2
Через сорок минут Денис поднимался в лифте в кирпичной башне на улице Милашенкова с огромным букетом темно-красных роз. Когда он вышел на нужном этаже и подошел к металлической двери, какая-то старушка с мусорным ведром неодобрительно на него посмотрела, тут же отвернулась, встретившись с ним взглядом, и стала возиться с ключами и замком входной двери напротив. Денис пожал плечами и позвонил в квартиру Ангелины.
– Да-а?.. – донесся из-за двери мелодичный девичий голос. – Одну минуту!
Сначала в лицо ударил запах духов, смешанный с еще какими-то неопределенными сладкими запахами, и только потом Денис увидел рослую, цветущую девицу в искусно пошитом и весьма открытом платье. Казалось, оно только что едва не сползло к ее длинным ногам, но в последний момент зацепилось за соски ее высокой груди.
– Ой, какие цветы, как здорово! – воскликнула она, прижав их к своему лицу. – Это мне?
– Только вам, кому же еще! – Денис не сводил с нее восхищенного взгляда, в котором с каждым мгновением прибавлялось искренности.
– Просто мне таких еще не дарили... Проходите, будьте как дома, вы ведь Денис, правда?
Она тут же закрыла дверь, чтобы отсечь себя и своего гостя от взгляда старухи из квартиры напротив, которая никак не могла справиться с замком.
– Как же вы меня нашли? – спросила она, глядя на Дениса, который топтался в прихожей в поисках мужских тапочек. – Проходите так! Не стойте.
– Я ведь наслежу.
– А... плевать! – она беспечно махнула рукой. – Потом вытру. Нет, как все-таки вы меня нашли? Объявлений в газету давно не даю. И отключила электронную почту, а моих координат в газетах не было...
– Пусть это останется моей маленькой тайной, – сказал Денис, вспомнив эту фразу из какого-то сериала. – Мне вас очень даже рекомендовали. Сейчас вы спросите кто?
Она пытливо смотрела на него, потом снова махнула рукой.
– Ладно. Если мужчина очень чего-то захочет, его не остановить. Проходите, не стесняйтесь.
Он отметил про себя, что у нее был, как и по телефону, тот же певучий не то украинский, не то южнорусский говор.
Она провела его в большую комнату, половину которой занимала квадратная, по-видимости, четырехспальная кровать с балдахином, с шелковым бельем, а рядом нечто вроде узкого стола для массажа, покрытого простыней, какие бывают в поликлиниках и перевязочных.
– И все-таки?.. – Она не сводила с него лукавого взгляда. – Вы такой настойчивый со всеми женщинами?
– Не будем терять времени, – сказал Денис. – Тем более я слышал, деньги вы берете вперед.
– Да-а... – протянула она. – И что я должна делать?
– Сначала раздеться, – сказал Денис.
– Мы оба будем раздеваться?
– Ну да, кто быстрее... – хмыкнул Денис. – Нет, сначала вы, – сказал он твердо. – Хочу на вас посмотреть. Правда ли, что вы особенно красивая, когда без ничего? Чтобы уж без обмана.
– А, ну поняла... Вас уже кидали какие-нибудь девочки с Тверской? – поинтересовалась она, начиная расстегивать на себе молнии и пуговицы.
– Да... было дело. Подсовывали негодный товар, – развел он руками. – А что, разве раздевание типа стриптиз у вас не входит в стоимость?
– Ну, а сам-то... – она приблизилась к нему вплотную, расстегнула его пиджак, развязала галстук, потом обняла обнаженными руками его шею, отчего он почувствовал мурашки где-то между лопаток. – Ты со всеми такой деловой?
– Чур ты первая, Ангелина... – он немного отстранился, почувствовав легкое головокружение от ее духов. – И я сразу выкладываю гонорар.
При этом он покосился на стену справа. Вроде где-то там должен прятаться оптический зрачок видеокамеры. Во всяком случае, он бы поставил ее именно там. Ангелина, или как там ее, стоит напротив и чуть слева, открывая выражение лица клиента.
– Ну как скажешь... Кстати, для друзей и близких знакомых я – Анжела. Тебе я тоже разрешаю так меня называть. И будем на «ты». Хорошо?
Глядя на него исподлобья, она включила ритмичную музыку, приглушила свет и стала медленно раздеваться. Когда дошло до родинки слева от ее нежно-розового пупка, с жаром описанной ее поклонником по имени Евтихий, Денис предостерегающе выставил руку:
– Достаточно!
И полез во внутренний кармана пиджака.
– Я могла бы и подождать... – она остановила свой волнительный и томный процесс раздевания. – Я вижу: ты милый, честный, не обманешь.
– Зато я не могу ждать. – Он вытащил свое удостоверение и узкую бумажку с подписью и печатью.
– Что это? – встревоженно спросила она.
– Повестка в Генпрокуратуру. А это мое удостоверение. Одевайтесь, и побыстрее.
Она смотрела на него совершенно по-детски, растерянно, приоткрыв рот и склонив голову набок. Так что ему пришлось отвести взгляд.
На улице их ждало такси с выключенным мотором. Водитель с недовольным видом отложил цветастый журнал с чьей-то голой грудью. Когда доехали до Генпрокуратуры, выяснилось, что ему не хватило денег расплатиться.
– Не одолжите? – спросил у нее Денис, густо покраснев. – Честное слово, я вам сейчас верну.
Она сначала не поняла, потом кивнула и достала из сумочки доллары.
– Все, что у меня есть. Этого хватит?
...В кабинете Турецкого она расплакалась, не забывая заглядывать в зеркальце, чтобы вытереть черные потеки туши. Зоя принесла ей воды.
– Значит, Павел вам сам сказал, что собирается совершить убийство банкира Цивилло? – спросил Турецкий, после того как все формальности были закончены, а долг Анжеле вернула Зоя, покопавшись в своей сумочке.
– Ну да, да, конечно... Он всегда мне все рассказывал! И говорил, чтобы я обо всем молчала.
Турецкий, Зоя и Денис переглянулись. Если врет, то очень убедительно. Во всяком случае, плачет искренне, почти натурально. Правда, это еще ни о чем не говорит. Плакать она могла и по другому поводу. От страха, например. Все-таки первый раз в таком месте.
– Распишитесь... – Турецкий протянул ей бланк протокола дознания. – У вас, кстати, как у владелицы массажного салона, есть лицензия?
– Есть... – она опять вытерла глаза. И беспомощно оглянулась на Дениса в поисках сочувствия.
– Анжела, теперь взгляни сюда повнимательнее, – Денис разложил перед ней все фотороботы, которые здесь были. – Который из них, не подскажешь?
На этот раз она разрыдалась особенно сильно. Пришлось снова отпаивать.
– Значит, никого из них не знаете? – спросил Турецкий, когда она немного пришла в себя.
– А этот Павел здесь присутствует... – соврал Денис. – То есть ты говорила нам неправду?
Она по-детски вздохнула и уже в который раз вытерла глаза.
– А этого господина вы хорошо знаете? – Денис выложил перед ней увеличенную служебную, с уголком для печати, фотографию Демидова. – Это вы с ним работаете?
Она согласно кивнула.
– Громче! – сказал Турецкий. – Я должен записать. И поподробнее о вашем нанимателе. Как познакомились, почему стали на него работать.
... Анжелу они допрашивали еще час. Пока не довели до обморока. Вызвали врача, тот заглянул ей под веки, пощупал пульс, оставил им нашатырь.
– У наркоманов это бывает... – вынес он свой вердикт.
Она зашевелилась, веки задвигались, она слегка застонала.
– Может, хватит на сегодня? – спросил Денис, когда врач ушел.
– А потом мы ее найдем? – вопросом на вопрос ответил Турецкий. – И если да, то в каком состоянии? И можно ли будет ее о чем-то расспрашивать? А если можно, не поменяет ли она показания?
– Понимаю. Сегодня ты злой следователь, а я добрый, – кивнул Денис. – Поскольку она мне поверила. А я ее обманул. Взял на пушку с фотороботами, как ее обманывал Демидов.
– Перестаньте! – строго сказала Зоя. – Вы же видите, она приходит в себя. И она совсем не такая, как вам казалось. Она еще сущий ребенок.
Анжела приоткрывала и закрывала глаза. Зоя похлопала ее по щекам и дала понюхать нашатырь.
– Ну-ну, все в порядке.
– Пожалуй, ты права, – смягчился Турецкий. – Надо о ней позаботиться, чтобы наш сутенер ее не нашел.
Зоя взяла в руки фотографию Демидова.
– И не подумаешь, глядя, как пишут в газетах, на это мужественное, волевое лицо. Бабы поди вешаются. Сначала ему на шею, потом в петлю. Вместо того чтобы подонка ночью задушить подушкой.
– Ты будущий юрист. И в Генпрокуратуре работаешь, – напомнил ей Турецкий. – А у тебя в голове сплошной суд Линча. Сколько можно напоминать?
– Все верно, только ее нельзя отпускать домой, – негромко сказал Денис. – Наверняка там ее уже поджидают, чтобы подвергнуть новому допросу. Мою физиономию там наверняка зафиксировали, и потому знают, где она побывала. Это здесь мы можем разыгрывать доброго и злого следователя. Там будут только злые.
– Одну и не отпустим, – согласился Турецкий. – Возьмешь ее к себе на пару дней, пока все не закончится? – спросил он у Зои.
– Тогда прямо сейчас, – сказала Зоя, взглянув на часы. – Вот-вот заедет мой благоверный за лекарством для своей мамочки, а от меня – сразу домой. И тут я ему поднесу эту девицу вместо подарочка... – она взглянула на Дениса. – Она его по дороге не изнасилует?
– Зоя, сейчас не до этого... – ответил за Дениса ее непосредственный начальник. – С минуты на минуту должен подъехать наш властитель дум, который обещал рассказать нечто очень важное. Поэтому отвези ее, пока не начались расспросы, что, почему и откуда она взялась...
– Игорь Николаевич, что ли? – спросила Зоя. – Батюшки, как вы его, однако, величать стали.
