Назад: 30 Коннек, Антье, возвращение Вдовы

31
Брот, родной очаг

Шестеро путешественников материализовались в гостиной Анны Мозиллы. Красный как рак Титус тут же отпрянул от остальных. Но Хект был слишком взбудоражен и этого не заметил. Ему казалось, будто бы он успел побывать в нескольких неизведанных мирах сразу, а почему – он не знал. Вернувшись снова в срединный мир, он тут же позабыл обо всем, что приключилось за время перемещения.

А вот Герис и Кловен Фебруарен всё заметили.

– Девочки! – рявкнула Герис.

– Что? – спросила Вэли.

Лила лишь нахмурилась.

– Сами знаете что! – отрезал старик.

– Это не они, – выдохнул Титус. – Я сам виноват. Про Ною думал.

У Консента совершенно очевидно была эрекция, хотя он и пытался как-то это скрыть. Во время перемещения он прижимался к Лиле.

– Довольно, – прорычал Хект. – Забыли. Анна! Где же Анна? Почему ее нет?

– Наверное, у Нои сидит, – отозвалась Лила. – Помогает ей с мальчишками. Ноя не всегда с ними справляется.

К Титусу вернулось самообладание.

– Мне пора, – сказал он и неуверенно оглянулся на Лилу – будто бы хотел извиниться за что-то, а потом передумал.

– Иди. Если она там, скажи, что я вернулся. Если ей до этого есть дело, – велел Хект.

И Титус умчался – почти сбежал.

Хект смерил взглядом Вэли и Лилу. Обе, казалось, вот-вот прыснут.

– Прапра, думаю, вам с дедушкой почаще надо этих девиц пороть. Девочки, не надо так с Титусом.

– Но мы ничего такого не делали! – возразила Лила.

– Знаю. Но когда это случилось, вы не оставили его в покое. Давайте об этом забудем. Все, – добавил Хект, потому что Герис аж кипела от негодования, готовясь поведать миру, как несправедливо обходятся со слабым полом.

– Ладно, – согласилась она. – Прапра, нам с тобой пора опять за работу.

Раз, раз, и оба они исчезли.

Хект остался наедине с дочками. Что им сказать – он и понятия не имел.

– Прости, – начала Лила. – Я не… Титус… Я не знаю! – Она покраснела.

– Сказал же, забыли. Такое случается порой.

Анна примчалась так быстро, словно бежала со всех ног.

– Ты как здесь очутился, Пайпер?

Он посмотрел на девочек:

– Вы ей не сказали?

– Решили, что прекрасный получится сюрприз, – ответила Вэли.

– Мы вот-вот выступим в Святые Земли. Хотел тебя повидать сначала. Может, там со мной случится несчастье – с лошади упаду и утону во время переправы или умру от лихорадки. Ты для меня важный человек. Не мог я отдаться на милость судьбы, снова с тобой не повидавшись. Если хочешь, могу уйти.

– Не будь дураком. А вы, девочки, пожалеете еще, что не предупредили. Пайпер, ты же знаешь…

– Знаю. Но ничего поделать не могу. Все время надо быть лордом Арнмагилом и Предводителем Войска Праведных. Трудно опять стать Пайпером Хектом, когда я не на людях.

– Я теперь любовница лорда. Как вам, девочки, такое превращение?

Хект ощутил укол совести. Он-то сам был фаворитом императрицы.

Из-за интриги с Элспет его грызло чувство вины, хотя Анна никогда и не рассчитывала, что он будет хранить ей верность. Да и он от нее подобного не ждал, хотя и был уверен, что Анна Мозилла не поддастся желаниям плоти.

Почему же он чувствовал себя виноватым? Он делал то, что каждый божий день делали миллионы других мужчин.

– С девицами потом разберусь, – сказала Анна. – Главное, ты здесь. Займемся тем, чем всегда, – насладимся кратким мгновением. – Она усмехнулась. – Титус, несомненно, уже успел обрюхатить Ною.

– Нам переместиться к дедушке в особняк? – чуть покраснев, поинтересовалась Вэли. – Можем к Модели отправиться или еще куда. Чтобы дать вам побыть наедине.

– Не нужно, – отозвалась Анна. – Стары мы уже для таких глупостей, да, Пайпер?

– За себя говори, старушка.

Хект успел заметить, что с момента их последней встречи Анна успела немного постареть. Да и чуть располнеть тоже.

– А где Пелла? – спросила она. – Он с тобой?

– Нет. Он с Хаганом Брокком в Арнгенде, охраняет тамошнего нового короля. Его хвалят. Даже сумел договориться с той полоумной из Коннека, которую Вдовой прозвали.

Хект говорил о сыне с гордостью, но скрывал от Анны свою тревогу. Брокк уже давно должен был вернуться в Альтен-Вайнберг. Им с Бюлем Смоленсом надо было на время Кампании представлять в городе Войско Праведных. Брокк и Смоленс будут плечом к плечу с Феррисом Ренфрау и Альгресом Дриером защищать Элспет от оставшейся дома знати, расколотой на фракции.

Но сейчас можно обо всем этом не беспокоиться. Хект твердо решил отдохнуть от лорда Арнмагила.

– Сбегайте и правда к Муньеро, – попросил он девочек. – Он и так, наверное, уже злится, что вы уроки прогуливаете. Да скажите старому мошеннику, что я дома.

Вэли и Лила, состроив ему забавные рожицы, исчезли.

– Вот разошелся, – сказала Анна.

– Вовсе нет. Пошли на кухню. Покажу тебе, как в Альтен-Вайнберге жарят курицу.

– У меня курицы нет.

– Вот незадача! И дети ушли. Чем же нам заняться?

– Сколько народу знает, что я здесь? – гневно спросил Хект у Титуса Консента. – Как это может быть, что на следующее же утро после моего появления Аддам Хоф просит о встрече?

– Не знаю! – испуганно отозвался побледневший Титус. – Много кто, наверное, узнал о нашем появлении. Ноя и мальчики, Анна, ваши дочки, Муньеро Делари и его домочадцы, да вообще любой, кто следил за нашими домами.

– Ладно, ты прав. Здесь не обязательно виноват злой умысел. – Пайпер сдержал злость. – Или ты. Тебе ведь Братство не выслало приглашения.

– Как вы поступите?

– Никак. У меня на них времени нет. Хотя я и в долгу перед Хофом, ведь он присмотрел за Анной во время беспорядков.

– Неплохо бы уши навострить и разведать что к чему.

– А что стряслось? – встрепенулся Хект (он сразу решил, что это непременно что-то дурное).

– Не то, о чем вы подумали. Глупости всякие в основном. К примеру, Пинкус Горт уболтал Милостивого отправить бротский полк в Святые Земли.

– Что-что? Какой такой Милостивый?

– Ваш приятель Салюда наконец-то выбрал себе патриаршее имя. Вести из Арнгенда его подтолкнули.

– Пинкус – осел. Не хотел оставаться за бортом, вот и пошел в обход меня.

– Думаю, он в Святые Земли доберется раньше нас. Будет поджидать вместе с остальными – теми, кто по морю отправился, потому что вы их с собой не взяли.

– Он уже выступил?

– Четыре дня назад. А с ним триста сорок опытных пехотинцев, пятьдесят четыре всадника, да еще повозки, фургоны и пять фальконетов.

Титус перечислил основных лейтенантов Горта. Всех их Хект знал.

– Откуда тебе все это известно? Держу пари, ты из постели и на полчаса не вылез с нашего появления.

– Приятно, конечно, что вы такого высокого мнения о моих способностях, но слишком уж оно лестное. Да, из дома я не выходил. Но я же какое-то время служил у вас главным шпионом, а на жену главного шпиона не обращают внимания, когда она выходит из дома. Она многое слышит.

– Понимаю.

Пайпер не мог себе представить, чтобы скромница Ноя подслушивала нарочно. А еще ему не нравилось, что ей столько известно о делах мужа.

– Давай-ка, Титус, сменим тему. Скажи, я высокомерный? Заносчивый упрямец, который вечно хочет за всеми уследить?

– Командир, вам нужен честный ответ? Или такой, чтоб вам по душе пришелся?

– Вот ты уже и ответил на мой вопрос.

– Не совсем. Вы меняетесь не в лучшую сторону, но пока все не так плохо. Пока вы еще слушаете других. Иногда даже следуете чужим советам. Стремитесь ли всех контролировать? Несомненно. И с каждым днем все сильнее.

Хект хотел было огрызнуться, но сдержался:

– Продолжай.

– Вначале вы выбирали людей, которых считали способными, поручали им дело и не мешали его выполнять. Теперь ведете себя иначе. Постоянно заглядываете через плечо.

Но были же причины, чтобы…

Именно это Хекту и говорили все оторванные от жизни военачальники, которые так раздражали его своим стремлением копаться в мелочах.

– Командир?

– Титус, дай мне минутку подумать. У меня только что случилось печальное озарение. – Пайпер ненадолго погрузился в размышления. – Я стал тем, кого всегда ненавидел, когда был младшим офицером.

– Старые вояки говорят, что с вами еще не все так худо. Пока. Если это хоть как-то вас утешит.

– Не особенно, но спасибо. Может, оно само так получается, когда мы стареем и занимаем более важные посты? Отряд состоит из сплоченных воинов, предводитель отряда – первый среди равных, опытный солдат, который быстро принимает верные решения. А на следующем этапе все то же самое, но в четыре-пять раз больше. И вот, еще пара шагов вверх по лестнице, и всех ты уже не знаешь. Взаимное доверие трещит по швам.

– Командир?

– Просто размышляю вслух. Пытаюсь понять, почему так происходит. Где-то должен быть поворотный момент. Когда ты внизу, то не доверяешь никому из вышестоящих, потому что они-то, ясное дело, и понятия не имеют, какие испытания выпадают на передовой. А когда ты наверху, не доверяешь ленивым дуракам-подчиненным, думаешь, они не способны сделать то, что нужно.

– Занятно, – отозвался Консент. – Мне казалось, умный человек, который начинал свой путь с низов, а не получил высокое положение по праву рождения, переступает эту черту позже.

Хект хмыкнул. Он боялся, что уже перестал быть тем первоклассным командиром, которым рассчитывал стать, когда возглавлял отряд, вывезший мумий из Анделесквелуза.

– В отличие от всех полководцев прошлого, – заметил Консент, – у вас особый повод для самолюбия – Лучезарные.

Хект не сразу осознал это замечание. Он не использует Старейших на полную? Нет. Конечно нет.

– Титус, я на грани, но еще не покорился воле Ночи. Во всяком случае, пока. – Хект примолк на несколько мгновений. – Я мог бы столького добиться, хотя и не уверен, чего именно, используй я Лучезарных более умело. Готов поспорить, наедине друг с другом они потешаются надо мной.

– Командир, они иначе мыслят. Они же боги. Это для них слишком мелко. Так рассуждают смертные.

– Ладно.

Хект полагал, что Старейшие ведут себя гораздо более мелочно, чем многие смертные, если судить по мифам и легендам.

Они с Титусом сидели в гостиной у Анны, а сама она отправилась на кухню. Больше в доме никого не было. Разве что… У Хекта возник соблазн призвать Похитительниц – просто чтобы проверить, явятся ли.

– Как бы мне здесь ни нравилось, появляться в Броте нам не стоило.

– Почему, Титус?

– Командор ордена знает, что вы здесь. И знает, что добрались вы сюда не пешком и не верхом. Пошлет рыцарей из особого ведомства – разнюхать что да как.

Вероятно. Но Титус кое-что упустил: обычные люди не желали верить в созданий Ночи, в то, что Орудия способны на конкретные действия.

– Особое ведомство давным-давно сидит тише воды ниже травы, – сказал Хект.

– Приходится, их же тогда с поличным поймали.

– То были братья-отступники.

– Разумеется, – кивнул Титус. – Из них лишь немногие понимали, что они служат ворогу, а остальные просто выполняли приказы.

Хект уже давно за всем этим не следил. Братство Войны и особое ведомство почти не участвовали в его походах, когда Пайпер служил главнокомандующим. А в Граальской Империи их вообще было мало. Тамошние воины Господни принадлежали к граальскому рыцарскому ордену, именно он обрушивал гнев Божий на язычников востока.

– Титус, а чего это мы так из-за них переживаем?

– Не мы, а вы. Потому что Аддам Хоф продемонстрировал, что у него, видимо, имеются колдовские соглядатаи.

– Правильно.

У Хекта имелись разные возможности: он мог послать шпионить кого-нибудь из девчонок. Или даже Похитительниц. Хотя этих лучше приберечь на самый отчаянный случай. Хоф ему не враг.

– Вы словно замечтались о чем-то.

Хект вздрогнул. Он как раз задумался об Элспет.

– А теперь вид такой, будто я вас со спущенными штанами застукал.

– Титус!

– Командир, я говорю лишь то, что вижу.

– Посоветуй, что делать с Аддамом Хофом. Повидаться с ним?

– Ему очень важно вас увидеть, раз он готов рискнуть. Мы ведь догадались, что у него есть подручные из другого мира.

– Интересно какие.

– Ну уж он, конечно, вам расскажет без утайки.

– Титус, от тебя порой сплошная головная боль.

– У вас же нет раба, который бы нашептывал вам на ухо о тщете мирской славы, так что приходится мне напоминать, что вы всего-навсего человек. Пока человек.

– Пока?

– Этот недоумок Асгриммур умудрился как-то вознестись. Не в языческом краю и не в языческие времена. А у вас какие связи – сами подумайте.

Такой судьбы не пожелал бы себе ни Пайпер Хект, ни Элс Тейдж, ни лорд Арнмагил. Он не был язычником, хоть близко сошелся с языческими Орудиями. Прямо сейчас для него вообще не существовало никакого бога, разве что Элспет Идж.

Раздумья Хекта нарушило появление Анны. Она принесла в гостиную чай и легкий обед и казалась такой радостной, что чувство вины в душе у Хекта быстро переросло в презрение к самому себе.

– Сегодня вечером принципат Делари устраивает для нас прием. Титус, прихватите Ною и детей. Девочки тоже будут. Они в ваших мальчишках души не чают. Пайпер, там и повидаешься с Аддамом Хофом. Он ведь может прийти в гости к принципату Делари, не вызвав пересудов.

– Вот опять, Анна, ты мне напомнила, почему на тебя всегда можно положиться. Пока я тут развожу суету и понапрасну трачу время, ты, со свойственным тебе умом и здравомыслием, уже все организовала.

– Делаю, что могу.

Пайпер удивился ее ответу, который прозвучал едва ли не угрюмо.

Титус тоже это заметил.

– Принципат пришлет карету? – спросил он, допивая чай.

– Пришлет, – чуть оживилась Анна. – Приходите к семи, вместе и поедем.

Она смерила Хекта суровым взглядом.

Знает про Элспет?

Нет. Наверное, его настроение подхватила.

– Титус, увидимся вечером.

– Хорошо. Как вы отправите приглашение командору ордена?

– Что-нибудь придумаю.

Титус ушел, а Хект ощутил странную необъяснимую тревогу.

Он все сильнее ненавидел Пайпера Хекта.

Анна убирала со стола остатки обеда.

– У меня такое чувство, что ты мною недовольна. Что я сделал? Или чего не сделал? И как с этим быть?

Анна его удивила: подошла и ласково обняла.

– Пайпер, ты ничего не можешь с этим сделать. Проблема во мне. Мои желания опережают мои ожидания, а те уж и так обогнали самые щедрые причуды судьбы.

Хекту пришлось мысленно признаться себе, что он не имеет ни малейшего понятия, как устроена женская голова.

Возможно, Титус прав и не следовало им появляться в Броте. Может, нужно было расстаться с этой частью жизни.

Но Хект не мог. Бросить Анну значило бы бросить и Лилу с Вэли, порвать с Девятым и Одиннадцатым Неизвестными, порвать с Герис – то есть расстаться с единственной семьей, которая у него когда-либо была.

Герис бы точно велела ему проваливать восвояси, даже если бы остальные отнеслись с пониманием.

– Пайпер?

– Анна, возможно, не нужно мне было сюда возвращаться.

– Пайпер!

– Я уже почти смирился с тем, что мы врозь. А теперь снова эти мучения.

Он знал, что действительно будет скучать по ней. Анна Мозилла была воплощением дома, семейного очага, куда бы он ни отправлялся, он всегда знал, что у него есть надежное убежище, где его всегда ждут. Все-таки он был эгоистом.

– Но я снова с ними справлюсь. Всего лишь год. А потом не будет больше священных походов.

– Так ты что, просто возьмешь и перестанешь быть лордом?

– Титул-то не настоящий. Ну, то есть настоящий, но к нему не прилагаются ни обязанности, ни могущество. Я трачу свои доходы на Кампанию. Если потом не отойду в сторонку, родня Катрин меня, скорее всего, укокошит.

– Ну, пока это еще никому не удалось?

– Достаточно, чтоб удалось один раз. Что думаешь про Аддама Хофа?

– Весьма порядочный и галантный рыцарь. Что для члена Братства необычно. Но к врагам Господним он безжалостен.

В карету Муньеро Делари набилось четверо взрослых и трое детей. Только трое? У Консентов же вроде было еще несколько отпрысков.

Ноя вся сияла. Эта тихая застенчивая женщина никогда не привлекала к себе внимания. Хект поразился, какой она стала красавицей.

– Наведаться в Брот было для Титуса очень правильным решением, – сказал он Анне.

– И для нас тоже. Что бы ты там ни думал.

Слова мудрой богини плодородия Анны Мозиллы. Для Пайпера Хекта она была своего рода Орудием.

– Преклоняюсь перед твоей женской мудростью.

– И нечего издеваться.

– Господин Консент, – повернулся Пайпер к Титусу, – ты у нас старый женатый человек, руки-то можешь не распускать?

Ноя залилась краской, но Титус лишь ответил без всяких следов раскаяния:

– Могу, но зачем время зря терять? Пришлось в два дня втиснуть целый год.

Титус, в общем-то, не так уж и распускал руки, несмотря на шпильку Хекта. Все же в карете с ними ехало трое детей.

Впрочем, трудно было сказать, что они едут в карете: один лишь младенец не торчал по пояс из окна – проносившиеся мимо улицы его пугали.

– Полагаю, именно это на языке солдат и называется отвлекающим маневром, – сказала Анна. – Не волнуйся, Пайпер. Все получилось. Мы уже приехали.

Она была права. Дверь кареты открыл слуга Муньеро Делари Туркин. Он поставил приступку и помог дамам спуститься.

Первой вышла Анна. Она так поглядела на Хекта, что стало понятно: вовсе он не такой умник, как ему самому кажется.

Принципат Делари самолично вышел поприветствовать гостей. Хекту показалось, что дедушка для кого-то разыгрывает представление. Он оглянулся в поисках зрителей. Делари использует его для каких-то политических махинаций?

Герис и Кловен Фебруарен тоже вышли на улицу.

Неожиданно по спине Хекта пробежал холодок. Он повернулся. В небе висела почти полная луна, и в ее свете четко вырисовывался темный силуэт на верхушке одной из древнеимперских триумфальных колонн – их не счесть было в Броте. Почти со всех таких колонн статуи давно посбивали. Вот и с этой тоже.

Фигура расправила пятнадцатифутовые крылья.

– Намек понят.

Жуткие телохранительницы от него не отставали.

Девятый Неизвестный, как отметил про себя Хект, тоже все видел.

Муньеро Делари крепко обнял Анну:

– Дорогая моя, как я рад вас видеть. Вы нас совсем забыли.

– Да, превращаюсь в затворницу, – призналась Анна. – Думаю, всему виной возраст. Чаще всего и из дома-то выходить не хочется.

Хект уловил в ее голосе унылые нотки.

Он хотел было пожать принципату руку, но старик и его обнял. Разомкнув через мгновение объятия, Делари направился к дому – слева Хект, справа Анна.

– Пайпер, мне тут таких чудес про тебя понарассказывали. Настоящие чудеса. Пойдем внутрь, подальше от чужих ушей.

В доме их ждали Вэли и Лила, а еще неторопливо беседовали Гаурли и Феррис Ренфрау.

Гаурли принадлежала к Ранулам: может, у нее не такое сильное предубеждение против Отродья? А может, просто времена такие настали.

– Вы тут все восстановили, – восхитился Хект.

– Лучше, чем было, – откликнулся Делари. – И теперь я лет на двести на крючке у ростовщиков.

Девочки поприветствовали Хекта.

– Какие же вы обе красотки, – сказал он. – Дедушка, надеюсь, вы за этими девицами хорошенько присматриваете.

– Пайпер! – возмутилась Анна. – Разве можно такое говорить?

– Да ты на них только взгляни! Любой похотливый поганец старше одиннадцати лет…

– Подумай головой. Они ведь женщины, и сами решают, куда им пойти и когда. Никто им не указ.

Лила бросила на него лукавый взгляд: мол, попробуй что-нибудь на это возрази.

– Они и так уже старые девы, – вмешался Фебруарен.

– Не вижу никакого смысла выходить замуж, – парировала Вэли. – И вообще иметь дело с мужчиной. С нашими занятиями нам и так веселья хватает.

Хект кивнул. Учитывая то, откуда он вызволил девочек, у Лилы и Вэли наверняка сложились весьма превратные представления об отношениях между мужчиной и женщиной.

– Жаль, Пеллы нет, – вздохнула Лила. – Скучаю по этому мелкому назойливому проныре.

Все замерли.

– Лила! – воскликнула Анна. – Где ты этого нахваталась?.. – Она повернулась к Кловену Фебруарену, но тот был сама невинность.

– Как и было сказано, девочки сами решают, куда им пойти. Так что она, вероятно, проводила время в компании каких-нибудь проходимцев.

– Не сомневаюсь.

Служанка Делари Фельска объявила, что ужин подан. Несмотря на высокое положение гостей, каждый сам должен был накладывать себе на тарелку еду и относить ее к столу. У принципата было слишком мало слуг, чтобы устраивать традиционный званый ужин, а временную прислугу он впускать в дом отказывался.

Хект со вздохом принялся выбирать угощение. Возле длинного стола замер навытяжку Туркин. В его обязанности входило рассадить гостей. Консентовых малолеток хоть и не посадили отдельно, зато уж разместили как можно дальше от хозяина.

Пока гости устраивались, прошло около четверти часа. Титус сел последним – помогал Ное. Вэли и Лила сидели на дальнем конце стола подле Нои и тоже помогали ей с мальчишками. Муньеро Делари уселся во главе, справа от него – Гаурли, слева – Хект, после Хекта – пустой стул, потом Анна. Герис сидела за Гаурли, а рядом с ней тоже стоял пустой стул. Титус и Феррис Ренфрау расположились друг напротив друга рядом с девочками. Титус был вполне доволен, а вот Ренфрау чуть рассердился. Напротив Кловена Фебруарена тоже осталось пустое место, но там не было стула.

Все, даже самые маленькие гости, взглянули на хозяина.

Делари, казалось, это позабавило.

– Раз уж у нас такое разношерстное собрание, странно было бы молиться перед едой, как того требуют традиции. Пусть каждый улучит минутку и тихонько вознесет мольбы божественному в своем собственном понимании. Я лично воспользуюсь этим временем и выбраню тех, кому не хватило вежливости прийти вовремя. Так-так, вот и один из них. Ему только чистилищем пригрожу.

Из той самой комнатушки, куда обычно перемещались из своих странствий Фебруарен, Герис и девочки, вышел Асгриммур Гриммсон. В волосах у него застряло перо, а одежда, которую он на ходу пытался разгладить, будто бы еще совсем недавно лежала в мешке. Туркин встретил гостя, что-то ему прошептал, отвел к столу с едой, а потом усадил подле Герис.

Остальные в это время почти не разговаривали. Ренфрау еще больше помрачнел, потому что его усадили дальше, чем вознесшегося. Хект с подозрением наблюдал за Гриммсоном. Тот что-то бормотал Герис о плохой погоде в Джагских горах.

Тем временем Туркин отправился встречать следующего припозднившегося гостя.

За столом почти не разговаривали, ели тоже мало, разве что Титусовы мальчишки уплетали за обе щеки.

Хект не сводил глаз с сестры и вознесшегося. Что-то такое между ними происходило. Трудно будет не сунуть свой нос и не выяснить, что именно.

Запоздало он осознал, что за этим ужином всем присутствующим не составит труда догадаться о его связи с Делари, Фебруареном и Грейдом Дрокером – если кто-то еще о ней не знал.

Хект встретился взглядом с Гаурли, и та изогнула правую бровь. Этого хватило, чтобы Хект понял: Орудие предупреждает его насчет Герис и Асгриммура. И напоминает о ханжестве.

Пайпер поморщился.

Гаурли знала то, что ему не хотелось бы ей сообщать. Это давало ей небольшое преимущество.

Девятый Неизвестный наблюдал со своего конца стола. Вероятно, старому лису обо всем известно…

Туркин вернулся в сопровождении командора ордена Аддама Хофа и главы клана Бруглиони, Палудана Бруглиони. Палудан все еще перемещался в кресле на колесах.

В последние несколько лет Хект с Бруглиони почти не общался, хотя фактически возвел на патриарший престол Палуданова лучшего друга Джервеса Салюду.

Видимо, Палудан явился сюда представлять Милостивого.

Хект встал и подошел к Палудану, который как раз двинулся к столу с едой.

– Давайте помогу.

Кресло Палудана катил Туркин.

– Хорошо, – согласился Бруглиони и повернулся к Хофу. – Командор, вы первый.

– Не ожидал вас здесь встретить, – сказал Хект.

– А я тебя. Думал, придется тихонько беседовать с глазу на глаз с могущественным членом коллегии, который не особенно-то поддерживает Милостивого. Вообрази мое изумление: вылезаю я из кареты, а тут вдруг Хоф. Теперь-то я совсем ничего не понимаю.

– Вы такой не один.

Бруглиони посмотрел на Лилу с Вэли и Титусовых отпрысков и едва заметно нахмурился, а потом все внимание уделил угощению. На столе стояли в основном сытные блюда под жирными соусами.

– Дома не дают мне жизни радоваться. Ну, буду я есть то, что они мне суют, а не то, что хочется, – разве проживу вечность? Едва ли. Ты понимаешь, что тут творится?

– Нет. Хотя думал, что понимаю, пока не приехал. Точно как и вы.

– Огорошен?

– Именно. Не многовато ли вам еды?

– В самый раз. Платит-то Делари. Значит, меня и правда позвали из-за моей связи с Милостивым?

– Полагаю, что так.

– А тебя? Как ты вообще здесь оказался? Ты же должен сейчас быть за сотни миль отсюда, на пути в Святые Земли. Джервес хитроумную буллу выпустил для твоей Кампании во славу мира и веры.

– И императрица ему за это благодарна. Решила в ответ отступиться от самых возмутительных притязаний своего отца на земли Брота.

– Неужели? Парочка таких заявлений, и позиция Джервеса бы сильно укрепилась.

– Я предложил ей подождать, пока я не вернусь из Святых Земель.

– Худо. У Джервеса мало друзей. В коллегии его не скинули еще в основном потому, что боятся навлечь неудовольствие принципата Делари.

– Правда?

– Уверен, что прямо сейчас зреет несколько заговоров.

Хект оглянулся на Гаурли, та посмотрела ему в глаза и чуть заметно кивнула. Она сделает что должно.

Спустя несколько мгновений Орудие снова кивнуло: колеса закрутились.

– Положение Джервеса не так ненадежно, как вы опасаетесь, – сказал Хект.

Бруглиони взглянул на него с тревогой:

– Ты меня беспокоишь. Вечно с тобой что-то не то.

– Вам виднее. Но я всегда делал все возможное для тех, кому служил.

Бруглиони хмыкнул.

– Мальчики, кончайте уже сплетничать и идите сюда, – велел Муньеро Делари. – Есть хочется.

Хект слишком долго шушукался с главой клана Бруглиони, и это уже не походило на непринужденную светскую беседу.

– Конечно.

Он отнес к столу Палудановы тарелки, а тот сам катил свое кресло.

Хект уселся. И на него уставились все присутствующие, кроме Бруглиони.

– Давайте поедим, – провозгласил Муньеро Делари.

Во время ужина Аддам Хоф не стал ни о чем расспрашивать Хекта, даже когда принесли кофе и бренди. К тому моменту в дальнем конце стола уже никто не сидел. Хект воспользовался моментом и поблагодарил Хофа за то, что тот укрыл Анну с детьми во время осады Брота.

А вот Делари было любопытно, зачем явился командор.

– Вам потребуется моя тихая комната? – спросил он.

– Нет. Мои новости – не тайна.

– Предупрежден – значит вооружен?

– Да. Предводитель, почти все это сообщил нам Мадук из Хульса, который раньше служил у вас. Теперь он в Святых Землях. Думаю, Мадук полагал, что эти отчеты дойдут до вас через Кловена Фебруарена. Его он, кажется, считает неким сверхъестественным существом.

– Сверхъестественное уж точно, – вмешалась Герис. – Такого сверхъестественного на дороге завались, где коровы прошлись.

– Асгриммур, – обратился к вознесшемуся Фебруарен, – надо бы тебе эту женщину развеселить.

– Прошу вас! – одернул их Хект. – Никаких пошлостей! Господин Хоф, продолжайте, пожалуйста.

– Мадук стал командором ордена в крепости Гериг. Знаете такую?

– Название это всплывало, когда мы готовились к походу. Судя по докладам, крепость неприступная.

– Именно. Но во времена фальконетов и огненного порошка все изменилось. Отступник ша-луг по имени Нассим Ализарин частично ее обрушил – взорвал тайком пронесенный внутрь огненный порошок, а в результате подорвался секретный склад самого Братства.

Нассим Ализарин – имя из прошлого.

– А главные вести такие: когда Индала разгромил Гордимера, дринджерийский колдун эр-Рашаль аль-Дулкварнен бежал через Святые Земли на север. Он укрылся в Идиаме, в одержимом городе Анделесквелузе, и пытается воскресить Орудие, которое раньше звали Ашером.

– Тамошние земли и легенды я не знаю, – отозвался Хект, – но, судя по вашему рассказу, он затевает нечто вроде того, что злодеи хотели провернуть в Коннеке и на Артесипее.

Пайпер оглянулся на Гаурли, но та лишь пожала плечами.

– Ашер был верховным Орудием в тех краях, – пояснил Хоф. – Метал громы и молнии, жаждал крови. Возможно, именно он породил бога дейншокинов.

– Ого! Жутковато.

– Мадук беспокоится. И я беспокоюсь. Возможно, в Святых Землях вам придется иметь дело и с другими игроками.

Хект снова оглянулся на Гаурли.

– Так всегда и бывает. Вечно-то все запутывается дальше некуда. – (Лучезарной, видимо, нечего было сказать.) – Так вы поэтому хотели меня видеть?

– В основном поэтому.

Хект хотел выяснить, как рыцарь узнал о его появлении в Броте, но такую задачку лучше подкинуть Лучезарным.

– Я рад, что у Мадука дела идут хорошо. Командор ордена, говорите? Кто-то умер?

– Братство учредило еще одно командорство, чтобы не дать развернуться в Гериге мерзавцу по имени Роджерт дю Танкрет.

– Когда Мадук служил главой моих телохранителей, мы постоянно ругались. Он чересчур серьезно относился к своим обязанностям и ни в чем не желал уступать.

– Жаль, что в Братстве нету тысячи таких Мадуков.

– Пожалейте нас, грешных.

Хоф вяло улыбнулся.

– И еще кое-что. В качестве личного одолжения. Захватите с собой в поход имущество Редферна Бехтера. Он оставил вещи вам, но в Братстве надеются, что вы почтите одного из наших величайших воинов и упокоите его скудный скарб в той земле, которой он отдал многие годы своей юности.

– Вполне разумная просьба.

Хект чуть покраснел. Сундучок Бехтера болтался где-то среди его пожитков. Пайпер таскал его за собой, но вот уже много месяцев о наследстве сержанта не вспоминал. Он уже больше не надеялся разрешить загадку сундучка.

Хоф прищурился и оценивающе посмотрел на Хекта – видимо, так и подозревал, что тот про сундук забыл.

– Благодарю вас. Со временем, если Господь дарует нам победу, перевезем в Святые Земли и его кости.

Этот диалог не понял никто из присутствующих.

– Хотел бы я подольше с вами побеседовать, – сказал Хект. – Бехтер был для меня дорогим человеком, но я так толком его и не узнал.

– Он был одним из тех немногих, кому удалось пережить битву у Кладезя Дней. Сеча вышла такой страшной, что уцелевших Братство отослало на запад. Их снедало чувство вины из-за того, что сами они не погибли. В следующем суровом бою им вряд ли удалось бы выстоять.

На службе у главнокомандующего Редферн Бехтер никогда не проявлял слабости, но и противостоять Индале аль-Суль Халаладину ему больше не приходилось.

– Нужно как-то пояснить остальным, – спохватился Хект. – Мы обсуждаем нашего общего друга Редферна Бехтера, который прошел со мной коннекские кампании.

Это разрядило обстановку. Хотя бы отчасти. Нашлись и те, кто помнил сержанта.

– Надеюсь, мне в самое ближайшее время удастся встретиться с Мадуком, – снова обратился к Хофу Хект. – Он расскажет мне все, что необходимо знать…

У Гаурли едва заметно изменилось выражение лица, и Хект понял, что она хочет переговорить наедине.

– Мне нужно выйти подышать. Скоро вернусь. – И с этими словами Пайпер вышел вслед за Гаурли.

На улице задул холодный ветер, поднимая с земли пыль и мусор.

– Будет дождь, – сказало Орудие. – Наверное, сильный.

– Наверное. В чем дело?

– Воин-монах узнал, что ты тут, потому что у него в крепости запрятано несколько волшебников. Как именно ты явился, они не поняли, но уже через несколько минут узнали о твоем прибытии.

– Волшебники? Худо для такого человека, как он.

– Намерения у него чистые.

– Намерения у всех всегда чистые, разве не так?

– Ночь извращает людей, которые ею пользуются.

– Это предупреждение лично мне?

– Если придется к месту. Есть и другое дело: вечное чудовище, обитающее под городом, опять воспрянуло. Мы его уничтожили, но оно воскресает снова. Жители Брота без своего князя тьмы никак не могут.

– Хорошо. Спасибо.

– Ты здесь понапрасну теряешь время. Возвращайся в Альтен-Вайнберг.

Хект гневно на нее посмотрел, но никаких скрытых намеков в этой фразе не уловил.

– Твоя правда. Паломничество совершил ради чувств. Возможно, и не нужно было.

– Возвращаемся в дом.

– И снова ты права.

– Я богиня. Я всегда права.

– Это ты так думаешь.

Хект вернулся в столовую, размышляя о том, что он, как это ни прискорбно, недостаточно эффективно использует своих необычных союзников.

– Послушайте все, – объявил он. – Я не только радовался встрече с вами, но и прощался. Будущее мое видится мне в дурном свете. Но я верю, что в Святых Землях нас ждут великие свершения. Мир изменится во многих смыслах, иногда неожиданных, но… Меня действительно мучает дурное предчувствие. А теперь… пора прощаться. Ноя, не плачьте. С Титусом все будет хорошо, может, святым его сделают.

Хект собрал родных. Озадаченный Консент последовал его примеру.

– Что происходит? – прошептал он.

– Точно не знаю. Предчувствие. Быть может, наш душещипательный визит сюда был больше, чем просто очевидной ошибкой.

Палудан Бруглиони и Аддам Хоф застыли с недоуменным видом.

Гаурли подошла к Бруглиони и, не представившись, что-то торопливо зашептала ему на ухо. С помощью этой информации патриарх сможет упрочить свое положение.

Напоследок она повернулась к Хофу:

– Пока вы укрываете своих волшебников, тьма в подземельях Брота будет снова и снова возвращаться к жизни.

Командор ордена хотел ее расспросить, но только молча шевелил губами. Гаурли вышла, и Хоф устремился за ней. На улице никого не было, будто женщина ему примерещилась.

Хотя рыцарь все же заметил крылатое создание на верхушке триумфальной колонны, где раньше не было никаких статуй.

От речей Хекта Анна расплакалась. Ною с детьми отвезли домой. Вокруг Пайпера с Титусом собрались Герис, девочки и Кловен Фебруарен. По настоянию Титуса на этот раз они с Хектом встали лицом друг к другу. Пайпер хотел разрядить обстановку и попытался сострить, что было ему не свойственно.

Сбившиеся в кучу люди повернулись и пропали. В освободившееся пространство со свистом устремился воздух.

Анна гадала, доведется ли ей еще когда-нибудь увидеть Пайпера.

Хект очнулся, не понимая толком, где он и кто он. В комнате никого не было, но продлилось его одиночество не дольше минуты.

Вошел Ривадемар Вирконделет в сопровождении целой толпы. Слуга нес поднос с хлебом, чаем и супом, потом шли цирюльник и портной, следом двое мальчишек тащили большую медную лохань, еще двое – ковер, чтобы под эту лохань подложить, а потом еще и еще – с полотенцами, мылом, благовониями.

– Лейтенант Консент сказал, вы больны, – объявил Вирконделет.

«Снова», – уловил Хект невысказанную тревожную мысль.

– Когда закончите есть, как раз принесут воду для купания.

Хект шлепнул себя по виску:

– Мне такой сон дикий приснился. Казалось, все взаправду.

– Да? – с искренним интересом спросил Вирконделет.

– Так бывает: знаешь, что не взаправду, но сон такой настоящий, что невозможно убедить себя в обратном.

– Мне такие никогда не снились. Разве что один раз, когда лет пять было, привиделись на небе две луны. Спорил с родителями потом до бесконечности.

– Сколько? – спросил Хект. – В смысле, сколько это все продолжается?

– Консент сообщил, что вы занемогли, шесть часов назад. У вас лихорадка была. Говорили непонятно что.

– Где Титус?

– Собирается в дорогу. Через час рассветет. Вы хотели сегодня выступить.

– Что-то не похоже, что выступим. – Хект чувствовал себя выжатым как лимон, в голове по-прежнему царила неразбериха; он потер левой рукой лоб и макушку. – Титус делает из мухи слона.

– Так вы не больны?

– Просто устал как собака. Давайте уже займемся делом. Может, и правда удастся выступить сегодня.

– Вас желает видеть императрица.

– Ну да, как же – выступим.

Элспет была недовольна.

– Я вам уже наскучила, лорд Арнмагил?

У леди Хильды было напряженное лицо. Подавая кофе, она с Хектом не заигрывала.

Они сидели втроем в тихой комнате.

– Простите, ваша светлость?

– С самого возвращения вы ни разу не пришли на вечернюю молитву.

Не пришел. Даже мысли такой не возникало.

– Валялся без сознания.

Поведет ли она себя разумно?

– Знаю. Вы куда-то отправились с Титусом Консентом и теми… существами. Они из вас евнуха сделали?

– Я болел.

– Элспет, лорд Арнмагил, должно быть, очень устал, – пришла на выручку госпожа Дедал.

– Однако якшаться с демонами ему сил хватает.

Логика тут не поможет. Элспет чувствовала себя брошенной – вот в чем дело.

Хильда долила императрице кофе и посмотрела из-за ее спины на Хекта, беззвучно шевеля губами: мол, не оправдывайтесь.

Хект и не оправдывался. Ему сейчас хотелось лишь одного – поспать.

Это желание его беспокоило. Раньше его никогда не тянуло прикорнуть чуть что. Никто из подчиненных ничего посоветовать толком не мог. Никто не понимал, что с ним творится.

Гаурли велела ждать и ложиться спать, когда хочется, со временем это должно пройти.

– От меня нельзя избавиться, словно от какой-то полковой потаскушки, – отрезала Элспет, вперив в него разгневанный взгляд.

И снова госпожа Дедал жестом призвала к молчанию. Она чуть двинула рукой, показывая, чтобы Хект сделал глоток.

Ничего не оставалось, как тянуть время.

Хект догадался, что Элспет напугана. Близились большие перемены. Он надолго уедет, императрица останется без защиты Праведных. Может, у нее, как и у него самого, появилось дурное предчувствие. А он ее не успокоил. Его оправдания, хоть и вполне обоснованные, не могли унять ее тревогу.

– Я уже отложил поход на день. Сегодня вечером помолюсь с вами.

И тут императрица, конечно, опять едва не взорвалась: если он, так уж и быть, явится лишь потому, что она того потребовала!..

Леди Хильда что-то неслышно прошептала Элспет, и та прекратила спорить.

– Чего она хотела? – спросил Титус, обеспокоенный неожиданной выходкой Элспет.

– Рассердилась, что я не докладывался и в часовню не являлся. Знает, что нас с тобой не было.

Значит, кто-то болтал о чем не следовало.

– Возможно. Теперь это не имеет значения. Скоро мы отправимся в путь и уже ни перед кем отчитываться не будем.

– Хорошо бы Господь над нами не посмеялся. А так жду не дождусь. Значит, точно завтра? Скарб уже отправили.

– Как только рассветет.

Элспет была особенно ненасытной. И помолиться захотела тоже. Хект решил, что причиной такой страсти было вовсе не желание, а отчаяние.

– Долго же вы, – сказал Титус.

– Она все говорила и говорила, – отозвался Хект, пряча волшебную свечу. – Не мог же я взять и уйти.

– Я вам найду где пристроиться, чтобы поспать в дороге. Да, совсем забыл. Пелла с Брокком объявились.

– Неужели? Закончили там все наконец?

– Анселин наконец-то почувствовал себя спокойно. Ни Хаган, ни мальчишка не захотели от нас отстать.

Хотя Брокку предстояло остаться в Альтен-Вайнберге.

– Если разрешу Пелле выступить с войском, Анна меня убьет.

Хект отправился в свои покои. Ему не терпелось увидеть Пеллу и услышать его рассказ.

Анне придется смириться. Мальчик уже достаточно вырос.

Вместе со своими придворными дамами Элспет пришла посмотреть на отъезд Предводителя Войска Праведных. Было сыро и холодно, нынешней весной такие дни выдавались частенько. Кое-кто из участников похода, потрусоватей, опасался, не выпадет ли снег.

Как только колонна выехала с площади Франца-Беннеруста, лорд Арнмагил спешился и перебрался в повозку, которую приготовил для него Титус. Сам Консент именовал ее экипажем, но на самом деле это был обычный фургон, в котором между мешками с луком и деревянными ящиками приткнули тюфяк.

Но Хекту было плевать. Уже через несколько мгновений его одолел сон. Он спал весь день, да и ночью после этого от бессонницы не мучился.

Кое-кто из подчиненных не обрадовался, что пришлось разбивать лагерь в чистом поле: им-то хотелось перескакивать из трактира в трактир, но лорд Арнмагил желал, чтобы все пораньше привыкали к суровым условиям. Ни прамане, ни Святые Земли удобств не предоставят.

Серьезных затруднений пока не было. Офицеры хорошо справлялись с каждодневными делами, и постоянно присматривать за ними не было нужды. Чему Хект и радовался. Через десять дней после выступления из Альтен-Вайнберга он уже спал по двадцать часов в день.

Его подчиненных это вполне устраивало. Они никогда не знали, какого именно лорда Арнмагила увидят после пробуждения.

Иногда просыпался Пайпер Хект, которого они знали вот уже много лет, но частенько перед ними представал холодный, отстраненный военачальник, не терпящий ошибок. Такой Хект словно бы обладал даром ясновидения и знал, что следует сделать, еще до того, как возникала необходимость. Действовал Предводитель весьма эффективно, но воинам, которые и так волновались из-за странностей своего командира, становилось еще более жутко.

После первых десяти дней Пайпер Хект стал спать уже меньше.

С королем Ховакола они встретились на мосту, памятном по прошлой схватке.

– Императрица уже сообщила вам, но я хотел попросить вас лично, – сказал Хект Стейну. – Мы с Элспет хотим, чтобы вы возглавили следующее войско, которое отправится в Святые Земли. В этот раз нам пришлось отказать тысячам желающих.

От воинственности Стейна и следа не осталось. Он не хотел сражаться, пусть даже и с благословения церкви, и принял предложение неохотно.

– Гаурли, мне необходимо с тобой переговорить, – сказал Хект в пустоту, вернувшись в свой фургон.

Он ужасно устал. Разговор со Стейном был долгим и тяжелым и совершенно вымотал его.

В фургоне появилась Гаурли.

– Да? – спросила она, усевшись на один из ящиков.

– Сегодня Стейн вел себя иначе. Почему?

– Больше нет того сверхъестественного создания.

– Мне нравится твой подход – говоришь все напрямик.

– Действуем как искусные купцы. Почти все смертные ненавидят богов за то, что мы презираем ясность. Так что по возможности будем избегать двусмысленностей, хотя это тоже может кое-кого раздражать.

Не пыталась ли она и Предводителя сейчас рассердить? В какой-то степени.

– Стейн был одержим местным Орудием, которое, вероятно, считалось божеством в языческие времена, – пояснила Гаурли.

– И сбежало после стычки со мной?

– Несомненно, Убийца Богов.

– Жизнь моя становится все более странной.

– Мне следует вознегодовать от твоих слов?

– Посмотри на все с моей точки зрения.

– Пытаюсь. И у меня получается гораздо лучше, чем ты думаешь.

– То Орудие не доставит нам хлопот?

– Оно ранено и прячется в надежде, что про него забудут.

– Значит, угрозы больше нет, – подытожил Хект, внезапно осознав, что ему уже все равно.

– Нет.

Делу конец, и можно поспать. Но Гаурли явно что-то недоговаривала и хотела, чтобы ее поуламывали.

– Что-то важное? – спросил Пайпер.

– Судить тебе.

– Так что же?

– Авангард хоть и выполняет твои приказы, но возле Антала встречает довольно серьезное сопротивление. Не только прамане, но и чалдаряне восточного толка, и антасты рвутся в бой, хотя их к этому и не принуждают. Обычно это заканчивается для них плохо. Твои лейтенанты успешно подавляют их оборону, ведь у них так превосходно работает разведка.

– Кто-то напрашивается на комплимент – я приму к сведению.

– Благодарю, Предводитель Войска Праведных. Нам приходится сложнее, чем ты думаешь. Ныне мы действуем на пределе возможностей, до чудес древности нам далеко.

– Неужели? Я-то думал, вы поедаете волшебство из Кладезей Ихрейна.

– Что?! – На лице у Гаурли отразилось искреннее изумление. – С чего это ты решил? Нет. Конечно же нет. Нам бы очень хотелось испить из них, наесться до отвала, но мы не можем сильно отдаляться от тех, кто в нас верит. Чем дальше мы от Обители Богов, тем ближе приходится держаться. Чтобы действительно добраться до какого-нибудь Кладезя, нам понадобится помощь Отродья, вознесшегося и всей твоей семейки. Но как только мы туда доберемся, то быстро восстановим силы.

Хект не сомневался в ее словах. Все это звучало вполне логично, хотя, вдумываясь в подробности, он приходил в некоторое замешательство.

Как печально, что Старейшие зависят от веры своих последователей.

– Когда сам я к ним подойду, вам станет легче?

– Если именно ты, то да. Только тут все как бы обратно пропорционально.

– В смысле?

– Ты приблизился, скажем, на десять миль, а мы сможем дотянуться еще на две-три.

Неудивительно, что Старейшие так стараются помочь.

– Понимаю. Значит, поеду быстрее.

Хотя Хект и так уже догонял крупные отряды. Его собственный был более маневренным.

– Хорошо бы. На восточном пути поджидают неприятности.

После перешейка Антал чалдарянские войска должны были разделиться и перебраться через центральный хребет тремя разными путями, чтобы не так обременять местных. Восточный путь пролегал через небольшие праманские государства, отбитые у Восточной Империи кочевыми племенами. Та часть войска должна была спуститься с гор и ударить по северу Каср-аль-Зеда и Шамрамди.

– Что там такое?

– Какая-то заминка. Точно не знаю. Мы так далеко не можем дотянуться. Кажется, местные князьки собирают войска. Возможно, их силы будут существенно превосходить числом наши. Тамошние земли не особенно подходят для привычных на западе боев, и Лучезарные не смогут туда добраться и помочь.

О тех краях Хект знал лишь из рассказов путешественников, но представлял их достаточно живо. Он понимал, какую тактику будут использовать местные племена: сначала князья-союзники задействуют верховых лучников в надежде, что тяжеловооруженная западная кавалерия устремится в погоню и растратит силы.

– Там Кейт Рук. Вот что ему нужно сделать… Хотя подозреваю, он уже сам этим занялся. Перво-наперво, пусть убедится, что все ему беспрекословно подчиняются. Действует пусть от моего имени.

Гаурли выслушала все указания:

– Как пожелаешь. Но чтобы доставить твои приказы, придется преодолеть последние двадцать миль.

Назад: 30 Коннек, Антье, возвращение Вдовы

Дальше: 32 Каурен, Коннек

31 Брот, родной очаг

31
Брот, родной очаг