4
– Костя, на самом деле, это одно дело, – Турецкий кивнул Меркулову на телекран, где показывали развороченный взрывом балкон квартиры банкира Цивилло и его самого, стонущего, окровавленного, но живого. – На месте преступления найден разыскиваемый пистолет марки «стечкин». Когда отпечатки пальцев идентифицировали, выяснилось, что они принадлежат Доронину.
Он замолчал, увидев на экране банкира Цивилло, который лежал на полу среди обломков мебели и луж крови. Он глухо стонал, прикрыв глаза, и ему делали укол.
– Черт знает что... – бормотал Меркулов, не сводя взгляд с экрана.
Они сидели в его кабинете и смотрели на экран, на котором демонстрировалась оперативная видеозапись последствий взрыва на балконе квартиры банкира Цивилло на Братиславской. Там работали и эксперты из ФСБ, и Шаравин, следователь Генпрокуратуры.
– Из этого «стечкина» кого-нибудь уже убивали? – спросил Меркулов.
– Таких данных нет, – покачал головой Турецкий. – Но из него, по данным баллистической экспертизы, был произведен один выстрел. Некоторые свидетели слышали даже звук выстрела. Но пулю до сих пор не обнаружили. Люди погибли во время взрыва.
– История с побегом Доронина становится все более странной... – продолжал Меркулов, просматривая протоколы. – Тебе не кажется? Будто специально было подстроено, чтобы он сбежал и поучаствовал в нападении на квартиру Цивилло.
– Я допросил подполковника Демидова и его подчиненных, сопровождавших Доронина, – продолжал Турецкий. – Протоколы лежат у тебя. Видишь, все показывают одно. Застряли в пробке, и когда Демидов отвлекся, начав спорить с водителями, не желавшими их пропускать, Доронин выпрыгнул и скрылся между машинами, а потом в толпе.
– Будь по-твоему, – заключил Меркулов и отодвинул бумаги. – Объединим оба дела – убийство капитана Анисимова и покушение на семью Цивилло – в одно. Распоряжение я составлю сегодня же.
– Дело нарастает как снежный ком, – пробурчал Турецкий. – А казалось таким простым. И если добавить сюда эпизод со вторым побегом Доронина...
– Что еще? – спросил Меркулов. – Вижу, что-то хочешь дополнить?
– Есть одно обстоятельство, – сказал Турецкий. – Журналисту Володину за несколько минут до взрыва в квартире Цивилло позвонил некий таинственный киллер по имени Павел, про которого известно, что он друг Доронина, и сказал, что он сейчас будет участвовать в громком убийстве, за которое ему уже дали хороший задаток. Володин неоднократно рассказывал мне об этом киллере и раньше, но до сих пор это было на уровне разговоров и предположений. Сейчас картинка обретает реальные очертания.
– Если будет нужна оперативная помощь, сразу обращайся ко мне, – кивнул Меркулов, встав и протянув руку. – Извини, генеральный ждет с докладом.
После разговора с Меркуловым Турецкий вернулся в свой кабинет, где его ждали Игорь Володин и Денис Грязнов.
– Игорь, сейчас ты нам все расскажешь с самого начала, – сказал Турецкий, кивнув на диктофон. – Какой у тебя был последний разговор с этим киллером по имени Павел... А потом занесем в протокол. Освежи свою память. Всего ты с ним говорил раза три, если не ошибаюсь. Один раз очно. Быть может, вспомнишь о нем что-то еще. Какую-нибудь деталь, подробность, которая показалась тебе незначительной.
– Не знаю... Попробую, конечно... – замялся Игорь. – Но ты бы слышал, как он мне ответил, когда я сказал, что он сейчас убьет человека. Он меня тут же поправил, буквально скрежеща зубами: подонка! И мол ему еще заплатят за это удовольствие. Я понимаю, мое субъективное мнение к делу не подошьешь... Но может быть, это просто совпало по времени, и этот взрыв произошел в другом месте, где Павла не было. Это могло быть другое убийство? Совпавшее по времени?
– Тогда речь может идти о двух заказных убийствах, – напомнил Турецкий. – Произошедших одновременно. Первое – покушение на Цивилло. Я спрашиваю: где тогда второе, анонсированное твоим Павлом, в котором тот участвовал вместе со своим приятелем Дорониным? Мы бы о нем тоже знали. Даже о неудачной попытке. Но ведь его нет! А покушение на такого типа, как этот банкир, может быть только заказным, как ты понимаешь.
– Ну да, заказное всегда громкое... – согласился Игорь.
– Значит, скорее всего, это то самое покушение на Братиславской, восемь, о котором звонил тебе Павел, – заключил Турецкий. – И где нашли пистолет, объявленный в розыск, некогда принадлежавший его корешу Доронину.
– Да уж... – развел руками Игорь. – Против твоей логики не попрешь.
– Итак, ровно через минуту после звонка тебе о предстоящем убийстве, кто-то, возможно, Доронин, бросил на балкон банкира Цивилло гранату, отчего погибли его внучка, жена и няня, – кивнул на экран Турецкий. – А сам Цивилло и его зять в реанимации с черепно-мозговыми травмами.
– Выходит, три женщины из этой семьи погибли, а мужики пока живы, – сказал Денис. – Только дочь уцелела... Некачественная работа для киллера высшей категории, скажем прямо. Мне тут одно непонятно, если честно... – он взял пульт видеомагнитофона и отмотал немного назад. – Как оказался здесь, на месте взрыва, наш доблестный подполковник Демидов? – Он остановил кадр, где действие происходило возле дома и было видно разбитую коляску и погибшую няню. – Или человек, очень на него похожий... Видите, вот он в толпе, а вот здесь на всех орет и всех расталкивает?
– Хотя это не его округ, – согласился Турецкий. – И в это время он должен быть по месту службы в другом конце Москвы. А не на Братиславской.
– Обращаю твое внимание на время записи, – продолжал Денис. – Всего-то несколько минут прошло после взрыва, верно? Местная милиция еще не появилась, а он уже здесь.
– Случайно проходил мимо... – хмыкнул Турецкий. – Бывает. А ты глазастый.
– Спасибо, гражданин начальник. Не забудьте учесть при выставлении оценки за прохождение практики под вашим началом... – скромно потупился Денис и отключил видеомагнитофон и телевизор. – Многовато в этой истории странностей, не кажется?
– Я бы еще вспомнил насчет замены цели, о чем наш убивец докладывал тебе. – Турецкий обратился к Володину. – Он ведь говорил тебе что-то подобное, когда мы были у вас в гостях?
– Да. Только мы тогда не придали этому значения...
– Это ты не придал значения, – уточнил Турецкий. – Мне по должности положено придавать значение любым фактам, которые так или иначе могут относиться к делу.
– Но тогда ты был уверен, что он просто вводил меня и, значит, тебя в заблуждение? – пожал плечами Игорь.
– Теперь я так не думаю... – покачал головой Турецкий. – Зачем ему это нужно, если с самого начала втянул тебя в эту историю, чтобы подстраховаться? И позвонил, напомнил о себе перед самой акцией, наверняка зная, что его прослушивают заказчики. Значит, жить ему очень хочется. Как и всякому убийце.
– Не знаю. У меня до сих пор не проходит ощущение, что меня держат за болвана и используют в какой-то сложной, многофигурной и многоходовой игре, – ответил Игорь.
– Не у тебя одного... – махнул рукой Денис. – Кстати, он с тех пор больше тебе не звонил? Никаких странных звонков не было?
– Нет... – развел руками Игорь. – Может, еще позвонит.
– Мобильная связь, конечно, делает успехи, но вы уверены, что он сможет с того света дозвониться? – спросил Турецкий.
– Думаешь, он уже там? – озабоченно спросил, указав на потолок, Денис. – Вместе с Дорониным? А менты просто забыли нам доложить?
– В их интересах тело Павла как следует спрятать, чтобы он числился просто пропавшим без вести, а не ликвидированным. Тогда у Игоря не будет повода поднимать лишний шум, – сказал Турецкий. – Они там все тонкие психологи.
– А если я шум подниму, они меня тоже могут точно так же бесследно ликвидировать? – тихо вздохнул Игорь.
– Игорь, тебе лучше уехать... – сказал Денис после паузы. – Со всей семьей. Есть куда?
– Я о другом сейчас подумал... – Игорь кивнул в сторону экрана. – Если Павел хочет уцелеть с моей помощью, зачем он устроил эту мерзкую бойню?
– Ну уж не за тем, чтобы оттолкнуть тебя, своего гаранта... – задумчиво сказал Турецкий.
– А вам не кажется, что это кто-то другой очень захотел, чтобы ты, Игорек, разочаровался в романтических свойствах народного мстителя, убившего грудного ребенка? – задумчиво спросил Денис. – И, кажется, он почти этого добился, раз мы эту тему горячо обсуждаем...
– А как иначе я могу теперь его воспринимать? – спросил Игорь.
– Денис прав. Я бы на твоем месте не спешил, – покачал головой Турецкий. – Ты, Игорь, как и положено писателю и журналисту, везде и во всем ищешь экзистенциалистские резоны. Я не говорю, что такого не может быть.
– Скажем так... Версия в порядке бреда. Павел стрелял в Цивилло... – предположил Денис. – И промахнулся. Хоть он и классный стрелок.
– И тогда Доронин бросил туда гранату? – спросил Турецкий. – Чтобы устроить эту неприглядную мясорубку? И для острастки пальнул туда из своего «стечкина». Что-то не верится. Повесили на него многовато... Медицинскую экспертизу мы еще не видели, но я звонил в лабораторию и мне сказали однозначно: пулевых ранений ни у кого из жертв не было. Поэтому не будем гадать. Не удивлюсь, если окажется, что вообще никто не стрелял. Впрочем, у нас пока слишком мало фактов.
– Больше недоумений, – поддакнул Денис. – Вроде того, как там вдруг оказался подполковник Демидов.
Раздался новый телефонный звонок, и Турецкий взял трубку.
– Что?! – он так и сел, услышав сообщение. – Он здесь?! Конечно, ведите... Да, прямо сейчас, немедленно!
И ошалевшими глазами уставился на Игоря и Дениса.
– Ничего не понимаю! Вот уж действительно новость! Доронин сам явился сюда, к нам, в Генпрокуратуру! А его который день ловят по всей Москве...
– Значит, так ловят, – сказал Игорь. – Может, это чей-то розыгрыш?
– Да нет, его только что задержала охрана, когда он сам хотел пройти к нам. Говорят, вдрызг пьяный и требует, чтобы его пропустили ко мне на допрос! Да, и сдал пистолет, велев его вернуть подполковнику Демидову... Вы что-нибудь понимаете?
– Эх, не видать моему дяде поста замминистра... – покрутил головой Денис. – Дон опять сбежал от милиции, как слон из цирка.
– На самом деле он сбежал от меня... – озабоченно заметил Турецкий. – Интересно только, по какому случаю он напился?
– Наверно, для храбрости, – сказал Денис.
– Сейчас мы все узнаем... – сурово сказал Турецкий. – Его уже ведут к нам... Тебе бы, кстати, лучше уйти, – сказал он Игорю.
– Александр Борисович, – прижал тот руки к груди. – Не в службу, а в дружбу! Позволь только взглянуть на этого монстра! Не корысти журналистской для, а ради спокойствия моей единокровной супруги Галины! Он ей до сих пор по ночам снится... Не спит совсем, такой у него был жуткий, как она утверждает, бешеный взгляд...
– Не положено, – нахмурился Турецкий, суровея еще больше, – чтобы при допросе присутствовал посторонний...
– Это я-то посторонний? – возмутился Игорь. – Я, который только что дал вам столько эксклюзивной информации первостепенной важности? Я, конечно, могу уступить грубой силе, особенно если меня очень попросят... А Денис остается, ему можно?
– Мне – нужно! – сказал Денис. – Это для вас, щелкоперов, сенсация – хлеб насущный, а для нас, тех, кто эти сенсации делает, грязная и тяжелая работа!
– Ладно вам! – остановил его Турецкий. – Спасибо, Игорь, за информацию, но... лучше в другой раз. Мы сейчас должны его допросить, а он вполне может потребовать адвоката. И любой адвокат спросит: а что здесь делает посторонний, пусть даже известный журналист?
– Александр Борисыч, я все понимаю, но какой, к черту, может быть допрос, если Дон, как ты говоришь, в дупель пьяный? – вполголоса спросил Денис, сочувственно глядя на огорошенного Игоря. – Мы ушам не поверили, когда услыхали, и потому хотим посмотреть на Доронина своими глазами. Вот и писателю нашему нужен его реальный образ... Вернее, образина. Полюбуемся все вместе на этого Дона, составим протокол, запишем: сдал, принял, и отправим...
Он запнулся.
– Да куда? – спросил Турецкий. – Ну-ка подскажи? Не обратно же на Петровку, правильно? Некоторые там только его и ждут... Ух, там и злы! Надо бы сразу определить – в Бутырку или в Матросскую Тишину, где для него будет безопаснее.
Денис не успел ответить, а Игорь, двинувшийся к выходу с понурым видом, уйти, когда в дверь громко постучали.
– Войдите! – сказал Турецкий, досадливо махнув рукой в сторону Игоря: ладно, оставайся.
И сразу появилось трое дюжих милиционеров во главе с начальником, которые внесли на руках Дона с заплетающимися ногами и языком.
– Муж-жжики... тут прокурор есть какой-нибудь, а? – спросил Дон, почему-то остановив взгляд на Игоре. – Второй, нет, третий день, в н-натуре, не могу попасть на прием... закурить дашь, нет?
И махнул рукой, попытавшись сесть. Воздух в кабинете наполнился запахами спиртного, несвежего белья и чего-то прокисшего.
Милиционеры его бесцеремонно встряхнули, и он вопросительно уставился на Турецкого.
– Усадите, – сказал тот, брезгливо морщась. – Зачем вы его сюда? Вы же видели, в каком он состоянии... Где его пистолет? Я должен составить протокол изъятия.
– Вон им отдал... – кивнул Дон на милиционеров. – Я, гражданин начальник, у него отнял, у Демида то есть, ствол табельный, он меня пристрелить хотел при попытке б-бегства... Со всеми делами, поняли, нет?
– Помолчи! – сказал охранник в чине капитана. – Да, сдал. Сейчас его проверяют. А его куда?
Турецкий пожал плечами, стал набирать номер телефона. Дон обратился почему-то к Игорю:
– Слышь, прокурор... Он, Демид то есть, мне чего говорит? Беги, мол, Слава... А я для близиру пальну пару раз в воздух... ага. Я думаю: счас! Разбежался! Пришлось отобрать у него пушку-то... Там, на Белорусском, народу полно! Порешит он или покалечит кого, опять я буду виноват?
– Но это было позавчера, – сказал Турецкий, продолжая набирать номер. – А где вы были вчера, сегодня?
– Как где? – удивился Дон. – К вам шел. Чтоб ментам не попасться. Они ж меня счас раз плюнуть, шлепнут только так, при попытке к бегс-т-ву, понял, нет?
Наконец соединилось, и Турецкий выставил ладонь: помолчи мол. Дон кивнул:
– Понял. Молчу.
Турецкий кивнул в его сторону охранникам:
– Выведите его пока, потом позову.
– Слава, это опять я, – сказал Турецкий, когда они вышли. – Дело в том, что Доронин только что явился к нам сам, добровольно, представляешь?
– Вот так, да? – удивился Грязнов-старший. – А мы его тут ищем. Ну так хорошо, он теперь твой, делай с ним что хочешь...
– Пришли своих оперов, нужно отправить его в изолятор... – понизил голос Турецкий. – Он нам тут рассказал кое-что об обстоятельствах своего второго побега... Очень интересные, скажу тебе, обстоятельства. При этом добровольно сдал пистолет. Утверждает, будто это пистолет подполковника Демидова. Словом, подробности позже. Не по телефону. А сейчас я не знаю, куда его отправить, чтобы обеспечить его безопасность. Слава, не в службу, а в дружбу, навскидку, найдется в Москве такой изолятор, где его бы никто не нашел, пока мы с ним работаем?
– Отправь его в Матросскую Тишину, – ответил, подумав, Грязнов-старший. – Я сейчас позвоню в Минюст, там у меня есть надежные люди. Найдут для него подходящую камеру. Они оформят без промедления, можешь не волноваться. Только выпиши сопроводиловку, все, как положено...
Снова появившись в кабинете, Дон с ходу начал качать права.
– Что за дела, граждане прокуроры? Где протокол, где мне подписаться, что я сам к вам явился с «сознанкой»?
– Сейчас оформлю, – сухо сказал Турецкий. – Потерпишь.
Он оформил протокол, дал расписаться. Дон расписался, потом стал его читать, вздыхая и качая головой.
– Ну дела... – протянул он.
– Ладно, разговорился! Идем! – милиционеры потащили его к выходу.
– Я ж не для прт... токола... сказать хочу. Там же народу на Белорусском вокзале, сами знаете. Вы это не записали, я без прт... проткола вообще больше ничего не скажу, поняли, да?
– Что ты несешь?.. – поморщился капитан милиции, проталкивая его в дверь. – Завтра проспишься, будет тебе и другой протокол. Все тебе будет...
Когда дверь закрылась, они переглянулись.
– Видели это чудо природы? – спросил Турецкий. – Ну и какое впечатление?
– И опять что-то здесь не так, – сказал Игорь. – Второй раз сбежал, убил банкира, а потом в нем проснулась гражданская совесть?
– Это ты о чем? – сощурился Денис. – О какой еще совести? Скажи, не нравится, что преступник принял тебя за прокурора. Главное, не огорчайся. Клиент был пьян, как председатель общества трезвости в последний день отпуска. Мог свободно принять любого из нас за Карлу Понте.
– Завтра я его допрошу и мы разберемся, – сказал Турецкий. – Утро вечера мудренее. А пока закончим наш разговор. Ты, Денис, поезжай туда к месту взрыва с фотороботами наших душегубов, включая Павла и Доронина. Там уже работает наша бригада во главе с Витей Шаравиным. Еще раз опроси соседей, словом, всех, кто что-то видел. Кстати, Игорь, сейчас должна подойти твоя Галя, я ее жду с подробным рассказом об известном телерепортаже с места события. Ну, ты помнишь: арест уголовного авторитета Доронина. На этом все. И разбежимся.
– Ты только не очень ее мучай, – сказал Игорь, вставая. – Она взяла на сегодня отгул после ночных съемок.
– Постараюсь... – Турецкий мельком взглянул на часы.
...После того, как Дона доставили в Матросскую Тишину, капитан милиции, сопровождавший его, выбрав момент, набрал номер на сотовом.
– Он в Матросской Тишине, – сказал капитан негромко.
...Игорь и Денис вышли из прокуратуры и сели в машину. Игорь пообещал высадить Дениса у ближайшего метро.
Машина тронулась, но Игорь увидел спешившую к прокуратуре Галю. Останавливаться не стал, только помахал ей рукой.
– До вечера! – крикнул он, увидев, что та остановилась. – Я на службу и сразу домой!
– Что за жизнь, – покрутил головой Денис. – Всем некогда... И как тебя Галка терпит?
– А ты когда женишься? – спросил Игорь.
– Дык вы, властители дум наших, всех хороших девушек давно расхватали! – сказал Денис. – И потому я постоянно пребываю в состоянии соцреализма...
– Это как? – не понял Игорь.
– Да так. Социализма, тьфу-тьфу, больше не строим, а от соцреализма никак не избавимся. Это анекдот был, если помнишь... Драма, когда есть где, есть чем, но не с кем. Трагедия, когда есть с кем, есть чем, но негде...
– Помню, – кивнул Игорь. – Это я на втором курсе проходил. Комедия – есть где, есть с кем, но нечем. А насчет соцреализма что-то не припомню.
– Это когда есть с кем, есть чем, есть где, но некогда... – со вздохом сказал Денис, и Игорь прыснул, отчего вильнул рулем, едва не врезавшись в стоящий на обочине «рафик».
– Пьяный за рулем! – крикнул Денис в окошко шарахнувшимся прохожим. – Вызовите милицию! Запомните номер и его особые приметы!
– Кончай, – снова прыснул Игорь– А то ведь и правда ментов позовут...
– Одна теперь у тебя надежда на гражданскую пассивность, – со вздохом сказал Денис. – Вернее, на отсутствие гражданского общества. Или на отсутствие бензина у «гаишников», если они затеют погоню. Но я тебя прикрою. Буду отстреливаться до последнего «гаишника»... Черт, никак не привыкну к «гибедедешнику»... Вон! Напротив метро останови, пожалуйста, дальше я сам, так быстрее...
...Дед Петька вернулся домой из очередного похода в магазин. И первое, что он услышал, был голос ожившего телевизора. Это был черно-белый телевизор со слепым и округлым, как бельмо, экраном.
– Никак свет наладил? – удивился дед. – Во жилец!
Павел кое-как настроил антенну – кусок медной проволоки, взглянул на часы. Потом стал переключать, пока не нашел последние криминальные новости.
Не отрываясь, он какое-то время смотрел на происходившее на Братиславской. На трупы внучки банкира, его жены и няни.
И это все они собираются повесить на него? Вернее, уже повесили. Общественность требует крови. Поэтому пока лучше сидеть и не высовываться.
Единственное, следует восстановить связь.
Он обернулся к хозяевам.
– Я у вас еще поживу, – сказал он. – Буду платить за все, прежде всего за ваше молчание.
– Так ты это, выходит? – старуха кивнула на экран.
– Помолчи! – прикрикнул на нее дед. – Больше всех надо? Твое какое дело?
Похоже, он не желал потерять столь выгодного гостя. И оба выжидательно уставились на Павла.
– Нет, не я... – сказал он, сделав паузу. – Меня подставили. И теперь ищут. Поэтому давайте без лишних вопросов. Или мне придется поискать другое место. Но тогда за молчание вам придется заплатить подороже...
Они слушали его, приоткрыв рты и приставив руки к ушам, и ему невольно стало смешно на них смотреть.
– Ладно. Вижу теперь, что не выдадите меня. И будете делать все, что скажу. Или я ошибся? Не слышу!
Он достал еще денег.
– Дак, какой разговор, – засуетился дед, свирепо взглянув на супругу. – Это она так, по неразуменью бабьему. Вы внимание-то не обращайте.
– Не хорошо так говорить о жене, – покачал головой Павел.
– Дак везде свой нос сует...
– Значит, договорились. Тогда пойди и купи мне батареек, – сказал Павел деду. – Вот точно таких... – он вскрыл свой мобильный, достал из него батарейки. – А то эти сели, а зарядное устройство в другом месте осталось. И еще в аптеке купи американских витаминов «Витрум». И пару свежих газет на твое усмотрение. Сдачу оставь себе. А вы... – он обратился теперь к бабке. – Постирайте мне белье и рубашку. А потом вычистите ванну. Вечером я помоюсь.
