15
Альтен-Вайнберг, совещание

Войско Праведных целый день прождало за стенами Альтен-Вайнберга. Городу нужно было подготовиться.

Новую императрицу осаждали всевозможные приставалы. Все они тщетно надеялись, что она прекратит безумие, которое затеяла ее сестра: меньше всего высокопоставленным вельможам хотелось иметь дело с постоянным войском, подчинявшимся малейшей императорской прихоти. Бароны всеми силами хватались за возможность противостоять центральной власти.

С самого начала правления Иджей это мало кто пытался сделать, но всем всегда хотелось.

Бароны воспринимали власть с одной только точки зрения: что бы сами они сделали, достанься она им. И плевать, что Войско Праведных создавалось как оружие, призванное обрушиться на Святые Земли. Катрин использовала его для своей личной войны. Какие клятвы заставят новую императрицу не последовать примеру сестры? Предводитель Войска Праведных утверждал, что не станет орудием в руках политиков, но его же явно свела с ума младшая девица Идж.

Эти старики знали, как устроен мир. Знали точно.

А Предводитель хотел, чтобы они позволили ему быть подальше от политики.

Вот если бы Элспет продемонстрировала силу, которая так часто ощущалась в ней, но так редко себя являла.

Быть может, она научится доверять своей силе при поддержке капитана Дриера, Ренфрау и Войска Праведных. Они могут наглядно заявить о ее политической позиции.

Пока императрица справлялась неплохо. Конечно же, о событиях, произошедших в Броте, она узнала раньше всех остальных и была готова, сумела сохранить порядок.

Еще одного члена семейства Иджей настигла прискорбная кончина.

Три жены Йоханнеса погибли совсем не героической и не красивой смертью. Сам он пал в весьма обыденных, ничем не примечательных обстоятельствах, до срока. Его болезненный отпрыск наследник Лотарь протянул дольше, чем сулили самые благожелательные прогнозы, но все равно умер еще ребенком.

Катрин не была дурной женщиной, однако ее царствование получилось дурным, потому что она выбрала дурную веру и дурного мужа, который погиб дурной бессмысленной смертью из-за собственной дурной головы. В результате пострадала сама Катрин и императорский статус. Хотя во время ее недолгого правления все благоденствовали – ни бедствий, ни чумы, ни засухи, ни наводнения, ни голода. Все войны шли далеко и увенчивались победами.

Войско Праведных ждало под стенами, но Хект уже заслал в город своих людей – отправил их к тем Праведным, кто оставался в Альтен-Вайнберге на время последней кампании. Оставшимися командовал Бюль Смоленс, а засланными – Ривадемар Вирконделет, один из любимчиков Титуса Консента.

Смоленс долго служил у Хекта, но безоговорочного доверия больше не удостаивался, оттого что какое-то время оставался в патриаршем войске, когда Безмятежный сместил Хекта с поста главнокомандующего.

Почти все его люди вызывали у Пайпера сомнения – он до сих пор до конца не верил в обращение Титуса Консента в чалдарянскую веру, не был уверен, что Клэй Седлако и другие воины, связанные с Братством Войны, не остались верны своему ордену.

У них тоже имелись подозрения касательно командира. Все внимательно наблюдали за Предводителем. Ему редко удавалось повидаться с родными.

Как и раньше, Хект со своими людьми окопался в поместье Баярда ва Стил-Паттера, имперского посла в Броте. Баярд приходился сыном Омро ва Стил-Паттеру, эрцгерцогу Хиландельскому, главному среди советников. Советники эти первейшей своей целью считали притеснять детей Йоханнеса Черные Сапоги, каждый из которых, в свою очередь, назойливых стариков ненавидел. А назойливые старики собирались и дальше мешать тем, кто стоял у руля империи.

Почти все советники отправились участвовать в укрощении патриарших владений и пока не успели вернуться. Так что у Элспет оставалось еще время.

Баярд ва Стил-Паттер был другом Войску Праведных и Предводителю, а вот его отец – совершенно точно нет.

Хект еще не успел стряхнуть с себя дорожную пыль, когда к нему явился один из подчиненных Консента.

– Мой господин, нас забросали просьбами об аудиенции.

– И вы ждете от меня предложений.

– Это же ваше время. Господин Консент говорит, мы не можем им распоряжаться без вашего согласия.

– Скажите, что я со всеми увижусь, как только смогу. Чтобы было по-честному, станем тянуть жребий.

– Вот уж взбесятся те, кто считает себя важной шишкой, мой господин.

– Еще больше разозлятся, когда узнают, что жребий мы подтасовали.

– Не следует никого намеренно провоцировать, мой господин, – отозвался офицер, немного подумав.

– Правильно говорите. Может, мне победа голову вскружила. Нужно все время напоминать себе: всем плевать на то, что мы сотворили в прошлом месяце. Думают лишь о том, что им удастся выклянчить сегодня и завтра.

– Да, мой господин. Я принес список – кто вас желает видеть и какие называют причины.

– Хорошо. Оставьте здесь – я просмотрю. Если кто-то уже здесь, скажите: до завтра никого не принимаю. Слишком устал.

Хект и правда устал. В последнее время это было его неизменное состояние.

В начале списка стояла наследная принцесса.

Среди прочих выделялись еще два имени – Феррис Ренфрау и граф фон Рейм. Фон Рейм был одним из дядьев Катрин, и ему Пайпер еще не был представлен. Граф не жил в Альтен-Вайнберге. Возможно, встреча с ним будет полезной.

– Отставить!

– Что, мой господин? – удивился уже направившийся к дверям офицер.

– Меняю приказ: с Феррисом Ренфрау увижусь, как только он сможет. Потом устройте встречу с графом фон Реймом – либо он сюда, либо я к нему. Лучше бы он сюда, но если будет настаивать – сам к нему отправлюсь. С этим разберетесь, скажите Вирконделету и де Босу, что мне к их списку нужны пояснения. О половине из этих людей слышу впервые.

– Все понял, мой господин.

Феррис Ренфрау явился через час, и не один, а в компании Асгриммура Гриммсона. Телохранители Хекта не хотели оставлять командира в одной комнате с вознесшимся, явно тому не доверяя.

– Титус, если тебе так спокойнее, останься, – позволил Хект. – Вот только услышанное тебя не обрадует.

– Зачем вы пустили Гриммсона? От него так и веет опасностью.

– Потому что он опасен, – озадаченно ответил Хект.

Консент уже видел вознесшегося… Наверное, дело именно в этом: дэв знал его еще до того, как особая картечь в клочья разнесла охватившее Асгриммура помрачение.

– Волнуешься из-за того, кем он был раньше? – уточнил Хект. – Не волнуйся. Теперь он с нами.

На лице Консента отразилось удивление.

– Титус, приведи их. И пусть проверят тихую комнату. Она может нам понадобиться.

Консент привел Ренфрау и вознесшегося. Двое вооруженных до зубов солдат встали по обе стороны от двери. Хект смирился с их присутствием, хотя что они смогут сделать, задумай вдруг кто-нибудь из гостей дурное?

Зато Титус успокоился, и то хорошо.

– Посмотрите-ка только на Асгриммура! – воскликнул Хект, отметив про себя, что вознесшийся все еще не отрастил себе новую руку. – Осовременился.

Бывший андорежский пират основательно обкромсал свою шевелюру, а оставшиеся волосы расчесал гребнем и смазал маслом. Вместо спутанной бородищи – маленький треугольничек на подбородке и едва заметные усы. Гардероб тоже успел обновить.

– Добро пожаловать в тринадцатый век, – добавил Пайпер и украдкой бросил взгляд на Ферриса Ренфрау: может, Отродье что-нибудь скажет о новом Асгриммуровом образе?

Ренфрау пожал плечами.

– Хватайте каждый по стулу и тащите сюда. Сядем в кружок и поговорим.

Все так и сделали, Титус тоже. Гриммсон и Ренфрау ждали, как объяснит Хект присутствие Консента.

– Титусу надо знать, что происходит. Я ему ничего не говорил.

– Ты вообще мало с кем откровенничаешь, – заметил Ренфрау.

– Не без причины. Подумайте только, с кем приходится иметь дело. Титус, ты знаешь этих людей и наверняка напридумывал про них всякого.

Консент кивнул, вид у него стал обеспокоенный.

– Все гораздо хуже, чем ты думаешь. – Хект оглянулся на стоящих в дверях охранников.

– Они нас не поймут, – заявил Ренфрау. – А если кто-то еще подслушивает, так это твой родственник, осведомленный гораздо лучше тебя.

– Поверю вам на слово. Так вот, Титус, как все было.

Хект кратко пересказал основные события, опустив несколько ключевых моментов вроде своей смерти от руки убийцы и последующего воскрешения.

– И это можно обсуждать не в тихой комнате? – пробормотал Консент.

Ренфрау успел принять предосторожности: их разговор караулили крошечные частички тьмы.

– Найди дело для Старейших, – сказал Асгриммур. – Им заняться нечем, поэтому они затевают всякие каверзы.

– Вели им прекратить. Их проделки никакой пользы не принесут, только привлекут внимание.

– Вот так просто и прекратить? – спросил вознесшийся. – Когда они невесть сколько не были в срединном мире?

– Им нужно понять, что это не тот срединный мир, который они знают. В нынешнем люди научились убивать богов. А кое-кто этому жизнь посвятил.

– Хочешь их запугать, когда они и так согласились тебе помогать?

– Нет. Предупредить хочу. Они Герис и меня зовут Убийцами Богов, мы заслужили. Но мы этим не забавы ради занимаемся. Старейшим нужно понять: кое-кто желает их истребить, потому что боги представляют угрозу. Например, особое ведомство. Люди из Братства видели, что случилось в Коннеке, были там.

– Кладези силы так ослабли, что новых богов не появится, – сказал Ренфрау. – Если Старейшие кормятся за счет других Орудий, сильнее они не станут – только время себе выторгуют.

– Если Кладези не наполнятся, как раньше, особое ведомство добьется своего и так, им не придется для этого и палец о палец ударить, – добавил Хект.

– В том смысле, что Ночь будет и дальше слабеть. Орудия никогда не исчезнут окончательно. Если только с сестрой твоей не повздорят.

– Среди них и умные попадаются, – заметил Асгриммур. – Могут найти способ справиться с засухой.

Хекту в голову вдруг ни с того ни с сего пришла мысль – такая неожиданная, что он покачал головой, словно пытаясь ее стряхнуть или хоть объяснение какое-нибудь натрясти, чего это вдруг она явилась ни к селу ни к городу.

– Командир, вы в порядке? – вскочил Титус.

– Не знаю. Странные идеи вдруг появляются в голове. Я к такому не привык.

Консент вопросительно хмыкнул.

– Понимаешь, мне вдруг втемяшилось, что нужно изо всех сил постараться заполучить Гринлинг.

Собеседники удивленно заохали.

– Очевидно, очередная тайна, в которую я не посвящен, – сказал Консент.

– Гринлинг – это волшебное кольцо, созданное элен-коферами. Потерялось в нашем мире давным-давно – в Мелкое море его, что ли, бросили или в Родное. Я про него не очень хорошо знаю, поэтому не понимаю, почему вдруг оно лезет мне в голову.

– Если бы ты знал, как им пользоваться, смог бы повелевать Лучезарными и сделаться властелином Девяти Миров, – предположил вознесшийся.

И снова на лице Титуса промелькнуло недоумение.

– Лучезарные или Старейшие – так называли древних северных богов, – пояснил Ренфрау. – Все очень запуталось: нынче деревенские Лучезарными зовут и эльфов, и другие второстепенные Орудия.

– Я злился, что мне ничего не рассказывают, – признался Консент. – А теперь спрашиваю себя: не лучше ли оставаться в неведении? – Казалось, дэв в полном отчаянии. – Командир, и как у вас это все в голове умещается?

– Иногда и не умещается. Чаще всего просто напоминаю себе, что Ночь – это Ночь. Тебе несложно будет приспособиться: ты же охотился на воскресшие Орудия в Коннеке.

– Ах да, Коннек, – вмешался Ренфрау. – Оттуда дурные вести доходят. Граф Реймон поймал банду арнгендцев, пытавшихся тайком вывезти Безмятежного. И ничем хорошим это для него не закончилось.

Хект захотел услышать подробности. Реймон не был ни другом, ни союзником, но Пайпер считал его хорошим человеком. А злейший враг графа Бронт Донето, похоже, твердо намеревался оставаться и злейшим Пайперовым врагом.

Ренфрау мало что мог рассказать: сам он ничего не видел – побывал на месте событий несколько дней спустя после этих самых событий.

– И Анселина не нашли? – уточнил Хект.

– Не нашли. Возможно, слух про Анселина пустили нарочно – чтобы заманить Реймона, но я сомневаюсь. Тот арнгендский отряд вовсе не был так уж силен. Просто такое вот дерьмовое стечение обстоятельств. Безмятежному повезло, что выбрался целым. Его сильно ранили. Если хочешь, натрави на него старика, пусть перережет ему глотку. Бывший патриарх еще недалеко от Салпено и едет медленно из-за своих ран.

Хекту пришлось когда-то удирать с выздоравливающим Бронтом Донето из Коннека.

– Вот он кому-то жизнь попортит. Боль наш бывший патриарх переносит плохо, – заметил Пайпер, оставив без ответа предложение Ренфрау «натравить» Девятого Неизвестного. – Титус, теперь тебя допустили в свой круг. Забудь все, во что ты верил до сегодняшнего совещания, открой глаза пошире и вникай в то, что есть. Знаю, не очень-то обнадеживает. Я уже с этой бедой несколько лет маюсь.

– А я семьсот, – поддакнул Ренфрау. – А вот Асгриммур – триста.

– Дольше выходит, – не согласился вознесшийся. – Сколько лет я в Обители Богов проспал. И сны мне снились вовсе не приятные.

– Полегче, – предупредил Хект, почувствовав, что застарелое безумие дает о себе знать. – Я вот о чем подумал: если Лучезарным нужно придумать какое-нибудь дело, скажи им, пусть найдут мне Гринлинг. И пусть отыщут Анселина. Должен же он где-то быть.

– Уверен, что Гринлинг они уже разыскивают, – предположил Асгриммур. – Хорошее подспорье будет у того, кто его найдет. Ты, возможно, заметил, что они не особенно любят действовать сообща.

– У меня скоро аудиенция у императрицы, – сказал Хект. – Титус, пока других приказов не поступило, считаем, что поход в Святые Земли все-таки состоится. Для вас, Ренфрау, ничего особенного, а для всех остальных – хлеб насущный.

– Я обещал помочь, как только разберусь с другим делом. – Гриммсон поерзал с тревожным видом. – Разобрался. Что мне делать?

– Будешь командовать моим особым подразделением, – сказал Хект, выговорилось это само собой и без всяких раздумий. – Управляться с нашими освобожденными друзьями, да еще с Зиром и Красным Молотом, если Герис сумеет их вернуть.

– Как я понимаю, яйцо Зира ты потерял.

– Не потерял, но с ним что-то произошло во время перемещения. Герис пытается понять, что случилось.

Пайпер боялся, что ничего уже не исправить: возможно, Зир потерян навсегда.

– Я как-то раз переносился вместе с Герис, – признался вознесшийся. – Такого натерпелся, больше никогда этого делать не буду.

– Мне тоже несладко приходилось. Ренфрау, вы свое дело сделали, теперь чем займетесь?

– Тем, чем всегда занимается Феррис Ренфрау, – незаметным призраком буду защищать граальский престол и шпионить за его врагами.

– Войско Праведных граальскому престолу не враг.

– Пока. Но все меняется.

Хект не сумел скрыть раздражение:

– Расслабьтесь, предводитель. Шучу. Никаких затруднений пока не вижу.

Краем левого глаза Хект уловил какое-то движение и повернулся. Ренфрау и Гриммсон тоже. Но в комнате никого не было. Черные горошины Ренфрау никак не отреагировали.

– Титус, что нашим известно про Асгриммура? – спросил Хект.

– Достаточно, чтобы они забеспокоились.

– Может, не будем никому говорить, кем он был раньше? Придумаем ему какой-нибудь крюк вместо руки?

– Ну… назовем его Лапочкой, не дадим снова космы отрастить, как у деревенщины, одежки подберем сообразно времени, – может, и сойдет. Только люди, чья жизнь будет от него зависеть, захотят знать, кто он такой.

– Мы же наемники, а все наемники врут о своем прошлом. И о том, откуда явились. Доверие зарабатываем нынешними своими поступками.

Асгриммур их будто не слушал.

– Старейшие будут заняты с Врислакисом и Дьордьевайсом, – сказал он. – Нам достались не самые лучшие из Лучезарных.

– Жду объяснений. – Хект сцепил пальцы перед подбородком.

– Каких?

– Тогда ты вроде как намекал, что всех вывел из игры. Навсегда. К тому же верховного божества и Изгнанницы больше нет. Так что же выходит, не все угодили в ловушку?

– В нее угодило двенадцать Орудий, – кивнул Асгриммур, – почти половина, но боги не первой величины.

– А остальные? – проворчал Хект. – Могу еще имен семь-восемь назвать.

– Когда элен-коферы закрыли врата меж мирами, их не было в Обители. Они сейчас в Юсериме и там и останутся до конца времен, если только гномы снова не откроют проход. Ты же видел Железноглазого. Незачем ему передумывать, ведь гномов в награду лишь трудиться заставят.

– Предводитель, – вмешался Ренфрау, – ты разводишь совершенно бессмысленную суету. У нас и так дел хватает. – С этими словами главный имперский шпион развернулся на стуле, уставился куда-то в угол и что-то неразборчиво прорычал.

Черные горошины принялись кататься по полу, но ничего вроде бы не обнаружили.

Гриммсон тоже смотрел в угол комнаты, чуть искоса.

Хект догадывался, в чем тут дело.

– Не знаю, кто именно из вас явился, но выходите уже. Живо! – велел он.

В мерцающем воздухе сначала возникла вертикальная полоса, и уже вскоре на месте неясного двухмерного силуэта появилась чуть зардевшаяся Лила.

– Отец, а ты уверен?

Хект оглянулся на караульных. Вытаращив глаза от изумления, те уже схватились за оружие. Промашка вышла. Не нужно было девчонку звать. Теперь придется какое-то правдоподобное объяснение выдумывать.

– Наш Пайпер, как всегда, отменно соображает, – пробормотал он себе под нос. – Теперь уж поздно. Зачем ты здесь?

– Просто хотела проверить, все ли с тобой в порядке.

– Мать послала?

– Нет, Герис.

– Герис?

Пайпер удивился. Да еще Лила говорит так прямолинейно.

– В Броте творится что-то странное, – объяснила она. – Да и по всей Фиральдии. Герис говорит, это Старейшие шалят. – Лила повернулась к Гриммсону. – Очень хочет с тобой повидаться.

Титус Консент все шире таращил глаза – до него наконец дошло, что за таинственные визиты были у Пайпера по ночам.

– Но это невозможно! Все это просто невозможно!

– Придется привыкать, – сказал ему Хект. – Возможно или нет – теперь вам всем с этим жить. То ли еще будет.

Ренфрау кивнул. Асгриммур о чем-то тихо говорил с Лилой. Предводитель Войска Праведных оглянулся на телохранителей. Те застыли с недоуменными лицами. Что-то такое сейчас произошло – это они помнили, но вот что именно?

– Союз по-прежнему в силе, – пробормотал Ренфрау.

Что он хотел этим сказать, никто не понял.

– Слетаю посмотрю, чего хочет Герис, – сказал Асгриммур. – Где она, Лила?

– Была в доме у Анны, когда я ее последний раз видела.

– Что? – удивился Хект. – Анна ведь должна быть в безопасном месте – в Кастелле!

– Успокойся, отец, беспорядки улеглись. Там теперь безопасно. Разве что вдруг гигантская птица прилетит на крыльцо и обернется голым громилой.

– Но ты сказала, творится что-то странное…

– Сказала, но это я не про беспорядки. Хотя погоди, я не права, беспорядок тоже имеется, только не у нас дома. Да и Герис сказала, что Орудия присматривают за Анной.

– Почему? – спросил Хект даже не у Лилы, а вообще у всех присутствующих.

– Старейшие – законченные эгоисты, – напомнил ему вознесшийся. – Выходит, Анна им почему-то важна. – Пока Хект с удивлением обдумывал его слова, Асгриммур продолжал: – Вернусь через несколько дней. Надеюсь, к тому моменту мне удастся согнать в кучу своих подчиненных.

– Поручи им какое-нибудь дело. Они разве не должны сейчас заниматься родственничками Ветроходца?

– Они и занимаются, будь спокоен. Не жди только зарева в северном небе.

Ренфрау и Гриммсон проскользнули мимо охранников. Те, по всей видимости, решили, что Предводителя Войска Праведных охранять уже не надо, и тоже вышли.

Хект остановил самодовольно улыбавшуюся Лилу:

– Девочка моя, что ты такое сотворила?

Пайперу было не по себе – слишком уж мастерски она все это проделывала.

– Да это простой фокус. И весьма полезный, если родители проходу не дают… Эгей! Я пошутила. Мы осторожничаем, чтобы нас не поймали. Разве что Пелла наперед не думает.

Хект понял, что девчонка просто его дразнит, и сдержался, не дав волю гневу. Лила была гораздо более хрупкой, чем хотела казаться.

– Я понимаю, детям непременно надо злить старших, – сказал он. – Но я к детям не очень-то привык, так что лучше прекрати-ка свои шуточки.

Лила смерила его суровым взглядом – возможно, отмечала про себя, о чем он думает и как реагирует.

– Ладно, прости. Я же помню, что вы с Анной некудышно разбираетесь в детях, потому что ни тебе, ни ей ребенком не пришлось быть.

– Благодарю. Наверное, все так, – отозвался Пайпер, припоминая, что ребенком не пришлось быть и самой Лиле.

– Чу́дно. Со всяким противным старьем разобрались, скажи теперь, папа, за кем мне шпионить? Что для тебя украсть?

– Ты не особенно-то скрывалась, когда заявилась сюда.

– Прости. Пыталась переместиться на третий этаж, но я тут никогда раньше не бывала. Вверх-вниз – очень трудно сориентироваться! Вот и сплоховала. На два фута выше забралась. Надо было не упасть – вот все и заметили.

– А теперь даже Титус знает, что ты умеешь.

– Вот и хорошо – будет почаще оглядываться.

Поскольку Консент присутствовал при разговоре, Хект ожидал услышать от него гневную отповедь, но, обернувшись, увидел, что глаза дэва остекленели и дышит он медленно и прерывисто.

– Лила, что ты с ним сотворила?

– Ничего. Зачем мне… Это старик. Точно он.

– Она быстро учится, Пайпер, – заявил материализовавшийся в комнате Кловен Фебруарен. – Только вот нужно смотреть в оба. Девочка моя, время от времени проверяй, что там сзади происходит. Что-нибудь может упасть тебе на хвост.

Фебруарен несколько раз замысловато взмахнул руками. Из теней и из-под мебели выкатились черные горошины и собрались перед волшебником.

– Дорогуша, собери-ка их, а то наклоняться трудно, – попросил он.

– Не буду.

– Лила! – изумленно воскликнул Хект.

– Папа, он шуточки свои идиотские откалывает. Если я их трону голыми руками – ужалят.

Пайпер оглянулся на Фебруарена, тот ухмыльнулся и вздернул правую бровь:

– Именно так. Значит, смотрела все-таки в оба. – Старик наклонился, вытянул руку, и горошины сами попрыгали в нее. – Говорят, друзей держи к себе поближе, а врагов – и подавно. Иногда, правда, приходится гадать, кто друзья, а кто враги.

– Я этим каждый день занимаюсь, – кивнул Хект. – Вы просто так явились или зачем-то?

– За Лилой присматривал. Это ее самое дальнее самостоятельное перемещение. Хотел быть поблизости, если девочка угодит в переплет.

Лила, судя по виду, и обрадовалась, и смутилась одновременно.

– А Титуса сможете расколдовать? – спросил Хект.

– Позже. Хотел тебя предупредить: наши божественные друзья что-то затевают. Но я пока не знаю что.

– У меня с самого начала было такое подозрение. Но вот мотивов не понимаю: им же только и нужно, что подождать чуток, мы многого от них не потребуем.

– Думаю, они просто не могут сдержаться. Наверное, в каждом из них есть немного от Прохвоста. Как бы то ни было, они убеждены, что не нарушают свои обязательства.

– Так что же они вытворяют?

– Не знаю. Так, с ходу, непонятно. Каверзы строят, в основном в церквях промышляют.

– Вандализм?

Была на западе такая устоявшаяся традиция – большинство оскверняло святыни меньшинства.

– В некотором роде. Как они это делают, точно не знаю. Витражи не бьют и свечи не воруют. Скорее, высасывают святость. Хотя «святость» – слово неподходящее. Я про то чувство, когда ощущаешь себя в священном месте, – объяснил Фебруарен.

– А сами-то церковник.

– Ага, но практическая сторона у меня хромает.

– Мессу-то хоть раз служили?

– Нет, но я такой не один. В коллегии все озабочены в основном политикой. Господь и служение Господу – какое все это имеет значение?

– Считайте меня чудаком, но, думаю, Господь с этим не согласится.

– Господь как-то справляется. Ты часто видел, чтоб Он с коллегией не соглашался? Или с патриархом каким?

– Мне, если честно, особо дела нет. Вера меня покинула, так что и я, в свой черед, стараться не буду.

– Просто будь начеку, – предупредил Фебруарен. – Следи за всякими странностями. Кстати говоря, я тут не только за нашей чудо-девочкой присматриваю – еще хотел тебе сказать, что нас с Герис не будет неделю-две. Лучезарные раскопали зацепку, связанную с Врислакисом или кем-то из тех.

– Тогда Лучезарные вряд ли успеют набедокурить, раз будут вам помогать.

– Такой у меня был план. Но посмотрим. Старейшие из кожи вон лезут, чтобы жизнь нам усложнить, – напрямую общаться не желают, но и через вознесшегося или Отродье тоже не хотят ничего передавать.

– А не надо этого терпеть – просто скажите им, что они должны делать.

Фебруарен пожал плечами и повернулся к Лиле:

– Девочка моя, думаю, ты спокойно справишься и сама. Только будь осторожна. Теперь, пока мы с Герис не вернемся, ты – ангел-хранитель своего отца.

Волшебник повернулся и исчез. В то пространство, которое он только что занимал, со свистом ринулся воздух. Но старик тут же снова появился – чуть в стороне.

– Пайпер, что-то ты давно своим медальоном не пользовался. Не забыл еще, как послания отправлять? На тот случай, если… – Волшебник замолк на полуслове, потому что Консент вроде бы начал просыпаться.

– Потерял, наверное. Понятия не имею, где он. Последний раз, когда…

На самом деле Хект прекрасно все помнил. Когда они с императрицей Катрин предавались мерзостным порокам на пушечной мануфактуре Крулика и Снейгона, она велела ему снять медальон: украшение больно стучало по ее шее.

– Совсем про него забыл.

– И все-таки жив до сих пор. Может, тебя и вправду боги любят? А с амулетом что? Тоже потерял?

– Нет, амулет со мной. – Хект сжал левое запястье (про амулет он тоже обычно забывал, но не в последнее время). – С ума меня сводит – зудит постоянно.

Старик внезапно так пристально на него уставился, что Хект с удивлением отступил на шаг.

– Что такое?

– Возможно, охота на богов затянется. Тогда тут, вероятно, объявится твоя сестрица. И уж точно в скверном настроении.

И Девятый Неизвестный снова крутанулся и исчез.

Консент уже успел достаточно очухаться и осознавал, что именно видит.

– Командир, не знаю, сумею ли с этим справиться.

– Привыкнешь. Самое трудное – не трепать языком в присутствии тех, кому знать не положено.

– Никто все равно не поверит.

Хекту подумалось, что Титуса, возможно, ждет большой сюрприз.

Проводить Предводителя Войска Праведных на аудиенцию к императрице явился Альгрес Дриер с дюжиной браунскнехтов. Хектовы подчиненные разволновались, но он был уверен, что ему ничего не грозит.

Лила усердно подслушивала, и получалось у нее весьма ловко, разве что Феррис Ренфрау вызывал затруднения. Хект велел дочери держаться от него подальше.

Конечно же, девчонка не послушалась. Она искусно колдовала с помощью Модели, и ее юношеская самоуверенность крепла не по дням, а по часам.

Ренфрау преподал ей хороший урок, но об этом Хект узнал уже гораздо позже. Лиле пришлось провести несколько часов в звукоизолированной и темной тихой комнате. Комната была так замечательно отделана, что девочка не могла из нее переместиться.

Прошлые встречи с Элспет всегда проходили в семейном поместье Иджей или другом укромном месте, и чаще всего присутствовали при них немногие. А теперь его привели в зал для частных аудиенций в императорском дворце, официальной резиденции граальских императоров. В бальном зале и рядом с ним толпились десятки людей, а если считать всех слуг и телохранителей, возможно, даже сотни. Хект насчитал не меньше двадцати браунскнехтов; могучие воины, закованные в блестящие латы и прекрасно вооруженные – у каждого была при себе парочка ручных орудий с огненным порошком, – были готовы в любую минуту защитить свою императрицу. Вид у них был весьма грозный.

– Тут и правда все слегка ополоумели или мне только кажется? – спросил Хект Дриера.

– Еще хуже. Никто и вообразить не мог, что с Катрин такое случится. Империя приготовилась к ее дурному правлению. Важные шишки заполучили желанные назначения и рассчитывали нажиться, как только война в Фиральдии сойдет на нет.

– Что?

– Так всегда бывало, даже когда Йоханнесу сопутствовала удача. Всегда что-то да шло не так. Вот и на этот раз тоже, но вы всех опередили. Так что в Альтен-Вайнберге воцарился хаос. Никого заранее не предупредили, и никто не успел выбрать, на чью сторону встать и решить, как лучше по-тихому вставлять палки в колеса.

Хект хмыкнул и, вглядевшись в лица придворных, увидел, что местной знатью движет скорее гнев или расчетливость, а вовсе не стремление построить светлое будущее.

– У Войска Праведных появились новые средства, чтобы бороться с теми, кто ставит палки в колеса.

Дриер промолчал. Судя по тому, как он передернул плечами, было понятно, что капитан счел слова Хекта просто рисовкой.

– Уверен, уже скоро кто-нибудь напросится на неприятности, и нам придется эти средства продемонстрировать, – сказал Пайпер.

– Предводитель, вам предстоит столкнуться с разными ничтожными мелочами. Все будут страшно завидовать тому, что вы вхожи к императрице.

Доступ к королевской особе всегда считался при дворе бесценной привилегией. Своего рода разменной монетой – в политическом смысле. Во времена царствования Катрин и Лотаря советники нажили немалые состояния, определяя, кто к ним вхож.

– Капитан, вы часто видитесь с Элспет, скажите, она действительно затевает большие перемены?

– Она сама скажет вам, что у нее на уме, – отрезал Дриер.

Все придворные не сводили с Хекта глаз. Он представил себе голодных ящеров, из пастей у которых выстреливают длинные языки.

И содрогнулся. Жуть какая. Глаза у них тоже как у ящеров.

Хект вгляделся в каждого. Ему казалось, он безошибочно чует их тайные мысли.

Но, подойдя к залу для частных аудиенций, он почуял запах кофе.

Вместе с императрицей, которая предприняла определенные усилия, чтобы выглядеть по-императорски величественной, его ожидали еще трое – неизменная леди Хильда, граф фон Рейм и архиепископ Брион Уренжский, не надевший в этот раз свои парадные одеяния. Леди Хильда заваривала кофе.

Дядюшка Катрин показался Хекту более старым и грузным, чем он помнил. Фон Рейм смотрел вокруг хищным взглядом, а Брион был похож на стервятника. Однако Предводитель церковника не знал и сказал себе, что думать так нечестно. Репутация у архиепископа была лучше, чем у многих ему подобных. Никаких одиозных слухов о нем не ходило.

И графу, и архиепископу была назначена частная аудиенция.

Капитан Дриер остался. Он редко покидал свою императрицу.

По всем предписаниям дворцового этикета Хект учтиво поклонился сначала императрице, потом архиепископу, после чего принял кофе из рук леди Хильды, которая подала чудесный напиток в пивном кубке. Хильда кокетливо взмахнула ресницами, в ответ Пайпер одарил ее улыбой. Он и подмигнул бы, если б за ними не наблюдало столько важных персон.

Элспет, как и подобало ее новому положению, с величественным видом восседала на троне. Новоявленная императрица поднялась и спустилась поприветствовать Хекта. Предводитель поцеловал массивный перстень с печатью – символ власти. Элспет надела его на тот палец, на котором замужние дамы обычно носят обручальное кольцо. Хотела что-то этим сказать?

– Изо всех сил сдерживаю смех, – прошептала она Пайперу.

Предводитель поднял глаза.

Опутавшее их волшебство никуда не исчезло. Кем бы она ни стала, Элспет по-прежнему была той женщиной, при виде которой у него дрожали колени и по спине бегали мурашки.

Хект видел, что и она чувствует то же самое. И молчал, боясь заговорить.

– Давайте присядем и насладимся кофе, – сказала Элспет, отступая на шаг.

В зал для аудиенций специально принесли большой стол. Капитан Дриер помог Элспет занять почетное место и встал у нее за правым плечом. Леди Хильда проводила Хекта к дальнему концу стола, усадила там напротив императрицы и, налив всем кофе, встала у него за правым плечом. Архиепископ Брион и граф фон Рейм тоже уселись – архиепископ занял более почетное место справа от императрицы, граф – слева, оба были ближе к ней, чем к Хекту, и оба молчали.

– Вот мы и собрались, – начала Элспет. – Никогда не думала оказаться здесь и пока не уверена, на месте ли я. Предводитель Войска Праведных, вы видели, что произошло с Катрин. Расскажите нам. Не утаивайте от меня ничего.

И Пайпер рассказал, умолчав, разумеется, о самых гнусных подробностях. Их он унесет с собой в Ночь и не откроет никому.

– Благодарю вас. Слушать такое тяжело, но я должна была узнать все. Итак, что мы делаем дальше?

Реплика прозвучала так, будто она заранее ее отрепетировала. Хект промолчал, и Элспет, похоже, была рада этому.

– Грядут перемены, – заявила она. – Не такие резкие, как опасаются одни, но и не такие значительные, как надеются другие. Я намереваюсь отступиться от той привязанности, какую Катрин питала к Броту, и придерживаться политики, избранной отцом. И все же я хочу выполнить обещание сестры и освободить Святые Земли.

Элспет принялась вспоминать об отце и о том, как он мечтал о новом священном походе, ведь именно его пример и вдохновил Катрин.

– Средств у нас достаточно. Недавняя кампания, организованная Предводителем Хектом, хоть и обошлась недешево, но казну не опустошила. К тому же мы рассчитываем на значительную поддержку со стороны. Церковь призывала к новому священному походу с самой Битвы у Кладезя Дней. Предводитель, продолжайте делать то, что делали, пока мою сестру не постигло несчастье.

И снова будто отрепетированная фраза.

Хект, не вставая, склонил голову в знак благодарности. Значит, у него по-прежнему есть работа и можно остаться в Альтен-Вайнберге, поближе к Элспет Идж.

Хотя вокруг постоянно шныряет приемная дочь.

К удивлению Пайпера, леди Хильда вдруг выступила вперед из-за его кресла и снова наполнила его кубок, придвинувшись при этом довольно близко. Что же они с Элспет затеяли?

Архиепископ передернул плечами. Ему леди Хильда кофе не подлила. Да и услышанное церковника не обрадовало. Но в сторону бротской епископальной церкви теперь дули иные ветра, грозившие обернуться настоящим ураганом.

Джервес Салюда громогласно заявлял повсюду, что намерен искоренить продажность церкви. Насколько искренни были эти заявления – всем еще предстояло увидеть. Если Салюда и впрямь намерен взяться за дело, действовать нужно быстро, пока инертность не удушила все его благие намерения, ведь священники с удовольствием набивали карманы, торгуя должностями и конфискуя имущество еретиков, пышным цветом процветали кумовство и фаворитизм.

Архиепископ не осмеливался всему этому потакать. Это могло стоить ему потери будущих доходов. Брион не относил себя к истовым преверженцам чалдарянской веры, он был всего лишь церковным чиновником.

Хект посмотрел на графа. Тот упорно молчал, и Пайперу это молчание не нравилось.

– Предводитель, Феррис Ренфрау сообщил мне, что вы наняли новых людей, – сказала Элспет. – Впрочем, в детали он не вдавался.

Вот и молодец.

– Мы привлекли на свою сторону небольшую группу беженцев с весьма необычными способностями. Они могут оказать значительную поддержку.

– Расскажете подробнее?

– Нет, ваше величество. Пока не могу. Хотите подробностей – спросите Ренфрау, он их знает лучше, чем я.

– Он ничего не скажет. Хорошо, перейдем к другим делам. В частности, обсудим графа Реймона Гарита из Антье. Чем для нас обернется его гибель? Это важно?

– Чрезвычайно. Он противостоял всем захватническим попыткам Арнгенда, всем нападкам церкви. Будь в Арнгенде сейчас нормальный король, думаю, в Коннек снова бы двинулись войска. Но короля там нет. Новому патриарху до Коннека дела нет. А место графа заняла его жена. Я слышал, она водит дружбу с той безумицей, которая прикончила Регарда. Эти дамы вместе с кузеном Реймона Бернардином, похоже, твердо вознамерились омыть Коннек кровью иноземцев. К моей большой радости, я больше не служу там главнокомандующим.

– Арнгендский посол попросил у нас войск, чтобы, как он выразился, «покончить с восстанием еретиков», – сказала Элспет.

– И что же?

– И ничего. Вопиющее высокомерие с их стороны. С тех пор как Анна Менандская запустила свои когти в душонку Полоумного Шарльва… Сколько бы унижений ни приходилось ей терпеть, сколько бы сокровищ, замков, городов, жизней ей это ни стоило, Анна не унимается, словно она владычица всего мира.

Все как один с удивлением воззрились на императрицу, поражаясь ее пылу.

Элспет Идж редко высказывалась о событиях, происходящих в далеких землях. Редко гневалась открыто. Многие годы она училась скрывать свои мысли и чувства.

– Что сталось с Анселином Менандским? – поинтересовалась императрица, отпивая кофе. – Действительно пропал? Ренфрау говорит, его начали искать. Он может стать весьма важной персоной.

Хект пожал плечами. Он понятия не имел, где Анселин. Графу и архиепископу, похоже, было плевать. А вот Альгресу Дриеру – нет, но он не мог позволить себе встревать с комментариями. Хект сделал себе мысленную пометку: выяснить у Лучезарных, как продвигаются дела с поисками Анселина.

– Предводитель?

– Прошу прощения. Задумался. Размышлял о том, как поддерживать связь, когда следующим летом мы отправимся в дальний поход.

Элспет и архиепископ нахмурились. На лице графа фон Рейма не отразилось ничего.

– Архиепископ Брион спрашивал, какую роль вы уготовили церкви в грядущем священном походе.

Честно Хект отвечать не стал. Он хотел бы, чтобы церковь в его дела не совалась.

– Определенно, понадобятся полковые священники, братья-целители, кто-то должен будет благословлять воинов на битву, напутствовать павших.

– Предводитель, он не об этом спрашивал.

– Этого я и боялся. Попробую объяснить вежливо. Дело церкви – заботиться о душах, а дело Войска Праведных – воевать. Какие бы мы ни ставили перед собой цели, добиваться мы их будем военными методами. Я не потерплю, если в военные дела будут вмешиваться люди, не имеющие к войне никакого отношения. Мне и всем тем, кто отправится в Святые Земли, придется преодолевать многие мили, страдать от чужеземной непогоды, болезней, паразитов, биться с врагами – и все это не для того, чтобы потакать чьим-то прихотям. Я полагаю, о наших целях открыто объявят перед походом. И рассчитываю, что меня оставят в покое и позволят этих целей достичь. Таков был уговор у Войска Праведных с императрицей Катрин. На то есть подтверждающие грамоты. Достаточно ли ясно я выразился?

Видимо, достаточно. Но, понятное дело, архиепископ совсем не обрадовался.

– Ваше преосвященство, – обратился к нему Хект, – наша с вами встреча назначена на завтра. Вот тогда я с удовольствием поговорю с вами обо всем подробно.

– Предводитель, у вас назначена частная аудиенция с архиепископом? – гневно поинтересовалась Элспет.

– Да, ваше величество. В обозримом будущем значительная часть моего времени будет уходить на то, чтобы встречаться с теми, кто утверждает, будто ему это время позарез необходимо. – Говоря это, Хект не смотрел на фон Рейма, потому что графа попросил о встрече он сам.

– Понимаю.

Хект решил, что Элспет действительно все поняла.

Он не стал говорить, что намерен отправлять ей протоколы всех встреч.

– Брион, а нельзя ли прямо здесь обговорить то, что вы хотели обсудить с Предводителем лично? – спросила Элспет. – Я не желаю тратить его время на тех, кто не имеет отношения к кампании. Мы запаздываем. У него ушли месяцы, чтобы покорить для моей сестры Фиральдию.

Хект позволил себе украдкой улыбнуться. Девчонка хорошо вошла в роль. Истинная дочь своего отца, она заявила без обиняков, что посторонние могут искать встреч с Предводителем Войска Праведных, только если дело касается грядущего похода.

– Предводитель, – продолжала меж тем Элспет, – не тратьте время на столь любимые в Альтен-Вайнберге закулисные интриги. Знаю, вы – человек учтивый, вам неловко отказывать. Поэтому при необходимости приму роль грубиянки на себя. А если эти кусачие блохи не уймутся, отправлю вас в Хоквассер.

Брион хмурился все сильнее. Граф фон Рейм по-прежнему не издавал ни звука. Пайпер хотел было возразить: пусть Хоквассер и недалеко, но в чрезвычайных обстоятельствах он не успеет быстро прийти на помощь. И все же промолчал. Элспет пыталась оградить его от имперской политики.

Она еще не поняла, что от политики никуда не деться. Хект и сам не был уверен, что до конца это понял. Но его по-прежнему возмущало, сколько времени на это уходит.

Архиепископ что-то неразборчиво пробормотал, но, когда все на него обернулись, стушевался и покачал головой.

Хект решил, что Брион – не злодей. Люди вроде епископа Серифса или Бронта Донето никогда не тушевались, как бы ни реагировали слушатели. Пайпер оглянулся на Дриера.

По всей вероятности, это именно Дриер скинул Серифса со скалы в Оунвидийской теснине за то, что тот вел себя как обычно. Бронт Донето тогда уцелел.

Хект ни разу не замечал, чтобы Дриера мучила совесть.

Капитан переступил с ноги на ногу, почувствовав себя неуютно под взглядом Хекта.

Леди Хильда собралась снова налить Предводителю кофе, но тот взмахнул рукой:

– Мне уже хватит.

Отказался он только потому, что ни графу, ни архиепископу кофе не предлагали, да и императрице не налили первой. Хект заметил промелькнувшую на губах Элспет улыбку.

– Предводитель, вам будут оказывать всю ту помощь, какую оказывали при Катрин, – пообещала она. – Ее великое деяние нужно продолжить. И… Граф фон Рейм хотел нам что-то сообщить. Семейные дела. Дядя Альберт?

Когда-то давно графа ранили в шею, и голос его – сиплый и срывающийся то на рык, то на визг – плохо подходил для речей.

– Феррису Ренфрау удалось спасти тайные бумаги Катрин из лап эрцгерцога и ему подобных. Он сумел переправить их сюда до прибытия стариков-советников. Среди бумаг было ее завещание, составленное по всей форме и засвидетельствованное в Пенитале, всего за несколько часов до ее гибели.

Хекта захлестнуло чувство вины. А потом ужас.

Наверное, что-то отразилось у него на лице.

– Видимо, предчувствовала что-то, – сказал граф. – В своем завещании она молит о прощении всех тех, кому причинила зло. Признает Элспет своей преемницей, как и желал Йоханнес. Приказывает имперским вельможам хранить ей верность. Отдельно просит сестру простить ее за жестокость. Советует ей быть осмотрительной и мудрой правительницей, никогда не забывать, что она императрица и равно правит всеми своими подданными, а не только самыми громогласными из них. Кстати говоря, я нахожу, что это все довольно необычно для моей племянницы.

– С тех пор как ее ребенок родился мертвым, она очень переменилась, – пояснил Хект. – А когда пришла весть о смерти Джейма, стала совсем другим человеком. Телохранители опасались, что она сама себе навредит. Но все шло хорошо. До того злополучного дня. Всех тогда ее поступок застал врасплох.

– Мы так и поняли. По словам Ренфрау, ничего предосудительного выяснить не удалось.

Хекта чуть подотпустило.

– А дальше в завещании говорится о вас.

И снова его охватил ужас.

– Что именно, мой господин?

– Она верила, что вы с Войском Праведных купите ей пропуск на небеса. Хотела удостовериться, что вы сможете продолжить, как она ее называла, «кампанию во славу мира и веры», если перевести с церковного – священный поход, и оставила вам свои титулы и владения на нужды Войска Праведных, пока поход не закончится. Что-то такое она в вас видела, вызывающее доверие.

– Не может быть! – воскликнул Хект. – Мы же это обсуждали. Зря она! – Он и вообразить не мог, что творилось в голове у этой женщины. – Что она наделала?

За такое его запросто могут и убить.

– В ваших руках доход от ее владений, – пояснил граф фон Рейм. – Вы теперь один из богатейших людей империи и пожизненный владыка Этереда и Арнмагила, но не Кретьена и Гордона – их вы не получите, потому что тогда сделаетесь курфюрстом, а другие курфюрсты подобного не потерпят. И она это знала.

Хект не знал, что сказать.

– Моя племянница верила в вас.

Предводитель покачал головой. Этеред и Арнмагил располагались далеко на севере от Альтен-Вайнберга и считались богатейшими владениями империи.

– Предводитель, эти титулы нельзя передать по наследству. После священного похода и вашей кончины владения снова сменят хозяина. Те, что достались Катрин по линии Иджей, вернутся к Иджам, а те, что она получила от матери, – к нам. Но Этеред и Арнмагил в вашем распоряжении до конца ваших дней.

– Аарон меня сохрани!

– Сейчас вам не грозит такая серьезная опасность. Но возможно, раньше она и была такой. Родичи Катрин исполнят ее волю. Хотя бы после смерти она наконец обретет желаемое.

Хект терялся в догадках, чем это выгодно для родичей Катрин. Такого рода завещания обычно исчезают без следа, если невыгодны тому, кто их обнаружил.

Пайпер хотел возразить, хотел отказаться, но такой возможности ему не предоставили.

– Ваши новые титулы не прибавят вам работы, – сказал фон Рейм. – Вам не обязательно лично присутствовать в Грюмбраге и заниматься тамошними насущными делами. Те дядья и кузены, которые раньше присматривали за замками и поместьями для Катрин, окажут такую же услугу и вам. По большей части они честно служили ей. Надеюсь, так будет и дальше. Катрин хотела гарантировать вам статус и деньги, чтобы исполнить ее мечту и оставить память о ней.

Хект оглянулся на Элспет. На лице императрицы играла с виду счастливая и искренняя улыбка. Быть может, именно из-за новых титулов леди Хильда так к нему потеплела?

Госпожа Дедал стояла как громом пораженная.

Архиепископ тоже не мог прийти в себя от удивления: сначала разволновался, потом разгневался.

– Леди Хильда, я передумал насчет кофе. – Хект решил потянуть время и постараться понять намерения фон Рейма.

Дядюшки Катрин представляли собой весьма серьезную угрозу для тех, кто плел против нее козни.

– Предводитель, вам стоит сменить напиток на что-нибудь менее возбуждающее, вы и без того весь дрожите, – заметила Элспет.

– Дельный совет, ваше величество, благодарю. Леди Хильда, я снова передумал. Граф, не знаю, что и сказать.

– Не говорите ничего. Мы с императрицей решили, что с официальным оглашением следует повременить. Сначала похороны, хотя когда они состоятся – пока непонятно. У кортежа, везущего ее тело, возникли затруднения.

– Похороним ее рядом с отцом и братом, – сказала Элспет.

От этих похоронных разговоров в голову Хекту вдруг полезли непрошеные мысли. Каково пришлось тем, кто вез тело Йоханнеса из Аль-Хазена? Как жутко было тогда тащить мумии из Анделесквелуза к побережью, где ждал корабль из Аль-Кварна. А ведь мумии хотя бы не воняли.

– Предводитель!

– Да, ваше величество.

– Вы снова замечтались. Не самый лучший способ выразить признательность своей императрице.

– Прошу прощения, ваше величество. Эти невообразимые перемены меня просто ошеломили. Двадцать пять лет назад я был всего лишь мальчишкой из приграничных земель, почти что крестьянином. А теперь кем стал.

– Освободите Святые Земли – так и вовсе обретете бессмертие.

Да уж. Занятная получится история, если историки докопаются до правды.

– Вы слышали здесь то, что слышать вам не полагалось, – накинулась Элспет на архиепископа. – Не смейте никому говорить.

– Как прикажет ваше величество. – Брион поклонился, однако не так низко, как полагалось.

Очевидно, он считал, что персона, восседающая на граальском престоле, никак не может быть выше архиепископа.

Все присутствующие заметили его промах, и Брион заметил, что все заметили, покраснел и снова разволновался.

– Брион, вам пора заняться приготовлениями к коронации. Помните, о чем мы говорили: без особой шумихи, деньгами не бросаемся. И так у нас в последнее время слишком много было коронаций.

Архиепископ снова поклонился – на этот раз ниже и, видимо, более искренне.

– Понимаю. Хотя наследники Иджей… Нет. Это не мое дело.

Архиепископ хотел упрекнуть детей Йоханнеса в скупости. У Лотаря была весьма скромная коронация. Катрин устроила праздник, но сэкономила на всем, на чем только смогла.

– Да, совершенно не ваше. Ваше дело – привести меня к присяге и возложить на меня корону. – Элспет повернулась к Хекту. – В Брот не поеду, хотя патриарху здесь и рады.

Таким образом она без обиняков давала Бриону понять, что его положение может в одночасье измениться, если он изберет политику, идущую вразрез с имперской.

Элспет собиралась держать архиепископа в узде, как всегда было с пробротскими священниками во времена правления Йоханнеса и Лотаря.

У архиепископа вдруг начался нервный тик: правый глаз будто безуспешно пытался кому-то подмигнуть. Брион изо всех сил потер его рукой, но без толку.

– Брион, что с вашим глазом? – заволновалась Элспет.

Архиепископ уставился вдаль, на что-то, видимое лишь ему одному.

– Господи! – переполошилась императрица. – Да у него удар! Капитан Дриер, найдите лекаря.

Хект догадывался, что причина у Брионова недуга совсем иная.

Лила. Снова ее проделки. Или решила присмотреть за ним.

– Элспет, я не думаю, что ему нужен лекарь, – вмешался граф фон Рейм. – Кроме нас, здесь кто-то есть. И он это видит.

Императрица побледнела. Хект никак не мог ее успокоить: незачем им всем знать, что его дочь тайком подслушивает во дворце.

Если это Лила.

Сам-то Пайпер никого не видел.

Быть может, явилась и не Лила. И даже не Девятый Неизвестный. Старик бы непременно над кем-нибудь подшутил, если бы его присутствие заметили.

– Я тоже теперь что-то чувствую, – заметил фон Рейм. – Элспет, давайте продолжим разговор позже. Сначала прикажите Ренфрау изгнать из этой комнаты нечистую силу. Все неотложные дела мы обсудили.

– Дядюшка Альберт, я не уверена, что Ренфрау это умеет.

– Тогда найдите кого-нибудь, кто умеет. – И с этими словами фон Рейм направился к выходу.

Леди Хильда суетилась вокруг Элспет – хотела и ее вывести.

– Хильда! Прекратите! Если бы за мной охотился злобный дух, я бы уже давно попалась. Да и какой толк убегать в другую комнату?

– Мне будет спокойнее.

– Предводитель!

Крик Элспет привлек внимание Пайпера, а также архиепископа и стоявшего в дверях фон Рейма.

– Э-э-э… Что, ваше величество?

– Снова думаете невесть о чем. У нас тут затруднение.

– Я ничего не вижу. Но к созданиям Ночи я абсолютно глух и слеп.

– Теперь я ничего не чувствую, – заявил граф.

Архиепископ, несмотря на тик, взял себя в руки.

У Хекта появилось подозрение, причем гораздо более неприятное.

Подслушивал кто-то из Старейших.

Предводитель Войска Праведных собрал своих подчиненных и внимательно вгляделся в лица. Его люди были уже не столь восторженны, как когда-то, но слушали внимательно и относились к делу профессионально. А еще они страшно устали.

– Кое-чему я не удивился, – сообщил Хект, взгромоздившись на высокий табурет.

Раны, оставшиеся после последнего покушения, напоминали: он всего лишь смертный, и не все еще зажило, хотя в последнее время они почти его не беспокоили.

– Нас будут поддерживать так же, как и при императрице Катрин. К тому же… – Он снова всмотрелся в лица. Сумеют ли они держать язык за зубами? – Никто из вас ни разу не дал мне повода сомневаться в вашем благоразумии. Так должно быть и впредь. То, что я сейчас скажу, не должно покинуть стен этой комнаты. В случае чего я точно узнаю, кто и кому проболтался. Ну так вот. Императрица Катрин завещала нам все доходы от своих владений, пока не освободим Святые Земли.

Все заговорили хором. Хект дал им время переварить услышанное, но на вопросы не отвечал.

– И еще одно. Чтобы даровать нам преимущество перед рыцарями и дворянами, Катрин наградила меня титулом лорда Этереда и Арнмагила. Ее родня поддержит это решение.

– И часа не пройдет после официального объявления – жди наемного убийцу, – заявил Титус Консент.

– Не удивлюсь, – кивнул Хект. – Но теперь у нас есть союзники, пусть и не слишком надежные, зато с большими талантами. В случае угрозы они предупредят.

– Вы с Титусом постоянно упоминаете каких-то загадочных людей, которые будут на нас работать. Кто это? Когда мы их увидим? – поинтересовался Карава де Бос.

– Уже скоро.

Вернее, всего через пятнадцать минут. В комнату вошел караульный из дозорного расчета у парадной двери и доложил, что некие незнакомцы утверждают, будто бы у них назначена встреча с Предводителем Войска Праведных. Все из себя такие важные, нетерпеливые. Что делать?

Вид у караульного был испуганный и слегка мечтательный.

– Приведите их, – велел Хект.

В зал для совещаний вошли пятеро Лучезарных: Гаурлр и Гаурли, Жатва с дочерью Старицей и Эавийн. Вид у Эавийн был потерянный, зато Жатва и Старица, казалось, готовы были соблазнять всех без разбору.

– Остальные скоро подойдут, – объяснила Хекту Гаурли. – Еще не все чудеса посмотрели.

– А что с Врислакисом и прочими?

– Нечестивца Дьордьевайса больше нет. Твоя Герис – воплощение рока. С остальными тоже скоро будет покончено.

– Превосходно!

Хект оглядел всех пятерых. Лучезарные неплохо поработали над своим человечьим обликом, правда, выбрали такой, что уж точно в толпе не затеряется. Прекрасные и загадочные, они излучали власть и силу и вызывали у тех, кто смотрел на них, странное чувство вожделения и ужаса одновременно. Подчиненные Хекта уже мысленно страдали – от какой из богинь лучше потерять голову?

Сам Хект тоже не остался равнодушен к их чарам.

– Гаурли, видишь, что творится?

– Вижу и чую. Они не нарочно. Чтобы это контролировать, требуется осознанное усилие.

Глаза ее закатились, лицо скрыла мерцающая пелена.

Чувственное напряжение в комнате ослабло, теперь это была просто комната, в которой молодые мужчины неожиданно повстречали несколько весьма привлекательных женщин.

Гаурлр изрядно потешался, наблюдая за происходящим.

– Мы ничего не сможем добиться, если вы не поумерите страсти, – заявил Хект.

– Они это понимают – здесь. – Гаурли постучала себя по лбу. – Но они уже целую вечность не гуляли на свободе. Никто тут их не знает. Никто не боится. И они не понимают ни тут, ни тут. – Она дотронулась сначала до груди, потом до паха. – Не отчаивайся. Придумаем, как быть. Нам всем не терпится тебе помочь.

От этих слов по спине у Хекта пробежал холодок.

– Жаль, что ты нам не доверяешь, – сказала Гаурли, дотрагиваясь до его плеча.

Хект кое-как улыбнулся. Он еще в их существование-то не до конца осмелился поверить.

– Скажи, что нужно делать. За работой мы сразу позабудем о каверзах.

Как смертному управляться со связанными договором богами? Пайпер засыпал и просыпался с этой пугающей мыслью. Он даже подготовил список, хоть и не особенно изобретательный, того, что следовало им поручить.

– Интересную игру вы с императрицей затеяли, – шепотом сказала Гаурли. – Ждете, кто первый сойдет с ума от воздержания?

Хект едва не ударился в панику. Но, кроме него, никто ее слов не услышал.

Подчиненные все еще отходили от гормонального удара.

– Господа, – объявил им Хект, – этих людей нужно немедленно пропускать ко мне, по первому их требованию. Если только я не сплю. Потом появятся и другие. Вы их сразу узнаете.

Другие появились на следующий день, во время встречи Хекта с архиепископом Брионом. Брион гнул обычную пробротскую линию, но запугивал без особого рвения – знал, что даром разоряется.

И опасения его вскоре подтвердились, когда Титус сунулся в дверь и объявил:

– Предводитель, вас хотят видеть три дамы. Вы о них предупреждали.

Хект ощутил их присутствие, когда они еще были в коридоре. Архиепископ тоже. При виде «дам» церковник едва не заскулил. Хотя выглядели они вполне обычно – обернулись тремя женщинами средних лет, женами ремесленников или торговцев.

Жене особенно удалась роль вдовы шляпника. Но ничто не могло сдержать излучаемую ею Ночь.

– Приветствую, – обратился к ним Хект. – Вижу, вы не голодали.

Гостьи выглядели уже не такими неосязаемыми, как раньше.

– Чувствительный, – заявила Жена, оглядывая архиепископа.

– Демоны! – просипел Брион. – Предводитель… Вы знаетесь с демонами?

– С Орудиями. Церковь тоже с ними знается, когда ей это удобно. Вот эта дама сто лет назад стала святой в Андорегии.

И притом едва ли маскировалась.

У Бриона снова разыгрался тик (вкупе с параличом). Он изучал историю и понял, кем на самом деле является жена шляпника.

Она благосклонно ему улыбнулась.

Брион едва не умер от ужаса.

У каждого из Лучезарных была своя темная сторона. О каждом из них рассказывали истории, в которых смертных или обитателей других миров настигала злобная кара. И неважно, что Орудия в ответ на причиненное им зло творили зло гораздо большее. Правда заключалась в том, что Лучезарные сами решали, кто какого заслуживает возмездия.

Во всех религиях, зародившихся в Святых Землях, боги действовали жестоко и бессмысленно. Бог дейншокинов отличался особенной злобой и отсутствием логики.

Орудия будто бы жаждали ужаса смертных.

И некоторые смертные даровали им свой ужас.

Когда Пайпер Хект думал об этом, на душе у него становилось мерзко.

– Вам знакомы древние северные божества, которых вытеснила церковь? – спросил он Бриона.

– Кое-кого знаю, – прохрипел тот.

– Несмотря на уверения церкви, Лучезарные существуют. На севере их теперь называют Старейшими. И они по-прежнему среди нас. – Хект махнул рукой в сторону Жены и Похитительниц Павших. – Они подчиняются договору, заключенному с Войском Праведных, и помогут нам освободить Святые Земли. А вы, друг мой, будете об этом молчать. И вести себя как образцовый архиепископ. Ясно?

Похитительницы отодвинулись в сторону – так, чтобы Хект их не видел, и что-то такое показали Бриону, отчего у того случился новый приступ ужаса. Священник залепетал, что ни слова никому не скажет.

– Надеюсь, что так, – отозвался Хект. – Искренне надеюсь, ради вашего же блага.

Когда ушел последний посетитель, Хект смог наконец расслабиться и заняться повседневными делами.

– В молодости мечтаешь стать знаменитым военачальником, а как им станешь – оказывается, что заниматься приходится в основном политикой, – пожаловался он Консенту.

– Ну, мне-то вряд ли об этом когда-нибудь волноваться придется, – пожал плечами Титус. – Вы чего-то хотели?

– Не совсем. Сегодня Лила заглядывала. Я сам ее не видел, но она оставила письма. Есть и для тебя – от Нои.

Титус сначала обрадовался, а потом проворчал:

– Наверное, снова понесла. Не знаю, как это у нее получается.

– Тебе объяснить?

– Возможно. – На губах у Консента промелькнула улыбка. – И как только Анне удается не забеременеть?

– Думаю, она не может. Или просто не хочет. У Нои-то вроде с детьми никаких проблем нет.

– Да неужто.

– Я в том смысле, что она не против.

– И это тоже. Хорошо, что я ее так редко вижу. Иначе бы каждые десять месяцев по ребенку, – Консент чуть покраснел.

Столько лет провел в окружении неотесанных грубиянов, а все еще стеснялся выставлять свои личные дела на всеобщее обозрение.

– Командир, тут кое-кто из новых друзей хочет вас видеть, – доложил вошедший Карава де Бос.

– Видимо, пожалею еще, что велел допускать их ко мне в любое время. Ладно.

Де Бос отступил, и мимо него протиснулась Гаурли. Де Бос вздрогнул. Хект спросил себя: а как он отреагировал на Эавийн, Жатву и Старицу?

– Предводитель, мы нашли твоего пропавшего короля, – сообщила богиня.