Без четверти десять.

Вадим ехал по ярко освещенной кольцевой, и память с непрошеной услужливостью останавливала его взгляд на знакомых местах.

Поворот на Носовихинское шоссе — Сергуня.

Оставшиеся где-то в темноте слева развалины детского санатория — еще трое…

Профессор Осмоловский и его лаборантка.

Алик.

Двое, пристреленные Маратом возле «Руси».

Неведомый Вадиму Барсуков в далеком Иркутске.

Гарик.

Два молодых оперативника, следившие за трансформаторной будкой.

Все, с кем он хотя бы даже отдаленно, косвенно, соприкасался, становились добычей смерти.

Он словно бы нес смерть в себе.

Кто следующий?..

Вадим не спешил. Пока еще спешить ему было некуда. Спереди наплывали и оставались позади дорожные указатели: 6-й километр, 8, 11, 13-й. Щедро освещенные участки МКАД сменялись темными провалами со строительной техникой по обочинам. Обычное дело: навели марафет, отрапортовали, с помпой прокатили мэра и тут же начали доделки. Но Вадиму это было сейчас только на руку.

Развязка кольцевой с дорогой на Белую Дачу была на четырнадцатом километре. Вадим миновал пост ГАИ и свернул на обочину сразу же за телефонными будками. Отметил: машины со следователем Косенковым еще не было. Но едва он заглушил двигатель, как раздался сигнал пейджера. Вадим удивился: для Марата было еще слишком рано. Нажал кнопку, прочитал на дисплее:

«Будьте готовы к любым неожиданностям. Три «БМВ» вышли на МКАД без пассажиров. Курьер будет на месте ровно в полночь. Напоминаю: самолет в 1.55. Попытайтесь задействовать фактор времени. Ждем вашего сообщения. Меркулов».

Вадим сунул пейджер в карман.

«Бээмвухи» без пассажиров. Ясно, подсядут по дороге. А те двенадцать, что приехали на них, остались охранять автобазу. Может, в фурах действительно оружие? Тогда его попытаются вывезти сегодня же ночью. Даже с боем. «Проклятый недоумок!» — обругал себя Вадим за то, что сказал Марату про радиомаяк Это было непростительной, преступной ошибкой. Но откуда он тогда мог знать про фуры?

«Попытайтесь задействовать фактор времени». Только на это у Вадима и была вся надежда.

И хотя в сообщении Меркулова не было ничего, что могло бы реально помочь Вадиму, он ощутил к Меркулову благодарность. Особенно его тронуло слово «ждем». Не «жду», а именно «ждем».

Вадим почувствовал себя не таким одиноким.

Начало одиннадцатого. По крыше «Запорожца» забарабанил дождь. На востоке погромыхивало, оттуда надвигалась гроза. Натянув на голову куртку, Вадим проскочил к телефонным будкам. Как ни странно, все три трубки были на месте и в них гудело. Но эти заразы могли жрать жетоны, а с абонентом не соединять. Для проверки нужно было кому-нибудь позвонить. Вадим набрал телефон Петровича. Тот словно бы ждал его звонка.

— Ты уже слышал? По Московской программе сказали — про твою семью! Украли, сволочи! Я ж говорил: нужно было их посадить! Сразу же, еще до телеграммы!

— Нельзя было, — возразил Вадим.

— Можно! Нужно! Я дурак! И ты дурак! И твой Меркулов дурак! До генерала дослужился, а ума не набрался! Все просрали! Что теперь делать?

— Мы уже знаем, где они, — попытался успокоить его Вадим.

— Точно знаете? — переспросил Петрович.

— Почти.

— Почти! Это как баба: почти беременная! Они хоть живы?

— Живы. И здоровы. Я сегодня разговаривал с Ритой и с матерью.

— И то слава Богу!.. Может, как-нибудь обойдется? Как думаешь?

— Надеемся, — ответил Вадим. — Я вот о чем хотел вас попросить. Ключ от гаража я бросил в свой почтовый ящик. Если со мной что-нибудь случится, пошарьте в шкафчике в гараже. И что найдете — суньте в пакет, который я вам дал. Сделаете?

— Случится, случится! — рассердился Петрович. — С тобой уже сто раз могло все случиться? И сейчас не случится! Только сам в пекло не лезь!

— Постараюсь…

Вадим вернулся в машину. Гроза уже приблизилась к самой Москве, вовсю хлестал дождь, раскаты грома заглушали гул проходящих по кольцевой тяжелых грузовиков.

Вадим откинулся на спинку сиденья и закрыл глаза. Нужно было собраться с мыслями. Но мысль была только одна: «Скорей бы все это кончилось!» И вместо того чтобы попытаться подготовиться к разговору с Маратом, Вадим стал думать о том, как хорошо будет, когда все это кончится: взять своих и поехать в Перхушково. Сразу, не заезжая даже домой. Бензобак залит под завязку, две полные канистры в багажнике. Нет, не в Перхушково. На юг, к морю, под Геленджик. Как когда-то ездили — в давние счастливые годы. С матерью, Ритой и совсем еще маленькой Аленкой. Как хорошо будет въезжать из ранней московской весны в щедрое южное лето, покупать по дороге клубнику и черешню, останавливаться на ночлег на придорожных стоянках среди такого же кочевого, как и они, беззаботного люда, кипятить на паяльной лампе чайник, а потом лежать на надувных матрасах, глядя на низкие крупные звезды, пока не снизойдет блаженный счастливый сон.

Как будет радоваться новым местам и новым людям мать.

Как будет болтать Аленка.

Как будет беззаботно, как когда-то, смеяться Рита…

Сзади посигналили. Вадим оглянулся. Почти впритык к телефонным будкам стоял светлый «жигуленок», из открытой дверцы высовывался Косенков и махал рукой. Вадим перебрался в его машину.

— Был сигнал? — спросил Косенков.

— Пока нет. — Вадим взглянул на часы: половина одиннадцатого. — Скоро будет.

Ожила рация:

— «Первый» вызывает «Двадцать седьмого». Прием.

Водитель взял микрофон:

— Я — «Двадцать седьмой».

— Как слышите меня?

— Слышу вас хорошо.

— Проверка связи.

Рация умолкла.

— Гроза, — заметил Косенков.

— Гроза, — согласился Вадим.

— Это хорошо или плохо?

— Что?

— Гроза.

Вадим пожал плечами:

— Понятия не имею. А по-твоему?

— Может, хорошо. — Косенков задумался, будто бы задремал, и добавил: — А может, и плохо.

И тут пропищал пейджер.

«299-12-16. М.»

Вадим и Косенков разом выскочили из машины и втиснулись в телефонную будку. Вадим бросил жетон и набрал номер:

— Алло!

— Это ты? — услышал он голос Марата. И тут же нажал на рычаг. Связь прервалась.

— Ты что?! — возмутился Косенков.

— Не мешай!.. — Вадим бросил еще один жетон и снова набрал номер. — Слушаю!

— Что там у тебя такое? — раздраженно спросил Марат.

— Автомат плохо работает.

— Откуда ты звонишь?

— Тебе адрес назвать? И сказать, где я буду ждать твоих кадров?

— Плевать мне на адрес! Сколько тебе нужно, чтобы доехать до кольцевой?

— Смотря куда.

— В среднем!

— Час. Или полтора.

— Ты что — на велосипеде?

— Но у меня же не «БМВ», всего-навсего «Запорожец».

— Встретимся ровно в двенадцать. Где?

— Называй, — предложил Вадим.

— Шестидесятый километр.

— Тридцатый, — не задумываясь, сказал Вадим и снова тотчас прервал связь.

— Ты что делаешь?! — заорал Косенков. — Совсем спятил?!

— Не лезь! У него нет времени. А у нас есть.

— Понял. Все понял! — закивал Косенков. — Молчу.

На этот раз, прежде чем набрать номер, Вадим выждал минуты три.

— Куда ты все время пропадаешь? — спросил он, услышав «алло» Марата.

— Я пропадаю?! Ты что, твою мать, не мог нормального телефона найти?!

— Не я же эти автоматы делаю. Так что: тридцатый километр?

— Значит, там будут твои менты?

— А на шестидесятом — твои?

— Сто десятый.

— Сорок восьмой.

— Седьмой.

— Девяносто третий. У нас с тобой прямо лото!

— Хорошо, на девяносто третьем, — неожиданно согласился Марат.

— Я передумал, — нахально сказал Вадим. — На тридцать шестом.

Он прервал связь и выждал уже минут пять.

— Послушай, ты, ублюдок! — проговорил Марат, когда Вадим снова набрал номер. — Мне все равно, на каком километре мы встретимся. Мне нужно только, чтобы там не было ментов!

— А мне, ублюдок, нужно, чтобы там не было твоих, — ответил Вадим. — Ну что, будем дальше ругаться? Давай. Только учти, у меня осталось всего два жетона. А до метро ехать минут пятнадцать. Может, поговорим по-деловому?

— Что ты предлагаешь? — спросил Марат.

— Сделаем по-честному. На кольцевой — сто четырнадцать километров, правильно?

— Ну?

— Бросим жребий. Нарежем сто четырнадцать бумажек, напишем на них номера. И какой вытащится, там и встретимся.

— Где же мы этот жребий будем бросать?

— Где скажешь.

— Годится. Подъезжай. На Садовое кольцо, возле…

Вадим быстро нажал на рычаг.

— Ну, ты даешь! — восхитился Косенков. — Прямо кайф!

— Потом будем кайфовать, — хмуро ответил Вадим и посмотрел на часы: без пяти одиннадцать. Он снова набрал номер.

— Ты сказал: на Садовом кольце. Где на Садовом?

— Возле Центрального парка культуры и отдыха. Пока едешь, мы нарежем бумажек.

— Согласен, — сказал Вадим. — Только приеду не я.

— А кто?

— Неужели ты думаешь, что я припрусь с грузом прямо к тебе в лапы? Рядом со мной тут — мой офицер связи. Его фамилия Косенков. Он и приедет. А потом мне сообщит… Ну? Думай быстрей, у меня остался всего один жетон.

— Не годится, — сказал наконец Марат. — Долго. Пока он приедет. Пока заготовим бумажки…

— А ты куда-нибудь спешишь? — невинно поинтересовался Вадим. — У нас с тобой вся ночь впереди… Хорошо, предлагаю последний вариант, — решительно сказал он. — Честный.

— Какой?

— Сначала я хочу, чтобы ты понял: мне не нужны ни погони, ни перестрелки. Мне нужно только одно: отдать тебе груз, получить своих и спокойно уехать. Ты это понял?

— Понял.

— Тогда слушай внимательно. Учти: я не задаю тебе никаких наводящих вопросов, ничего не подсказываю, вообще ничего не говорю. Так?

— Так, — согласился Марат.

— А теперь быстро, не задумываясь, назови любую цифру из первого десятка. Любую: от единицы до десяти! Ну?

Марат чуть помедлил и сказал:

— Шесть.