Глава 35
Самую грязную работу Вонн привык поручать головорезу Дельгадо. Действительно его так звали или это была кличка, оставалось загадкой, каких в мире Вонна имелось много.
В дневное время Дельгадо заведовал баром, одной из многих «прачечных» синдиката, но главной его ценностью для организации были навыки, которые он демонстрировал под покровом ночи. Он неподражаемо владел оружием, как механическим, так и электронным. Это Дельгадо привез Сона Разко в дом Мейса, хладнокровно застрелил его и Эйлин в спальне и бесследно исчез. Спустя час он встретил в баре Джуниора и угостил его выпивкой.
После осуждения Джуниора Дельгадо посадил первого доносчика, Диггера Роблеса, в лодку и, обмотав его ноги цепью, утопил в Мексиканском заливе. Второму доносчику, Тодду Шорту, Дельгадо целился в голову из охотничьего ружья и попал бы ему в левое ухо, если бы в прицеле не возник посторонний. Тодд уцелел и сообразил исчезнуть. Потом Дельгадо чуть было не настиг его в Оклахоме.
Ошибка Вонна состояла в том, что убрать Хьюго он поручил не Дельгадо, а Клайду Уэстби, не профессионалу, а любителю. Дьюбоз рассудил вроде бы верно: Клайда никто не заподозрит; стрельбы не предполагалось; намечалась относительно простая операция; к тому же Вонн задумал продвинуть Уэстби. Он признавал его способности и хотел крепче привязать к себе. Участие Клайда в таком мрачном преступлении превращало его в пожизненного невольника Вонна. Однако решающим фактором, всплывшим в последний момент, стал приступ почечных колик у Дельгадо, на три дня уложивший его на больничную койку. Приступ начался через считаные часы после того, как он залез в автомобиль Лейси и испортил ремень и подушку безопасности со стороны пассажира. Вонну ничего не оставалось, кроме как отправить Хэнка к Клайду.
Дельгадо жил в мире камер наблюдения и ни за что не допустил бы, чтобы его засняла камера деревенщины Фрога.
Зато теперь его почки исторгли все камни, и он вернулся к работе. Свой маленький красный пикап с надписью «Бланн, борьба с вредителями» он оставил перед домиком рядом с полем для гольфа в пяти милях к северу от берега залива. Домик был частью обнесенного оградой комплекса, но Дельгадо знал код, открывавший ворота. Строила комплекс багамская компания, на самом деле принадлежавшая компании с острова Невис. Где-то в центре этой паутины притаился паук по фамилии Дьюбоз. Хозяйка домика была на работе, в суде. Она была сотрудницей судьи Макдоувер, по чьему совету и приобре– ла дом.
На Дельгадо была броская форма: красная рубашка, такая же фуражка. Судя по размеру баллона у него на спине, он мог в один присест истребить всех насекомых флоридского «отростка». Дельгадо нажал на звонок, зная, что дома никого нет, после чего мастерски подсунул тонкую отвертку под защелку замка и надавил на дверную ручку. Даже ключом он не отпер бы дверь быстрее. Затворив ее за собой, он прислушался в ожидании сигнала тревоги. Через пять секунд началось попикивание. Полминуты – и раздастся оглушительный рев сирены. Не дожидаясь этого, Дельгадо ввел на пульте за дверью пятизначный код, добытый хакерским способом в охранной компании. Переведя дух, он улыбнулся полному безмолвию. Если бы код не сработал, он бы успел выйти и укатить прочь.
Теперь требовалось натянуть облегающие резиновые перчатки и проверить, хорошо ли заперты передняя и задняя двери. После этого можно было не спешить. В доме имелось две спальни; хозяйка пользовалась большей, в меньшей громоздились дешевые двухъярусные кровати. Дельгадо знал, что 43-летняя бездетная хозяйка живет одна. В двух одежных шкафах он не нашел ничего, кроме одежды. Ничего любопытного не ждало его ни в стенных шкафах, ни в двух ванных комнатах. В маленьком захламленном кабинете он увидел компьютер и примостившийся на стопке скоросшивателей принтер. Он методично обыскал все полки, все папки, осмотрел с обеих сторон каждый лист.
Чужой в доме! Джо-Хелен Хупер схватила айфон. Аппликация уведомляла о выключении системы сигнализации в 9.44, две минуты назад. Джо-Хелен включила воспроизведение видеосъемки. Камера в потолочном вентиляторе гостиной показала мужчину, быстро прошедшего сквозь дом. Белый, около сорока лет, в дурацкой красной рубашке – кем он прикидывается? Камера в вентиляционном отверстии над ее кроватью показала его за открыванием ее ящиков. Все перетрогал, подлец!
Джо-Хелен сглотнула, пытаясь сохранить самообладание. Она сидела менее чем в двадцати футах от судьи Макдоувер, в главном помещении суда Стерлинга, ожидая, пока адвокаты что-то наконец решат и перестанут толпиться перед скамьей присяжных. К счастью, самих присяжных на скамье не было: ее честь проводила предварительные слушания.
Перед Джо-Хелен стояла машинка для стенографирования, тут же лежали блокнот, документы и айфон, на который она старалась смотреть, не выдавая тревоги. Попробуй не тревожиться, когда незнакомый мужчина роется в твоем нижнем белье! Он тем временем задвинул один ящик и принялся за другой, нижний.
Один из адвокатов заговорил, Джо-Хелен возобновила запись. Происходили бессмысленные слушания по бессмысленному делу; пропустив какое-то слово, она могла восстановить его по аудиозаписи. В голове теснились панические мысли, Джо-Хелен холодела от страха, но, глядя на адвоката, вернее, на его губы, старалась сосредоточиться. Запись вели все четыре спрятанные в доме камеры. Просматривая в обед запись, она не упустит ни одного движения взломщика.
Спокойствие, хладнокровие, скучающий вид. Знай, лови юридическую абракадабру выступающего, вылетающую со скоростью 200 слов в минуту. После восьми лет безупречного протоколирования судебных слушаний она могла бы делать это даже во сне. Но сейчас ей было совсем не до сна.
Наконец-то настал решающий момент. Ее честь уже неделю настораживала ее своими перепадами настроения. Ждать от нее тепла и внимания не приходилось, но судья всегда обращалась с Джо-Хелен профессионально, обе ценили общество друг друга и часто шушукались и со смехом обсуждали события в суде. Близкими подругами они не были, для этого Клаудия была слишком настороженной. Все свое внимание она посвящала Филлис Турбан, о которой Джо-Хелен хорошо знала.
Но со дня визита сотрудников КПДС, вручивших исковую жалобу, Клаудия стала сама не своя: чаще обычного раздражалась и впадала в задумчивость; было видно, что ее что-то гложет. Раньше она держала свои эмоции в узде и не поддавалась колебаниям настроения. Теперь, особенно в последние дни, ее манера речи стала отрывистой, судья даже сторонилась Джо-Хелен, хотя иногда, вспомнив о приличиях, изображала глянцевую улыбку и выжимала из себя комплимент. Восемь лет Джо-Хелен проводила все рабочие дни в одном с ней помещении и сейчас хорошо понимала, что произошла важная пере– мена.
Почему дома не сработала сигнализация? Два месяца назад Коули установил ей новую систему с датчиками на всех окнах и дверях. То, что мужчина в красной рубашке и фуражке сумел ее обойти, выдавало профессионала.
Короткая пауза в словоизлиянии – адвокат искал какую-то бумажку – позволила Джо-Хелен снова посмотреть на айфон. Взломщик был почти не виден: он копался в глубоком стенном шкафу. Позвонить в полицию? В «соседский патруль»? Лучше не надо: все звонки оставляют следы, а любые следы в последнее время, кажется, вели к Джо-Хелен.
Два адвоката внезапно затрещали одновременно. Такое в ее практике случалось сплошь и рядом, и она умела превращать даже такую трескотню в два раздельных текста, не теряя ни единого словечка. Вот когда к двум болтунам присоединялся третий, она могла потерять нить. В таких случаях ей достаточно было бросить взгляд на судью – и та мигом восстанавливала порядок. Они научились общаться незаметными для других жестами и полугримасами; правда, нынче Джо-Хелен предпочитала не смотреть на свою начальницу.
Ничего инкриминирующего взломщик найти не мог. Ей хватало ума прятать свои записи в надежном, недосягаемом месте. Но каким будет их следующий шаг? Они уже совершили убийство, чтобы запугать расследователей КПДС и помешать им. Похоже, они выследили Грега Майерса и заткнули ему рот. Теперь Коули, ее друг, доверенное лицо и соратник, собрался исчезнуть или уже исчез: бедняга с некоторых пор не находил себе места и был на грани нервного срыва. Коули уверял, что ей ничего не грозит, что на нее ни за что не выйдут, но с прошлой недели она перестала верить этим уверениям.
Судья объявила десятиминутный перерыв. Джо-Хелен спокойно прошла по коридору до своего кабинетика, заперлась там и стала наблюдать за взломщиком в реальном времени. Он оставался в доме, перейдя на кухню. Там он аккуратно брал в руки каждую кастрюлю и сковородку, осматривал и возвращал на место. Этот человек не был грабителем; такие не оставляют следов. Он работал в перчатках. На очереди был ее кабинет, где он уселся и огляделся, потом занялся ее папками. Судя по виду, он никуда не торопился.
Этот человек работал на Вонна Дьюбоза. Вот Джо-Хелен и попала под подозрение.
В полдень Элли Пачеко заехал в КПДС, чтобы рассказать, как продвигается дело. Они устроились в кабинете Гейсмара, за столом, заваленным материалами по другим делам. Элли старался не хвастаться достигнутым успехом, но выглядел определенно гордым: от Клайда Уэстби они многого добились. Но главное было впереди.
Федеральный судья поддержал все их запросы на прослушивание переговоров, и теперь техники ФБР слушали несколько десятков телефонов. Фэбээровцы разузнали, где живут Вэнс и Флойд Мейтоны, Рон Скиннер и Хэнк Скоули, четверо из пяти «кузенов». Их босс Дьюбоз в данный момент проживал в коттедже в Розмари-Бич. Накануне вечером Хэнк возил Вонна в модный ресторан в Панама-Бич на встречу с неизвестным из округа Брансуик. Цель встречи осталась невыясненной, этот разговор ФБР не прослуши– вало.
Дьюбоз по-прежнему ставил ФБР в тупик. Эта фамилия была, очевидно, вымышленной, таившийся за ней человек целых тридцать-сорок лет успешно скрывал свою истинную личность. Прошлое всей этой публики и ее взаимное родство оставались непроницаемыми. Учитывая нравственную ущербность их предков, степень родства «кузенов» вызывала сомнения. Впрочем, это имело значение только для установления личности Вонна.
Клайд назвал имена еще семи менеджеров. Пока ФБР идентифицировала около тридцати баров, ресторанов, отелей, торговых центров, стриптиз-клубов, винных магазинов, жилых комплексов и огороженных кварталов, а также полей для гольфа под управлением восьми человек, включая Клайда. Всеми ими владели оффшорные компании, зарегистрированные главным образом в Белизе, на Багамах и на Каймановых островах.
Размах расследования разрастался с каждым часом. Начальник флоридского отделения ФБР в Джэксонвилле предоставлял для него столько людей и средств, сколько требовали из Таллахасси. Луна, шеф Пачеко, забросил ради этого дела все остальные. Прокуратура отрядила в помощь ФБР четырех своих людей.
Пачеко пребывал в приподнятом и одновременно деловом настроении. Он и его коллеги работали по 20 часов в сутки; в такой ситуации на интерес к Лейси за пределами офиса у него уже не оставалось сил. Когда Пачеко убежал, Гейсмар спросил ее:
– Вы с ним встречаетесь?
– Сейчас была как раз такая встреча.
– Ты знаешь, о чем я.
– Один обед, два ужина, две вечерних бутылки вина. Кажется, он мне нравится, но все продвигается очень медленно.
– Разве ты не всегда медлишь?
– Всегда, а что?
– Просто так. Считай, что я за тебя переживаю.
– Мы с тобой уже это обсуждали. Мы с ним на одной стороне улицы, но в разных кабинетах. Он не может встречаться с другим агентом в этом городе, но на меня эти правила не распространяются. Ты собрался нас разлучить?
– Что, если я отвечу, что да?
– Ты босс, я твоя подчиненная, твое слово – закон. Только он все равно никуда не денется.
– Я ничего не говорю. Кажется, у вас все в порядке, просто думай, что ему говоришь. Не сомневайся, он нам говорит далеко не все.
– Это верно, но и знает он гораздо больше, чем мы.
