Эпилог

Вячеслав Иванович взял со стола сигареты Турецкого. Александр Борисович достал зажигалку и дал ему прикурить. Грязнов выпустил густое облако дыма и, нахмурив рыжеватые брови, сказал:

— На первый взгляд Вермель умер от внезапного сердечного приступа. Однако при более тщательном осмотре патологоанатом нашел на его пальце крошечный след от укола. По заключению экспертов, Вермель мог умереть от редкого яда, который провоцирует сердечный приступ и не оставляет следов в организме. Осматривая вещи Филипповой, эксперты обратили внимание на одну из шпилек, которой были заколоты ее волосы. Шпилька была острой, как игла. Сейчас ее исследуют. Вероятно, об нее наш бедолага олигарх и укололся.

Некоторое время они молча пускали дым. Затем Турецкий спросил:

— Она умерла сразу?

— Практически да, — кивнул Грязнов. — Пуля охранника пробила ей левую лопатку и застряла в сердце. Бедная девочка… Язык не поворачивается назвать ее преступницей. И тем не менее это так. Твой-то как? Молчит?

— Ты про Подгорного?

— Угу.

— Молчит, — со вздохом ответил Турецкий. — Сидит в камере как глиняный истукан. Глаза в одну точку. Не ест, не пьет.

— Его можно понять, — заметил Вячеслав Иванович. — Да и говорить тут особо не о чем. Доказательную базу Перова и Романова собрали такую, что на три приговора хватит. — Грязнов стряхнул с сигареты пепел, покосился на Турецкого и сказал: — Кстати, хотел тебя спросить. Мне доложили, что ты в тот вечер встречался с Филипповой и беседовал с ней. Могу я узнать, о чем?

— Пытался предостеречь ее от необдуманных действий, — спокойно ответил Александр Борисович.

— А она?

— Как видишь, не послушала.

— Жаль… Хотя в любом случае ничего хорошего ее не ожидало.

В памяти Турецкого возникло лицо Вики, ее рассеянная улыбка и полный горечи тихий голос: «Жаль, что вы не захотели меня поцеловать… Боюсь, другого шанса ни у вас, ни у меня уже не будет».

Грязнов достал из кармана пиджака маленькую бутылочку коньяка и, взболтнув ею в воздухе, поинтересовался:

— Как насчет кофе по-итальянски?

— Положительно, — ответил Турецкий.

— Тогда включай чайник.

Турецкий с силой вмял окурок в пепельницу и поднялся из-за стола.