Группа спецназовцев под руководством Виктора Солонина действовала быстро и решительно. Первый боевик, карауливший подходы к Рублевскому водохранилищу, упал на землю в тот самый момент, когда майор Тихий и Марк Миллер достигли коллектора. Сбитый с ног боевик попытался закричать, но черная перчатка плотно легла ему на рот. Сильные пальцы спецназовца сдавили ему сонную артерию. Боевик пару раз дернулся и затих.

В тридцати метрах от него еще один боевик ткнулся лицом во влажную землю, не успев даже понять, что с ним случилось. Он, так же как и первый, не издал ни звука.

Однако звериное нутро третьего часового, Хасана Байсугурова, почуяло опасность. В тихих синих сумерках, покрывших окрестности водохранилища, пистолетный выстрел рявкнул гулко и раскатисто. И вслед за тем безмолвный сумрак берега прорезала автоматная трескотня.

Апти Вашаев вскинул автомат и выпустил короткую очередь по черной фигуре спецназовца, выросшей перед ним словно бы из-под земли. Но уже в следующую секунду тяжелый приклад оперативника Ахмеда Бероева опустился ему на затылок. Апти крутанулся на месте, брызнув ошметками грязи из-под армейских ботинок, и повалился на колючий куст, царапая себе лицо и руки.

Ахмед Бероев – человек со шрамом на шее – почувствовал, как жаркая волна обожгла ему плечо. Он прыгнул на землю и замер, сжимая пальцами раненую руку. Погибнуть от пули коллеги-спецназовца не входило в планы Ахмеда.

Неподалеку от него Руслан Гатиев, укрывшись за деревом, отстреливался от спецназовцев. Поняв, что операция провалилась, он попытался добраться до машины, однако путь к спасению был отрезан. И теперь Гатиев палил по врагу, намереваясь дорого продать свою жизнь. Он бил на вспышки выстрелов, глухо рыча и сплевывая кровь, стекавшую ему в рот из разорванной щеки.

В отличие от Гатиева, неуловимый террорист Айман аль-Адель сумел добежать до машины. Он был цел и невредим, но душу знаменитого террориста объяла паника, а его сердце готово было вырваться из груди. Прерывисто дыша, Айман схватился за ручку дверцы, но дернуть ее не успел. Крепкий кулак Виктора Солонина с сухим хрустом врезался ему в лицо. Террорист взвизгнул от боли, отшатнулся и вскинул было руку с зажатым в ней пистолетом, но следующий удар свалил его с ног, а два других крепко припечатали к земле.

– Это тебе за Галю, сволочь, – услышал террорист жаркий шепот майора Солонина. – А это – лично от меня!

Перед глазами у террориста вспыхнуло и погасло. Он погрузился во мрак.

Еще пять минут продолжалась стрельба, а затем все было кончено.