7
Мелодично пропел звонок домофона. Матвей приглушил звук телевизора, сунул ноги в тапочки, встал с кресла и двинулся в прихожую. Он был в красном махровом халате. На шее Матвея красовался шарф. Вид у него был болезненный и изможденный.
Матвей снял трубку.
— Да, — сказал он, подпустив в голос хрипотцы.
— Алмаз Рафикович? — спросил незнакомый голос.
— Он самый, — ответил Матвей.
— Откройте. Владимир Иванович сейчас к вам поднимется.
Матвей нажал на кнопку домофона, затем повернул ручку замка, присел на пуфик и приготовился ждать. Вскоре в дверь позвонили.
— Открыто, — сказал Матвей, вставая с пуфика.
Дверь с сухим щелчком распахнулась. На пороге стоял коренастый молодой человек в сером костюме с бесстрастным и бесчувственным лицом. Из-за его спины осторожно выглядывал Сметанин.
— Входите! — сказал Матвей и посторонился, впуская в квартиру гостей.
Парень вошел первым, тщательно огляделся, прислушался, принюхался, затем кивнул и сказал:
— Можно.
Лишь после этого Сметанин вошел в прихожую.
Матвей закрыл за ним дверь и сделал широкий жест рукой:
— Проходите в гостиную, Владимир Иванович. Я, как видите, немного приболел, но, думаю, это незаразно.
— Как знать, как знать… — проговорил Сметанин и, скинув легкий плащ на руки Матвею, прошел в гостиную.
— О! — воскликнул он, оглядываясь. — Да здесь у вас неплохо! Совсем неплохо! Персидские ковры… Красное дерево… Чайный столик… Начало девятнадцатого века, если не ошибаюсь?
— Не ошибаетесь. Присаживайтесь, пожалуйста. Кстати… — Матвей недовольно покосился на телохранителя, — молодого человека можете отослать в прихожую. Его присутствие при нашем разговоре нежелательно.
— Антон, иди на кухню, попей воды, — приказал телохранителю Сметанин.
Парень повернулся и ушел, не проронив ни слова.
— Ну вот, — сказал Сметанин, пригладив ладонью красивые, с легкой проседью, волосы. — Теперь мы одни. У вас здесь можно курить?
— Курите, — разрешил Матвей. — Вот только пепельницы нет. Это сгодится?
Он взял с полки серебряную вазочку и поставил на столик.
— Кудряво живете, — усмехнулся Сметанин, разглядывая вазочку. — Ручная работа. И очень тонкая работа. Я бы в нее золотые часы не положил, не то что пепел. Ну да ладно, хозяин — барин.
Он закурил, выпустил облачко дыма и уставился на Матвея:
— Ну-с, так что там у вас за проблемы?
Матвей усмехнулся и покачал головой:
— Не у меня. У вас.
— Да что вы? — Сметанин ответил ему такой же усмешкой. — И что на этот раз?
— Вы приказали мне убить Треплева, — сказал Матвей. — Треплев мертв. Это стоило мне жизней троих моих лучших людей.
— Ваши люди кретины, — поморщился Сметанин. — Или, извините, вы дерьмовый полководец. Вы сказали, что предусмотрите пути отступления.
— Нужно было просто подкараулить Треплева у подъезда и убить его, как это делается обычно!
Сметанин удивленно глянул на Матвея:
— Что за. бред? Ментовские ищейки тут же взяли бы след, и этот след привел бы прямиком ко мне в кабинет. А так… — Владимир Иванович пожал плечами. — Все выглядит так, как мы и предполагали. Нападение боевиков, теракт, а сам Треплев — случайная жертва террориста.
— И тем не менее по вашей милости погибли мои люди. Напомню вам, что вы заплатили мне за убийство Треплева гораздо меньше, чем Муслиеву.
Сметанин откинул голову и выпустил в потолок ровную струйку дыма. Усмехнулся:
— Это того стоило. Скажу вам по секрету, коллега, работать с Муслиевым было куда приятнее, чем с вами.
— И тем не менее он попался, — напомнил Матвей.
— Попался, да… Но он выполнил свою работу, выполнил мой заказ. И, в отличие от вас, с первого раза.
— Убить Карасева было несложно, — возразил Матвей. — Он был первым в вашем списке. Никаких подозрений, никакой опасности.
— Первым? — Сметанин покачал головой. — О нет. Вы забыли о тех троих менеджерах. За каждого из них я заплатил Муслиеву всего по пятьдесят тысяч. Сопоставьте эту сумму с той, которую получите вы, и поймете, что я плачу вам хорошие деньги. — Он стряхнул пепел в серебряную вазочку и хищно прищурился: — Вообще я не понимаю, к чему весь этот разговор? Я сейчас должен быть в самолете, но из-за вас изменил свои» планы. Вы что, позвали меня сюда, чтобы грузить разными глупостями? Где ваше важное дело, о котором вы хотели поговорить?
— Всему свое время, Владимир Иванович. Всему свое время. — Матвей загадочно усмехнулся. Заметив на полке курительную трубку, он взял ее и вставил в рот. Затем обхватил себя за плечи и стал прохаживаться по комнате, задумчиво хмуря брови.
Сметанин наблюдал за ним с нескрываемым удивлением.
— Итак… — начал Матвей с видом комиссара Мег-рэ и Шерлока Холмса вместе взятых, — по вашему приказу убили всех этих людей — троих менеджеров, Карасева и еще двоих руководителей оборонного концерна «Геракл». Вы заплатили за их ликвидацию большие деньги, но не считаете, что переплатили, поскольку теперь концерн окажется целиком и полностью в ваших руках.
— Я не пони…
— Бросьте! — прикрикнул на Сметанина Матвей, ткнув в его сторону незажженной трубкой. — Вы все прекрасно понимаете! Вы убийца, дорогой мой! Именно так — убийца! И неважно, чьими руками вы совершали все свой злодеяния. За всеми этими смертями стоит ваше имя!
— Что за клоунада? — в полном изумлении спросил Сметанин.
— Клоунада? — Матвей коварно улыбнулся. — О нет! Не клоунада, господин Сметанин, а игра! Настоящая игра! Игра, которую увидят и оценят миллионы телезрителей!
— Каких еще, на хрен, телезрителей? Что вы несете?!
— Каких? — Матвей приподнял брови. — Вы спрашиваете — каких?
— Так, все… — Сметанин вдавил сигарету в вазочку и резко поднялся. — Я ухожу.
— Сидеть! — приказал Матвей, ткнув Сметанину в грудь трубкой. От изумления Сметанин снова сел. — Я еще не закончил, — сказал Матвей.
Опомнившись, Владимир Иванович повернул голову в сторону кухни и крикнул что есть мочи:
— Антон! Антон, скорей иди сюда!
Матвей чмокнул губами и медленно покачал головой.
— Антон не придет, — мрачно сказал он. — Он занят. Пьет воду.
Сметанин открыл рот и снова закрыл. Потом поднял руку и судорожным движением ослабил галстук, словно ему стало тяжело дышать. Его аккуратно причесанные волосы растрепались. Белоснежная сорочка вылезла из брюк. Он сидел, таращил глаза на Матвея и не в силах был произнести ни слова. Матвея такой расклад вполне устраивал.
— Итак, — продолжил он, — вернемся к нашему разговору. На чем мы остановились?.. — Он задумчиво сдвинул брови, затем махнул трубкой. — А, вспомнил.
На телезрителях. Так вот, Владимир Иванович, я рад констатировать появление новой звезды. Да-да, не удивляйтесь! Сегодня вы станете настоящей телезвездой! Ваше лицо будет красоваться на обложках журналов, майках и трусах! Вашим именем будут называть тюрьмы и психиатрические клиники!
— Бред, — тихо гГроизнес Сметанин. Он выглядел совершенно сбитым с толку. — Это все полнейший бред. Вы что, с ума сошли?
— Бред, говорите вы? — Матвей снисходительно улыбнулся, затем повернул голову в сторону спальни и громко спросил: — Алексей, ты все записал?
— Да, — произнес откуда-то молодой мужской голос.
Сметанин уставился на потолок и нервно дернул щекой.
— Ну вот видите, — улыбнулся ему Матвей, — Алексей все записал. Поверьте мне, Алексей — очень хороший оператор. Так что нам с вами не о чем волноваться.
Сметанин вскочил на ноги. Его красивое лицо пошло красными пятнами, серые глаза вылезли из орбит, побелевшие губы мелко задрожали. Он и в самом деле выглядел как настоящий буйнопомешанный.
— Да что ты такое устроил?! Да кто ты… Да кто ты такой, а?! — задыхаясь от бешенства, произнес он.
— Я? — Матвей снисходительно улыбнулся. — Значит, мне удалось остаться неузнанным? Что ж, педагоги всегда говорили, что у меня есть драматический талант. Ладно, не буду больше испытывать ваше терпение. Внимание! — Матвей поднял руку к лицу и несколькими изящными движениями отклеил бородку, усики и снял с головы парик. Отбросил все это в сторону и развел руками — Вуа ля!
На Сметанина жалко было смотреть. Лицо его перекосилось от ужаса.
— И это еще не все сюрпризы, которые ожидают вас сегодня! — радостно объявил Матвей. — Приготовьтесь, Владимир Иванович… Готовы? Итак… — Он поднял руку и торжественно крикнул: — Сюрприз в студию!
Дверь спальни распахнулась, и в гостиную вошли три человека. Первым шел воскресший Треплев, вторым — Поремский, третьим — Витя Солонин.
Бледное лицо Владимира Ивановича вытянулось.
— Треплев? — прошелестел он одними губами.
— Он самый, — кивнул Треплев. — Как говорится, собственной персоной. Удивлен?
Сметанин обвел всех присутствующих ненавидящим взглядом.
— Вот, значит, как… — прохрипел он. — Значит, подставили, да?
— Угу, — кивнул Матвей. — И на пленочку засняли. Вам на память. В тюрьме-то будет скучно, а так, глядишь, посмотрите лет через десять и порадуетесь.
Сметанин натужно рассмеялся.
— Чушь! — крикнул он, продолжая смеяться. — Чушь и бред! Щенки! Недоумки! Это не пойдет в эфир! Слышите? Я сделаю всего одни звонок, и это не пойдет в эфир!
— Опоздали, — спокойно сказал ему Поремский. — Это уже в эфире. Два канала показывают ваше признание в совершенных убийствах. К тому же мы устроили прямую трансляцию в Интернете. Сейчас на нас с вами смотрят десятки тысяч человек. На этот раз вам не отвертеться, Сметанин. — Поремский на мгновение замялся, затем сурово сдвинул брови и объявил могильным голосом: — Ваша карта бита. Извольте расплатиться.
