Часть третья
1
– Смотри, что получается... – Денис разложил перед Турецким фотороботы, которые он показывал старушкам из дома на Братиславской, где был убит банкир Цивилло. – Один свидетель по фамилии Афанасьев узнал этого малого.
– Ты уже говорил, – сказал Турецкий. – Забыл? Его фотороботы уже разосланы, а Красильникову мы вызвали к себе повесткой... – он взглянул на часы. – Пора бы ей уже и появиться. Кстати, это про убийство ее мужа говорят, будто там нет никаких зацепок? – вспомнил он.
– То самое, – кивнул Денис. – После опознания Афанасьева я не поленился и показал этот портрет вдове еще раз. Говорит: он, точно. Как фотография. Только не верит, что он на такое способен.
– А почему, не объяснила? – спросил Турецкий. – Откуда такое доверие?
– Утверждает, будто он разговаривал с ней и с сыном, когда вышел из подъезда. Никуда не спешил, был спокоен и приветлив... И это он так легко разговаривал с ней сразу после того, как ее муж и его телохранитель были им застрелены в лифте.
– Больше нигде этот «приветливый» у нас не значится? – хмуро спросил Турецкий, разглядывая фоторобот.
– Нет. Проверялось.
– И чего вдруг он решил засветиться?
– Женщина уж очень интересная... – вздохнул Денис. – Разговоришься тут... Вдова, лицо серое, заплаканное, губы искусанные, никакой тебе косметики, а все равно очень хочется ее утешить. Тут я его понимаю.
– Родственные души? – насмешливо спросил Турецкий, набирая номер по внутреннему телефону. – Где там Зоя ходит?.. Говорю, засиделся ты в бобылях, однако... Что уже начинает вредить правосудию.
– Дык оперативной работой совсем завалили, гражданин начальник! – шутливо раскинул руки Денис. – Буквально света белого который день не вижу! А у себя в «Глории» мы только облизываемся, глядя, с какими девушками проводят время разыскиваемые нами папики... И заметь, как назло, нам, сексуально озабоченным, приходится вступать с привлекательными барышнями только в официальный контакт. Вредное производство, не иначе.
– Это о ком? Или о чем? – не понял Турецкий. – Ты опять про вдову Красильникова?
– Не только... – помотал головой Денис. – Как раз нынче утром якобы информатор подполковника Демидова, она же несравненная госпожа Ангелина, соизволила отозваться на мои неоднократные и настойчивые просьбы показать личико. И ждет меня у себя через полтора часа.
– Подожди... – прервал его Турецкий, услышав голос Зои.
– Зоя, прислали ответ на мой запрос?
– Нет, – ответила Зоя. – Говорят, постановление об аресте гражданина Доронина было утрачено во время задержания в результате сопротивления подозреваемого.
– Понятно... А с телевидения был ответ по поводу заявки?
– Говорят, не было никакой заявки на съемку, – ответила Зоя. – Что было только устное распоряжение продюсера программы...
– Та же история... Там не было ордера на задержание, здесь не было заявки на телерепортаж... А где этот продюсер? – Турецкий многозначительно взглянул на Дениса.
– Он ушел в отпуск, – вздохнула Зоя. – Так что ничем не могут вам помочь. Дома его тоже нет. Знакомая волынка, вам не кажется?
– Очень даже знакомая... – Турецкий положил трубку и снова пристально взглянул на Дениса. – Спорим: сначала этот продюсер ушел в отпуск, а потом уволится по-собственному? И ищи его...
– О чем тут спорить, – отмахнулся Денис. – Так и будет. Они ж не знают, какую свинью ты им подложил. Если судить по твоему виду. У тебя сейчас вид пророка в своем отечестве, которому платят надбавку за пророчества. Я угадал? Может, расскажешь?
– Постараюсь. Нам на крючок может попасть крупная рыбина. Такие еще не попадались.
Он достал из сейфа папку, из которой вынул ксерокопию заявки с подписями и печатями, которую приносила Галя Володина.
– Это и есть твоя свинья? – разочарованно спросил Денис. – Или бомба? Слушай, Александр Борисович, не томи, а? Что это? Вижу только, что это не добровольное признание крестного отца всероссийской мафии и его предложение о добровольном сотрудничестве.
– Обычная заявка на проведение телерепортажа с места события, – пожал плечами Турецкий. – Вернее, ее ксерокопия. С подписью высокого лица... – Турецкий с наслаждением потянулся в кресле, сделал пару резких движений. – Неужели забыл? Это заявка на телесъемку задержания Вячеслава Доронина, которую приносила Галя Володина. Видишь эту подпись наискосок?
– Ну, вижу, – пожал плечами Денис. – Точно знаю, что не моя. И не твоя. И не нашего бухгалтера.
– Это подпись одного из тех, кого называют олигархами, – сказал Турецкий. – Кондратова Андрея Александровича, владельца канала, на котором Галя работает. Оригинал, разумеется, уничтожили. И мне будет интересно наблюдать, как этот самый Кондратов станет врать и выкручиваться... Когда она мне ее показала, я своим глазам не поверил. Видишь, что здесь написано? «Темнову. Срочно в течение двадцати минут выделить машину и аппаратуру в распоряжение съемочной группы Володиной Г. В. для оперативной съемки по теме редакции криминальных новостей». И, видишь, дата. Много таких заявок выписывает лично владелец телеканала, как ты думаешь?
– М-да... С одной стороны, не позавидуешь господину олигарху. Но с другой – уж больно адвокаты у них хороши... – вздохнул Денис. – Почти как их жены. Эти вытащат благодетеля в два счета хоть из ада. Ну а подпись и почерк нынче состряпать – дело нехитрое...
– Тогда пусть этот господин покажет оригинал!
– Дядь Сань, я ж не против... – прижал руки к груди Денис. – Я тоже за то, чтоб он сидел на нарах, а не у себя на вилле. Мне-то все понятно... Только тебе на суде его адвокаты и их эксперты скажут: компьютерный сканер сегодня воспроизведет что захочешь... Мол, надергали разные слова из разных документов. Мало ли где начальнику приходилось писать: «Срочно!»? Правильно? Вот здесь он сможет отпереться. Разве что Галя подтвердит? Она ведь держала оригинал заявки в руках. Ты тоже его видел. И Зоя. Только вы в свидетели не годитесь. Ты человек увлекающийся, я сам такой же, но правде жизни надо почаще смотреть в лицо.
– Пожалуй... – вздохнул Турецкий.
– Галя подтвердит даже ценой отправки во внеочередной отпуск в зимнее время вослед за своим продюсером... – задумчиво сказал Денис. – Только кто ей поверит?
– Да уж, и про нее могут сказать, мол, лицо заинтересованное, – снова согласился Турецкий. – Только в чем она заинтересована? Мотив?
– Да сколько угодно! Обижена, что мало платят... И что собираешься с этим делать? Отнесешь ксерокопию на доклад? – Денис указал пальцем на потолок.
– Отнесу, – кивнул после продолжительной паузы Турецкий. – К Меркулову. Не хотел никого раньше времени спугнуть, но теперь, видно, пора открывать карты. Ладно, подумаем, время еще есть, давай, выкладывай, что ты там раскопал у гаража, где убили Колошина?
– Есть следы, но нет свидетелей, – сказал Денис. – Кто-то что-то видел, кто-то что-то слышал... Милиция разбирается, обещали нас посвятить. Но как-то без особого огонька.
– Там возле гаража был выключен свет, – напомнил Турецкий. – Нет ли тут...
– Зацепки? Вот я им тоже про свет напомнил, – продолжал Денис. – Выключается и включается в местной диспетчерской от РЭУ. Сходил туда, там дежурит напуганная пенсионерка. Как раз в тот день заступила. Говорит, ничего никто не выключал, мол, и в мыслях такого не было. Все у них исправно. И еще мне продемонстрировали. Врубили электричество и вырубили. Одно только плохо. Рубильник в другой комнате. Не там, где она с телефоном, чаем с вареньем, журналами и плакатами сидит, а в соседней. Я нашим ментам, опять же, соблюдая правила приличия и профессиональной этики, деликатно предложил проверить, нельзя ли было отключить свет как-то иначе? Обещали доложить. В надежде, что уж теперь-то я точно от них отстану.
– Итак, что у нас в сухом остатке по гибели Аркадия Ивановича? – спросил Турецкий.
– Пока ничего, – виновато хмыкнул Денис. – Зацепки очень уж слабые. Следы остались, только милиция не знает, к кому их приложить.
– Знаешь, опять приходит на ум, что есть тут определенное сходство с тем, что рассказывал мне Доронин, – сказал Турецкий после паузы. – Было нападение подростков на его жену, с целью, как он считает, спровоцировать его на ответные действия... – Он полистал дело Доронина. – Вот, я записал... С подростками был какой-то толстый милиционер, которого они называли Балабон.
– Ничего себе! – качнул головой Денис. – Так прямо пацаны к нему и обращались?
– Доронин сказал, будто они сетовали на то, что у себя в отделении он их избивал, не оставляя следов, – сказал Турецкий. – И еще. Запиши, а то забудешь. Одного из заводил зовут Алекс. Выясни, кто бы это мог быть.
– Знаешь, я бы с тобой еще поболтал, но мне уже пора на свидание, – сказал Денис, закончив записывать. – Все-таки первое за последний квартал. И, хочу заострить твое внимание, не бесплатное. Розы, такси, шампанское, то-се...
– А у тебя губа не дура, – покачал головой Турецкий и тоже взглянул на часы.
– Да я и сам не дурак, – скромно ответил Денис, глянув на себя в небольшое зеркало.
– Цветы-то зачем? Не слышал, чтобы их дарили проституткам.
– Мое дело ее ошарашить, как ты не понимаешь?
– И что ты собираешься делать в ее салоне?
– Для начала вступлю в преступную связь с его прекрасной владелицей. – Денис пожал плечами. – Только и всего. Представляю, как она сейчас, предвкушая блаженство, наносит кисточкой последний штрих на свой автопортрет. Просто волнуется, как шестиклассница перед первым свиданием.
– Тебе бы не в прокуратуре служить... – покачал головой Турецкий.
– Во внешней разведке, – согласился Денис. – С моим врожденным авантюризмом и умением рисковать, ориентироваться в пространстве и времени, а также в постоянно меняющихся обстоятельствах.
– Скорее, тебе бы сниматься в кино об их суровых буднях... – поправил Турецкий. – Ну что? Не боишься?
– Есть немного... – сознался Денис. – Ну так что?
И сделал красноречивый жест пальцами, как бы перебирая купюры.
– Ты хоть знаешь, сколько у нее стоит час? – в том же тоне спросил Турецкий.
– Знаю, что у меня таких бабок сроду не было и не будет, – вздохнул Денис. – Ну так чего я жду? Кто-нибудь мне отстегнет на любовное свидание?
– Пиши заявление на матпомощь, – отмахнулся Турецкий. – Зайди с ним в бухгалтерию. Если сумеешь растрогать тамошних дам рассказами о своем голодном детстве в отстающем колхозе, может, и отстегнут... – Он пошарил по карманам. Достал оттуда смятые купюры. – Вот, все, что могу. На цветы хватит. На такси сам добавишь... Ты хоть знаешь, что у них принято деньги брать вперед?
– А вы, гражданин начальник, откуда знаете эти скабрезные подробности? – сощурился Денис.
– Почитываю иногда бульварную прессу...
– Только честно. Поди завидуешь, а? – сощурился Денис.
– Чему тут завидовать? Что мой практикант развлекается с проституткой за мой счет? Или на средства налогоплательщиков?
– А ты представь это дело иначе, – сказал Денис, закинув ногу на ногу. – Будто я приношу в жертву на алтарь Фемиды свою честь и мужское достоинство.
– Ладно. Сегодня ты что-то заболтался. Несешь околесицу... – буркнул Турецкий. – Теперь к делу. Ты не забыл подстраховаться?
– Обижаешь, – нахмурился Денис. – Я обо всем договорился со знакомыми ментами из родного участка. Они с энтузиазмом откликнулись на мою просьбу предварительно осмотреть местность в округе ста метров возле ее жилплощади.
– Возьми нашу видеокамеру, – добавил Турецкий. – Пусть отснимут из машины, а мы потом вместе просмотрим материал.
– Уже, – кивнул Денис, взглянув на часы. – Видеокамера уже стоит там. И будет снимать наши с ней чувственные позы, а также эротику, плавно переходящую в порнографию во всех подробностях. Шучу. Мое дело восхищенно смотреть ей в глаза, поднеся ей букет роз, чью стоимость ваша бухгалтерия никогда мне не оплатит, поскольку вашим грымзам таких цветов еще не дарили, – закончил Денис свою затянувшуюся тираду.
– А как ты убедишься, что это та самая Ангелина? – спросил Турецкий, когда Денис был уже в дверях.
– Не понял. Я сдаю зачет по оперативной тактике как практикант? – обернулся тот.
– Трепло... – покачал головой Турецкий. – Нет, точно, сегодня ты болтаешь, как никогда.
– Правильнее сказать, я, как никогда, возбужден, – поправил Денис.
– И все-таки? Любая скажет тебе, что она и есть Ангелина, – сказал Турецкий. – И ты поверишь?
– Потребую у нее паспорт, – пожал плечами Денис. – Вернее, попрошу ее, робко, с придыханием и обильным слюноотделением, раздеться. Этот Евтихий, что расхваливал ее в Интернете и дал мне номер телефона, указал на некоторые индивидуальные особенности ее божественного тела с родинками в интимных местах. После чего без промедления вступлю с ней в интимный контакт. Ты это хотел услышать? Я могу идти?
– Только не забывайся. Сам говорил, что в стене наверняка замурована видеокамера, которая будет все записывать... – невозмутимо продолжал Турецкий.
– А мы с Ангелинкой закроем ее подушкой!
– Ты что, это серьезно? – перестал улыбаться Турецкий.
– Плохо вы обо мне думаете, гражданин начальник. – Денис переминался в дверях с ноги на ногу. – Когда я тебя наконец подсижу и стану твоим непосредственным начальником, я обещаю думать о тебе только самое хорошее. Ибо плох тот презерватив, который не мечтает стать воздушным шаром.
– То-то, смотрю, надуваешься в последнее время, – усмехнулся Турецкий.
– А что касаемо вмонтированной видеокамеры, я специально заголю поясницу и потребую, чтобы девица сделала массаж поясницы. Возможно, это избавит вашу богоспасаемую контору от больничного листа по поводу радикулита, который я неизбежно получу, лазая по твоему указанию по гаражам и чердакам.
– И стоит тебе взять бюллетень, как кривая адюльтеров в нашей стране неизбежно сделает резкий скачок вверх... – кивнул Турецкий.
– Ты это тоже заметил? – удивился Денис. – А я все стеснялся сказать...
– Да уж... – вздохнул Турецкий. – Ты ж у нас стеснительный. Ну ладно, расслабились, теперь давай. Ни пуха... – кивнул он, вставая. – И поаккуратней там. С оглядкой. СПИД – он не спит.
Денис уже закрывал за собой дверь, когда послышался телефонный звонок. И он оставил дверь приоткрытой.
– Это не меня? – засунул он голову в кабинет. – Ангелина уже беспокоится?
– Что?.. – тихо спросил Турецкий и сел. – Когда это произошло?
Денис снова вошел в кабинет. Смотрел, как Турецкий некоторое время кивал, потом поднял на него взгляд.
– Красильникову и ее маленького сына нашли мертвыми в собственной квартире, – сказал Турецкий. – Предварительно она была изнасилована.
Денис сел на ближайший стул.
– Да ты что... Кто, откуда известно?
Турецкий только развел руками, взглянул на часы.
– Вот почему она не пришла... Ее мать к ней зашла, чтобы остаться с мальчиком, когда она поедет к нам.
– Похоже, началась тотальная зачистка местности, – сказал Денис. – Что-то вроде «ночи длинных ножей»...
– Ночь... Тут уж неделей пахнет... Ладно, поезжай, а то опоздаешь... И повторяю: будь предельно осторожен!
