Книга: Информатор
Назад: Глава 27
Дальше: Глава 29

Глава 28

Утром в понедельник Лейси проснулась с новым планом избавления от назойливого братца. Ее ждала поездка в тюрьму, где содержали приговоренных к смерти. Сопровождать ее туда Гюнтер не сможет, потому что этого не позволяли правила КПДС. Пока варился кофе, она репетировала про себя предстоящие реплики. Брат приятно ее удивил, представ перед ней свежим после душа и полностью одетым. Дальнейшее было уже неудивительно: он сообщил, что нужен дома. Сжевав только половину тоста, Гюнтер вылетел в дверь и кинулся к ее машине. В аэропорту она искренне поблагодарила его за помощь и взяла с него слово вернуться. Когда его самолет взлетел, Лейси улыбнулась и облегченно перевела дух: хорошо, что она на земле, а не в воз– духе.
На работе она подробно рассказала Майклу о вояже в Ки-Ларго и о содержимом сумки и рюкзака Майерса, находившихся теперь вместе с лэптопом в распоряжении ФБР.
– Ты встречалась с фэбээровцами? – недовольно спросил Майкл.
– Пачеко на меня запал и заехал вчера вечером выпить. Слово за слово, и мы с помощью Гюнтера перешли к обсуждению Майерса. Пачеко согласился сообщить о его исчезновении в полицию. Он решил, что пусть лучше вещи с яхты будут у ФБР.
– Умоляю, подтверди, что твой брат покидает город!
– Уже покинул. Сегодня утром.
– Слава богу! Может, ты подтвердишь также, что он умеет держать язык за зубами?
– Успокойся, в Атланте все это никому не интересно, и потом, для него всегда на первом месте мое благополучие. Можешь расслабиться.
– Где там! Самое крупное дело в нашей истории расползается по швам. Вряд ли у тебя есть новости от Килбру.
– Нет, и не жду. У них есть на ответ еще восемнадцать дней, и я уверена, что они будут тянуть до последней минуты. Преждевременно выдавать свои намерения они не станут. Слишком себе на уме, чтобы связываться с нами уже сейчас. Повестка была вручена в пятницу, и пока они мозгуют, как с этим быть.
– Тогда нам остается только ждать.
– Я не усижу на месте, Майкл. Я еду в тюрьму, к Джуниору Мейсу. Пора разобраться, что к чему.
– Не знал, что ты его адвокат.
– Брось! Я просто обещала его навестить. Сегодня днем к нему пожалуют защитники из Вашингтона. Зальцман, ведущий адвокат, пригласил меня присутствовать. Джуниор не возражает, я ему приглянулась.
– Лучше не сближаться с приговоренным.
– Зальцман уверен, что приведение приговора в исполнение будет отложено. Если доносчик даст новые показания, то, по мнению адвоката, казнь отменят, а может, даже назначат новый суд.
– Новый суд через пятнадцать лет?
– Что-то в этом роде.
– Ты-то тут при чем?
– Я не говорю, что имею к этому отношение. Будем считать, что мне просто не хочется торчать весь день в четырех стенах. И потом, несправедливый приговор Джуниора Мейса – часть заговора. В случае его отмены возможно появление новых обстоятельств дела. Если в ходе рассмотрения всплывет имя Дьюбоза, клубок может начать разматываться. Нам важно держать руку на пульсе его дела.
– Поосторожнее там!
– Камера смертника – вполне безопасное место, Майкл.
– Тебе виднее.

 

Лейси закрыла дверь своего кабинета и достала толстую папку с памятками Сейделл. Открепив один листок, озаглавленный «Убийство Сона Разко и Эйлин Мейс», она не в первый раз прочла:
«Джуниор и Эйлин Мейс жили с тремя детьми в деревянном доме на Тинли Род, примерно в двух милях от резервации таппаколов. (В то время около половины таппаколов проживали на земле племени, остальные были рассеяны вокруг, недалеко. Около 80 процентов жили в округе Брансуик, но некоторые забирались даже в Джэксонвилл.) Днем 17 января 1995 года, когда все трое детей находились в школе, Сон Разко пришел в дом Мейсов. Разко и Джуниор Мейс дружили и возглавляли оппозицию строительству казино. Джуниор, водитель грузовика в компании из Морвилла, Флорида, был в это время на работе. Если у Сона и Эйлин была любовная связь, то цель его визита очевидна. Их нашла в спальне обнаженными, без признаков жизни, старшая дочь Эйлин, вернувшаяся из школы в 4 часа дня. По показаниям патологоанатома, смерть наступила между двумя и тремя часами пополудни. Джуниор имел пристрастие к выпивке. Доставив заказы, он вернулся на склад в Морвилле, сел за руль своего пикапа и поехал в бар. Там он выпил две кружки пива и поиграл в дротики с человеком, оставшимся неопознанным. В 18.30 его нашли на стоянке, рядом с пикапом, без сознания, видимо, пьяного. Оба убийства были совершены из незарегистрированного короткоствольного револьвера „Смит энд Вессон 38“. Револьвер нашли под креслом пикапа Джуниора, там же лежал бумажник Сона. Мейса отвезли в больницу Морвилла. Полиция, действуя по анонимному звонку, прибыла в больницу и сообщила Джуниору о гибели его жены и Сона. Ночь он провел в больнице, затем был переведен в тюрьму. Ему предъявили обвинение в двойном убийстве и не допустили на похороны жены. Он твердил, что невиновен, но его никто не слушал.
На суде, перенесенном по решению судьи Клаудии Макдоувер из округа Брансуик в Панама-Сити, Мейс предъявил двух свидетелей своего алиби, работников фирм, куда он в тот день завозил заказы. По показаниям первого свидетеля, между 2 и 3 часами дня Мейс находился в 30 милях от места преступления, по показаниям второго – в 15 милях. Согласно протоколам судебного заседания, показания этих свидетелей не произвели большого впечатления. Обвинитель настаивал, что Джуниор мог, выполнив работу, побывать дома между 2 и 3 часами. Осталось неясно, как он смог бы вернуть грузовик, пересесть в пикап, съездить домой, убить двух людей, а потом снова поменять машины.
Штат положился на показания двух тюремных доносчиков, Тодда Шорта и Диггера Роблеса. Оба показали, что в разное время были сокамерниками Джуниора, хваставшегося, как он застал свою жену в постели с другим мужчиной и обоих застрелил. В их удивительно схожих показаниях перед присяжными говорилось, что Джуниор гордился содеянным, совершенно не раскаивался и недоумевал, за что его судят. (По слухам, оба доносчика исчезли вскоре после суда.)
Ключевую роль сыграла находка бумажника Сона в пикапе Джуниора. По законам Флориды, для вынесения смертного приговора обвиняемый должен совершить, в дополнение к убийству, что-то еще: изнасилование, ограбление, похищение человека. Поэтому факт кражи бумажника переводил дело из категории убийства при отягчающих обстоятельствах в категорию тяжкого убийства.
Окончательно защиту Джуниора разрушил найденный в его пикапе револьвер. Эксперты по баллистике из криминалистической лаборатории штата показали, что извлеченные из тел пули были, без сомнения, выпущены из этого револьвера калибра 38.
Вопреки адвокатскому совету (Джуниора защищал назначенный судом новичок, для которого это было первое дело о тяжком убийстве), подсудимый произнес речь в собственную защиту. Он категорически отрицал, что имел какое-либо отношение к смерти жены и друга. Джуниор утверждал, что его подставили из-за его борьбы со строительством казино. По его словам, в баре ему что-то подмешали в пиво: он выпил всего три кружки, но отключился и не помнит, как выходил. Хозяин бара показал, что Джуниор выпил не меньше трех кружек и что он, хозяин, сам отвел его к пикапу.
Из протокола следует, что Джуниор, выступая, держал себя с достоинством, несмотря на длительный перекрестный допрос.
Револьвер, бумажник, два доносчика, защита, положившаяся на нетвердых свидетелей алиби подсудимого, сам подсудимый, почти ничего не помнивший по причине опьянения, – все это подтолкнуло присяжных к вынесению обвинительного вердикта. На стадии определения приговора адвокат Джуниора вызвал его брата Уилтона и кузена, показавших, что Джуниор – преданный муж и отец, не запойный пьяница, огнестрельного оружия не имел и много лет из него не стрелял.
Присяжные вынесли два смертных вердикта.
На протяжении всего суда, длившегося восемь дней, судья Макдоувер, впервые председательствовавшая на процессе о тяжком убийстве, практически во всем подыгрывала обвинению. Об уважении к правам Мейса свидетельствовало только ее согласие перенести судебное разбирательство в другой город. Судья позволяла высказываться свидетелям от штата и не принимала во внимание возражения защиты, зато поддерживала практически все возражения обвинения на показания свидетелей защиты. В дальнейшем ее поведение на суде служило поводом для многочисленных апелляций, в решениях по апелляционным жалобам фигурировали сомнения в законности приговора. Тем не менее приговор раз за разом оставляли в силе».
Все два с половиной часа, потребовавшиеся на дорогу до тюрьмы, Лейси не переставала думать о Хьюго. Не прошло и двух месяцев с тех пор, как они проделали тот же самый путь вместе, сонные и поглощавшие кофе, чтобы снова не уснуть. Тогда они говорили о своем недоверии к Грегу Майерсу и к его версии о крупном заговоре. Но оба ощущали опас– ность.
Как они были наивны!
Вот и округ Бредфорд. Указатели привели ее в Старк, потом к тюрьме. До корпуса Q пришлось шагать целых полчаса. Был полдень понедельника, других адвокатов в корпусе не было. Лейси пятнадцать минут ждала в маленькой комнате, пока не привели Джуниора. Его руки были скованы наручниками. Надзиратели сняли наручники, и он уселся по ту сторону пластиковой перегородки. Сняв трубку, он сказал с улыбкой:
– Спасибо, что пришли.
– Здравствуйте, Джуниор, рада снова вас видеть.
– Отлично выглядите, Лейси, несмотря на события. Надеюсь, травмы заживают.
– Главное, волосы отрастают, остальное не так важно.
Джуниор усмехнулся. В этот раз он был оживленнее и словоохотливее. Лейси поняла, что он с надеждой ждет своих вашингтонских адвокатов. Впервые за много лет забрезжила надежда.
– Мне жаль вашего друга Хьюго, – проговорил он. – Приятный был парень.
– Спасибо. – Говорить о Хьюго ей не хотелось, но времени у них было много, тем для разговора тоже. Лейси сказала, что его родня старается не падать духом, но трудностей хватает. Его интересовала авария, ее обстоятельства, время, что с тех пор удалось выяснить. Джуниор сомневался, что это был несчастный случай; она заверила его, что аварию подстроили. Он удивился, что в расследовании гибели Хьюго не принимает участия никто «извне». Лейси, аккуратно подбирая слова, объяснила, что все к этому идет. Они поболтали об Уилтоне, Тодде Шорте, вашингтонских адвокатах, о жизни в камере смерт– ника.
После долгой паузы – а пауз в их разговоре было много – Джуниор сообщил:
– Вчера ко мне пришел посетитель. Совершенно неожиданный.
– Кто такой?
– Некто Леман Гритт, слыхали?
– Да, мы даже встречались, хотя я его не очень запомнила. Мне сказали, что он из команды спасателей, работавшей на месте аварии, это он отвез меня в больницу. Я хотела заглянуть к нему на службу и поблагодарить, но оказалось, что он там больше не работает. Это увольнение показалось мне подозрительным.
Джуниор с усмешкой наклонился к перегородке.
– Подозрительным – не то слово, Лейси! Шестеренки крутятся, вам надо быть настороже.
Лейси пожала плечами. Чего только не наслушаешься!
– Гритт – хороший человек, – продолжил Джуниор. – Он выступал за казино, в то время мы были по разные стороны. Но мы знаем друг друга очень давно. Мой отец и его дядя вместе выросли в хижине неподалеку от резервации. Они были как братья. Не скажу, что теперь наши семьи близки, виновата та склока из-за казино. Но у Гритта есть совесть, и он знает о коррупции. Он никогда не любил вождя, а теперь и вовсе возненавидел его и его родню. Сын вождя теперь констебль, поэтому расследование вашей аварии ничего не даст. Там все шито-крыто, вы сами видите. Но Гритт знает правду и считает, что у него есть доказательные улики. Поэтому он хочет с вами поговорить.
– Со мной?
– Да, с вами. Он считает, что вы заслуживаете доверия. Местным, из округа Брансуик, Гритт не доверяет, они ни во что не станут соваться. Вы уже поняли, наверное, что наше племя сторонится чужаков, особенно тех, кто со значками. Но Гритт раздобыл улики.
– Что за улики?
– Он не говорит. У здешних стен есть уши, поэтому мы были осторожны. Поймите, Лейси, Гритту грозит опасность. У него жена и трое детей, а вождь и его шайка – мастера запугивать. Все племя живет в страхе, люди помалкивают. Да и жизнь благодаря казино стала гораздо лучше, зачем раскачивать лодку?
Лейси сомневалась, что тюремное начальство станет подслушивать разговоры между адвокатами и заключенными из корпуса смертников; но потом она сообразила, что Гритт не адвокат, поэтому Джуниор разговаривал с ним в другом помещении.
– Почему он мне доверяет? Мы с ним не знакомы.
– Потому что вы не из полиции. И вы первая, кто пришел в резервацию и стал задавать вопросы. Вы и мистер Хэтч.
– Допустим. Как мне встретиться с Гриттом?
– Встречу устроит Уилтон.
– За кем следующий шаг?
– Мы с Гриттом договорились, что я попрошу Уилтона вас свести. Если вы, конечно, не против с ним потолковать.
– Я не против.
– Тогда я подам сигнал Уилтону. Только учтите, Лейси, тут нужна осторожность. Все напуганы. За Гриттом следят, за Уилтоном, должно быть, тоже.
– Они знают – кем бы они ни были – о возвращении Тодда Шорта?
– Это вряд ли. Мои адвокаты встречались с Шортом сегодня утром далеко от резервации. Если он не обманет и выступит с показаниями, то об этом все быстро узнают. После этого он будет на мушке.
– Не могут же они убивать одного за другим, Джуниор!
– Они убили вашего друга Хэтча. До этого они убили Сона и Эйлин. И о молчании Диггера Роблеса, второго доносчика, тоже небось позаботились, да упокоится он с миром.
В этот список приходилось, наверно, включить и Грега Майерса.
– Они ждут не дождутся, когда штат Флорида меня прикончит, – продолжил Джуниор. – Они ни перед чем не остановятся, Лейси. Никогда об этом не забывайте.
– Хотела бы забыть, но не могу.

 

Зальцман и его партнер по фамилии Фуллер приехали во втором часу дня, одетые формально, в брюки цвета хаки и мокасины – полная противоположность принятому в федеральной столице дресс-коду, темному костюму в полоску. На их фирму трудилась тысяча юристов на всех континентах. Ее безвозмездная деятельность по спасению приговоренных к казни убийц заслуживала всяческих похвал и порой приносила ошеломляющие результаты. Лейси много читала о фирме в Интернете и восхищалась усилиями, которые она прилагала в борьбе со смертной казнью.
Их встреча с Тоддом Шортом прошла обнадеживающе. Доносчик позволил записать на видео свои двухчасовые показания, в которых сознавался, что был нанят полицией и обвинителем для обмена своих ложных показаний на смягчение наказания и живые деньги. Юристы сочли, что он заслуживает доверия и искренне раскаивается. Джуниор не мог перестать ненавидеть человека, отправившего его в камеру смертника, но при этом пришел в восторг от происшедшей с тем перемены.
Зальцман объяснил, что без промедления подадут прошение о приостановлении приведения приговора в исполнение и о его пересмотре в суде штата. Следующий этап – работа с прокуратурой Флориды, при необходимости – обращение в федеральный суд. Лейси объем предстоящих тяжб казался неподъемным, но Зальцман уже неоднократно через все это проходил. Он в таких делах собаку съел и источал заразительную уверенность. Его целью был новый суд подальше от Клаудии Макдоувер, слишком пекшейся о собственных интересах.
Назад: Глава 27
Дальше: Глава 29