, несмотря на все происшедшее, ему все еще трудно было поверить, что Ночь гораздо сложнее, чем он думал всего каких-то несколько лет назад.
Чудовища из этого, как его называли местные, Идиама просто не могло существовать – только не в мире истинного чалдарянина или мейсалянина.
Что-то у монаха в голове щелкнуло. Пока картинка не сложилась, но беспокойства из-за Надежды у него прибавилось.
Она действовала очень осторожно, чересчур осторожно, и надеялась, что никто не заметит. Кралась на цыпочках, тасовала знания, боялась, что жители срединного мира заметят что-то, связанное с дринджерийским колдуном, что-то неявное.
Кедла тоже это почувствовала:
– Уверена, Правосудные согласятся. Что угодно, лишь бы тут не торчать.
На мгновение им показалось, что Надежда вздохнула с облегчением, а потом вдруг чуть обеспокоилась, будто возражая самой себе. Согласие Кедлы разрешило некое затруднение, но в будущем это грозило большими неприятностями.
Надежда поняла, почему улыбнулся Свечка, и еще больше обеспокоилась. В этот раз она не флиртовала, не соблазняла, не мучила. И даже Кедлу не завлекала.
– Я обязана доложить о вашем решении, – сказала она. – Нужно выступать немедленно. Через несколько дней погода испортится, а во время бури путешествовать опасно.
К удивлению Кедлы, Надежда торопливо обняла ее и поцеловала в лоб, а потом вышла из шатра.
Девушка и монах видели, как она выходила, но снаружи богиня так и не появилась. Караульные как раз встречали хвастуна-главнокомандующего. Бедный Горт, кажется, совсем не понимал, что главный жеребец тут вовсе не он.
Вдове Пинкус по некой непонятной причине пришелся по душе. Хотя с его появлением все вечно усложнялось.
– Надежда что-то затевает, – сказала Кедла Свечке.
– Дорогая моя, это само собой разумеется. Иначе она не может. С самого начала собиралась нас использовать. – Старик потер голову татуированной змеи на левой руке.
Еще одна змея, поменьше, шевельнулась, будто вспоминая ту первую встречу.
И что тогда было разлито в воздухе?
– Доказательств у меня нет, но чутье мне подсказывает, что она теперь сама всего лишь пешка, – призналась Кедла. – Кое-как выполняет приказ, намекает нам, что тетушки заставляют ее делать что-то, что ей совсем не по нутру.
– В этом ты лучше моего понимаешь. Как думаешь, что на самом деле происходит?
Кедла приложила палец к губам. Свечка решил, что она опасается колдовских шпионов, но тут в шатер вошел Пинкус Горт, уболтавший-таки караульных.
Кедла что-то сердито проворчала, но расстроилась она не сильно.
Совершенный подозревал, что нынешнего главнокомандующего тоже коснулась Ночь. Слишком уж это ощущалось, несмотря на его репутацию.
Зашевелились татуировки. Неужели из-за Горта? Значит, он опасен? Змеи вели себя спокойно с того самого праманского налета – тогда от их яда погибло несколько человек, а на совести у совершенного прибавилось пятен.
Назад: 39 Шамрамди, слежка за богом
Дальше: 41 Святые Земли, отдельные схватки, королевские каверзы