Романова и Яковлев составляли и без конца уточняли список присутствующих в «Стратосфере» на злополучном юбилее. Все присутствующие в ресторане автоматически становились свидетелями, следователи встречались с ними, допрашивали. Картина по-прежнему оставалась весьма расплывчатой.

Светлана Перова, которая, по идее, должна была выполнять такую же работу, застолбила за собой другую делянку: она постоянно встречалась с Глазуриным, постепенно получала от него новые сведения и очень скоро поняла, что всевозможных диктофонных записей у помощника губернатора – пруд пруди. Однако Леонард, подобно многим людям, боящимся продешевить, расставаясь со своим добром, выдавал ей информацию в час по чайной ложке. Сам-то Глазурин знал, это не единственная причина подобной скупости. Если он сразу отдаст все материалы следовательнице, то неизвестно, станет ли симпатичная москвичка потом с ним встречаться. А ведь она представляла для него интерес не только как женщина, но и как работница Генеральной прокуратуры, как обладательница отдельной московской квартиры. Слишком много у нее имелось хороших качеств, чтобы пренебрегать ими.

Обычно Светлана сама вводила разговор в нужное русло, очертания которого предварительно обсуждала с остальными членами бригады. Вчера, например, ей было дано задание выяснить про план устранения Самощенко. В свое время Криницкий узнал об этом от знакомого генерал-майора ФСБ Плотникова, который сейчас работает консультантом администрации губернатора. Володя Яковлев навел справки: этот Плотников находится под таким пристальным наблюдением, что дальше некуда. За машиной следят, телефонные разговоры прослушивают. Спрашивать его про секретный план – полная бессмыслица, это значит загубить дело на корню. К тому же неизвестно, чью сторону примет бывший эфэсбэшник. Как и вся краевая верхушка, он тоже член «Неделимой России», принят несколько дней назад.

Самым большим желанием Глазурина было затащить Светлану Перову к себе домой, и ему стоило большого труда сдерживать свои порывы. Неизвестно, как поведет себя столичная штучка. С одной стороны, она вроде бы обычная женщина, может и согласиться. А вдруг? Нет, уж лучше не торопиться, ему есть с кем утешиться. Лучше пока с москвичкой поддерживать романтические настроения.

Поэтому они встречались в основном у него на работе. Но сегодня, в субботу, когда Светлана позвонила, Глазурин предложил где-нибудь вместе пообедать.

– Сейчас у нас в городе много маленьких уютных ресторанчиков на любой вкус. Какую кухню вы предпочитаете: китайскую, индийскую, мексиканскую?

– Мне бы интересней познакомиться с сибирской.

– С сибирской? – переспросил Леонард, затаясь в засаде. – На пельмени потянуло? Так это не в ресторане. Пельмени должны быть домашними, с пылу, с жару. Если желаете, такими я вас у себя дома угощу.

– Вы умеете готовить пельмени?

– Мы, сибиряки... Значит, заходите?

– Нет, Леонард, спасибо, – сказала, посерьезнев, Перова. – Боюсь, тогда мы пойдем по неверному пути.

«Эх, сорвалось. Жаль! А с другой стороны – правильно делает. Она же ведет следствие, а я важный свидетель. Она прекрасно понимает, что я могу ее скомпрометировать. Все же, в принципе, нашу близость допускает – „мы пойдем по неверному пути“. Значит, у нас будет и верный. Вот закончит следствие, поймают преступников, тогда на радостях и явится ко мне. Я ведь помогал кое в чем. Разве можно не отблагодарить человека!»

Молодые люди встретились в центре, возле многозального кинотеатра «Метеорит». Самое смешное, что, несмотря на обилие всевозможных кафе и ресторанчиков, попадавшихся на каждом шагу, сибирской кухни они так нигде и не обнаружили. Бросились в другую крайность – остановились на узбекском кафе «Салям-алейкум».

Официант подсказал, какой салат лучше взять, а о том, что здесь нужно обязательно заказать плов, они и сами догадались.

– Леонард, вы сами когда-нибудь прослушивали ваши кассеты? Помните их содержание?

– А в чем дело? – насторожился тот. – Попалось что-нибудь неприличное?

– Нет, все в рамках приличия, – засмеялась Перова. – Просто я хотела узнать конкретную вещь. Один из бывших сотрудников администрации сказал, что существовал секретный план по устранению Самощенко. Причем дело не ограничилось устной договоренностью. Эти люди обнаглели настолько, что зафиксировали его на бумаге, то есть расписали по пунктам последовательность устранения, задачи каждого участника заговора. Вам известно что-нибудь про этот документ?

– До такой степени губернатор со мной не откровенничал, – покачал головой Глазурин.

– А вы допускаете возможность его существования или это не более чем сплетня?

– Они и не на такое способны. Оба отхлебнули вина, перевели дух.

– Однако, если действительно такая бумага существует, – сказала Перова, – она должна где-то храниться. Не может же она лежать на подоконнике в коридоре администрации. Наверняка ее где-то прячут. Как вам кажется, Леонард, имеется у них такое место, которое они считают в высшей степени надежным?

– Кто они-то? Кого вы имеете в виду?

– Насколько я поняла, основными противниками Самощенко являются руководители партии «Неделимая Россия». Это значит Сокольский, Базилевский, Корсарин.

Глазурин вздохнул:

– К Базилевскому и Корсарину я вообще не имею отношения, я связан по работе только с губернатором. Эти двое общаются со мной, когда бывают у Аристарха Васильевича, так же, впрочем, как и другие активисты «Неделимой России», вроде вашего друга Рыкалова. Все же, если проводить аналогию с другими подобными документами, огласка которых крайне нежелательна, они могли храниться только у Сокольского.

– Дома?

– На работе. Такие бумаги не выносят из здания администрации. У Аристарха Васильевича есть несколько сейфов – в кабинете, в приемной. Самый навороченный стоит в комнате отдыха. У него бесчисленное множество степеней защиты, и за те бумаги, которые в нем лежат, губернатор спокоен.

– Сколько ключей у этого сейфа?

– Понятия не имею. Сколько бы ни было, они все у Сокольского. В крайнем случае, у его дочери, Татьяны. Но даже попади вам в руки комплект ключей, все равно его невозможно открыть. Это не кухонный шкафчик. Там сложная система кодов.

– Вы откуда знаете?

– Аристарх Васильевич показывал. Когда этот сейф только привезли, губернатор хвастался им, словно ребенок. Сразу вызвал меня, демонстрировал, как закрывать, как открывать. В тот день сейф был еще пуст.

Когда они покинули ресторан и вышли на улицу, произошел досадный для Светланы эпизод – они нос к носу столкнулись с проходившей мимо Романовой.

– Как? Вы же улетели, – только и смог пролепетать удивленный Глазурин.

– Улетела. А потом опять прилетела, – засмеялась Галина. – Работы здесь становится с каждым днем больше. Спасибо, хоть вы нам помогаете.