Белявский ждал Антона в своем офисе, а когда тот пришел, кивнул ему на автоответчик:

— Послушай, Антоша, и объясни мне, что все это значит.

И все время, пока Антон, не дрогнув ни одним мускулом лица, слушал разговор хозяина с Разумневичем — только пару раз иронично поднял брови, — Эдуард Григорьевич не сводил с него взгляда.

— Тут есть над чем подумать… — сказал Антон, когда запись закончилась.

— Как выкрутиться? — впился в него взглядом Белявский.

— Нет, как попала к ним видеокопия, про которую Лева вам сказал, — хладнокровно ответил Антон, не отводя взгляда. — Вы же сами меня просили сделать их как можно больше. А чем больше копий, тем больше вероятность, что одна из них может попасть не по назначению.

— Но здесь говорится, что ты сам показал эту копию Вадиму?

— Чтобы внести раскол в стан противника. Не мне вам объяснять: с некоторых пор Вадим с Олегом Быстровым на ножах.

— Допустим. А как насчет заговора тех, кому мы больше всех доверяем?

— А, значит, это намек на меня с Вадимом? Насчет нашего заговора — это они там неплохо придумали.

— Зачем им?

— Спросите у вашего бывшего друга. — Антон усмехнулся. — Думаю, таким образом они хотят упредить показ этой кассеты по нашему каналу. Возможно, уже завтра в газете появится статья о фабрикации и монтаже очередной фальшивки с целью опорочить честное имя Льва Разумневича, известного предпринимателя, мецената и политика, ну и так далее. Это они умеют.

— И что ты мне посоветуешь? — сощурился босс. — Идти мне на встречу с Левкой или не идти?

— Полагаю, нужно немного потянуть, чтобы выиграть время. — Антон пожал плечами. — Осмыслить и понять, что все-таки происходит. И какие у вас на руках козыри.

— А ты как думаешь, козыри у меня есть? — спросил Белявский. — Ты же у меня аналитик…

— Думаю, есть. Это следует из того, что я знаю: похоже, Генпрокуратура вот-вот выйдет на след человека, убившего двоих журналистов в Питере и еще двоих в морге. Причем в обоих случаях убийца был как-то связан с Олегом Быстровым. Если добавить сюда скандальный адюльтер, снятый нами на видео, то Быстрое — их слабое звено. Но я бы пока не спешил. Возможно, все это не стоит выеденного яйца.

— Так это правда, что ты давно знаешь Вадима и даже с ним дружил?

— Такая же правда, как то, что и вы некогда дружили с Разумневичем, а потом ваши дороги разошлись, — парировал Антон, по-прежнему прямо глядя боссу в глаза.

— Но ты мне о вашей дружбе ничего не говорил.

— Вы меня не спрашивали.

— Мог бы сам догадаться, — поправил его босс. — Ладно, будем считать, что пока ты выкрутился. Скажу только, у нас-то с Левой разошлись не пути-дороги, а интересы. Разницу чувствуешь? А вот у вас с Вадимом что разошлось?

— А мы с Вадимом обслуживаем эти ваши разные интересы… — Антон хмыкнул. — Верой и правдой. Так что разницы практически никакой.

Они еще с минуту смотрели друг на друга.

— В чем вы меня подозреваете, Эдуард Григорьевич? — спокойно спросил Антон. — Только конкретно, пожалуйста. Без бла-бла-бла… Факты на стол. Или я должен написать заявление об отставке?

— Нет. Сначала я сам выясню, что и как… И мне теперь даже хочется пойти на эту встречу с Левой. И если все окажется его домыслами, я твой должник.

— Где и когда предполагается ваша встреча? — спросил Антон.

— А зачем это тебе? — подозрительно спросил Белявский.

— Я пока еще шеф вашей службы безопасности, — напомнил Антон.

— Я поставлю тебя в известность, — сказал босс и прикрыл глаза. — А сейчас иди. Когда будет нужно, я тебя позову.

Антон вышел из кабинета с непроницаемым лицом, ни на кого не глядя, пересек офис, вышел на улицу и, только когда сел в свою машину, с силой ударил кулаком по приборной доске.

— Фак! — выкрикнул он англо-американское матерное ругательство. — Фак!

И только почувствовав боль и увидев кровь на пальцах, пришел в себя.

Надо все спокойно просчитать, сказал он себе. Доложив своему шефу об этой треклятой кассете, Вадик затеял теперь свою двусмысленную, нет, уже трехсмыс-ленную игру, в которой, похоже, сам же и запутался. А Лева перепугался очередного заговора и тут же настучал старому другу Эде. И что теперь делать? Выяснять с Вадиком отношения? Поздновато. Да и зачем? Время разговоров прошло. Нужны радикальные меры. Кстати о мерах… Вадик просил найти ему хорошего «чистильщика». Чтобы убрать какого-то упрямого кавказца, который профессионально работает, но оставляет следы… Кажется, он, Антон, знает, о ком идет речь. Похоже, это шанс, который нельзя упускать…

Вечером Антон послал через Интернет электронное письмо одному мало кому известному пользователю Хэллоину, с которым уже приходилось связываться с помощью одной солидной рекомендации. Черт знает, кто скрывается под этим «ником». То ли ребята из ФСБ или МВД, желающие подработать, то ли некая бандитская корпорация, оказывающая избранным клиентам «эксклюзивные услуги особого рода за соответствующую плату».

Утром пришел ответ той же электронной почтой. Было получено три рекомендации с фотографиями «чистильщиков», все — кавказцы, а также с их «тактикотехническими характеристиками», но пока без адресов и имен.

Один из них сразу привлек внимание Антона. Дагестанец. Работал на Северном Кавказе. Убивает только неверных. От мусульман наотрез отказывается. Благодаря нешаблонному мышлению умеет проводить операции на высшем уровне. Главный недостаток — никогда не меняет метода работы и личного оружия. Еще ни разу не был заподозрен и не объявлялся в розыск.

Ну, конечно, это он, тот самый, от кого Вадик решил избавиться, решил Антон. Обдумав все в течение нескольких минут, он ввел требуемый пароль, потом подтвердил его и увидел номер московского контактного телефона, по которому с этим дагестанцем можно было связаться.

— Але, — услышал он хриплый голос с характерным кавказским акцентом.

— Здравствуйте! Мне рекомендовали вас как лучшего специалиста, — произнес Антон специально предусмотренные для этого случая слова. — Нам срочно требуются ваши услуги.

В трубке некоторое время было слышно прерывистое дыхание. Похоже, «специалист» колебался.

— Я вообще-то взял отпуск, хочу отдохнуть.

— Наверно, был трудный заказ? — посочувствовал Антон. Понимаю. Но возможность хорошо заработать я бы на вашем месте не упускал.

— Не знаю, дорогой, что ты называешь «хорошо заработать», — сказал тот. — Смотря сколько. И за что.

— Я только посредник, — ответил Антон. — Но знаком с заказчиком. И знаю, что цена для него не имеет значения. Он сказал, что ему нужен только самый лучший специалист, который сделает все чисто и классно. Мне рекомендовали именно вас.

— Я подумаю. Один день потерпит?

— Полагаю, да.

— Как его найти?

— Связь только через меня. И только по электронной почте. Поэтому никаких телефонов, никаких звонков.

Минут через десять, еще раз все продумав, Антон позвонил Вадиму:

— Вадик, привет, это*. Ты, помнится, просил подобрать тебе специалиста по химчистке. Я такого нашел. Говорят, лучший из лучших.

— Долго же ты телился… — проворчал Вадим.

— Такие спецы нарасхват, — объяснил Антон. — У них все расписано на год вперед. Как у наших звезд политики, эстрады и дорогих шлюх. А тут у него окно образовалось. Он недавно закончил аналогичную работу. Говорят, с наивысшей оценкой.

— И много он просит?

— Это уж как договоритесь.

— А твои комиссионные? — поинтересовался Вадим.

— Старик, ты меня ни с кем не путаешь? Например, с твоим Олегом?

— Ладно. Посмотрим. Еще новости есть?

— Но не по телефону же, — сказал Антон. — Надо бы повидаться и потолковать, ты не находишь?

— Сначала выведи меня на этого твоего знатного, как комбайнер, «чистильщика», а там посмотрим.

— Договорились. Ответ он даст завтра. И я тебе сразу все сообщу, — сказал Антон и отключил трубку.

Итак, что мы имеем, подумал он. Эдик связался с молоденькой певичкой, она уже везде за ним ездит — в качестве секретаря… Нас на бабу променял, как в песне о Стеньке Разине. Только ночь с ней провозился, а наутро… А наутро что-то произошло. Ну да, ему позвонил перепуганный Лева Разумневич и сообщил о раскрытии заговора их шефов службы безопасности. Ответственный секретарь Левиной карманной газеты, видишь ли, трахал под видеокамеру в кабинете редакции эту Юлю. А Эдик только что сам с нее слез. И, возможно, его оскорбило, что какой-то газетчик из лагеря заклятого друга стал его молочным братом. И это произвело настолько неизгладимое впечатление, что он, при всем своем уме, охотно поверил в этот самый заговор? Который на самом деле имеет место быть, поскольку он, Антон, как последний идиот, доверился Вадику. А Вадик оказался совсем не тем, что прежде. Стал рассеянным, себе на уме… И теперь надо очень хорошо думать, как быть дальше. Если еще всплывут Дима и Славик, то нам с Вадиком вообще каюк. Саша, сплавивший свою певичку Эдику и потому сразу ставший официальным любовником его супруги, а также другом «семьи», уже воротит от меня нос, и теперь самое время подумать о собственной безопасности. И не только думать, но и что-то делать. И ему, Антону, не в чем будет себя упрекнуть, если этот «чистильщика узнает, кто его заказал, и, в силу кавказского темперамента, примет единственно правильное решение.

Но это на внешнем фронте. На внутреннем следует внимательно следить за всеми Сашиным телодвижениями, кроме, разумеется, спальни хозяйки.

Поразмыслив, он позвонил Диме Гурееву:

— Димон, это я. У нас появились некоторые трудности, связанные с недопониманием ситуации со стороны известных тебе лиц…

— Я перезвоню тебе позже, — холодно ответил Гу-реев и отключил связь.

Так… Сейчас он позвонит Славику, а тот наверняка дядюшке… Тоже что-то почуяли? Черт… кажется, я поспешил с этим звонком.

Позвучавшая трель мобильного вернула его к действительности.

— Зайди ко мне прямо сейчас, — сказал Белявский.

— Вы что-то надумали? — спросил Антон.

— Вместе подумаем…

В кабинете кроме Белявского был Саша, и он, развалясь, сидел в кресле, которое обычно занимал Антон.

— Присаживайся. Вот только что опять звонил Левка и снова настаивает на немедленной встрече.

— Ну раз настаивает… — Антон пожал плечами.

— Ты садись, — повторил Эдуард Григорьевич.

— Молодой, постою.

— Не понял. И долго ты собираешься стоять? — Белявский сощурился одним глазом, что не предвещало ничего хорошего.

— Вы же видите, мое место занято.

— Ах, оно твое?.. — протянул босс.

Возникла неловкая и напряженная пауза, во время которой Белявский снова переглянулся с фаворитом собственной супруги.

— Сядь туда, — Белявский указал Саше на другой стул, стоявший немного дальше от его стола. — Он его грел для тебя почти полчаса, — сказал своему шефу безопасности.

— Спасибо, — кивнул Вадим, усаживаясь. — А я все думал, для кого его согревал я в течение трех лет.

— Ну-ну, перестаньте… — поморщился Белявский.

— А я еще ничего такого не говорил! — подал голос Саша.

Антон коротко посмотрел на него через плечо и ничего не ответил.

— Ну, все? — спросил Белявский. — Все сказали? Теперь меня послушайте. Я еду на встречу к Леве, которая состоится через час в театре у Полынцева, в его кабинете. Мы с ним договорились: по одному охраннику с его и моей стороны, которые будут возле дверей. Со мной поедет Саша. Какие соображения?

— Ну, раз вы уже все решили, — пожал плечами Антон. — Полынцев гарантировал вам безопасность и отсутствие прослушивающей аппаратуры? — спросил Вадим.

— Я только что ему звонил. Старик божился, что после нашей, вернее, твоей закладки, которую у него нашли, — указующий перст босса уперся в Антона, — другой закладки у него нет и больше никогда не будет.

— Это вы приказали ее заложить, — напомнил Антон. — Вы же всегда хотели знать, как распоряжаются вашими пожертвованиями, в том числе на искусство… А он случайно вам не сказал, кто именно ее там нашел? А то у меня есть на этот счет свои соображения.

— Сейчас не об этом речь, — отмахнулся Белявский. — И потом, зачем нам с Левой подслушивать самих себя?

— Действительно, — согласился Антон.