Артур Михайлович открыл дверь, однако даже не смог выйти в коридор – трое крепких мужчин буквально впихнули его обратно в комнату, войдя за ним следом. Один из них был в штатской одежде, двое в милицейской форме, в знаках отличия профессор не разбирался.

– Гражданин Плиткин? Артур Михайлович? – спросил один из них, видимо, главный, в штатском.

– Да, я. Что случилось? Что за обращение?

Вместо ответа главарь сунул ему под нос развернутое удостоверение. Обычно в подобных ситуациях люди так начинают волноваться, что слабо воспринимают прочитанное. В этом смысле Плиткин не стал исключением. Он понял, что перед ним стоит сотрудник управления по борьбе с организованной преступностью, однако возмутиться этим обстоятельством не возмутился, да ему и времени на это не дали. Слишком сильный напор оказали на него пришельцы, сразу взяли быка за рога.

– Гражданин Плиткин, к нам поступило сообщение о даче вам крупной денежной взятки.

Артуру Михайловичу показалось, что он сошел с ума и очутился в каком-то абсурдном мире среди других таких же умалишенных. Иначе как можно расценить эти нелепые слова о взятке? Или это какой-то изощренный розыгрыш, который подготовили сотрудники по непонятному поводу? Может, нужно слегка подыграть им, чтобы не выглядеть потом посмешищем.

– Вы имеете в виду те сто тысяч долларов, которые по утрам приносят мне пациенты?

– Нет. Мы имеем в виду коробку конфет «Король-олень», врученную не утром, а мужем пациентки Лаврентьевой несколько минут назад. Позвольте нам ее осмотреть.

– Коробку конфет? – переспросил Плиткин. – Это считается взяткой в особо крупных размерах?

– Артур Михайлович, дайте, пожалуйста, коробку. Разрешите посмотреть ее содержимое.

– Да ее у меня и нет. Я отдал ее девушкам в ординаторскую, они сейчас пьют чай.

– Вы помните, кому конкретно дали конфеты?

– Разумеется. Ведь это произошло совсем недавно. Медсестре Ларисе Шахворостовой.

– Очень хорошо. Вас не затруднит проводить нас в ординаторскую и представить этой Ларисе?

Главный из визитеров держался уверенно-невозмутимо, а на лицах двух его сподручных промелькнуло выражение растерянности. Как будто их столкнули с наезженной колеи, и теперь они не знают, как им вновь выбраться на дорогу.

«Неужели я чем-то подвел девочек? – недоумевал Артур Михайлович. – Да нет, все в порядке, произошла ошибка».

Медсестры уже закончили чаепитие, сейчас просто сидели и трепались. А стол еще убрать не успели. На нем красуются нарезанный кекс, банка с джемом и раскрытая коробка конфет. При появлении Плиткина и милиционеров девушки на некоторое время лишились дара речи. Они с удивлением смотрели на пришельцев и хлопали глазами. Те же негромко поздоровались, главарь подошел к столу и посмотрел на название коробки конфет.

– «Вей, ветерок!» – с непонятным сарказмом произнес он. – Хорошие конфеты. Правда, не такие хорошие, как «Король-олень». Не правда ли, девушки?

На этот риторический вопрос никто не откликнулся. Тогда Артур Михайлович обратился к Шахворостовой:

– Ларисочка, я передавал вам коробку конфет. Там с ней произошло какое-то недоразумение. Товарищи из милиции хотели ее осмотреть.

– Ой, Артур Михайлович, а ее больше нет.

– Где она? – последовал суровый вопрос. – Уж не съели ли вы ее ненароком? Столько сладкого вредно.

– Мы вообще не раскрывали эту коробку. Мы отдали ее Зине Мякотиной. Она должна была идти в гости, хотела купить. А зачем? У нас ведь была коробка, вот мы ей эти конфеты и отдали.

– Куда она поехала?!

Тут уже и Лариса перешла на повышенный тон:

– Нам-то откуда знать?!

– Там что – отравленные конфеты? – спросил Плиткин.

– Да, да, отравленные. Нужно срочно разыскать вашу подругу, иначе быть беде.

Медсестры всполошились. Кто-то вспомнил, будто Зина собиралась к своей школьной приятельнице Марине, однако никто не знал ни фамилии этой девушки, ни где она живет. Оставалось одно – дождаться, пока придет с работы Зинина мать, которой пока дома не было.

Плиткин обратился к милиционерам:

– Теперь я понимаю, что меня хотели отравить. Только неясно, каким образом вы узнали об этом?

– Артур Михайлович, я вас умоляю, все подробности потом, – ответил главный. – У меня голова кругом идет.

Плиткина вызвали к пациенту, и он ушел. Испуганные девушки каждые пять минут звонили Зине домой.

Мякотина-старшая вернулась в начале восьмого. Она знала, что дочь поехала к Маринке Бурмистровой, и дала милиционерам их телефон, по которому главный сразу позвонил. Трубку снял молодой мужчина.

– Зинаида? – удивленно переспросил он. – Да, она у нас.

– Можно ее на минутку?

– Пожалуйста.

Когда она подошла к телефону, главный милиционер сказал:

– Зинаида, здравствуйте. С вами говорит сотрудник УВД капитан Толкачев. Вы только не удивляйтесь. Тут произошла невероятная путаница с коробкой конфет «Король-олень», которую вы взяли в больнице. У нас большая просьба – если вы уже вручили эту коробку хозяевам, пожалуйста, попросите свой презент обратно и не раскрывайте ее.

– Почему не раскрывать?! – удивилась Зина. – Мы эти конфеты уже вовсю едим.

– Как едите?! – вырвалось у капитана.

При этих словах все медсестры схватились за головы – неужели их подруга отравилась и умрет?!

– Зинаида, пожалуйста, до нашего приезда конфеты больше не трогайте.

Милиционеры записали адрес Бурмистровых и ушли. Им стоило больших трудов убедить медсестер в том, что здоровью Зинаиды ничего не угрожает.