В баре кинотеатра было почти так же многолюдно и почти так же темно, как и в кинозале пятнадцать минут назад. Играла тихая, ненавязчивая музыка, стулья, правда, были жестковаты, но Светлана Анатольевна Быстрова была рада и таким. Сидеть рядом с Сергеем Степановичем было намного приятнее, чем стоять.

Дело в том, что Сергей Степанович – человек, наверняка приятный в других отношениях, был ниже ее ростом, и это сильно смущало Светлану Анатольевну. Когда они пробирались между ровными рядами кресел к выходу, ей казалось, что на них пялится весь кинозал.

Фильм ее сегодняшний спутник выбрал на редкость неудачный. Смотреть два часа на красавца Ахилла, чтобы потом созерцать круглую лысину Сергея Степановича? А не видеть ее из-за своего высокого роста Светлана Анатольевна, конечно, не могла.

Да уж, сравнение было явно не в пользу Сергея Степановича.

Когда-то, лет десять назад, Светлана Анатольевна сильно комплексовала по поводу своего роста. Тогда ее называли просто «дылдой». Однако несколько лет назад приоритеты сменились, высокие девушки с хорошей фигурой вошли в моду, и лишь тогда Светлана Анатольевна смогла расправить плечи и позволить себе туфли на высоком каблуке.

И все-таки неудобства остались. Пока Светлана Анатольевна общалась с высокими мужчинами, проблем не возникало. Но в присутствии мужчин низеньких она вновь начинала чувствовать себя неуютно. Она видела, как они вытягиваются рядом с ней в струнку, на какие ухищрения идут, чтобы казаться хоть чуть-чуть повыше, и ей было по-матерински жалко их.

Так было и с Сергеем Степановичем, сегодняшним спутником Быстровой. Он не был ей совсем уж неприятен; будь он сантиметров на пять повыше, он бы ей даже понравился. Но, увы, природа, одарив Сергея Степановича большим носом и квадратным подбородком, забыла добавить к этому высокий рост и мощную комплекцию. Попросту говоря, он выглядел типичным хлюпиком.

«Когда мы идем рядом, все вокруг думают, что я его тетушка», – подумала вдруг Светлана Анатольевна в самом начале их встречи и не могла избавиться от этой дурацкой мысли до сих пор.

Сергей Степанович помешал соломкой коктейль в высоком стакане и спросил:

– Как вам понравился Ахилл?

– Ахилл – не хил, – усмехнулась Светлана Анатольевна.

– А если серьезно?

– А если серьезно, то этому Ахиллу только в стриптиз-баре выступать.

– Правда? А что, у него недостает мужественности?

– Да нет, мужественности у него в избытке. Но это не та мужественность, которая может вызвать у меня интерес. Она у него... – Светлана Анатольевна пожала плечами, – показная какая-то. А настоящая мужественность никогда себя не выпячивает.

– В чем же она тогда проявляется? – с любопытством и некоторой тревогой спросил Сергей Степанович.

– В поступках, во взгляде, в том, как мужчина держит себя с женщиной, в его манере разговаривать. Да во многом. Что-то вы покраснели, Сергей Степанович. Я что, смутила вас?

– Нет, но... – Сергей Степанович замялся.

– Что?

Он улыбнулся:

– Теперь я буду с удвоенным вниманием следить за своим взглядом и за своей манерой разговаривать.

– Хмурить брови и смотреть исподлобья, придавая лицу мужественное выражение?

– Да, точно. – Сергей Степанович улыбнулся. – Светлана Анатольевна...

Быстрова поморщилась:

– Хватит называть меня по отчеству. Давайте так. Я буду звать вас Сергеем, а вы меня – Светой. Или, если вас коробит такая фамильярность, Светлана.

– Хорошо... Света. Я, собственно, и хотел, но... Честно говоря, я не решался. У вас такой строгий вид.

– Это из-за очков. В них я похожа на злую учительницу немецкого языка.

Сергей Степанович усмехнулся:

– Точное сравнение. Помню, когда я учился в школе, у нас была... – Натолкнувшись на взгляд Светланы Анатольевны, он осекся. – Я хотел сказать, что черная оправа делает ваше лицо строгим. Я вообще всю жизнь боялся строгих женщин. Возможно, это идет из раннего детства. Когда я был в детском саду, наша воспитательница...

«Господи, и зачем только я согласилась на это свидание? – с тоской подумала Светлана Анатольевна, почти не слушая Сергея Степановича. – Теперь должна выслушивать его интимные признания, как будто у меня своих проблем мало. Еще минута – и он начнет рассказывать мне о своих сексуальных комплексах. Ну почему мне так не везет с мужиками?»

– Я вижу, вам не интересно, – обиженно сказал Сергей Степанович, заметив, что Быстрова думает о своем.

– Напротив, очень интересно.

– Но вы меня даже не слушаете.

– Слушаю. Так что там с вами приключилось после того, как вы переболели свинкой?

Сергей Степанович изумился:

– Какой свинкой?

– А разве вы не болели свинкой?

Он помотал головой:

– Нет, никогда.

– Но вы же сами только что сказали...

– Я? О, нет. Я только сказал, что в детстве у меня была морская свинка. А когда она умерла, я... – Сергей Степанович замолчал и вздохнул.

Светлана Анатольевна виновато улыбнулась:

– Простите меня, Сергей. Я сегодня слишком устала. Пожалуй, я пойду домой. А вы еще посидите. Вам нужно съесть все, что мы заказали.

– Одному мне это не под силу, – возразил Сергей Степанович.

– Вы уж постарайтесь.

Светлана Анатольевна поднялась из-за стола и сняла со спинки стула сумочку.

И тут Сергей Степанович решил доказать, что не только древнегреческий полководец Ахилл, но и он, бухгалтер книжного издательства «Заря», способен на мужественные поступки. Он порывисто схватил Быстрову за руку и притянул ее к своим губам.

Светлана Анатольевна опешила, а отважный бухгалтер, воспользовавшись заминкой, поцеловал ей руку, затем сжал ее в своих ладонях, поднял глаза и сказал дрогнувшим от чувств голосом:

– Света, мы еще увидимся?

– Да, наверное, – неопределенно ответила Быстрова. – Мир тесен, люди постоянно встречаются.

– Я не об этом. Я хочу встретиться с вами, понимаете? Встретиться, как встречались Парис и Елена, Ромео и Джульетта. И как...

– Как Отелло и Дездемона, – договорила за него Светлана Анатольевна. – Нет, Сергей Степанович, боюсь, что Дездемона из меня не получится. Впрочем, и вы не годитесь на роль Отелло.

– Это почему же? – обиделся Сергей Степанович.

– Вы для этого слишком интеллигентны.

Она высвободила руку из его сомкнутых ладоней. Сергей Степанович вздохнул:

– Вы правы, Светочка. Я типичный интеллигент, до мозга своих трухлявых костей. Но вы не правы в другом.

– В чем же?

– Вы думаете, что раз вы сильная женщина, то, соответственно, вам нужен и сильный мужчина. А сильного мужчину вы представляете себе амбалом с накачанными бицепсами и стальным взглядом.

– Звучит неплохо, – сказала Быстрова.

Степан Сергеевич покачал лысоватой головой:

– А тем не менее вы – простая женщина с тонкой, ранимой душой и желанием быть любимой. И мужчина вам нужен понимающий и любящий вас. Быть любимой – вот все, что вам нужно, Светлана Анатольевна. Только вы сами этого пока не понимаете.

– Спасибо, что просветили. Когда пойму, обязательно вам позвоню, – заверила бухгалтера Быстрова. – А сейчас мне пора. Приятно было познакомиться поближе. Прощайте.

«Может, я и правда, чего-то не понимаю? – думала Быстрова, шагая от кинотеатра к метро по аллее, усыпанной листьями. – Может, мне и впрямь нужен кто-нибудь вроде этого бухгалтера? Будет приносить мне кофе в постель, читать стихи, набирать ванну и массировать шею. Чем не жизнь?»

Она представила себе совместную жизнь с бухгалтером и невольно усмехнулась: «Да уж. У Ленки явно случился кризис жанра». Ленка, Елена Быстрова, была двоюродной сестрой Светланы Анатольевны. Пару лет назад она решила взять шефство над старшей сестрой, которая, по меткому Ленкиному выражению, «засиделась в старых девах, как незваный гость на кухне». С тех пор она с завидной регулярностью поставляла Светлане Анатольевне кандидатов в мужья. Светлана Анатольевна, как могла, открещивалась от этой радости; но иногда, после очередного приступа страха одиночества, давала слабину и соглашалась на встречу. А потом сама же об этом жалела, поскольку все Ленкины кандидаты были либо отставными офицерами, либо бывшими спортсменами, вздыхающими о былых победах и попивающими на досуге водочку. А досуга у них было много...

На этот раз Ленка подсунула Светлане Анатольевне интеллигентного тюфяка.

Светлана Анатольевна остановилась, сняла очки, протерла их салфеткой и снова надела. Взгляд ее упал на отражение в витрине магазина. Оттуда на Быстрову смотрела высокая, не совсем молодая и никогда не блиставшая красотой женщина в длинном бежевом пальто, с копной обесцвеченных волос и в очках, которые делали ее похожей на «злую учительницу немецкого языка».

– И ты еще выпендриваешься? – обратилась Светлана Анатольевна к своему отражению. – Сто лет в обед, а ты все еще ждешь принца на белом коне. Тоже мне спящая красавица!

– Тетенька, вам плохо? – услышала она у себя за спиной.

Светлана Анатольевна обернулась. Возле нее стоял мальчик в желтой курточке и красной шапочке, он испуганно смотрел на Быстрову. Она покачала головой:

– Нет, мальчик, мне хорошо. Мне очень хорошо.

– А почему вы плачете?

– Кто плачет? Я плачу? – Светлана Анатольевна шмыгнула носом. – Я не плачу. Я просто неудачно зевнула. Иди домой, мальчик. Будешь приставать к женщинам, когда вырастешь.

Мальчик удивленно моргнул, затем решительно покачал головой и заявил:

– А я не буду к ним приставать. Никогда.

– К таким, как я, конечно, – сказала Светлана Анатольевна. – Ну, иди.

Мальчик повернулся и резво побежал по аллее. Быстрова грустно посмотрела ему вслед, затем вытерла платком глаза, повернулась и собралась зашагать в другую сторону, но в этот печальный момент зазвонил ее мобильный.

– Слушаю вас.

– Светлана Анатольевна, здравствуйте! Сергеев вас беспокоит.

Сердце Быстровой забилось чуть быстрее, чем обычно.

– Да, Борис Сергеевич, слушаю вас.

– Вы сейчас свободны?

– Смотря для кого, – улыбнулась в трубку Быстрова.

– Вы не могли бы сейчас подъехать ко мне?

– Разумеется. Но мне понадобится полчаса на дорогу.

– В таком случае жду вас у себя в кабинете через полчаса.

Сергеев отключил связь. Светлана Анатольевна убрала телефон в сумочку, на губах ее застыла мечтательная улыбка, однако, взглянув на свое отражение в витрине магазина, Быстрова стерла улыбку с лица и пробормотала:

– Идиотка.

Быстрова работала в разведке много лет. Куда бы ни занесла судьба разведчика Сергеева, с ним рядом всегда находилась Светлана Анатольевна. Несмотря на то что она была моложе Сергеева и ниже его по званию (нынче Быстрова была полковником СВР), Борис Сергеевич никогда не обращался к ней на «ты» и всегда разговаривал с ней на равных – своим неизменно ровным и мягким голосом, при звуках которого на губах у Светланы Сергеевны появлялась мечтательная полуулыбка.

Первое время Светлана Анатольевна работала в оперативном управлении Службы внешней разведки – это ведомство планирует и осуществляет операции по всему миру. Отдел, в котором работала Светлана, назывался отделом технической службы. Поначалу она была простым фотографом – если, конечно, в разведке вообще бывают «простые» люди. Ее отдел чем-то напоминал тайные лаборатории в фильмах о Джеймсе Бонде. Начинала Светлана Анатольевна с организации скрытых съемок, усовершенствования микрокамер, вмонтированных в зажигалки и авторучки, обработки полученных изображений и тому подобных вещей.

Со временем деятельность отдела расширилась. Быстрова и другие сотрудники отдела отвечали не только за съемку, но и за создание подслушивающих устройств, а также за всю электронику, применяемую в процессе слежки; позже в ведение отдела передали и химическую лабораторию.

Когда Быстрова возглавила отдел, он превратился в мощную структуру с большим штатом сотрудников самых разных специальностей – от химиков до гримеров. Они создавали «жучки», конструировали миниатюрные батарейки, аппаратуру для микросъемки. Кроме того, в компетенцию отдела входило изготовление фальшивых документов и осуществление маскировки агентов.

Личным изобретением Быстровой был «химический маркер» (или, как шутливо называл его Борис Сергеев, «шпионский порошок») – химическое вещество, действующее на основе ультрафиолетовых лучей и позволяющее с большой точностью определять местонахождение агента.

Несмотря на то что должность заведующей отделом отнимала у Светланы Анатольевны много сил и времени (того самого времени, которого, по утверждению подруг, ей не хватало на организацию собственной личной жизни), работа Быстровой нравилась. Помимо чисто профессиональных пристрастий на то была и одна личная причина, о которой Светлана Анатольевна старалась думать пореже.

В кабинете Сергеева находилось несколько человек. Помимо тех, кого она знала и кому приветливо кивнула, было еще двое. Один – симпатичный мужчина лет сорока пяти, с серыми глазами и насмешливым лицом, другой – коренастый и рыжий, с пронзительным взглядом.

Борис Сергеевич представил ей незнакомцев:

– Вот, Светлана Анатольевна, познакомьтесь. Это Александр Борисович Турецкий, старший следователь Генпрокуратуры. Он будет отвечать за аналитическую работу.

Симпатичный встал, пожал Быстровой руку и с улыбкой сказал:

– Будем знакомы.

– А это – генерал-майор Грязнов, Вячеслав Иванович, – продолжил Сергеев. – Он представляет МВД. На его могучих плечах – вся оперативная работа.

Грязнов улыбнулся, отчего его суровое лицо посветлело и стало добродушным, и так же, как Турецкий, пожал ей руку.

На какое-то мгновение Быстровой стало неловко – все мужчины были старше ее по званию, не говоря уже о возрасте. Но решительный и ироничный характер Светланы Анатольевны не позволил смущению развиться.

– Приятно видеть, что в операции участвуют такие профессионалы, – вежливо сказала она и села на стул, который ей выдвинул Сергеев.

– Светлана Анатольевна, – вновь обратился к ней Борис Сергеевич, – с сегодняшнего дня вы будете работать в непосредственном контакте с Александром Борисовичем и Вячеславом Ивановичем. Они расскажут вам о предстоящей работе.

– Я готова слушать...